Отправлено: 11.01.07 00:06. Заголовок: Десять дней из жизни капитана галактической пехоты. Хроника 25 века...

Повесть, которую я намереваюсь выложить, уже несколько лет как набрана мной со старых тетрадок друга детства Юрки. Он написал эту повесть на моих, можно сказать, глазах, буквально за полтора месяца, когда нам только-только исполнилось по пятнадцать лет. В бесконечно далёком 1989…
Конечно, минимальную правку я сделал. Но она не коснулась ни стиля, ни смыслоопределяющих описаний, ни рассуждений. Это очень цельное и соразмерное произведение – по самым взрослым меркам. В ней нет лишнего, в то же время нет и «экшнского» накручивания. Акварельный Головачёв – так бы я определил стиль. Почитайте – не пожалеете. Буду выкладывать не торопясь, по одной главе.

Юрий Коноплёв

Десять дней из жизни капитана галактической пехоты


Глава 1. «ПРИКАЗ»

Из личного дела: «Александр Рощин: родился в 2373 году. В 2390 году поступил в Институт Контроля и Изучения Времени (ИКИВ). С 2395 по 2398 годы работал в Институте агентом (личный номер 029). Выполнял сложнейшие задачи. В 2398 году отстранён от работы в связи с нарушением инструкции. С 2399 года служит в частях Земной Галактической Пехоты (ЗГП)…»

Он проснулся ровно в половине шестого, без помощи робота-домохозяина Эзопа или будильника. Так было всегда, будто с поступлением в ЗГП ему поместили внутрь часы. Даже сегодня, в выходной, Саша не смог проспать, хотя в принципе спать ему и не хотелось. Он потянулся и лёгким движением выпрыгнул из постели. Кушетка тут же задвинулась в стену, её заменил мягкий коврик. Саша выполнил комплекс ушу и спустился на первый этаж. Эзоп копошился на кухне, там у него что-то потрескивало, шипело и булькало. Он как всегда разговаривал сам с собой. Капитан постоял некоторое время в коридоре, пытаясь по запаху определить, что ему приготовлено на завтрак, затем хмыкнул и вышел на улицу.

Двухэтажный коттедж, в котором жил Рощин, размещался на одной из окраин Марселя. От коттеджа убегали три дорожки, покрытые ульсициром. Одна из них вела к месту дислокации и базирования ЗГП, другая – в город, а третья – на побережье. Сейчас он выбрал ту, что вела к морю. Сделав несколько дыхательных упражнений, он побежал туда, где шумел морской прибой.

Через полчаса он вернулся, взбодрённый пробежкой, зашёл в ванный отсек, умылся, потом переоделся. После этого спустился вниз и, предупредив робота, что вернётся только к вечеру, убежал. Помощник по хозяйству и уборщик, Эзоп между тем мечтал о красивой форме галактической пехоты и, как только за его хозяином с мягкой музыкой закрылись двери, он поднялся в его комнату, взял комбинезон Рощина и в который уже раз примерил его на себя.

А Саша тем временем шёл по утреннему, ещё не проснувшемуся Марселю. С тех пор как он попал служить в этот город, Саша очень полюбил море. Нет, он и раньше часто бывал и в Крыму, и в Австралии, и на других курортах мира, но любовь к морской стихии он испытал только здесь и за это был благодарен этому древнему городу.
Вот и сейчас Саша на ходу расстёгивал пояс и уже скинул лёгкую рубашку. Добежав до пляжа, он с разбега ринулся в волны. Воскресенье Рощин решил провести с Илотой, забыть на день о работе и все свои мысли и чувства посвятить девушке. Для начала он подарит обещанные ей камушки с Альфы Центавра, затем пригласит её погулять, а потом к себе на чашечку кофе. Только бы их не увидел Эзоп! Иначе о его отношениях с Илотой будет знать вся галактическая пехота.

Сегодня он должен сделать ей предложение и… Рощин посмотрелся в воду, нет, он всё-таки не выглядит на свои года. Ни морщин, ни седины – атлетическое телосложение и недурен собой, чёрт возьми! Капитан имел слабость похвастать перед собой. Он действительно выглядел намного моложе своих тридцати четырёх лет. Некоторые остряки утверждали, что Саша сохранился благодаря холостяцкому образу жизни. Мало кто знал, что Рощин развёлся восемь лет назад, что у него двенадцатилетний сын не имеющий об отце практически никакого представления. Да, судьба сыграла с ним жестокую игру. Тогда он, агент Института Контроля и Изучения Времени, был подвергнут суду чести и изгнан оттуда за вмешательство в прошлое. А точнее, за нарушение специнструкции для агентов первого назначения. А Рощин не мог не заступиться за ту девушку из прошлого. Молодой барин издевался над ней на глазах у гостей… Неужели все учёные мужи, профессора и агенты не сделали бы этого?

Он потерял сразу всё: любимую работу, семью. Друзья как-то пытались его поддержать, может, только благодаря им он понял, что жизнь ещё не сломана. После развода жизнь для него превратилась в работу, а работа в жизнь. Целый год Саша жил только службой в ЗГП, отрёкшись от всех радостей жизни, он ведь так любил Ольгу, потом одно время её страшно ненавидел, уничтожил все голографии. Позже узнал, что она благополучно вышла замуж. Он мучился, стал мрачным и неразговорчивым. Пока однажды его старый друг Сэм Ленд, оптимистичный американец, которого судьба не раз била по хребту, но который все невзгоды встречал улыбкой, и который, кстати, тоже работал вместе с Сашей в ИКИВ, будучи отчислен по той же причине, что и Рощин – он в XIX веке избил верзилу негра из-за хорошенькой испаночки и теперь был женат на ней (он привёз её в наше время, так как она знала, откуда он, ей пришлось прожить пять с лишним столетий. Надо сказать, что Сэм ни разу не пожалел об этом, хотя ему и пришлось бросить увлечение бильярдом); так вот, однажды этот самый Сэм подошёл к Саше и, положив на его плечо руку с силой примерно пятьдесят ньютонов по старому исчислению, сказал со своим неискоренимым техасским акцентом: «Сан, хватьит, всё будьет о кей! Пусть плачеть неудачник, а мы будьем смеяться!..»

И Рощин последовал совету друга. С тех пор он опять превратился в себя, весёлого, остроумного и спокойного Сашу Рощина. Сэм радостно говорил друзьям и сослуживцам: «Сан, кажется, возвращается к жизни!»

Саша увидел Сэма, когда шёл по улице Сен-Лоран, направляясь к пищевым автоматам, чтобы подкрепиться, так как не позавтракал дома. Сэм бежал, петляя между прохожими, выделяясь среди жёлтых, голубых, розовых одежд своим чёрным с жёлтыми молниями комбинезоном. В руках он держал шлем, под погоном был заткнут форменный берет.

- Сэм, дружище, ты не мустанг, Марсель не прерия, останови свой стремительный бег! – окликнул его Саша.
Техасец пожал протянутую руку и заговорил быстро-быстро:
- Я, ты, Шеф, в общем, меня вызвали в ШОБЕ, кстатьи тибе тоже должны были вызвать…
Потом Сэм махнул рукой и помчался дальше. Рощин на секунду остановился, ничего не поняв, но он, командир группы спецназа, обязан был чётко разбираться в любой жизненной ситуации. Через минуту Саша взял флаер и понёсся к дому.

А над Марселем светило яркое летнее солнце, день разгорался. Ещё через пять минут Рощин бежал по дорожке, чертыхаясь, застёгивая комбинезон и догадываясь, что прогулка с Илотой, кажется, накрылась.
На КПП стоял военный посыльный флаер, что-то быстро говорил в видеофон дежурный. Несколько солдат со станнерами и райдо переговаривались и замерли при входе капитана. «Кажется, объявлена общая тревога», - подумал Саша и направился к Штабу.

База, на которой расположились несколько подразделений ЗГП, хорошо вписывалась в окружающую природу. Её ограждение составляли небольшие голубые столбики, напоминавшие о действии силового поля, да приземистое полусферическое строение, служившее КПП и единственным проходом на базу. Внутри было несколько таких же строений, но больших размеров. Над одной из полусфер развевался флаг с изображением голубого шара на зелёном фоне. Это и был ШОБЕ. Основные помещения базы – переходы, коридоры, казармы, залы – находились под землёй. Пространство база занимала сравнительно небольшое, в центре её была расположена площадка для приёма флаеров, модулей, боевых кораблей пехоты (БКП) и даже звездолётов микротипа.

Сейчас на ней стояли все наличные БКП. Обычно они находились в разлётах, и Рощин это тоже успел про себя отметить. Он ворвался в Штаб, услышав привычный гудок индикатора состояния. Это автоматы получили сведения о его здоровье, настроении, чувствах, намерениях, состоянии нервов и желудка. И они сразу поняли, что с последним у этого малого не всё в порядке. Тотчас путь Рощину преградила девушка-робот и с приятной улыбкой пригласила позавтракать. Вздохнув, Саша поплёлся за ней, так как знал, что спорить со службой УСС (учёт состояния служащих) бесполезно, Здесь работали одни биороботы. В помещении уже сидело несколько неудачников. Один пришёл в плохом настроении и теперь томился в кресле, где его обвевали сильные потоки положительных эмоций, другой успокаивал нервы, третий утолял голод, как и Саша. Рощин быстро проглотил всё предложенное, улыбнулся официантке, выскочил из зала УСС (автоматы на выходе на этот раз убедились, что с ним всё в порядке) и ринулся вниз, где, наверное, уже собрались командиры групп.

Саша по настоящему любил службу в ЗГП. Любил романтику учений, тренировки с группой, погони за всякого рода космическими авантюристами и боевые задачи по борьбе с пиратами и кристаллоидами… Правда, здесь уже не было романтики. Была работа, кровь, смерть, риск, где уже не имеешь право на ошибку. Любил и свою группу в пять галактических пехотинцев: китайца Лая, который всегда улыбался, знал почти все восточные легенды и уверял, что он потомок небезызвестного Брюса Ли; француза Жерара, замечательного парня, гибкого и ловкого от природы, воспевающего постоянно всю женскую половину населения Земли и всегда тянувшегося к красивому и прекрасному; любил своего земляка Алексея, москвича, всю жизнь мечтавшего о чёрной форме галпеха и осуществившего свою мечту, Саша единственный знал о неудавшейся любви Алексея; любил немного флегматичного, но сильного и доброго Ричарда, который постоянно рассказывал о своей туманной Англии и прекрасной Бетти, Ричард писал хорошие стихи, но не стеснялся читать их только Саше; любил Рощин и негра Гастона, гиганта, для которого форму изготовляли по спецзаказу. Гастона, однако, недолюбливал Сэм – возможно, тот напоминал ему обидчика своей милой жены. Но Гастон был добряком и зря не обижал даже комаров. Саша любил свою команду и по отечески, и по братски, и как командир своих подчинённых. Но он был строг и требователен, сделал из ребят настоящих галпехов. Поэтому его группе поручали всегда самые важные задания.

…Рощин ворвался в зал оперативных решений. Здесь всё было привычно, мирно гудели индикаторы, потрескивали компьютеры, операторы пульта обеспечения полётов докладывали обстановку. Командиры групп присутствовали все. Ждали только его. Комендант гарнизона, ответственный за безопасность Европы, генерал (подчинённые звали его просто «Шеф»), сидел в своём мягком кресле, читал данные о только что прибывших, полученные из УСС. Саша догадался об этом, когда Шеф сказал ему, не поднимая глаз:

- Рощин, завтракать надо дома.

Генерал нажал рычажок, раздался пульсирующий звук и за его спиной загорелся экран.

- По данным космической разведки ОБГ в районе Альфирка обнаружена военная база, это планета Торцер. Выяснено, что она принадлежит кселонам. На Торцере располагаются их военные силы, несколько довольно крупных подразделений, Известно, что они собираются захватить несколько планет в системе САН-СИ-МОН и поработить их. Кроме того, возможно блокирование космических сообщений между окрестными системами. Ваша задача: высадиться на Торцер, выяснить численность и вооружение противника, зафиксировать расположение посадочных площадок, обезвредить базу и подать сигнал на Землю. Вслед вам будет выслана команда из ОБГ, вы знаете их – это крепкие ребята, они сделают из этой планеты цветущий сад и заселят её какими-нибудь бездомными гуманоидами. Единственное, в чём эти парни нам уступают, так это в умении воевать, поэтому Генеральный Директор ОБГ и поручил это дело нам. Задача ясна? Выполняйте!
- Айм соори, шеф, - перебил его Сэм. - Срок опьерации?
- Не более десяти дней, это максимум.
- Снаряжение? – спросил Рощин.
- Для действий на отдалённых участках Мировой Бесконечности.
- Так, а ответственный за выполнение задания? – Андрей Гольянов вопрошающе поднял голову.

Шеф на секунду задумался, но решение его было мгновенным и не оставляло сомнений:
- Рощин!

 Отправлено: 11.01.07 01:05. Заголовок: Re:

Хм...Если он так писал в 15 лет... Что ж дальше?...

 Отправлено: 11.01.07 01:37. Заголовок: Re:

Вы с Юрой достойны друг друга, хотя стиль у вас разный.

 Отправлено: 11.01.07 10:28. Заголовок: Re:

Глава 2. «ТОРЦЕР»

Из служебной характеристики: «…Смел и находчив. Проявил себя как хороший организатор. В совершенстве владеет каратэ, кунг-фу, зари-цу, спецкомплексом приёмов для ЗГП. Отлично стреляет из всех видов оружия. Знаком со всеми видами техники, классный специалист. Командир группы с 2400 года».

Да, Рощин любил свою группу. А группа любила его. Вот и сейчас, когда он вошёл, они все выстроились, заглядывая в глаза командиру, как всегда, готовые на любые задачи. Они всегда были такими, они привыкли вскакивать по тревоге ночью и менять музыку снов на музыку космоса.

Саша коротко объяснил обстановку, затем резко развернулся на каблуках и, быстро отдавая распоряжения – привычное дело, - сам думал совсем о другом. Ему вдруг страшно захотелось повидать Илоту, поддаться успокаивающему воздействию её нежных лучистых глаз.

- Жерар, готовь БКП к вылету. Лай, отвечаешь за подготовку снаряжения… Гастон, сделай в синтезаторе шесть маскировочных комбинезонов, вот под этот рельеф, - Рощин протянул негру голоснимок Торцера. – Ричард, получи оружие: парализаторы, бластеры, станнеры, райдо, словом, всё хозяйство. Алексей, поможешь ему. На сборы двадцать минут.

Галпехи ответили коротким «Есть!», и исчезли. А Рощин вышел наружу, заскочил во флаер и, сделав крутой вираж вверх и едва не задев флагшток, скрылся из виду.

Конечно же, он летел к Илоте. Зависнув над её домом, Саша спрыгнул на увитый плющом балкончик. Навстречу ему выкатилась робот Эльза, как всегда засуетилась, стала рассказывать о всех событиях дня, но капитан переключил её на служебные обязанности, и та укатила на кухню.

Илота читала. Но Саша взглядом разведчика определил, что книгу она взяла только что, когда услышала его голос, так как на этой странице читала ещё на прошлой неделе. Он взял её за плечи и зашептал, отодвигая дыханием волосы. Она слушала рассеяно, улыбаясь и бросая на него молниеносные взгляды.

- Жаль, - услышал он как будто издалека её мелодичный голос. – Я так хотела сегодня погулять с тобой, ведь мы и так не виделись целых три дня…

Рощин посмотрел на таймер. Время поджимало, в общении с Илотой оно летело по-меркуриански.
- Мне пора, - развёл он руками.

Девушка проводила его до балкона и когда Саша повернулся, чтобы сказать привычное «привет», быстро обвила за шею тонкими руками и поцеловала. А потом убежала, чуть не летя над полом. Озадаченный, Рощин постоял несколько секунд, потом очнулся и, весело пробормотав: «ну-ну», прыгнул на сиденье флаера и полетел к базе.

За тридцать четыре года на долю капитана выпало немало. Ещё будучи мальчиком, он был похищен космическими пиратами, которые потребовали за него оружие и звездолёт. Но в результате проведённой операции пиратов обезвредили, а маленький Саша был возвращён родителям. Тогда-то отец и отдал его в школу кунг-фу к одному знаменитому мастеру. Спустя пятнадцать лет Рощин сам стал мастером, потом изучал каратэ, марсианское зари-цу, хотел стать востоковедом. Но к концу школы неудержимо потянуло к романтике. В институт его приняли сразу и легко, знания он хватал на лету. Во время практики на Альфе Центавры изучил науку врачевания. С помощью генератора знаний освоил немецкий, испанский, итальянский (английский и французский языки знал со школы), позже овладел японским, датским, шведским, на службе в ЗГП изучил несколько разновидностей марсианского, эоэлянский и линдженийский, а также знал единый межпланетный язык. Стоит добавить, что он владел в совершенстве древнерусским.

За время работы в ИКИВ Рощин выполнил множество задач. Три раза его мозг трансплантировали в различных животных. Он участвовал в Бородинской, Полтавской и Куликовской битвах. Во время последней ему отсекли руку и только благодаря технике XXV века она вернулась на прежнее место. Об этой драме напоминала лишь узкая белая полоска, окаймляющая его предплечье.

…Рощин запомнил тот день до мельчайших подробностей. Он материализовался в самый разгар битвы, когда монголы теснили левый фланг русских. Агент из будущего окружил себя силовым полем. Его буквально подхватило, бросило куда-то вперёд, на безумных лошадей, визги и крики, копья, щиты и трупы. Слева и справа падали воины или просто застывали с остекленевшими глазами, стиснутые кровавой толчеёй. Живые рубились не на земле, а на телах павших, и Саша тоже рубился, рубился так, как будто не знал, что всё равно победят русские, и что Куликовскую битву будут изучать историки как беспримерный подвиг народа. Он перестал слышать, всё слилось в гул, звон, как во сне он видел чьи-то лица, чью-то кровь. Кровь, кровь, кровь… И не было жалости к врагам, он, Саша, воспитанный на добром и прекрасном, рубил людей, таких же как и он, но врагов. Была ярость, он сражался и видел разорённые города и сёла Руси, слышал плач и стон. Если бы эти люди не вышли на Куликово поле, неизвестно, какое было бы будущее, появился бы на свет Саша Рощин… Господи, как взаимосвязаны века!

Но вот наконец вынеслась из засады конница. Татары побежали, а Рощин впервые огляделся вокруг и перевёл дух. Словно забыл, что он из другого времени. В этом и заключалась его основная задача. Датчики и индикаторы там, в ИКИВ, фиксировали мысли и чувства человека, попавшего в такую круговерть. И Саша сумел передать всё, ещё бы, он был агентом первого класса. Решив, что бояться больше нечего, он снял силовое поле, вставил меч в ножны и снял тяжёлый шлем. Дальше всё случилось глупо и неожиданно. Узкоглазый воин, - откуда он только взялся? – налетел из-за спины, взмахнул кривой саблей. Последнее, что он запомнил: это, как теряя сознание, нажал на кнопку машинки перемещения во времени.

Потом были другие задания, пока, наконец, не тот злосчастный случай с избитым барином и целой своры его гостей. После Москвы он попросился в подразделение ЗГП, попал на базу в Австралии, позже служил в Америке, и вот теперь в Европе, на марсельской базе ЗГП.

Итак, Рощин вернулся на базу, где его ждал готовый к вылету корабль и вся его верная команда в маскировочных комбинезонах серого цвета с чёрными разводами и песочными пятнами.
Галпехи заняли свои места, закрылась переходная камера. Корабль группы «Альфа», группы Рощина взлетал последним. Один за другим взмывали по сигналу оператора четыре корабля земной галактической пехоты и постепенно в воздухе воцарилась тишина.

Сашу привычно слегка вжало в кресло, потом в динамиках раздался голос Жерара:
- Есть выход в пространство. Курс взят, параметры точности полёта обработаны и введены в блок управления.

Затем послышался пульсирующий звук, и в эфир ворвался мощный голос Сэма:
- Сан, докльадываю обстьановку, всьё окей! Координаты Родригеса и Гольянова я передал твоему французу!

Рощин переключил видеофон и увидел улыбающуюся рожу Сэма.
- Сэм, у меня тоже всё нормально, передаю данные Шефу.

Сэм кивнул и выключился. В десантный отсек вошёл Жерар и доложил, повернувшись к капитану:
- Системы защиты приведены в готовность, пульт поставлен на автопилот, корабль следует заданным курсом.

Рощин достал электронную карту, что-то посчитал и, поднявшись, сказал ребятам:
- Часа через два будем на месте.

Потом прошёл на пульт управления, сел в кресло, пробежался пальцами по кнопкам. Он запросил космический прогноз о продвижении метеоритных потоков, потом данные о природе планеты Торцер. Получив информацию, Саша передал её на корабли Ленда, Родригеса и Гольянова. Сел, расслабился, заложил руки за голову и смотрел вперёд, через экран штурмана на надвигающееся игольчатыми нитями космическое пространство, а видел Илоту, слышал её голос… Капитан тряхнул головой, сбрасывая прекрасное наваждение, нужно было сосредоточиться на предстоящей задаче. Он вернулся в десантный отсек, где вовсю смеялась вся группа. Причиной, как всегда, был Жерар, который рассказывал очередной сюжет из своих любовных похождений. Насмеявшись вместе со всеми, Саша сказал Жерару не то шутя, не то серьёзно:
- Писателем или артистом тебе надо быть, а не галпехом.

На это Жерар не преминул было обидеться, но металлический голос автопилота доложил:
- До цели осталось десять зайнеров.

Капитан и штурман поспешили занять свои места на пульте. Рощин включил электрозонную защиту, теперь их БКП стал неуловим для радаров.
- Десанту приготовиться к высадке, - объявил командир и повёл корабль на снижение.

А приборы уже прощупывали Торцер, заставляли раскрывать все тайны; на борт поступала самая свежая информация. Автоматы доложили:
- Есть касание. Планета Торцер. Растительность скудная. Воды нет. Кислорода нет. Жизнь без скафандра невозможна. Температура за бортом плюс сорок два градуса.
- Да-а, - протянул Жерар, - ребятам из ОБГ придётся делать здесь атмосферу.
Он включил автострелка и поставил вокруг корабля силовое поле. Команда была готова к высадке. Пехотинцы облачились в скафандры типа «Хамелеон 302-I-X» и стояли, сливаясь с внутренностями отсека. Рощин махнул рукой, группа вышла наружу. Первым выпрыгнул Гастон, подняв тучу пыли, затем остальные. При выходе скафандры переменили раскраску под цвет окружающего рельефа, то же самое сделал и БКП.
Вряд ли кому из постоянных землян доводилось видеть столь унылую природу. Торцер не баловал глаз разноцветием. Вся его поверхность была покрыта серой пылью, на скалах, грядах камней, всюду росли деревья, скрюченные, с чёрными стволами и рыжими листьями. Саша осмотрелся, в шлеме после булькающих звуков раздался голос Родригеса:
- Рощин, мои парни высадились севернее вас на пять километров. Сэм южнее меня на десять километров, Гольянов восточнее на пятнадцать километров. Маршруты прочёсывания все наметили, слово за тобой.
- Хорошо, Родригес, действуйте по обстановке. Я возьму маршрут сам, сообщать не буду пока – примета плохая. В общем, начнём.
- Понял, - Родригес исчез из эфира.

Галпехи построились у корабля, капитан внимательно осмотрел снаряжение, затем включил защитные устройства и двинулся вперёд. Отойдя метров на сто, Саша обернулся: БКП прекрасно сливался с местностью. Ричард на ходу достал электронную карту и передал её командиру. Гастон бежал вторым, нёс на плече сверхмощный станнер, сбивающий при посадке звездолёты микротипа, который с трудом могли поднять два человека. Все бежали чутко, легко, как будто репетировали, прежде чем начать операцию.

На Торцере ночь длилась пять часов, за это короткое время группа Рощина рассекретила две посадочные площадки. Постоянно поддерживалась связь с остальными группами. У Сэма был богатый улов, он обнаружил три посадочные площадки и одну небольшую базу с подразделением кселонов. Остальным пока повезло меньше.
Так или иначе, но группы уходили вглубь планеты, прочёсывая все её скалы до основания. Встречу Рощин назначил через три дня в квадрате П13-А.

…Шёл второй день выполнения задания. Команда размеренно двигалась вдоль серого горного массива. Галпехи были оживлены, только что они зафиксировали на карте ещё одну базу кристаллоидов. Ребята позволили себе расслабиться, и Саша с наигранной суровостью сделал им замечание. Всё было удачно, шло хорошо, оставалось немногое…

- Стой! Бросить оружие, отойти в сторону! Я стреляю!..

 Отправлено: 11.01.07 12:58. Заголовок: Re:

Если продолжение (которое подтверждает первичное впечатление:для 15 лет весьма...некоторые так и в зрелом возрасте пишут и книжки выпускают ) является ответом на мой вопрос,то следует его уточнить (уже подумал о неоднозначности оного)...
Что ж дальше с автором и его способностями?...

 Отправлено: 11.01.07 17:47. Заголовок: Re:

Юра женился в 18 лет, учился в том же институте, что и я, только на филфаке и существенно раньше. Шесть лет назад продолжал работать в школе, в которой сам учился. Лежавшие у меня его тетради принял с усмешкой ("а-а, помню-помню, можешь оставить у себя"), предложил, если я хочу, печатать это от своего имени. Сказал, что писать совершенно некогда (что неудивительно)... Вот, собственно, и всё. Те, кто учится на филологических факультетах, часто получают "профессиональную болезнь" - гиперкритицизм, в том числе и по отношению к собственным творческим способностям. Впрочем, раннее погружение в мир взрослых проблем тоже часто сказывается неблагоприятным образом.

 Отправлено: 11.01.07 17:52. Заголовок: Re:

Глава 3. «СХВАТКА»

Из инструкции для групп спецназначения земной галактической пехоты: «…Применение оружия солдатами ЗГП возможно в любых ситуациях, угрожающих жизни разумного существа».

Рощин не испугался, он даже не вздрогнул от окрика, он лишь медленно повернул голову. Мысли текли чётко и плавно. Капитан подал знак Гастону, и тот перестроился за Сашу. Жерар шёл чуть спереди, заслоняя Рощина справа, остальных Саша не видел, но знал, что они тоже здесь , за его спиной. Где-то сзади остались лежать бесполезной кучей спасительные бластеры, станнеры и райдо.

Он видел кселона, тот стоял у серой скалы, направив на пехотинцев длинную трубку с антенной на конце. Было ясно, что он не один, где-то прятались другие, торжествующие сейчас враги.

На учениях группа отрабатывала действия в экстремальных ситуациях. И у Рощина был давно готов план действий. Ему надо было только заслониться от глаз кристаллоида, если так можно было назвать зелёные треугольники, цепочкой опоясывающие голову инопланетянина. Жерар понял его намерения и сделал так, что кселон, он и командир оказались на одной линии. Доли секунды хватило Рощину, чтобы выхватить спрятанный портативный райдо и выпустить в кристаллоида множество мелких игл, прогрызших его, опрокинувших в пыль. В то же мгновение Жерар двумя лучевыми кинжалами, вытащенными откуда-то из-за спины, уложил на месте другого кселона, появившегося в этот момент на гребне. Галпехи мгновенно откатились назад, к оружию.
Красный луч с пронзительным звуком отметил путь Рощина, который успел упасть за камни и теперь лежал, не поднимая головы. Он знал, чувствовал материалом скафандра, что пространство вокруг него держат под прицелом. Его выручил Лай, сделавший головокружительное сальто. Перелетев через трёхметровую скалу, он скатился к Саше и отдал ему станнер и бластер. Саша включил телеразведчик и теперь видел каждый миллиметр поля боя. Гастон лежал за камнями со своим суперстаннером и мог пересечь лучом всю местность, на которой разыгралась схватка; Алексей стоял за скалой со станнером в одной руке и тепловой гранатой в другой. Лай лежал рядом, Жерар впереди, за россыпью обломков ещё одной скалы. Ричарда видно не было.

Секунды текли томительно и тоскливо. Для Рощина сейчас не существовало ничего, он на время забыл, не думал о том, что было раньше, что будет потом. Он не помнил Землю, Марсель, Илоту. Он видел только эту площадку меж камней, он решал исход боя, и он отвечал за людей. А, значит, он был обязан действовать безошибочно.
Саша собрал все силы, впитал их в комок и почти прохрипел Лаю: «Прикрой!», так как даже голос ушёл в рывок. Рощин выпрыгнул из-за камней, петляя, пробежал метров пять, сделал несколько кувырков в сторону, рывок, сальто, и он за грядой, рядом с врагом. Каждый его шаг, каждый метр преодолённой территории вспыхивал лазерным огнём, температура поднялась градусов на двадцать. Но усилия кселонов были тщетны. Алексей, наблюдая за капитаном, удовлетворённо пробормотал:
- Легче попасть по летящему комару, чем по бегущему Рощину.

Повторимся: Рощин умел быстро оценивать обстановку. За грядой засели пятеро кристаллоидов, столько же, сколько у него в группе. Он направил на них райдо, удобное в ближнем бою, и выпустил сноп лучевых игл. Двое закорчились в пыли. Другие выстрелили из своих трубок, но поздно – Саша непостижимым образом оказался за их спиной. Пока они замешкались, он мощным боковым ударом ноги опрокинул с ног одного, подпрыгнул и выбил оружие из конечностей двух оставшихся. Инопланетяне выхватили лучевые мечи, тогда Рощин принял стойку и приготовился отражать атаку. Через пару секунд всё было кончено, кристаллоиды не выдержали стремительного и молниеносного боя в лучших традициях древних мастеров Китая. У одного после серии ударов отлетела голова, второй напоролся на собственный меч. К этому времени встал третий, это последнее, что он успел сделать – трёмя мощными проносными ударами капитан буквально вмолотил его в скалу. Оглядевшись по сторонам, Рощин поднял мечи противников и вернулся к своим. Друзья молча кивнули ему, без слов выражая одобрение. Но медлить было нельзя, надо было уходить скорее.

- Марш-бросок, вот в этот квадрат, — Рощин указал на электронную карту, — здесь должна быть пещера.
Галпехи лёгким бегом двинулись меж скал.

Пещера оказалась внутри совершенно белой, освещённой ярким светом. Скафанд-ры тут же приняли красивый искристо-белый цвет. Источником света являлись стены, они накапливали свет, когда светило заглядывало сюда, а в сумерках сами начинали светиться.

Солдаты расположились на дне пещеры. Лай отправился к выходу и залёг там, чутко вслушиваясь в звуки планеты.

На Торцер опускалась ночь. В пещере по прежнему было светло. Это беспокоило Сашу, хотя пехотинцы почти сливались со стенами. Рядом с капитаном негром-ко разговаривали Алёшка и Гастон.

— Скорее бы завязать всю эту кутерьму и на Землю, — вздохнул Алексей.
— Надоело питаться этими пилюлями, — пожаловался негр, засыпая в рот по нес-колько штук голодоутоляющих и жаждоутоляющих стимуляторов. Он всегда брал их с собой тройную порцию.
— И вообще, я люблю завершающие стадии операций: разгромы, а не эти поиски, уходы и тому подобное, — зевая, сказал Алёшка, перещёлкивая предохранитель станнера и поставив оружие к изголовью.

Рощин слышал их разговор уже сквозь сон, сегодняшний день потребовал от него много сил и энергии.
...Что это? Кажется, он в Марселе. Неужели задание выполнено, странно, он не помнит финала. Ну да: Марсель – тихие улочки, ласковое море. Плавно скользят флаеры и блэйды. Прозрачное кольцо пригородной электродороги. Всюду приветливые гостеприимные жители. Порт, качающиеся на воде войты - Mapсель испокон веков город моря…

Из сна его вывел резкий толчок, Саша открыл глаза.
— Капитан, у входа кселоны, — это был Ричард.
— Сколько их?
— Лай насчитал тридцать штук с двумя звездолётами микротипа.
— Приготовиться к бою!
— Капитан, кажется, уходят, — голос Жерара, — нет, возвращаются.
— Тревога, идут сюда, — Лай бесшумно откатился в сторону.
Пехотинцы вжались в стены пещеры.
— Включить всем защитные устройства, они наверняка с радарными разведчиками.
Резкий, неприятный звук и зелёный луч пересёк пещеру по горизонтали. Смер-тельный свет прошёлся сантиметров на пятьдесят выше сашиной головы. Рощин под-нял глаза и увидел его оплавленный след на кристаллической поверхности.
— Кажется пусто, — услышал Саша через синхронные переводчики.
Рядом выругался по-французски Жерар. B переводе на русский это выглядело весьма забавно. Кселоны удалялись, и Рощин облегчённо опустился на каменный пол.
- Доложить о потерях, раненых.
— Живы, — ответили поочерёдно все члены группы.
— У Ричарда отрезало пальцы, — доложил Гастон, — но я уже их обработал и сделал регенерацию, всё в порядке.
— Хорошо, ребята, уходим, — капитан подхватил поудобнее станнер...

Они бежали уже второй час. Ричард засёк волны радаров кселонов, они, оказывается, накрыли квадрат, где находились галпехи!

Но теперь опасность была позади. Где-то там, в квадрате РIIЗц рыскали кораб-ли противника, забрасывали гряду тепловыми гранатами, прочёсывали её. Но это всё было там, в квадрате РIIЗц, а пехотинцы бежали дальше. Надо было уходить, прочё-сыванием только одного квадрата кселоны не ограничатся. К тому же их группа отклонилась от маршрута и теперь надо было навёрстывать, чтобы выйти в назна-ченное время в квадрат П13А. Что касается противника, то Саша рассчитывал на «удочку» — недалеко от пещеры он распорядился оставить манекены. Пять манекенов галпехов, излучающих биоимпульсы, должны были сбить с толку кристаллические моз-ги кселонов.

Темнело. На Торцер вновь опускалась ночь. Рощин нажал рычажок, на лицевую часть шлема опустилось стекло ночного видения. Группа по прежнему шла лёгким бегом. Человек без спецподготовки давно бы уже выдохся, а галпехи бежали без особых признаков усталости, оставляя за спиной километр за километром. К утру они вышли в заданный квадрат. Все подозрительные районы были прочёсаны, базы и посадочные площадки были зафиксированы. Оставалось самое главное.

Рощин обвёл взглядом командиров групп.
— Нами обнаружено пять военных баз, из них четыре мелкие и одна крупная. Шесть посадочных площадок, способных принимать звездолёты любого типа...
— И одну станцию космопрогноза и наблюдения, которой уже не существует, — доба-вил Сэм.
— Кто ближе всех от своего БКП?
— Я! — Родригес обернулся к Саше и весь обратился в слух.
— Фернандо, громишь все посадочные объекты с воздуха, вместе с их диспетчерскими сортирами.
— Есть.
— Сэм, вместе с Андреем занимаетесь мелкими базами, по две на каждого.
— Хорошо, капитан.
— Я беру на себя крупную. Кто выполнит задание раньше, помогает остальным. В плен не брать, кселоны нарвались сами, забыли, видно, о Корилонском договоре. Наше дело всё очистить, остальное за парнями из ОБГ. Да, и будьте внимательнее, на любом из объектов может стоять блок самоликвидации планеты. Родригес, а ты, когда накроешь все их лужайки, сделай несколько витков и прощупай излучателями весь Торцер ещё раз. Всё, ребята, давайте работать.

Из командиров групп спецназа Рощин был старше всех, Сэм едва добрался до тридцати, Гольянову исполнилось двадцать пять, а Родригесу не было ещё и двадцати двух.

Капитаны обнялись и, пожелав друг другу удачи, отправились проводить «чистку», как они выражались на своём профессиональном языке.

 Отправлено: 11.01.07 23:08. Заголовок: Re:

Действительно похоже на «акварельного Головачёва»

 Отправлено: 12.01.07 17:46. Заголовок: Re:

Глава 4. «РАЗГРОМ»

Из Корилонского договора:
«…Ввиду полного разгрома кселонов в период войны 2340 - 2353г.г. они отказываются от завоёванных террито-рий и расселяются в своих исконных системах. Дальнейшие их попытки к агрессии или развязки конфликта будут пресекаться самым жёстким образом».

Двадцать минут группа Рощина наблюдала за охранением и расположением базы Несомненно, все её переходы и отсеки были под землёй. На поверхности торчали лишь радары, сетки излучателей и шарики индикаторов. Расположение частей кристаллоидов было тщательно замаскировано. Оно также наверняка имело силовое поле, поэтому проход был возможен только через КПП, сделанный под большой камень и охраняемый боевым звездолётом малого типа с двумя десятками солдат.

Радаров Саша не боялся, в их универсальных скафандрах с системой противолокационной защити они невидимы для дисплеев видеоразведки.

Рощин поднял вверх руку, растопырил пальцы, потом сжал их в кулак и описал предплечьем круг. Несколько мощных лучей суперстаннера и от КПП остались лишь оплавленные развалины и дымящиеся трупы. Теперь необходима была только скорость.

— Ох и люблю же я эти дела, — сказал Алексей, выпрыгивая из-за камней и доста-вая тепловую гранату.

Они очутились на территории базы. Расположение ходов и люков было известно. Рощин указал каждому место проникновения и сам подбежал к небольшому люку. Из одного выхода выскочил кселон, Лай ударом ноги в прыжке через себя забро-сил его обратно, выпустил в коридор вихрь огня и исчез в дыму. Гастон выстре-лил в другую дверь, оттуда метнулся огонь, полетели обломки материала и негр прошёл сквозь пламя, пригнувшись в низком проёме почти вдвое. Саша ещё возился с люком, вставил контакт радарного разведчика в кодовый блок; после третьей попытки подбора кода крышка отъехала в сторону. Капитан скользнул в шахту. Он очутился в тускло освещённом коридоре, заполнением дымом. Здесь было тихо. Спра-ва тупик, тоннель уходил влево. Саша почти не раздумывая, бросился туда и сразу услышал шаги навстречу. Он прижался к стене, подождал, пока выбегут из-за пово-рота все кристаллоиды, выскочил на открытое пространство и перечертил лучами коридор крест-накрест, потом выстрелил из райдо и крадучись пошёл дальше.

Коридор раздваивался. Шестое чувство вместе с третьим глазом подсказали, что надо идти направо. Почти сразу он наткнулся на пластиковую дверь. Прислу-шался приложил к пластику телевещатель. Там в нескольких шагах от него нахо-дилось десять кселонов, в основном командного состава. Рощин отошёл на два ша-га, подпрыгнул, перевернулся и, выбив дверь ногами, влетел в помещение, сделал несколько кувырков, на ходу срезав всех находящихся там кристаллоидов из станнера. Здесь была ещё одна дверь, капитан вспорол её лучом и шагнул в отверстие. Необычайно светлый коридор и тёплые цвета поразили его, здесь ничто не напоминало о военном предназначении. Но так только казалось. Рощин успел отпрыгнуть и врезаться плечом в стену, место, где он стоял, пересекла огненная полоса. Саша неосторожно выставил станнер и ствол тотчас отсекло вторым лучом. Чертыхнув-шись, он отбросил ненужное оружие и вытащил бластер. Коридор заполнялся дымом, где-то там, за поворотом, прятался враг. Капитан бросил вперёд имитатор; маленький блестящий многогранник оставил за собой красный прямой след и издал прон-зительный звук, отпугивая противника. Отметив в мозгу, что имитатор будет дер-жаться двадцать секунд, Рощин метнулся вперёд. Он наткнулся на кристаллоида сразу, — тот стоял, прижавшись к стене и никак не ожидал столь резкого нападения. Саша выхватил лучевой меч и рассёк смертоносную трубку в руках кселона. Тот отпрыгнул, вытащил небольшую продолговатую рукоятку, выпустил луч клинка. Рощин выстрелил в него несколько раз, но кселон хладнокровно отмахивал мечом лучи в сторону. Капитан перехватил свой меч поудобнее и стал осторожно прибли-жаться к инопланетянину. Кселон сделал резкий выпад, Рощин отбил вражеский меч и сам нанёс страшный удар: касагери, разрубив кристаллоида от плеча до пояса. Не теряя времени, он двинулся дальше.

Наконец Саша выбрался к центру базы, уничтожив по дороге ещё одну группу кселонов. Тихо подошёл к двери дисплейного зала командного пункта, с помощью радарного разведчика подобрал нужный код и створки раздвинулись в стороны. Рощин встал на пороге, держа в одной руке бластер, а в другой райдо, сказал громко:
— Спокойно, ребята, это я!
Вскоре пульт превратился в накипи вонючего пластика, расплавленного плесцидита и обугленного ульсицира. Капитан выбил дверь центрального поста, но здесь уже хозяйничали его ребята. Гастон перебросил Саше свой станнер; Алексей и Жерар отдыхали на разбитых компьютерах, Лай хозяйственно проверял боекомплект, Ричард копался в блоке данных центрального пульта.
— Капитан, кажется всё очистили, — сказал Ричард, включив электронный план базы.
Рощин медленно нажал кнопку самоликвидатора и крикнул:
— Быстро все наверх, уходим!
Через несколько мгновений они были на поверхности и, отбежав метров на сто, почувствовали, как содрогнулся грунт под ногами...

Над ними зависал БКП Фернандо. Саша услышал возбуждённый боем голов капитана Родригеса:
— Рощин, ни одной лужайки на этом куске глины больше нет.
— Фернандо, а облёт ты сделал?
— Всё в порядке, командир.
— Молодец, давай дуй на участок Гольянова, а я помогу Сэму.
Корабль скрылся за грядой скал. Галпехи торопились, на бегу приводя себя в порядок. До зоны действий Сэма Ленда оставалось ещё шесть километров, и Ро-щин задал группе весьма ускоренный темп, тем более, что американец уже третий час не отвечал на запросы. Из-за скал выглянули антенны базы, которую штурмовал Ленд.
— Это вторая по карте, значит, первую они уже взяли, — весело крикнул своим Рощин. Затем переключился на дальше передачи:
— Сэм, ты меня слышишь, отвечай!
— Слышу, слышу, — нехотя ответил тот, через синхронные переводчики его голос проходил без акцента.
— Сэм, какого чёрта ты не выходишь на связь, твоя привычка одерживать едино-личные победы начинает действовать мне на нервы.
— Ладно, ладно, я беру эту вонючую ферму уже полтора часа, помоги суперстаннером.
Суперстаннер был только в группе Саши, остальные не хотели возиться с этой громоздкой штуковиной.
Гастон на бегу, одной рукой держа своё дьявольское оружие, отправил в пре-исподнюю всех кселонов, находившихся на поверхности. Группы соединились. Пехо-тинцы взломали входы и скрылись в глубине лабиринта. Рощин попал в какой-то тесный отсек, здесь было пусто и он, не останавливаясь, подбежал к двери, раз-резал податливый пластик лучевым кинжалом и, наполнив соседний отсек огнём, бросился дальше. Пройдя по цепочке пять или шесть похожих отсеков, Саша вышел в коридор. Здесь валялась куча переплавленных трупов, а метрах в трёх лежал прожжённый в груди галпех. Рощин осторожно повернул его голову, ожидая и боясь увидеть знакомое лицо, но это был незнакомый ему парень, из группы Сэма. Саша взвалил его на спину и побежал по коридору на звуки выстрелов. Неожиданно он столкнулся лицом к лицу с Родригесом.
— Ты?!
— Я, я. Что это за парень?
— Не знаю, по-моему из группы Сэма.
— А-а, нет, я знаю его: это Питт Смокинг из группы Андрея.
Они повернули направо. Выстрелы стихли, вскоре капитаны наткнулись на всех остальных галпехов. Все поднялись на поверхность, перебрасываясь шутками по поводу обороны противника. Саша расспрашивал Фернандо, как они очутились на этом участке. Оказалось, что Родригес опоздал,—когда он прилетел к Гольяно-ву, там уже всё было кончено. Тогда Фернандо взял людей Андрея к себе на борт и прилетел сюда на помощь Сэму и Рощину.

Потери были минимальные — один убитый, но и это было плохо: спецназ должен обходиться без потерь. Шеф-то, конечно, простит их, ввиду большого численного превосходства противника.
— Только вот как я теперь матери Питта в глаза посмотрю, ведь я капитан группы... — задумчиво и с болью проговорил Гольянов.

Родригес вызвал с Земли группу ОБГ и передал им свои координаты, оставалось только ждать.
— Так, внимание, все на меня, — Рощин поднялся с камня, — сейчас всем группам направляться к своим БКП, успеем дойти до прилёта «зелёных», Родригес встретит их здесь, потом все вместе следуем на Землю.
— Летите без меня, — Фернандо хлопнул Сашу по плечу, — я их встречу и тоже за вами.
— Нет, — Рощин был непреклонен, — летим только вместе.
Группы разошлись...

...Мрачные скалы. Какое-то неестественное бордовое небо, от этого кажется красной вся поверхность планеты. Вечер. Острые верхушки гряд как будто обоз-начают границу между Космосом и Торцером. В тех местах, где нет серой пыли, видна потрескавшаяся почва, каждая трещинка, быть может, хранят тайну погибшей здесь жизни...
Галпехи возвращались, Рощин шёл впереди, погружённый в свои командирские мысли, ступая по мёртвому грунту, загребая с ногами пыль, похожую на пепел. Его ребята делились свежими впечатлениями боя. Лай подшучивал над Гастоном, который невозмутимо держал палец на кнопке блока жизнеобеспечения, числив-шейся под номером «1» (питание) и глотал свой запас пилюль.

Через пару часов они были на БИВ. Вышел на видеосвязь Родригес, передал, что группа Отдела Безопасности ещё не прилетела, но он уже выходил с ними на связь.
— Командиром у них твой земляк, Рощин, слышишь? Из Москвы, Святослав Вельяминов.
— Да, да, Фернандо, я его знаю, он раньше служил в ЗГП, я работал с ним в Австралии.
— Так он тоже тебя знает, сказал, что они могут всё, даже из долины сделать горы, а из пустынь моря, но воевать, как ты, они не умеют.
— Ха-ха, он поэтому и ушёл из ЗГП!
Дружный смех потряс эфир.

Как это всё-таки приятно, после выполненного задания, сбросить скафандр и, оставшись в комбинезонах, собраться в десантном отсеке, отдохнуть, поговорить под мерное перебулькивание эфира и периодические доклады командиров групп...
В такие минуты у галпехов не принято говорить о войне, о службе, они говорили о Земле, о доме, вспоминали о любимых и родных, мечтали о скорой встрече с ними.
Ричард разглядывал шрам на кисти. Он уже мог шевелить пальцами, но бордовая полоска, пересекающая их основания, по его мнению портила ему внешность.
— Разлюбит тебя твоя Бетти, — издевался Жерар, — жаль, я с ней не знаком, у тебя теперь легко её отбить.
Лай, улыбаясь во всю ширину лица, сказал:
— Ты стихи сочинять не умеешь, здесь для Ричарда соперников нет.
— Бездарность, стихи не сочиняют, стихи пишут по велению сердца. Да-а, вы вообще не знаете, что такое настоящая любовь, — француз мечтательно полузакрыл глаза.
Ричард погрозил обоим кулаком и ушёл проверять бортовое оружие корабля. Жерар тоже вскоре- покинул компанию, надо было готовиться к отлёту, Рощин ушел вместе с ним. В отсеке остались трое. Гастон храпел, Лай рассказывал Алексею очередную легенду. Они развалились в креслах, потягивали через трубочки сок — обыкновенный отдых солдат, выполнивших свой долг.

Рощин бегал пальцами по пульту, настраивая системы, скоро всё было готово. Саша отпустил штурмана отдыхать и сам откинулся на мягкую спинку сиденья, закрыл глаза. Эти четверо суток Торцера надолго запомнятся; и на этот раз он ходил рядом со смертью, чувствовал её холодное дыхание. В голове пронёсся вихрь мимолётных воспоминаний, он вспомнил как горел в сбитом БКП, один на астероиде против десятка злых и опытных врагов, вспомнил детство. Его отец участвовал в Большой войне, в 2345 году он воевал в отряде «Летучий Голландец», потом сражался в войсках «Пума». Он часто рассказывал Саше о боевых действиях, даже не подозревая, что это сыграет определённую роль в судьбе сына.

На жизнь Рощина выпало немало знаменательных событий. В 2380 году впервые земные учёные Белов и Джон Стайлер разработали межзвёздный корабль, способный путешествовать в так называемых чёрных дырах. Эта сенсация несколько месяцев гуляла по табло межпланетных вещателей. Потом, чуть позже, в 2385 году впервые были опубликованы названия планет и народов, с которыми контактировала Земля. Причём цивилизация выше земной была только на Альфе Центавре, остальные отставали, либо шли рядом. Всего их оказалось более полутора тысяч, а земные звездолёты забирались во всё более отдалённые участки Галактики. Почти все народы, контактирующие с Землёй, относились к белковым — гуманоидам, остальные — кристаллоиды — были настроены к белковым враждебно, вступали в конфликты, но после войны и их разгрома присмирели и даже стали поставлять свою продукцию на некоторые планеты гуманоидов. Кристаллические народы весьма цивилизованны и развиты, всего их пять народов: кселоны, ухрофлоны, пакелоны, регитроны и фемилоны, общей численностью около 180 млрд. существ. Это довольно много, если сравнить с численностью Большой Девятки, в которую входили Земля, Альфа Центавра, Марс, Венера, Эфери Тау, Альцет, Фрецидита, Сикстея и Альдерамик, их общая численность составляла около 120 млрд. человек. Количество же всех белковых, населяющих Галактику не удалось установить точно даже с помощью мощ-нейшей вычислительной техники, но оно колебалось где-то около 2500 млрд. различных существ. Также существовали иные формы жизни, их представители рождались в виде сгустка энергии, без твёрдой оболочки, они жили своим миром и упорно не вступали в контакт с белковыми.

В 2398 году кристаллоиды вновь пытались развязать войну, но быстро сформированная армия гуманоидов разгромила войска агрессоров. Тогда-то и был создан отдел безопасности Галактики, штаб которого располагался на Земле и которому напрямую подчинялось ЗГП. История создания самой галактической пехоты уходят в XXI век. Ещё в 2045 году Земля отказалась от государств, были практически расформированы армии, но в 2115 году воители с далёкой звезды Грэзис чуть было не поработили Голубую планету. Срочно были созданы части ЗГП и МКД (межзвёздный космический десант), но МКД вскоре после войны с грэзисианцами расформированы.
Части, подобные ЗГП, имеют почти все планеты, но безотказнее всего действует галактическая пехота с Земли, даже на Альфу Центавру приглашают земных инструкторов, без войск обходится только Эфери Тау, там слишком слабое население, мужчины, и те неспособны нести военную службу. После того, как на Эфери Тау напали ухрофлоны, эферийцы попросили помощи у Земли и с тех пор на Эфери Тау постоянно базируется подразделение ЗГП.

Лучше всего галпехи показали себя в Большой войне и в борьбе с космическими пиратами. Одно время их развелось великое множество, и планеты Большой Девятки создали специальную организацию МОБП (Межзвёздный отдел по борьбе с пиратством). Но только благодаря ЗГП пираты вскоре были все ликвидированы, а те ведь даже государство успели создать! И теперь лишь изредка кто-то решает заняться космическим авантюризмом. Берегись! Ты имеешь дело с Земной Галактической Пехотой.

Командует ЗГП бывалый солдат, участник Большой войны, генерал Планеты Михаил Шатохин, его ставка находится в Москве. Комендант ЗГП, генерал Белль, американец по происхождению, также участник войны, некоторое время работал в ИКИВ. Начальник Штаба Общей Безопасности Планеты генерал Шумахер работал в Институте Межзвёздных отношений, участник войны, в которой потерял руку. Вообще всё командование ЗГП было также сильно, как и её штаты.

Части галактической пехоты состоят из групп, подобных группе Рощина. Одни из них относятся к разряду специальных, другие несут службу в пределах Республики Девяти Планет, они не проходят спецподготовку, их задача: сопровождение пассажирских звездолётов, охрана мест дислокации ЗГП и патрулирование космических сообщений.

Общий штат ЗГП, не считая командования, составляет 400 человек, 160 проходят службу в группах спецназа, 240 — в группах второстепенного назначения, ЗГП имеет восемь мест постоянной дислокации: в Марселе, в Австралии (в центре континента), в Южной Америке, недалеко от Сантьяго, в Северной Америке на берегу озера Онтарио, в Антарктиде почти у самого Южного полюса, на полуострове Ин-достан рядом с Калькуттой, в Африке на побережье Красного моря и ещё одна база вне Земли, на Эфери Тау. Кроме того, ЗГП имеет шесть полигонов, отлично ос-нащённых для проведения учений, три расположены на Земле и три на управляемых искусственных астероидах. Каждая группа ЗГП числится в электронном блоке ШОБЛ под определённой греческой буквой. Группа Рощина числилась под буквой «альфа».

Наконец поступил сигнал от Родригеса.
— …Капитан, прилетели «зелёные», я им передал им всю информацию и карту, мы снимаемся.
— Давай, Фернандо. Всем группам: следовать курсом Торцер - Земля...
Далеко позади остался Торцер, там теперь работали зелёные (работники ОБГ носили зелёные комбинезоны). Через несколько часов галпехи будут дома, на Земле, и Саша опять увидит Илоту. От этой мысли у капитана захватило дух и сразу стало веселей. Его вдруг неумолимо склонило в сон, на Земле всё-таки уже около часа ночи. Поставив управление звездолётом на автопилот, Рощин уснул.

 Отправлено: 13.01.07 16:16. Заголовок: Re:

Глава 5. «МАРСЕЛЬ»

Из сводки контроля погоды:
...В районе Марселя будет про-пущена буря по просьбе изобретате-лей подводных аппаратов.

Корабли тихо приземлились на площадку базы, похожие на беззвучные тени. Ночь была прекрасна, звёздный купол раскинулся над городом, по морю пробегала лунная дорожка; и тихо-тихо кругом...

Галпехи вылезали из чрева корабля, блаженно потягиваясь и вдыхая земные запахи. Жepap остался в БКП, а остальные пошли сдавать маскировочные комбинезоны.

Рощин переоделся в привычную чёрную форму, надел берет и отправился к Шефу. Генерал дремал, Саша осторожно постучал по столу.
— Докладывай, докладывай, — пробормотал Шеф.
Выслушав внимательно всю информацию, он встал и прошёлся по кабинету.
— Молодцы, задание вы выполнили отлично, ОБГ рассказал о вашей работе...
«Уже успел с ними поговорить», — подумал Рощин,
— ...В поощрение даю двое суток отгула, заслужили. Если, конечно, получится, а то опять какие-нибудь нелюди… А теперь иди отдыхай, а то солнце встаёт уже.

Рощин вышел на улицу, сладкий морской ветер шевелил волосы, на город лились первые лучи света. Марсель ещё спал, смотрел мирные сны. Саша прошёл через КПП, махнув дежурному, спустился с холма, на котором была расположена база, и не спеша пошёл по дорожке.

Тихо шелестели деревья – утро… Что может быть прекраснее его? Саша вдруг вспомнил о Москве, как он давно не был там — целых семь лет, да, где-то около того. А родители? Видеофон не может заменить живой встречи. В выходной он вполне мог слетать в Москву, но не хотел, не хотел ворошить прежние чувства, вспоминать, глушил в себе всё, что было связано с прежним счастьем. Глушил, но всё равно тосковал по родине.

Над головой прошелестел флаер. Сэм, а это был он, гаркнул на лету: «Торопись, Сан!» — и скрылся за деревьями. Капитан постоял, улыбнулся, посмотрел на утрен-нее, свежее небо. Как это всё не вязалось с тем, что он видел сутки назад. Он дошёл до своего домика. Двери открылись со знакомой мелодией, Саша поднялся в комнату, разделся и вышел на балкон. Отсюда наблюдался прекрасный вид. Он постоял с минуту, вернулся, упал на кушетку. Вот и всё, как будто и не было дымных коридоров, не было взрывов и вспышек, не было лучей над головой. Он спал и всё это приснилось. Всегда, когда Рощин возвращался с очередного зада-ния, него возникало это чувство, необъяснимое, его может понять только тот, кто хоть раз рисковал своей жизнью. Необъяснимое и вместе с тем странное чувство, когда полностью осознаёшь, что это было именно с тобой, что ты верну-лся, ты по прежнему жив и ничто не угрожает людям, ради которых ты рисковал. Как же он любил свою планету! На Альфе Центавре восхищался красотой приро-ды, на Фрецидите любовался беспредельной прозрачностью озёр, но по настояще-му любил только Землю, свою голубую планету, и всех людей, которым она дарила жизнь. И во имя того, чтобы эти люди не знали войны, чтобы над Марселем всег-да вставало Солнце, чтобы Илота выходила на балкончик и нежным взмахом от-кидывала прядь волос, щурилась от щедрых лучей, во имя этого стоило рисковать и играть со смертью. Стоило чертить воздух лучом станнера, прыгать в расплавленную дверь и сеять смерть... Смерть во имя жизни. Кселоны не умеют жить в мире как и все им подобные подлецы и негодяи, а таких надо уничтожать! Это было личное мнение Рощина, и он никогда его не изменит...

...Он проснулся ровно в половину шестого. «Проклятье!» - пробормотал Саша, закутываясь в одеяло. Он лёг только два часа назад, а может быть и меньше. Рощин попробовал уснуть, но безрезультатно, к тому же он слишком хорошо знал себя.

Саша встал, выполнил привычные утренние процедуры, позавтракал и, наказав Эзопу синтезировать определенные продукты, ушёл в город. В первом же автомате он взял телевещатель и просмотрел все основные события планеты, потом взял баночку колы для себя и баночку холодного какао для Илоты, она обожала этот напиток, а затем отправился на улицу Каннебьер, дом 19, да-да, к ней, к Илоте.

Его ждала маленькая неудача. Эльза сказала, что Илота ушла купаться. Рощин постоял в раздумье, потом отдал оба напитка Эльзе и вышел. На пляж он не пошёл: во первых они могли по пути разминуться с ней, а во-вторых там сегодня кажется, будет этот сплетник Сэм, он собирался с женой на пляж.

Саша побрёл в центр города. Он вообще любил гулять по Марселю, по старым улочкам и по новым; по современным площадям среди фонтанов... Больше всего он любил бродить в порту, смотреть на покачивающиеся, раскинувшие свои блес-тящие плавники войты, на воздушные, сливающиеся с небом подъёмники, на здание порта, построенное в начале XXIII века, абсолютно прозрачное, с улицы можно было разглядеть все уголки строения, а на крыше здания была прикреплена большая. пластиковая рыба и внизу написано алыми переливающимися в синие буквами: ПОРТ МАРСЕЛЬ.

Ему нравилось самому сесть в одномастный войт, закрыть герметичный купол и, пробежавшись по кнопкам, уплыть куда-нибудь к центру Средиземного моря. Остановиться и покачаться на волнах. Или же взять прозрачный батискат и опуститься на глубину, плыть, наблюдать за жизнью моря. Но больше всего Рощин любил пла-вать под водой один, без батиската, плавать вместе с рыбами, заглядывать в подводные пещеры, сливаться со стихией в единое целое. Он мог провести под водой весь свой выходной и вылезти только к вечеру.
Побродив по городу, Саша повернул в сторону порта. Он взял в Бюро Обслуживания подводный комплект: фристолевые очки, аккумуляторы для переработки растворённого в воде кислорода, вставляющиеся в ноздри, перчатки с перепонками и ласты. Облачился в него и нырнул, подняв тучу искристых брызг.
Вот он, подводный мир! Только протяни руку и ты очутишься в его власти. Рощин был отличным пловцом; рассекая толщу воды»он уходил всё глубже и глубже. Плыл, наслаждался красотой, ему хотелось сделать что-то необыкновенное, чувствовался необычайный подъём сил. Его отдых прервал голос портового диспетчера в затычках передатчиков: «Возвращайтесь, сейчас пропустят бурю!» Саша нехотя повернул назад, вылез из воды, переоделся, и отправился в город.

Надвигалась буря. Свинцовые тучи нависли над морем, свежий солёный ветер трепал волосы, сбивал с ног. На море поднялся шторм. Волны с белыми барашками сделали поверхность воды рябой. Свист ветра постепенно переходил в рёв. И тут Саша увидел Илоту, она возвращалась с пляжа. Они встретились, оба на мгновение смутились, потом молча взялись за руки и побежали к дому. Город пустел. В воздухе чувствовалась свежая влага, буря бушевала. Внезапно хлынул дождь, сверкну-ла молния и сразу прокатился страшный треск грома, как будто разорвалось небо. Миллион водяных нитей соединил землю и тучи. Рощин подхватил девушку на руки и ускорил бег. Илота оказалась необычайно лёгкой, он бы мог нести её километров сто, то есть полную дистанцию марш-броска. Она не вырывалась и не сопротивлялась, а лишь положила голову ему на плечо, и Саше показалось, что он взлетает.

Они совершенно вымокли, Эльза всплеснула руками, когда увидела их. Рощин осторожно внёс Илоту в её комнату и медленно поставил на пол.

 Отправлено: 14.01.07 17:43. Заголовок: Re:

Глава 6. «ИЛОТА»

Эх, Рощин!.. Ты, не раз смотревший смерти в глаза, зная, насколько страшен этот взгляд, боялся теперь взглянуть в глаза девушки. Ты, видевший смерть других, прыгавший в огонь под лучи бластеров, стоял, не зная куда деться от осознания содеянного! Ты, смелый и решительный среди друзей, был тих и робок рядом с ней.

А ты, Илота? Ты всегда восхищалась этим спокойным и весёлым, человеком. Закрывала ладошкой рот и ахала, когда он рассказывал тебе о своей работе, хотя и чувствовала, что он говорит далеко не обо всём.

И даже сама себе боялась признаться, что испытываешь к нему чувство, гораздо большее, чем просто дружба. И тогда, утром, когда ты в порыве любви поцеловала его, ты не могла уснуть всю ночь от счастья и страха. Весь следующий день ты всё время смотрела на небо, не мелькнёт ли голубая искра звездолёта. Откуда было знать тебе, что твой возлюбленный в это время влетал за камни, дрался, рискуя жизнью. И на следующий день, когда ты сидела на большом тёплом камне, обхватив колени, даже не догадывалась, что твой Саша, твой Рощин врывался в горящую дверь, прыгал в дым, где прятался враг. Тебе казалось, что он идёт по незнакомой цветущей планете, срывает цветы и смеётся своим заразительным смехом. А он в эту минуту устало шагал по серой пыли Торцера к своему БКП и видел не цветы и кустарники, а чёрные деревья с рыжими листьями...

А что он рассказывал тебе о своей работе? По его словам они только и делали, что рвали цветы, собирали камешки, да изучали состав атмосферы. А на "боевых" заданиях сопровождали пассажирские корабли и что весь риск заключается в том, чтобы не попасть под грузовой контейнер. Он рассказывал с интересом только об учениях и марш-бросках. Вот когда расширялись твои глаза и ты вос-торженно улыбалась. А он, жестикулируя, доказывал, как это трудно: отстреляться раньше, чем компьютер, увернуться от имитатора, провести учебный спарринг с десятью противниками. Ты, удивляясь, спрашивала зачем всё это при такой мирной работе, он же, неизменно пожимая плечами, отвечал: «Инструкция». Ты и в мыслях не держала, что всё это же, только под ручку со смертью выполняет твой Саша почти на каждой «прогулке» и что на каждом третьем задании он сталкивается с воинственными кристаллоидами, которые не желают спокойной жизни, а также гоняется за пиратами, жуликами, бандитами, которых почти не осталось в Солнечной системе, но ещё полно в Галактике. А сколько он разгромил похожих на Торцер пристанищ и бандитских, и военных! Да, ты не знаешь всего этого и никогда не узнаешь. Мы откроем тебе тайну будущего — ты станешь женой Рощина, вы будете счастливы и необходимы друг другу, но… ты до конца своих дней ничего не узнаешь из того, что было на самом деле. Он никогда не расскажет тебе правду о своей работе, потому что слишком любит тебя и не захочет заставлять тебя волноваться...

Илота! А как ты выглядела при первой вашей встрече, помнишь? Вы познакомились на пляже. Ты ужасно покраснела, почувствовала это, и покраснела ещё больше Наверное, если бы не набежавшая волна, ты бы вспыхнула ярким пламенем. Потом он проводил тебя, а когда уходил, ты подбежало к окну и долго провожала его глазами. Твоё сердце с того дня поменяло ритм; оно стучало то бешено, вырываясь из груди, то взволнованно и трепетно. Наконец ты поняла, Илота, что влюбилась до безумия, но ты боялась сначала, боялась этого нового чувства, боялась будущего. Но вот настал тот день, когда ты решила окончательно, что не сможешь прожить без этого человека. И тогда в своём неудержимом порыве целуешь его и в этот момент нет девушки счастливее тебя. Ты счастлива, ты прекрасно видишь как он робок с тобой, как неловко улыбается, не знает чем занять руки, с трудно смотрит тебе в глаза. Однажды на прогулке он впервые обнимает тебя за талию, ты сначала пугаешься, но потом придвигаешься ближе. Рощин, такой ловкий и быстрый, он как-то даже неуклюж рядом с тобой, и ты осознаёшь это, ты одержала победу, Илота! Самую высокую женскую победу, так будь добра к этому человеку, ты ведь такая славная девушка! И не отстранилась же, когда он рассказал тебе о своём первом браке, о своём изгнании из Института. И в будущем умей разбираться в душах других...

Илота... так назвал тебя отец, пилот звездолёта дальнего следования. Так называется далёкая звезда в системе Токсима, так назывался большой звездолёт, курсирующий от Альфы Центавры до Земли. Ты совсем не помнишь своего отца, ведь тебе было всего два года, когда белоснежный корабль с мирными пассажирами был обстрелян пиратами. А твой отец, весь обожжённый, старался удержать его, посадить хотя бы на астероид, так рыцарь пытается спасти своего раненного коня, потому что это его самый близкий друг. Он дотянул до Луны, посадил ставший чёрным звездолёт, успел передать на Землю свои координаты и куб, где их обстреляли. Это последнее, что он успел. Когда его вытащили, то он прошептал только одно слово: «Илота», приподнялся и провёл рукой по надписи на борту корабля, где виднелись только «И» и номер, остальное исчезло под обугленным следом.

Милый, милый отец! Самым ярким воспоминанием в твоей жизни, Илота, осталось то солнечное утро. В комнату вошёл большой человек в белом комбинезоне, взял тебя из кроватки, поднял к небу и солнцу, нёс в сильных руках... А потом как-то быстро и тихо умерла мама, пережив отца всего на год. Её осматривали лучшие медицинские работники, лечили лучшей аппаратурой, но душа, она ведь не подвластна технике. Даже ты не смогла удержать мать на этом свете. Единственный родной человек, который вырастил и воспитал тебя: старший брат, служащий ЗГП. Он вёл сестру по жизни, оберегая от неудач и ударов. Но судьба была жестока и хладнокровна. Когда тебе уже исполнилось семнадцать, брат погиб в бою с космическими пиратами, до конца защищая твою жизнь и жизнь всех людей планеты. С тех пор ты осталась одна и жила с роботом Эльзой в доме на одной из улиц Марселя, где ещё сохранилось тепло брата. Нежный росток уверенно пробивался к солнцу. И пробил час. Ты расцвела, поражая окружающих красотой и грацией. Парни ходили за тобой толпами, а ты не обращала на них никакого внимания. А потом был тот день, когда ты встретила Рощина... Впрочем, кажется, мы начали ходить по кругу.

Ты уже рассказала ему и про отца, и про брата и про мать. И заметила, как помрачнел Саша, когда слушал про налёты пиратов. Ты немного удивилась этому, а он думал о том, что ему теперь просто запрещено погибнуть на задании, он просто обязан жить, чтобы эта девушка никогда больше не испытала горя. Твои рассказы будут последней точкой в его решении, и ты никогда не узнаешь ни о Торцере ни о схватках, ни о погонях. А сколько ещё раз Рощин будет рисковать жизнью и жить, хранимый твоим именем!..

Илота смотрела на Сашу, он на неё. Несколько секунд они молча разговаривали Их глаза говорили всё, что они думали. Потом Рощин набрал в грудь побольше воздуха и решительно приблизился, осторожно обнял девушку, как будто сорвал тонкий цветок, потом... Давайте оставим их одних, им ведь ещё так много надо сказать друг другу...

 Отправлено: 16.01.07 01:51. Заголовок: Re:

Глава 7. «АГЕНТ-029»

Из правил исследования времени:
...На полёты во времени имеют право только научные сотрудники и агенты ИКИВ. Остальным лицам без специального разрешения перемещаться во времени запрещено.

Рощин не спеша возвращался домой. Наступал тёплый приморский вечер. Саша решил провести его один, без друзей и без Эзопа. Только что он попрощался с Илотой, а всего полчаса назад держал её в своих объятиях. Постояв на пороге с минуту, Саша вошёл и поднялся к себе. Встал у входа и саркастически оглядел своё холостяцкое логово. «Да-а...», — после некоторой паузы протянул капитан. Сейчас он глядел на мир другими глазами, пожалуй, впервые давая себе оценку не в бою, а в мирной жизни. Весь интерьер его комнаты: кушетка у стены, убирающаяся днём, три больших мягких кресла вокруг прозрачного столика. Стенной шкаф для одежды и зеркало в полстены — на одной стене; блок информации и жизнеобеспечения на другой стене. Над кушеткой располагалась большая репродукция древнего художника Айвазовского «Чесменский бой». У большого окна с выходом на лоджию, у двери стоял небольшой стеллаж с различными пособиями и множеством любимых книг Рощина.

Саша ещё раз протянул: «Да-а», - и вошёл в комнату. Он развалился в кресле, взял из синтезатора баночку кока-колы и задумался о чём-то своём. Потом поиграл на кнопках ручного таймера; от блока информации отделился прозрачный куб видеоинформатора и замер в центре комнаты. Саша безучастно посмотрел приключенческий фильм, новости дня. По его лицу было видно, что он в своих мыслях где-то далеко. Он чему-то улыбался, покачивал головой и как будто забывался, откинув назад голову и закрыв глаза. Потом он поговорил по видеофону с Сэмом, постоял на балконе, всматриваясь в звёздное небо. Около двенадцати часов ночи он лёг спать, твёрдо уверенный, что жизнь его переменилась.

Утром он надел форму и пошёл на работу, несмотря на то, что Шеф дал двое суток отгула. Саше не сиделось дома, он прекрасно знал обстановку в космосе на сегодняшний день. Дежурный офицер — наверняка из групп второстепенного назначения. Он в состоянии только поднять по тревоге спецназ, а пока прибегут капитаны... в общем это лишние утраченные секунды.

Ко всему прочему Илоты тоже не была дома, она работала в Париже, в Институте Здоровья. На базе всё было обычно и на редкость спокойно. Начинался обыкновенный повседневный день. Рощин сразу пошёл в Штаб. Индикатор отметил его состояние, и пропустил, не заподозрив никаких нарушений. На лестнице Саша столкнулся с Андреем Гольяновым. «Тоже не сидится», — подумал Рощин.

Генерал как всегда пересматривал какие-то данные. Заметив Рощина, улыбаясь, поднялся навстречу:
— Не спится и не отдыхается?
— Потянуло в гарнизон.
— Правильно! Вы все как сговорились, все пришли.
Рощин озадаченно дёрнул плечами, мол, что поделаешь, мы галпехи! Шеф минуту помолчал.
— А я ведь вас вызывать хотел.
— Опять кселоны? — Рощин уже был готов ко всему. Он был на работе и был готов прежде всего работать.
— Нет, просто много повседневной работы, которую я бы не хотел доверять капитанам второстепенных групп.
— Какой распорядок дня на сегодня?
— Проведёшь учебные занятия с группой на спецполигоне, остров Штормов, квадрат 41-53,Тихий океан. Ты его прекрасно знаешь, большой полигон для групп ЗГП. Сегодня этот полигон наш, твоё время с тринадцати ноль-ноль до пятнадцати ноль-ноль, а пока можете оставаться на базе и отдыхать.

Выйдя из штаба, Саша направился к жилому комплексу бойцов ЗГП, спустился вниз. Его группа располагалась в отсеке номер три. Сделаем небольшое техническое отступление и попробуем представить бытовую обстановку, в которой жили солдаты Галактической пехоты.

Казарменная часть занимала половину всех помещений базы. В неё входили жилые отсеки для солдат, залы для занятий спортом во внеслужебное время, сауна, небольшой бассейн и библиотека. Жилой отсек представлял собой небольшую комфортную квартирку; пять маленьких комнат и одна большая общая, ванное отделений душевая, туалет. В каждой маленькой комнате стояла кровать, стол, кресло и шкаф для личных вещей и обмундирования. В общей комнате находился блок жизнеобеспечения и информации, два журнальных столика, пять кресел и диван. Личное оружие хранилось в специальном помещении и выдавалось только на задания. Правда, галпехи имели право постоянно носить на поясе лучевой меч.

Когда капитан вошёл, его ребята впивались глазами в информатор. Они даже не заметили командира, экран показывал детектив.
— Здорово, бойцы! — Рощин присел рядом.
Галпехи повскакивали со своих мест, спешно застёгивая комбинезоны.
— Отдыхайте, отдыхайте, только вот до тринадцати ноль-ноль, и я пока тоже с вами, — улыбнулся Саша, снимая берет, — Жерар, ты половину первого подготовь БКП, сегодня летим на учения, Тихий океан, без пятнадцати час должны вылететь.
Француз кивнул головой. Глаза ребят снова вернулись к экрану, на котором главный герой расправлялся с отрицательным героем.

Подошло время вылета. Капитан рассчитал точно»боевой корабль приземлился на остров ровно в 13. Галпехи в полевых пятнистых комбинезонах повыскаки-вали из десантного отделения и замерли в строю. Рощин быстро прошёлся вдоль строя, проверяя снаряжение.

— Значит так... программа: спецполоса, стрельбы, марш-бросок в пять километров, темп ускоренный, скорость… километров двадцать пять в час. Всё. А теперь до полосы лёгким бегом марш!
Препятствия сдали отлично, задержек не было, чувствовалась работа профессионалов. Затем Саша повёл группу на стрельбы. Перестрелка с компьютерами прошла тоже успешно. Все галпехи за исключением Ричарда, который всё ещё плохо двигал пальцами, выиграли поединок. Рощин стрелял последним. Он попросил включить два компьютера, но выиграть у двух удалось только со второй попытки. И Саша остался жутко собой недоволен, хотя отстреляться хотя бы от одного компьютера считалось в ЗГП высшим классом. Противник в действительности стрелял куда хуже машин-роботов, у которых нет сердца и нервов, а лишь холодный расчёт, введённый программой. После стрельб группа прошла пятикилометровый марш-бросок, завершив им программу учений. Тропическое солнце палило нещадно, стояла духота, но командование именно поэтому и выбрало для полигона этот остров. Да и «пробежки» такие галпехам не впервой. Рощин даже не успел устать, как дистанция закончилась. Тренированные мышцы приятно ломило. Следом финишировал Гастон с суперстаннером на плече, затем остальные.

Ровно в три часа дня БКП с бортовым номером 124 ушёл с острова курсом на Марсель. А через пятнадцать минут уже садился на базе. Весь остаток дня галпехи провели в учебных классах. Они повторяли всё — правила сопровождения пассажирских звездолётов, устройства кораблей различного типа и т.д. Вечером, в конце рабочего дня Рощин оставил группу и, заткнув берет под погон, отправился домой. Он решил искупаться и, не доходя до дома, свернул к морю. Городской пляж давно опустел, время было довольно позднее. Рощин неторопливо разделся и вошёл в воду, поплыл, рассекая тихую гладь, с удовольствием чувствуя как вода омывает тело. Он перевернулся на спину, некоторое время лежал на воде, раскинув руки. Поплавав минут двадцать и вдоволь насладившись. Саша медленно поплыл к берегу Натянув комбинезон прямо на мокрое тело, он зашагал к себе. Дома Рощин принял душ, окончательно смывая тропическую пыль полигона, а вместе с ней и накопив-шуюся было усталость. Потом, чувствуя, как начало сильнее биться сердце, подошёл к видеофону и набрал номер Илоты.

Они разговаривали часа два, потом просто смотрели друг на друга.

Ночью Саше снилось, что он бежит по берегу моря, а навстречу она. Вот-вот они сблизятся и он возьмёт её на руки, но всё труднее бежать, ноги вязнут в песке, силы уходят, он падает...

Саша вскочил на кушетке, во всю надрывался металлический голос видеофона: «Вызов! Вызов! Вызов!..» Рощин встал, зажёг свет, протирая глаза нажал клавишу «Разговор». Шеф, такой же заспанный как и он, озабоченно проговорил с экрана:
— Рощин, извини, что бужу, давай срочно ко мне, очень важно, только пройди через жилой комплекс, а то, я боюсь, УСС тебя не пропустит в таком состоянии.
Саша уже не слушал, тревога так тревога, это всё-таки ЗГП, Шеф мог бы и не извиняться. Несколько минут, и он бежал к базе, застёгивая пояс. Как вихрь ворвался на территорию, вбежал в полусферу жилого комплекса, по коридорам добрался до Штаба, остановился на мгновение у двери кабинета Шефа, успокоил дыхание и вошёл.
Рощин уважал и даже любил Шефа. Тот был настоящим космическим волком. На своём посту он работал мудро, строго и безупречно. А задача его была отнюдь непростая: обеспечение безопасности всей Европы, а это значит быть готовым бросить группу ЗГП «с любых высот в любое пекло». В его обязанности входило составление графика сопровождения пассажирского и грузового транспорта от любого космопорта Европы. Кроме того установление распорядка учений и занятий личного состава и многое, многое, многое.

Сейчас Шеф расхаживал по кабинету, чему-то возмущаясь и ругаясь на кого-то, Саша сопровождал его глазами. Наконец генерал остановился и посмотрел на капитана.
— Вот такие-то дела, Рощин.
— Какие? — не понял тот.
— Задание из ряда вон выходящее, такого в истории ЗГП ещё не было на моей памяти. Поручаю сие тебе и Сэму.
— Две группы?
— Нет, я сказал: тебе и Сэму, — Шеф сделал ударение на последних словах.
— Двое?
— Йес!
— Я вас слушаю.
Генерал выразительно посмотрел на дверь.
— Сначала подождём Ленда, чёртов американец, наверное, никак не может расстаться со своей испаночкой.
Он не успел договорить, как вошёл Сэм и Шеф, обведя их оценивающим взглядом, рассмотрев их заспанные физиономии, процедил: «Хороши!» Потом громко:
— В общем так, джентльмены. ИКИВ задал нам задачку хлеще некуда. Точнее не ИКИВ, а ОБГ...
— Можно побыстрее, сэр? — Сэм, как всегда хотел знать главное, второстепенное его не интересовало и не волновало.
— Хорошо. Итак, слушайте: в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году на территории Афганистана была разгромлена советскими войсками банда Али Паши. Но это, так сказать, пролог. Посмотрите на экран. Это Мухаммед Паши-хан, двадцать восемь лет, рост метр девяносто один, волосы чёрные, носит усы.
— Так-так, — Рощину редко доводилось воевать с землянами, но каждый раз не сомневался, что ему придётся сталкиваться с ними ещё.
— Так вот, этот самый Али Паша приходится предком Мухаммеду, который об этом недавно узнал. Парень спятил на кровной мести, синтезировал себе бластер и похитил машинку перемещения во времени-пространстве. ОБГ всё это дело, разу-меется, зафиксировал, но оказался нерасторопен, Мухаммед успел материализоваться. Скажем спасибо ИКИВ, они сумели определить местонахождение «мстителя» — двадцатый век, год тысяча девятьсот восемьдесят пятый, место действия: Средняя Азия или Афганистан. ИКИВ и ОБГ в жуткой панике, я тоже могу себе представить обстановку; агент Института попытался обезвредить преступника, но чуть было не поплатился жизнью и не сорвал всё дело. После этого ОБГ попросил нас.
— Всё ясно, наша задача? — Рощин внимательно смотрел на лицо преступника, фиксируя его в памяти.
— Вылетаете сейчас же в Москву, в ИКИВ, вам там всё объяснят, всем снабдят и закинут в прошлое.
— Но вьедь на Москву ньет рейсов ночью? — Сэм вопросительно поднял глаза.
Шеф посмотрел на него, как на ребёнка, не знающего правила игры.
— Вылетите на БКП, через десять минут будете в Москве.
Саша переваривал информацию, потом спросил, растягивая слова:
— А-а почему именно мы?
— Ну, во-первых, вы оба имеете опыт работы во времени, во-вторых, вы умеете рисковать и, в-третьих, — Шеф нахмурился, — приказы не обсуждаются.
— Есть! — Капитаны повернулись к выходу.
— Один момент. Вы ещё помните ваши номера в ИКИВ? Мне это нужно для связи с его директором.
— Ноль двадцать девять! — гаркнул Рощин и в памяти пронеслись все годы работы в Институте,
— Ноль тринадцатый, невезучий, — улыбнулся Сэм, которому действительно часто не везло на работе агентом.
БКП уже ждал их на площадке. Капитаны запрыгнули в десантный люк. Некоторое время в проёме был виден кусочек площадки и Штаб, люк задвинулся и всё исчезло.

Корабль бесшумно поднялся и растворился во тьме. Через двадцать минут оба галпеха поднимались в лифте Института Контроля и Изучения Времени.

— Родные стены, — усмехнулся Саша.
— Да-а, возвращеньие изгньанников, — вздохнул Сэм.
Они вошли в кабинет директора Института. Маленький лысый человечек, дирек-тор постоянно суетился и всё время всё забывал.
— А-а, это вы, очень рад, очень, с чем пожаловали?
Рощин оторопело смотрел на него, у Сэма отвалилась нижняя челюсть, он еле выдавил вполголоса: «Вот нахал!»
— Ах да! — воскликнул директор, удивляясь собственной забывчивости. — Да-да, очень сложное задание, очень, очень сложное, да, так что придётся потрудиться, да, очень сложно, не знаю, справитесь ли, надо поработать...
Рощину это начинало надоедать, он был военный человек и привык слушать чёткие и ясные пояснения. Сэм молча изучал потолок кабинета, скосив глаза на Сашу, он незаметно покрутил пальцем у виска. Наконец директор объяснил всё, что хотел, оба капитана вышли за дверь и глубокомысленно вздохнули...

...Они шагали по извилистому коридору ИКИВ. Оба были облачена в неудобные и не очень красивые одежды конца двадцатого века, у обоих в карманах лежали красные, синие и зелёные бумажки, которые назывались «деньги», у обоих на запястьях были нацеплены громоздкие таймеры со встроенными радарным разведчиком и парализатором, у обоих покоились портативные машинки перемещения во времени-пространстве.
Они не разговаривали, каждый думал о своём. Сэм об оставленной жене. Саша об Илоте, которую он даже не предупредил, что его не будет, может быть, несколько дней.

Перед отлётом у них был последний сеанс связи с Генералом. Шеф спросил, зевая:
— Ребята, ну как?
- Отлично, Генерал, - ответил за двоих Саша, - надо вводить подобные задания в программу ЗГП.
— А пока мы бьюдем дьействовать по обьстановке? — Сэм оторвался от своих размышлений.
— Да, по обстановке.
— А если возникнет критическая ситуация в том времени, можно нарушить инструкцию ИКИВ? — это волновало Рощина не меньше всего остального.
— Нарушайте. Во-первых, мы — не ИКИВ, а потом, — Шеф оглянулся по сторонам, — потом ЗГП только и делает, что нарушает инструкции, к тому же вы рисковые парни. О' кей?
- О' кей, — такой поворот дела Сэма явно устраивал.

Они попрощались. Затем был инструктаж специалиста по XX веку, немного нудного типа. И вот теперь они шли по коридору к кабине перемещения во времени-пространстве.
За ними плотно задвинулись двери, послышался обратный отсчёт.

Рощин материализовался удачнее Сэма, на того сразу налетела какая-то бабка и тут же обложила его самыми последними словами. Сашу несколько удивила такая озлобленность. В ИКИВ ему не приходилось работать в XX веке, он был специалист по векам с девятого по восемнадцатый. Нестерпимо воняло парами бензина, об этом их предупреждал специалист.

Сэм подошёл к Рощину, тот оглядывался по сторонам, смотря на неуклюжие коробки, которые треща проносились мимо по проспекту, всё было необычно, дороги замусорены, хмурые люди. Сэм освоился быстрее, он часто бывал в этом времени, работал в длительных командировках.
— Слушай, Сэм, какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот восемьдесят пятый, — ответил американец.
— Да-а, — протянул Рощин, он и не думал, что можно жить в таких трущобах. Его внимание привлекла группа молодых парней, от которых поднимался дым сизого цвета.
— Чего это они делают, Сэм?
— Курят.
— Не понял.
— Берут бьюмашки, набьитые травой, поджьигают и втьягивают дым.
— Но ведь здоровье портится!?
— Поэтому сигарьет в нашем времньи ньет.
— Чего?
— Сигарьеты, так бьюмашки называются.
— А-а…
— Ладно, пошли, — Сэм уже сориентировался и уверенно зашагал вперёд.
От бензина кружилась голова, Рощин остановился, поморщился и сплюнул, его на-чинало подташнивать.
— Фу, ну и гадость, как здесь люди живут?
Сэм тоже выглядел не очень, лицо его приобрело цвет морской волны, раньше он работал с аккумуляторами. — Ладно, привьыкнем, ко всьему в жизньи можно прьивыкнуть.

Чем больше они прибывали здесь, тем больше Рощин удивлялся. Сэм потянул его к какой-то допотопной будке, где стояли бутылки с «пепси» и восседала гражданка с видом министра планеты.
— Примитив, — усмехнулся Саша, — пожалуйста, стакан колы.
Он напился, поразившись про себя отвратительным качеством напитка и собрался уходить.
— Гражданин, а платить? — остановил его резкий оклик.
— Извините, — спохватился Рощин.
— Ишь какой забывчивый, сейчас живо отведу куда надо, щенок, забыл он, все вы такие!
Саша смотрел, как продавщица постепенно становится пунцовой от злости и ему вдруг стало смешно.
— Извините, — сказал он ещё раз, повернулся и пошёл к гогочущему Сэму.
Они посидели в заведении под названием «кафе», разведчик пока молчал, хотя Саша поставил его на самое дальнее действие. В огромном радиусе прощупывалось всё. Сэм посмотрел на таймер. Время поджимало, день начинал клониться к вечеру.

— Пока результатов нет, — вздохнул Рощин.
— Чьёрт, неужели он не вь этой окружности?
— Стоп, Лендик, стоп, кажется, есть!
На экране замигала точка и тут же пошли данные о месте нахождения бандита.
— Проклятье, он не в Союзе, надо срочно лететь в Афганистан, где здесь стоянка флаеров?
— Опомнись, Сан, ты не у ньас, какие флаеры?! Надо срочно льететь назад, а там прибыть в Афганистан.
Эта операция заняла у них полчаса. Взяв в ИКИВ форму солдат СССР XX века и оружие и оставив взамен расписку не применять его ни при каких обстоятельствах, они материализовались в Афганистане. Саше вообще-то понравился такой резкий поворот судьбы.

...Садилось красное солнце за хребты, где-то резво бил пулемёт. Они попали прямо в бой, бой в мирное время. Рощин много читал про Афганистан, про период с 1979 по I989 годы.
— Мужики, сюда, подстрелят! — прохрипел кто-то за камнями.
Рощин нырнул туда, за ним последовал Сэм. Здесь залегал взвод десантников. В бронежилете лежать было неудобно. Агент 029 приподнялся и выпустил очередь в пригибающихся басмачей. В плечо резко ударила отдача, это было совсем незнакомо А разбираться было некогда, те подходили всё ближе, можно даже было разглядеть чалмы и одежды.
— Ничего, ребята, скоро «вертушки» подойдут, ещё немного,—сказал тот, что кричал агентам. Его грудь была перебинтована крест-накрест чем-то белым, в некоторых местах проступала кровь, лицо перечертила широкая царапина. Рядом гулко разорвалась граната. Один из солдат вскрикнул и откатился назад, к нему бросился другой и тут же упал, сбитый плевком автомата.

Саша сделал сальто и оказался между парнями, чувствуя, что в незащищённую спину направили смерть. Он чутьём догадался, что надо делать, вытащил индпакет, перевязал обоих, подхватил и потащил за спасительную гряду. Сэм широким взмахом метнул ребристую лимонку.
— Ребятки, мальчишки мои, — хрипел перевязанный, по-видимому командиру — ещё чуть-чуть, совсем мало.
Рощин подмигнул Сэму, надо было что-то делать, иначе эти парни лягут все. Радарный разведчик показал, что вертолёты ещё и не вылетели, а им сюда час лёта. Час... час взводу не выдержать. Казалось бы, чего проще нажать кнопку машинки перемещения и они окажутся в уютном ИКИВ, этот бой уйдёт в далёкое прошлое. Но ни Сэм, ни Саша не сделали этого. Инструкция запрещала агентам рисковать жизнью, а возможности установить силовое поле они не имели.

Всего десять минут боя. Они навеки сроднили их с этими запылёнными парнями, которые вцепились в этот клочок гор и отдавать его не собирались. Покинуть их означало предать боевых друзей, а на это галпехи были неспособны.

Сэм откатился в сторону, залёг за двумя камнями, широко разбросав ноги в серых от пыли солдатских ботинках. Над головой опять просвистели пули. Солдаты отвечали короткими очередями.
— Патроны на исходе, товарищ лейтенант! — крикнул один из них, белобрысый парень которого все звали «негатив». Рощин поправил ремешок каски, взял гранату и подхватил поудобнее автомат, пожалев на мгновение, что это не станнер.
— Сэм, прикрой! — он вскинулся, перебросил тело через камня, петляя, побежал к басмачам.
— Назад, парень, куда?! — лейтенант попробовал встать, но, застонав от боли, упал на колени.
Сэм прочесал пулями позиции душманов, забыв, что АКС не вечен. Вскоре патроны у него кончились и он зарычал от бессилия, но Саши уже не было видно. А в это мгновение начали наступление басмачи.

А капитан галактической пехоты Александр Рощин крался меж скал, он знал, что ему нельзя умереть, что позади его... да, теперь его ребята, он старший по званию и должен, что-нибудь сделать для них. Сбоку осыпались камешки, Рощин обернулся и нажал на спусковой крючок, но патроны кончились, АКС лишь виновато щёлкнул затвором. Душман медленно поднял винтовку. Саша отчётливо видел чёрный зрачок ствола, глиняное лицо басмача, секунды превратились а часы. Да, враг сейчас выпустит пулю. И всё... нет, у него не дрогнет рука, его научили убивать «шурави», это он ранил лейтенанта, это он теперь целится в него, в Сэма, в белобрысого, в Шефа, в суетливого директора ИКИВ, в Илоту...

Илота!!!..

Рощин вышел из оцепенения, он стал хладнокровен, перед ним был враг! Раздался выстрел, но Саша уже исчез, он сделал широкий подкат и перекрёстным движением ног опрокинул душмана на спину. Всё! Теперь он стал сильнее, теперь он хозяин положениями будет диктовать правила. Бандит приподнялся, Рощин отбросил его к скале ударом ноги, подошёл ближе и, прежде чем тот снова встал, направил на него парализатор.

— Чёрт, — еле выдавил Рощин, — какой же я болван, забыл всё на свете. Ведь я мог воспользоваться этой штукой и раньше! Проклятый секундный страх!

Радарный разведчик и чувствитель надрывались в сигналах — враг в десяти метрах! Саша насторожился, спрятался за камень и стал ждать. Маленький экран показывал, что противник приближался к нему. Вот он показался из-за скалы, крадучись пробирается навстречу, он! Рощин его хорошо запомнил, да вот и бластер в руке.
— Нет, гад, я с тобой оружием не буду, я с тобой так поговорю, — зло прошептал капитан.
Бросок!.. Душман повержен, он не знает, откуда на него свалился этот «шурави». Бандит попытался направить на Рощина бластер, но тот выбил у него из рук оружие.
— Ты, сволочь, я из ЗГП! — Рощин навёл парализатор и положил палец на кнопку.
— Не виноват я, я ни в чём не виноват, а-а-а! Меня заставила родня! — Мухаммед упал на колени.
Саша привёл своё оружие в действие. Неожиданно рядом прошла очередь, ранив скалу. Он откатился в сторону и замер. Откуда-то сверху спрыгнули целых три басмача.
— Сейчас, ребята, я и с вами поиграю, — процедил агент 029.
Злость бушевала внутри, перехлёстывая через край, нужна была разрядка. Он поднял руки и пошёл навстречу. Душманы, скаля зубы, окружили его. Они не ожидали, что покорно поднятые руки и не думают сдаваться; три точных и резкий удара, два автомата и одна винтовка полетели на камни. И тут капитан показал все свои способности в рукопашном бою. Он нанёс ураган убийственных ударов, вращался вокруг своей оси, ровно через пять секунд все трое безжизненно валялись на пыльных камнях. Саша услышал рокочущий звук, шли «вертушки». Он взглянул на таймер, не может быть! — нет, всё верно: он ушёл с позиций ровно полтора часа назад. В голове мелькнула мысль: «Как там наши?..»

Капитан побежал назад, пряча бластер Мухаммеда под бронежилета. Все подступы к позициям взвода были усеяны трупами душманов. Саша понял, что пошёл не напрямую, а сделал крюк и каким-то образом вышел в тыл басмачам.

Его глазам предстала такая картина: весь запылённый, весь в крови Сэм перевязывал молодого солдата, который, чтобы заглушить боль, ругал душманов всеми возможными и невозможными словами. Лейтенант, откинувшись, лежал у скалы и изредка стонал, от взвода осталось лишь пять человек, не считая Сашу и Ленда. Сэм отошёл от раненного и устало опустился на землю,

— Что здьесь бьило, Сан, что бьило! Как ты ушьёл, так они полезли, мы дрались очьень сильно, но видишь, скольких потьеряли.
— Да, Сэм, вижу… Мухаммеда я убрал, вот его бластер, — Рощин присел рядом.
Вдали грохотали разрывы — «вертушки» обкладывали банду...

...Они шли к вертолёту, опустив головы в стальных касках, несли на себе убитых, поддерживали раненых. Саша залез в люк последним. Машина поднялась и пошла низко над землёй. В иллюминаторе промелькнул БТР с прожжённой дырой, неуклюже накренившийся у обочины.
— Ишь как его из базуки прошили, — прошептал рядом лейтенант.
Но Рощин успел заметить, что это был след бластера. Он вспомнил полные ужаса глаза Мухаммеда, его предсмертный крик. И Сашу передёрнуло от омерзения. «Гад, — подумал он, — хорошо, если этот мерзавец успел только по БТРу выстрелить».

Вертолёт сел, разгоняя траву и пыль, стало совсем темно, Рощин и Ленд помогли снять раненых и убитых. Потом отошли в темноту, попрощались мысленно с бойцами.
— Ну что, пора? — спросил Саша.
Сэм кивнул и оба одновременно нажали кнопки машинок перемещения...

Они вышли из кабины ИКИВ. Их встретили двое работников Института в скафандрах. Три часа агентам пришлось проваляться под стеклянным колпаком генератора, очищаясь от бактерий, которых они нахватались в старине.
В четыре часа утра они, теперь уже в форме ЗГП, вышли из Института и сели в поджидавший их корабль.

...Рощин шёл по тенистой дорожке к дому, в памяти ещё стояли свежие события прошлого дня. Как всё-таки приятно вернуться в свой тихий, спокойный и доброжелательный двадцать пятый век. Он поднялся в свою комнату, там, кажется, кто-то вздохнул, Саша вошёл, тихо ступая — у окна стояла Илота. Она вздрогнула и медленно повернулась...

 Отправлено: 16.01.07 21:25. Заголовок: Re:

Глава 8. «СУДЬБА»

...2406 год. Основным событием явилось заседание Совета Внешних Отношений Земли, который прошёл в сентябре. Также бы-ло проведено несколько крупных военных операций против кристаллоидов.

— 29 июля 2406 года. Суббота, — объявила в телеинформаторе приятная девушка.

Рощин сидел в кабинете шефа. Тот только что выслушал доклад капитана и теперь набирал номер директора ОБГ, чтобы пересказать ход операции, вошедшей в архив ЗГП под названием «Саланг». Дело в том, что Мухаммеда брали возле перевала Саланг. Генерал передал всё и выключил видеофон.
— Да, молодец, Саша, ничего не скажешь,
— Я с Сэмом работал, — напомнил Рощин.
— Не прибедняйся, я прекрасно понял, кто сыграл основную роль в выполнении задачи, я также знаю, что ты...
— Ладно, я пойду, у меня с группой аутогенная тренировка и спарринг, — Рощин встал и надел берет.
— Иди, иди; вечером зайдёшь, обсудим одно дело.
— Тема?
— Проведение учений всеми нашими подразделениями на полигоне астероида 3317.
— Есть. Да, чуть не забыл: мне скоро надо в отпуск выйти, дней на пятнадцать.
— А в чём дело?
— Да свадьба у меня намечается…
— О'кей, наконец-то ты взялся за ум, капитан.
Саша улыбнулся.
— Разрешите идти?
— Давай, давай, — Шеф уже отключился от него и начал что-то быстро говорить оператору полётов.

Рощин вышел, постоял минуту, резко выдохнул, и, поморщившись, сориентировался, что он сейчас должен сделать. Да, сейчас он должен пойти просмотреть информацию о своих ребятах, они уже прошли УСС, и их данные лежат в комнате отдыха. Он лично их туда отнёс полчаса назад.

В коридоре Саша столкнулся с Родригесом.
— Здорово, Сань! — испанец, как всегда был весел, полон своей бурной молодостью.
— Привет, Фернандо.
— Чего это вы с Сэмом наделали там, в XX веке? — вся база только о вас и говорит.
— Да ничего особенного, так, побаловались.
— Ладно, пойду узнаю у Сэма; он в отличие от тебя любит похвастать.
Саша проводил его взглядом: хороший парень, многие считают его глуповатым, безалаберным и ненадёжным, но кому лучше знать правду как не тем, кто с ним бывал на задании. А Рощин много раз работал с Родригесом и знал, что испанец в бою способен на необъятное. До сих пор все помнят, как он два года назад врукопашную справился с пятнадцатью пиратами, тоже, кстати, крепкими и уже матёрыми.

Рощин вошёл в комнату отдыха, здесь сидел капитан Гольянов, откинувшись в кресле, лицом к видеоинформатору. Но было видно, что он думает о чём-то другом,
— Андрей? Ты чего не с группой?
— А, это ты, Саша, привет!
— Привет. Ты чего здесь скучаешь, у вас же вроде сегодня полёт на Альфу, инструктаж в АГП.
— Отменили, я вот сижу, информатор смотрю... Знаешь, Сань, что-то в последнее время дырка меня беспокоит.

Рощин вспомнил те обстоятельства, связанные с ранением Андрея, он мысленно перенёсся на три года назад. Тогда он только пришёл служить в Марсель, Гольянов же служил здесь уже около года. Судьба забросила их группы в куб I3-40-S. Там было совершено нападение на пассажирский звездолёт. Саша хорошо помнил ту минуту. Андрей бежал чуть впереди в коридоре звездолёта. Они увидели женщину, которая держала на руках ребёнка. И в ту же секунду выскочил пират, он поднял райдо. Саша ещё тогда подумал, что если он выстрелит, то спрятаться в узком коридоре будет негде. Бандит выстрелил, Андрей бросился и закрыл собой женщину, а Рощин, падая на пол, успел срезать пирата лучом. Теперь надо было спасать Гольянова. Тот был очень плох. Три игла прожгли его сильное тело в ноге, плече и в правой лопатки.

Даже в Институте Здоровья сказали, что положение безнадёжное. Андрей уже неделю не приходил в сознание. Но молодость и сила сказали своё. Капитан выка-рабкался, можно сказать, с того света. Его не хотели допускать к работе в ЗГП, но по просьбе друзей и его самого, всё-таки сдались. Капитан Андрей Гольянов вернулся на службу.

— Ну так что это может быть, не знаешь?
— Не знаю, ты к врачам обращался?
— Нет пока.
— Ну так сходи.
— Боюсь выставят меня из ЗГП.
— А ты не бойся, шеф и мы за тебя горой, давай, валяй к медикам.
Гольянов вышел, пошёл к гарнизонному врачу, а Саша уселся в кресло и стал просматривать информацию.

Четыре капитана галактической пехоты, четыре группы. А сколько они уже сделали уже для всей Галактики. Всего двадцать человек. На базе было ещё шесть групп второстепенного значения по пять человек в каждой. Уже говорилось, что эти группы занимались сопровождением пассажирских звездолётов и охраной базы. Пятьдесят человек охраняли Европу и целый участок Мировой Бесконечности...
— Проклятье, — пробормотал Саша, — Жерар опять влюбился, это значит мороки минимум на месяц, интересно, на этот раз дойдёт до свадьбы?
Рощин встал и пошёл к жилому блоку. Солдаты ЗГП жили на территории базы, они имели право уходить в город с разрешения дежурного в любое время. А в воскресенье и среду они гуляли целый день, это выходные для солдат. Капитаны же имели лишь один выходной день.
До трёх часов дня группа Саши занималась аутогенной тренировкой. После обеда и двухчасового отдыха Рощин провёл их в учебный зал для спарринга. Он выбрал пять наиболее рослых биороботов, включил их, начались занятия. Галпехи отрабатывали бой против пяти. Спарринг с роботами давал высокие результаты. Биоробот типа X-3-11-GK действовал безошибочно в схватке, он и создавался для этой цели, и чтобы у него выиграть нужно было добиться очень высоких успехов Галпехи групп спецназначения противостояли десяти, выигрывали у пяти и трёх биороботов. Причём против трёх роботов разрешалось действовать только руками.

День кончался, Гастон и Жерар отправились в город. Гастону страшно хотелось искупаться, а Жерар спешил к своей возлюбленной. Остальные вернулись в жилблок. Саша сдал всю информацию о занятиях в компьютерный отдел и вышел с территории базы. Он знал, что дома его ждёт будущая жена. Илота не жила теперь на улице Каннебьер 19. Она переехала к Саше, а дом свой передала в распоряжение жилраспределительного городского отдела. Они твёрдо решили пожениться. Эльза тоже переехала к Рощину и теперь целыми днями болтала с Эзопом и даже успела ему надоесть.

Саша вошёл в дом. Илота ждала у входа»он поцеловал её и прошептал:
— Я страшно хочу есть.
— Всё уже готово, пошли, я накрыла в комнате.
Они прошли наверх. Да, с появлением женщины здесь всё преобразилось, хотя очень больших перемен и не было, но логово Рощина наполнилось мягким домашним уютом, сотворенное девичьими руками, тем уютом, которого так не хватало холостяку.
— Илота, дорогая, ты золотце.
— Саш, ты ешь, сам ведь говорил, что голодный, — она обворожительно улыбалась и у него сразу пропал всякий аппетит. — Всё, завтра я не работаю, завтра идём во Дворец Бракосочетаний.
Девушка согласно кивнула. Рощин уплетал ужин, удивляясь тому, что он столько времени ел ту гадость, которую готовил Эзоп и радуясь, что теперь будет есть только эту райскую пищу.
— Слушай, я вот что хотел спросить...
— Ну?
— Может, тебе лучше поближе где-нибудь устроиться работать, всё-таки твой Институт в Париже, а мы живём в Марселе...
— Сашенька, но туда двадцать минут лёта на маршрутном блэйде и потом я не хочу уходить из Института.
— Всё, больше вопросов не имею.
— Ты ешь, ешь.
Весь остаток вечера они обсуждали планы на будущее. Потом легли спать. Рощин обнял гибкое тело Илоты и почувствовал, как у неё застучало сердечко. «Конец холостой жизни», - подумал он про себя и уснул с этой мыслью.
Когда он встал, Илота ещё спала.
— Да, в ИЗ другой распорядок, — пробормотал он.

В восемь часов проснулась и Илота. Они позавтракали, Рощин уже успел порядком проголодаться. После той божественной пищи, что приготовила вчера Илота, есть стряпню Эзопа он не имел никакого желания. Дворец Бракосочетаний открывался в десять часов и у них ещё было время. Илота ушла одеваться в праздни-чное платье, а Рощин стал выбирать из своего скудного гардероба что-нибудь получше. Наконец остановился на серебристом костюме, который не надевал уже года три. Когда таймер отсчитывал полдесятого, они вышли из коттеджа и, взявшись за руки, пошли во Дворец. Всё было: и торжественный марш Мендельсона, и обращение к молодожёнам. Свидетелем у Рощина был Сэм, с которым тот договорился ещё вчера, у Илоты — её подруга по работе.

Потом все сели в свадебный блэйд и сделали три круга над Марселем. Рощин был счастлив и даже более того. А потом грянула сама свадьба. Гуляли все: были знакомые Илоты, была почти вся база и сам Шеф. В общем гуляли на славу. Все были без ума от кулинарных способностей Илоты — всю свадебную закуску она готовила сама. Весь коттедж, в котором жил Саша, сотрясался от тостов, пожеланий и т.д. Жерар знакомил всех со своей новой возлюбленной, та смущённо улыбалась. Ребята с группы подшучивали над французом, но тот настолько к этому привык, что уже не обращал внимания. Потом были танцы, свадебный фейерверк, который устроила группа Сэма. Одно слово — свадьба.

Разошлись только к утру, оставив счастливого Сашу наедине с молодой женой. Постепенно затих праздник, смолкли весёлые голоса, наступила тишина.

 Отправлено: 18.01.07 09:50. Заголовок: Re:

Глава 9. «Полёт»

Из правил сопровождения звездолётов: «…Пассажирские звездолёты по решению ОБГ от 26. 5. 2380 г. сопровождаются группой ЗГП в пять человек или БКП».

В понедельник утром Саша покинул супружеское ложе и отправился на базу. Ему нужно было сдать должность, ещё вчера он договорился с Шефом об отпуске на двадцать дней. Настроение у Рощина было отличное, состояние тоже, он без оглядки прошёл УСС, зная, что индикатор не заподозрит ничего. Насвистывая спустился к Генералу. Тот как всегда что-то изучал, сосредоточенно морща лоб.
— Генерал, разрешите?
— Входи, входи, — Шеф оторвался от своих дел и посмотрел на Сашу. — Вот такие дела, Рощин, придётся подождать с отпуском-то.
— А что, в чём причина?
— Ты военный человек, мало того, профессионал и ты...
— Я уже всё понял, меня интересует задача, цель, состав сил.
Шеф посмотрел на Сашу. Он из стал его благодарить, восхищаться его сознательностью, нет. Он знал, что Рощину бы это не понравилось. Тот делал своё дело, выполнял долг чести и они поняли друг друга без излишних эмоций. Шеф помолчал.
— Значится так... Состав сил: твоя группа и группа капитана Шумана.
— Группа второстепенного назначения?
— Да. Задача: сопровождение звездолёта «Дельфин», курсирующего по маршруту Земля — Альцет, точнее: Париж — Каомор. Вылет в тринадцать ноль-ноль, ночь проводите там, завтра возвращаетесь на Землю вместе с «Дельфином». После обеда ты в отпуске.
— Ясно, но почему сопровождение с боевой группой?
— Ты же знаешь обстановку в нашем скоплении.
— Опять кристаллоиды?
— Ну! Не сидится им, понимаешь.
— Понимаю. Мне бы жену предупредить.
— Давай, полчаса даю на прощание, потом берёшь группу и на БКП в Париж, Шуман уже там. Оставляете корабль в Космопорту, пересаживаетесь на «Дельфин» и вперёд.
— Есть.
Саша бегом бросился домой, чтобы сэкономить секунды. Ворвался в комнату и, увидев Илоту, облегчённо выдохнул. Она уже взяла отпуск л поэтому была дома. Саша притянул её к себе.
— Дорогая, нам придётся расстаться на два дня.
— А потом?
— Потом я точно беру отпуск,
— Хорошо, Саша, только возвращайся скорее ради бога.
— Два дня.
Они посидели на дорогу, потом Илота проводила Рощина до двери. Он поцеловал её и направился к базе.

В Париж группа прибыла за полчаса до отлёта «Дельфина». Шуман доложил Рощину обстановку. Галпехи спецназа бесшумно занимали свои места в звездолёте.

Саша посмотрел в иллюминатор. Да, Париж есть Париж, ему довольно часто приходилось бывать здесь и он уже успел полюбить этот город. Перед отлётом Рощин познакомился с экипажем корабля. Первый пилот и капитан корабля Франсуа Ришар, с ним Саша был знаком уже давно.

В салоне зазвучала музыка, потом голос робота-бортпроводника объявил:
—Уважаемые пассажиры, наш звездолёт следует курсом Париж - Каомор, время полёта четыре часа, посадка в Космопорту Каомор. Через два часа после вылета вам предложат обед, на протяжении всего полёта вам будут предлагаться прохладительные напитки и закуски. В салоне отдыха вы можете посмотреть видеоинформатор и просмотреть свежий выпуск телевещателя «Новости Парижа». Приятного полёта!

Снова заиграла музыка, затем послышался металлический отсчёт.

Синий звездолёт с изображением дельфина на борту оторвался от ульсицира и пошёл по горизонтали вверх. Саша встал с кресла и прошёлся по кораблю, потом подошёл к своей группе. Все находились на местах, как всегда вместе. Жepap был слегка печален и задумчиво смотрел на удаляющуюся Землю.
— Я вижу ты серьёзно влюбился, — усмехнулся Рощин.
Жерар со вздохом посмотрел на него, кивнул и опять уставился в иллюминатор.

Пожалуй из всех в группе Жерару форма ЗГП шла больше других. Француз как будто родился в чёрном, чуть просторном комбинезоне с серебряным поясом и ярко-жёлтыми молниями на груди, в высоких солдатских ботинках того же серебряного цвета, доходивших до середины голени. И чёрный берет набекрень с зелёно-голубым вымпелом и серебристой звездой делал Жерара неотразимым. Рощин исподтишка любовался молодостью и мужской красотой гасконца. Да чёрт возьми, все они у него хороши! Саша окинул взглядом группу. Лая как всегда вместо лица улыбка, невозмутимый Гастон, вечно печальный Ричард, чуть нагловатый на вид Алексей. Рощин улыбнулся, оттолкнулся от проёма входа и пошёл на пульт управления.

Он проходил мимо пассажирских кают, мимо людей, биороботов, простых киберов разных моделей. Саша искал Шумана. Группа того располагалась на дру-гом конце «Дельфина». Второстепенные отряды ЗГП носили такую же форму что и специальные, только на беретах у них была не серебристая звезда, а жёлтая. Рощин нашёл капитана Шумана возле метеорологического блока. Они сверили обстановку, посмотрели по электронной карте сколько ещё до Альцета. После Саша просмотрел имена всех пятидесяти пассажиров и их декларации. Одно имя его заинтересовало. Пабло Стояни. В памяти всплыло объявление по видеоинформатору: «Разыскивается опасный преступник. Павел Стоянов, болгарского происхождения, возраст двадцать два года...» Дальше Саша не помнил. Решив поделиться с капитаном звездолёта, он отправился в рубку управления, но вдруг подумал: «А не подниму ли я панику? Может не надо говорить, в конце концов, тот был болгарин, этот итальянец, подумаешь, созвучны имена!» Но успокоить себя не удалось; профессиональная интуиция подсказывала, что здесь что-то не так и уж в любом случае нуждается в проверке, а Саша верил своей интуиции. И всё-таки, когда он вошёл к капитану, то решил ничего не говорить. Ришар повернулся к нему, спросил:
— Чем обязан, господин капитан?
— Извините, если помешал, — Рощин оглядел панели приборных досок, помигивающих разноцветными огоньками, — у «Дельфина» есть вооружение?
— О, да: в носовом отсеке встроена ультразвуковая пушка образца девяносто первого года.
— Всё ясно. Небогато.
— Ничего не поделаешь, звездолёт-то мирный, и эта пушка предназначена для уничтожения метеорных потоков в момент выхода из подпространства... Или ас-тероид какой попадётся. Я просил более совершенное оружие, но мне сказали, что ни к чему.
— В простое время ни к чему, но на этот полёт могли бы встроить, всё-таки... — Саша осёкся.
— Я вас понял.
— Извините, — Рощин вышел. — Чёрт, всё-таки не даёт мне покоя этот Стояни, этот итальянский дружище Пабло...
Саша решился на самовольный шаг, рассчитав его и взяв всё ответственность на себя. Он подошёл к одноместной каюте, в которой летел итальянец и, посигна-лив, вошёл.
— Добрый день!
— В чём дело?
— Маленькая формальность, вы не указали кое-что в декларации.
— Что же?
— Бластер! — Рощин пронзительно смотрел на «Пабло».
— Что-о? — игра на нервах давала о себе знать, тот засуетился.
Рощин не сводил с него глаз, пристально разглядывал лицо преступника.
— Вы с ума сошли, у меня нет оружия! — пассажир забегал глазами.
Но Саша разбивал его размеренно и точно.
— Кончай, Павел, пошли! — перешёл он на болгарский диалект.
У Стоянова сверкнули глаза, он молниеносно выхватил рукоятку лучевого кинжала и выпустил клинок. Но реакция Рощина была безупречна — прежде чем бандит замахнулся, Саша с разворота выбил у него ногой кинжал из руки и нанёс удар в солнечное сплетение. Стоянов судорожно вздохнув, с выпученными глазами сел на пол.
— Посиди, родной, — Рощин присел, поправил форму. Вызвал Гастона по видеосвязи.
— Слушай, покарауль этого малыша до Альцета!
— А что он сделал?
— Да ничего, на ногу мне наступил.
- Ясно.
— Только чтобы тихо и никто не узнал.
— Всё будет отлично.
— Ну давай.

Пошёл третий час полёта. Галпехи только что поели, Лай отправился сменить Гастона. Саша сел у иллюминатора. Привычное абсолютно чёрное пространство давило своей чугунной тяжестью, ни малейшего лучика света, ни одной звёздочки Да и откуда им быть в структуре подпространства... О чём предупреждал Шеф? Ах да, напряжённая обстановка; да, меньше всего хотел бы он сейчас, чтобы на них напали боевые корабли кристаллоидов. Что сможет сделать их «Дельфин», если те решат просто уничтожить его, не предпринимая десанта? Тогда им всем каюк, двух мнений быть не может. И почему только им не всегда разрешают использо-вать БКП? К Саше подкралось гадостное чувство страха. Да, лучше отстреливаться от двадцати противников, но с оружием, чем гибнуть в беззащитном звездолёте, не испытав даже последней радости воина: умирая, сразить врага. От этой мыс ли Рощину стало совсем не по себе. Он встал, стряхнул с себя усилием воли эти беспокойства, но волнение не улеглось.

— Проклятье, — пробормотал Саша, посмотрел на таймер. До посадки ещё полтора часа. Капитан прошёл в носовой отсек и осмотрел орудие. Да-а, вещь! Из такого оружия можно подбить кого угодно, даже себя, но только не противника на мощных боевых кораблях. Тем более, что военные локаторы обязательно должны быть лучше обыкновенных, так что можно умереть, даже не успев подумать об этом, — Рощин даже плюнул с досады. Какого дьявола его посадили в эту кастрюлю? То ли дело его БКП!

Чтобы успокоиться, он ущипнул себя за ногу. Подумал гневно: «Ты что это, старый бродяга, а? Струсил? Ты же галпех, ну, страшновато, забудь, крепись, на тебя же смотрят подчинённые! Так что успокойся и верь в себя или получишь по морде!» Саша собрал всю свою волю в кулак и наконец успокоился. Проклятый холодок внутри убрался. Рощин повеселел. И сказал вслух:
— А плевать, пусть нападают, где наша не пропадала! И чего это я раскис?
Саша обозлился на самого себя, за слабость, настолько, что даже сжались кулаки. Он хотел ударить себя, но потом подумал: «Ладно, живи, но не дай тебе бог ещё хоть раз...»

В звездолёте всё было спокойно. И только когда Рощин проходил мимо салона отдыха его остановил пожилой человек:
— Скажите, почему нас сегодня сопровождают спецгруппы? Я сам бывший галпех в отставке, ведь пассажирские звездолёты сопровождаются второстепенными группами.
— Во-первых спецгруппа на борту «Дельфина» одна, а во-вторых я выполняю приказ, извините.

Он пошёл дальше. Саша никогда не подозревал, что сопровождение такая нудная штука. Он не знал, куда себя девать со скуки и шатался по звездолёту как неприкаянный. Ещё полчаса томительного ожидания и долгожданный голос в динамиках :
— Уважаемые пассажиры, через пятнадцать минут наш звездолёт произведёт посадку в Космопорту Каомор. Наш бортпроводник пригласит вас к выходу. В Космопорту Каомор вы можете приобрести свежий выпуск местного телевещателя. От Космопорта курсируют маршрутные блэйды до городов Пихо, Вармор, Льенуз и других. Спасибо за внимание!
Рощин прильнул к иллюминатору. Корабль уже двадцать минут летел в обычном пространстве, затормаживая свой полёт по точно рассчитанным траекториям. Скоро в иллюминатор медленно выплыла поверхность Альцета в размытых зелёных, красных, жёлтых и розовых пятнах. Через минуту уже можно было разглядеть поблёскивающие в лучах местного светила города. «Дельфин» спускался вниз, замедляя скорость. Альцет приближался, он уже закрыл весь иллюминатор, распахнул объятия, принимая звездолёт с далёкой Земли. Корабль плавно опустился на взлётную площадку и замер почти у здания Космопорта. Пассажиры сошли, галпехи тоже. Они отправили Стоянова на альцетянском БКП на Землю и теперь были свободны.

Рощин позвал всех к себе.
— В общем, мужики, дело обстоит так: сейчас расходимся, гуляем по городу, в девять ноль-ноль вечера по Земле собираемся в здании Космопорта, ночуем вместе, завтра обратно.

Галпехи согласно зашумели и разошлись. Лай и Гастон отправились к стоянке блэйдов. Алексей с Ричардом ушли куда-то пешком. Саша направился к флаерам. Его догнал Жepap.
— Капитан! В центр? Я с вами!
— Садись, — кивнул Рощин.

 Отправлено: 19.01.07 18:15. Заголовок: Re:

Глава 10. «КАОМОР»

Из межпланетного договора:
«...Планета Альцет тесно контактирует с Землёй. Налаживаются экономические и культурные связи. Планеты обязываются сотрудничать в области новых технологии и достижений науки».

Флаер парил над столицей Альцета. Внизу проплывали причудливые строения, фонтаны с розовой водой, парки и прозрачные змеи электродороги. Рощин опустил флаер прямо на центральной площади. Здесь стоял большой памятник основателю Каомора, располагались многочисленные товарные, пищевые и информационные автоматы. Можно было снять номер в центральной гостинице, которая занимала огромную площадь. Это мощное здание могло принять за раз до шестидесяти тысяч че-ловек. Каомор нравился Саше. Он здесь бывал и раньше, в этом городе было интересно. Совершенно невероятные растения, ничуть не похожие на земные, много добродушных животных, фантастические здания. Множество людей. В основном, конечно, альцетян и коренные каоморцев, но на улицах и площадях столица можно было встретить и великанов с Фрецидиты, и зелёных коротышек марсиан, бледных и изящных венерянок, на которых сразу обратил внимание Жерар, встречались и хрупкие эферийцы, с трудом переносящие повышенное для них тяготение, земляне, альфийцы, отличающиеся от землян только языком и белокурыми волосами. Попадались даже кристаллоиды, но редко... Много-много существ со всех окрестных систем.

Саша и Жерар болтались по городу. Где они только не были! — пожалуй, облазили весь Каомор полностью. Заходили в Павильон Красоты, здесь победительницы конкурсов красоты разные планет демонстрировали свою обаятельность, давая возможность людям полюбоваться, оценить, восхититься. Грациозные прелестные девушки выходили одна за другой в разных одеждах. Здесь Саша расстался с Жераром, которого было не оторвать от такого зрелища. Рощин же отправился дальше, дел у него никаких не было и поэтому он просто бродил, там, куда его несли ноги. Зашёл в парк и увлёкся, рассматривая растения и животных. Гигантские цветы красивой формы, кустарники, висящие в воздухе, деревья, которые умиляли Сашу, они были ростом с земную траву. Масса самых разных красок и форм, приспособления к жизни. Рядом виднелись необычные звери... Но что-то мешало полностью насладиться природой. Что-то ныло и скрежетало в груди, непонятное ощущение. Казалось бы, всё просто: он в командировке, дома жена, завтра он вернётся к ней, возьмёт отпуск и... Какое-то предчувствие, внутреннее волнение овладевало им. Саша встряхнулся и вышел из парка.

Где-то вдали закричала птица, болтали роботы-домохозяйки. Вечерело, лучи местного солнца Вариса уходили за горизонт и теперь цеплялись только за верхушки зданий. Рощин направлялся к Космопорту. Каомор заметно опустел. Саша снял берет: к вечеру стало душно, в воздухе чувствовалась влага. Лететь во флаере не хотелось, он решил пройтись пешком, в конце концов они ещё полетают завтра, до Земли всё-таки не минуту лететь.
Вдали показались огни космопорта. Там стоял спящий «Дельфин» с тёмными иллюминаторами. Казалось, что звездолёт отдыхает, совсем как человек после долгой работы и мерно спит. Когда Рощин вошёл в здание космопорта, на Земле, в Марселе было без пяти минут девять. Все были в сборе, кроме Жерара. Саше вдруг пришла в голову идиотская мысль, что француз улетел на Венеру с прекрасной венерянкой. Он засмеялся, потом смолк, постеснявшись этой нелепой мысли.

— Где черти носят этого Дон Жуана? — весело спросил капитан. Он почувствовал себя необычайно здорово. И вообще с ним в этот вечер творилось что-то странное.

Наконец подошёл и Жepap. Помещение отдыха было приготовлено в Каоморе только для группы Шумана. Поэтому Рощину и его ребятам пришлось расположиться в служебной комнате. Но здесь тоже было неплохо, тем более для неприхотливых галпехов. Они улеглись, положив под головы береты. Гастон сразу же задал храпака на всю Галактику. Лай даже во сне улыбался. Саше не спалось, он откинулся на спинку кресла и всматривался в лица ребят. Тех, с кем не раз ходил на задания, высаживался на астероиды, уходил в рейды, делил стимуляторы ,когда их не забирали вовремя. Все они, в сущности, ещё пацаны. И хотя трудная жизнь бойца галактической пехоты рано дала возможность им повзрослеть, они оставались пацанами во сне. Его взгляд остановился на Алёшке. Тот как всегда воевал, грозил кому-то во сне, сжимал кулаки, по мальчишески хмурил брови. Рощин улыбнулся, Ему сейчас довелось наблюдать своего галпеха, своего боевого брата не с той стороны, с какой он обычно привык смотреть на него в повседневной и боевой жизни. Это был другой Алёшка, не крепкий парень, отчаянный в бою и в жизни, с насмешливой полуулыбкой и глазами серцееда. Это был пацан, который дрался во сне, которого отшлёпала за это мать, и он теперь сжимал кулаки и хмурил брови.

Саша тихо поднялся и вышел в зал космопорта. Спать совершенно не хотелось. Капитан любил космопорта и вокзалы электродорог, он сам не знал почему. Может быть потому, что он был сторонником слов из песни: «...Кто бы встречи ценил, если б не было в жизни разлук...»
В зале стоял громкий гул, переговаривались пассажиры, улетающие ночными рейсами. После мелодичного перезвона раздался вежливый голос оператора полётов:
— Уважаемые пассажиры, вылетающие рейсом 12-03 Каомор - Помилон, вас просят пройти на посадку. Ваш звездолёт находится у выхода номер три. Вылет корабля будет произведён. Время полёта: одиннадцать часов пятьдесят минут.

Саша подошёл к пищевым автоматам. Взял небольшое пирожное. Есть не хотелось, он просто решил занять руки. Стоял, глядел на ненавистное пирожное, зная, что съесть он его не сможет. Растерянно посмотрел по сторонам, не зная, что теперь делать с лакомством. Мимо проползал робот-утилизатор, Саша опусти нетронутое пирожное в его ёмкость. Потом поднялся наверх, посмотрел видеоинформатор, посто-ял у игровых автоматов, спустился, от нечего делать прослушал информацию о ближайших рейсах. Прошёл мимо комнат ожиданий. Там, за дверями, спали пассажиры, ждали своего рейса, отдыхали на мягких диванах. Рощин на минуту представил комфорт комнат отдыха и сразу захотел спать, совершенно резко. Он дошёл до служебной комнаты, где отдыхали его ребята, рухнул в кресло и закрыл глаза.

Снился странный сон. Он, Рощин, безоружный, летит на безоружном БКП, из космоса возникает душман, целится чёрным зрачком ствола, но не стреляет, ждёт… Кого же? А-а... вот — Стоянов, берёт у бандита из рук винтовку, но тоже не стреляет, издевается. Саша дёргает ручку управления вверх, хочет уйти... Рядом на сиденье хрипит перевязанный лейтенант. Бандиты хохочут, он бессилен, хочет ударить, но руки и ноги не движутся, смотрит чёрный зрачок, стонет рядом лейтенант, у входа в кабину ложится Сэм, разбрасывая ноги в пыльных ботинках, мёртвое лицо белобрысого парня с аккуратной пулевой дырочкой в переносице, трупы душманов, усеявшие склон... Кто это?... А-а, директор ИКИВ, поправляет очки, смотрит сурово, надевает чалму и уходит в горы. Садится вертолёт, в проёме двери открывается безжизненный Торцер. Саша выпрыгивает, идёт по серой пыли, вокруг начинают расти гигантские цветы, он идёт дальше и всюду на его дороге разбросаны старые ультразвуковые пушки... Много, много пушек...

Рощин открыл глаза. В комнату пробивался утренний свет, таймер отсчитал пять часов тридцать минут. Галпехи ещё спали. Саша поднялся, поправил комбинезон, потянулся. Звездолёт вылетал в восемь часов утра, время ещё было.

Он вышел в зал. Через стеклянную стену зала виднелся спящий «Дельфин». Неожиданно над ухом прозвучал незнакомый голос:
— Рощин, ты?!

 Отправлено: 20.01.07 12:47. Заголовок: Re:

Глава 11. «ВОЙНА»

Из устава ЗГП 20. 9. 2369 г.:
«...В случае большой войны части ЗГП действуют как диверсионно-подрывные группы и как авангард наступающей или арьергард отступающей армии…»

Незнакомый голое приобретал до боли знакомые оттенки. Саша обернулся: он! Он, Сёма Зубов, его лучший школьный кореш. Только сейчас Рощин вспомнил и то, что они не виделись восемнадцать лет. Боже, как же изменился Сёма! Единственное, что Рощин знал о друге, так это то, что он работал в ОБГ «ловцом». Так на-зывались «безопасники», которые занимались тем, что «отлавливали» путешественников во времени из прошлого. Как только приборы фиксировали появление «временника», туда прибывала группа ОБГ, находила его, стирала особыми приборами этот отрезок памяти и отправляла обратно, потом тщательно обрабатывала участок Земли, где успел побывать путешественник. В 25 веке люди победили все болезни, поэтому каждый временник был опасен уже тем, что являлся носителем самых различных бактерий. Работникам ОБГ приходилось действовать в скафандрах, но они делали важное и нужное дело. Таким образом, люди 25 века обезопасили себя не только от бактерий, но и от рассекречивания своего существования.

Так вот, Саша знал, что Зубов работал в этом отделении ОБГ, дальнейшая его судьба была ему неизвестна.
— Рощин, ты?!..
— Зубиш, ты??!! — вторил радостно Саша.
— Здорово, Сашок!
— Ты как сюда попал? — они расселись на мягком диване.
— Работаю здесь.
— На Альцете?
— Да, а чем ты удивлён?
— Ты просто раньше работал в ОБГ.
— Я же не спрашиваю как ты из белого комбинезона ИКИВ перелез в чёрный ЗГП.
— Долгая история.
— У меня то же самое.
— Выгнали?
— Да нет, ушёл по собственному желанию, слишком однообразно.
— Ты всегда тянулся к приключениям.
— Ну вот и дёрнул в ИМО, знаний, слава богу, хватает.
— Нравится?
— Не нравилось бы, ушёл давно.
— Куда же?
- Да хоть к тебе в ЗГП!
- Думаешь, мёд?
— Раз ты пошёл, значит неплохо, кстати, чего тебе не сиделось в ИКИВ?
— Выставили, после суда чести
— Расквасил кому-нибудь фасад?
— Что-то вроде этого. Знаешь, всегда сдерживался, а тут...
— Из-за девчонки что ль?
— Во-во, знаешь, совесть бы заела теперь, если бы тогда не заступился.
— Ясно.
— А в принципе я даже рад, что так вышло, в ЗГП мне нравится больше, да и работать подчас интереснее: риск есть.
— Ты всегда уважал военных, я это помню.
— Наверное, это моё призвание, и ничего больше, я выбрал правильный путь только со второго захода.
— Так-так, понятно, ну ты там что, рядовой?
— Хм, командир группы спецназа, не хочешь?
— Ого! Давно выбился?
— Сначала год отслужил бойцом в группе капитана Санчеса, потом сам получил группу.
— Сколько ты лет в ЗГП?
— Семь уже скоро будет.
— То есть уже шесть лет как ведёшь группу?
— Выходит, так.
— Не слабо, где довелось бывать?
— Служил в Австралии, потом в Америке, теперь вот в Марселе.
— Женат?
— Два дня?
— Шутишь?
— Серьёзно.
— Поверю. Как зовут?
— Илота.
«...Уважаемые пассажиры, вылетающие рейсом 12-40 Каомор - Уа - Мадитон, вас просят пройти на посадку. Ваш звездолёт находится у выхода номер один…»
— Ну, мне пора, — Сёма поднялся, — давай прощаться.
— Будешь в Марселе, заходи, ждём.
— Адрес?
— Дойдёшь до улицы Ноайяль, потом пройдёшь по Мельянским аллеям, найдёшь небольшой пост охраны порядка, спросишь капитана Рощина. Тебе всё скажут.
— Ну, давай, — Зубов пошёл к выходу.
Саша постоял, проводил его глазами. Потом вернулся к своим. Встреча со старым другом была приятной, всё-таки в школе они были неразлучные кореша. Она натолкнула на приятные воспоминания о детстве.

Его парни уже все встали и сидели, разговаривая.
— Доброе утро, ребята!
— Здравия желаем, капитан.

В комнату протиснулся дежурный космопорта, он шепнул на ухо Саше пару слов и они вместе куда-то вышли. Галпехи просыпались окончательно и уже вставали, потягиваясь и зевая. Хотелось спать, всё-таки солдаты тоже люди. На базе у них подъём в шесть утра, но там вставать как-то веселее. Может, оттого что можно побрызгаться холодной водой, отключить кому-нибудь воздух для обсушки, в общем, похулиганить.

Вошёл капитан, хмурый и озабоченный. Ребята смотрели на него вопрошающе.
— Кристаллоиды высадились на Торцер, погибли в неравном бою «зелёные», разведка доложила, что наблюдается большое скопление боевых кораблей у Корилоны. Все пассажирские рейсы в этом районе запрещены, те, кто в полёте, возвращаются или садятся на ближайшие планеты.
— А мы? Тоже будем теперь здесь сидеть? — Алёшка смотрел исподлобья.
Рощин улыбнулся, обвёл всех глазами — у всех сосредоточенные, выжидающие лица, рвутся на задание. Он выжидал, тянул паузу, томил их, ожиданием настраивая на всё.
- За нами выслан БКП на автопилоте, летим на Землю!
— Ура! — галпехи даже подпрыгнули.
Саша пошёл разыскивать капитана «Дельфина», чтобы предупредить его о том, что рейс запрещён и чтобы он располагался на Каоморе.
Вскоре на посадочную площадку скользнул БКП группы. Галпехи с разбега запрыгивали в люки и двери. Жерар и Рощин пробрались на пульт, заиграли соло на клавишах и кнопках управления. Прошло несколько секунд и корабль, оторвавшись от взлётной полосы, пошёл вверх, набирая скорость. Далеко внизу оставался гостеприимный Альцет, улицы Каомора, БКП забирала огромная зияющая пасть космоса.

Боевые корабли ЗГП развивали скорость в два с лишним раза больше, чем пассажирские звездолёты, к тому же могли лететь со скоростью флаэра.0ни делились на два класса. Первый класс — боевые корабля групп, не слишком большие, вооружённые тремя суперстаннерами, пятью райдо большого калибра и одним тепловым гранатомётом. БКП этого класса меняли окраску под окружающую среду, имели надёжную защитную систему и систему противорадарной защиты. Это самое краткое описание БКП I класса. На таких кораблях и работали группы Рощина, Ленда, Родригеса и Гольянова.

БКП II класса имели группы второстепенного значения. Они отличались большими размерами и меньшей скоростью. Обычно на них сопровождали звездолёты. В боевых же действиях эти корабли играли второстепенную роль.

Как же глупо и неожиданно всё получилось! БКП Рощина уже перешёл на руч-ное управление и входил в верхние слои земной атмосферы, когда сзади неизвестно откуда вынырнули два корабля кристаллоидов, непонятно как пропущенных через всю Солнечную систему всесильными локаторами и целыми звеньями подстраховывающих друг друга блоков радарной защиты. Они двигались со скоростью не больше двух тысяч километров в час и повисли на хвосте у Рощина, обстреливая его с дистанции в пятьсот метров из простого лазерного оружия: к счастью, убийственнее в подпространстве, их оружие тоже перешло на ручное управление. Возникла редчайшая ситуация — дуэль трёх звездолётов на скоростях древних газовых истребителей трёхсотлетней давности. Галпехи отрабатывали подобные ситуации, но зачастую считали это архаичным пережитком, нужным за многие года считанные раза при высадке десанта.

Рощин, закусив губу и вжавшись в кресло, сосредоточенно водил рычажками. Он слился с кораблём, БКП стал частью тела Рощина и как он управлял своим телом в бою, так теперь вёл корабль. Под его управлением звездолёт делал немыслимое уходил из-под перекрёстных лучей, пропускал под собой тепловые гранаты, уви-ливал от туч огненных игл райдо. Саша делал всё возможное, он уже весь взмок от напряжения, пот стекал по лицу, комбинезон хоть выжимай. На Земле диспетче-ра космодромов, затаив дыхание, следили за необычным поединком, держа корабли кристаллоидов под точным прицелом, но стрелять было опасно — могучий заряд, способный испарить с такого расстояния зарвавшихся бандитов, мог задеть и своего, а просто подбить врагов было нельзя — свалятся на Землю, там ещё взорвутся. Небольшой вёрткий БКП уходил, зло отстреливаясь. Саша знал, что в десант ном отсеке его ребята заняли места и ждут конца схватки, сейчас они не помогут и этот конец может стать и их концом, сейчас идёт борьба асов. Жерар, сжав зубы, ловил в прицел корабли противника. Он стрелял из единственного ручного суперстаннера, остальным вооружением управлял автоматически первый пилот. У Рощина заболела шея от постоянного верчения головой, он включил широкую панораму видения, видел, как не спеша травят его кристаллоиды, не давая уйти в сторону от Земли и оторваться от них, что дало бы свободу земным диспетчерам зенитного огня.

— Врёшь, — простонал капитан и резко привёл в действие систему посадки.
БКП резко пошёл вертикально вниз, почти падая. Расчёт оказался верным. Саша очутился под противником, увидел над собой брюхо корабля и, повернув БКП, по диагонали всадил в это ненавистное брюхо сразу из всех суперстаннеров и райдо. Он не стал ждать ослепительной вспышки разрыва, он был уверен в попадании. Дёрнув ручку управления на себя, повёл корабль вверх по вертикали, нырнул под луч с корабля кристаллоидов. Зашёл в атаку сверху, нёсся прямо на звездолёт, стреляя, крича что-то; он упивался счастьем атаки, видел как разрывается под лучами корабль противника, как он чернеет, пронизывается иглами райдо, превращается в кучу оплавленного плесцидита. Он уже видел, что звездолёт уничтожен, но у него не было сил снять пальца с клавиши «стрельба». БКП, выдержавший неравный бой, победивший в нём, плыл теперь в тысяче километров над Землёй, давая возможность беспрепятственно уничтожить падающие звездолёты кселонов мощными разрядами высокотемпературных вспышек лазера. Саша вновь неторопливо приблизился к голубой планете и откинул назад голову, жадно ловя ртом воздух. Всё время боя у него до предела были напряжены мышцы, и он только сейчас почувствовал как устал. Рядом отдыхал Жерар, их глаза встретились. Француз подмигнул ему, мол, живы!
На пульт ворвался Гастон, молча сгрёб обоих в охапку и долго повторял одно и то же: «Капитан, капитан...».
Рощин встал, силы быстро вернулись в тренированное тело командира. Голос земного диспетчера давал добро на посадку, но капитан прежде ввалился в ванный отсек, долго стоял, обливаемый со всех сторон вихревыми потоками ионизированной воды. Стало прохладно и легко.

— Запарился я, — сказал Саша вслух, — Ну да ничего, бывает хуже.
В его жизни действительно бывало хуже. За семь лет работы в ЗГП он провёл несколько таких «посадочных» боёв и был сбит только один раз, из остальных же вышел победителем. Этот же случай был уникален, ибо у родной планеты воевать чисто психологически он не был настроен.

БКП опустился почти у полусферы штаба, мягко пристроившись на своём обычном месте. Поскольку был приказ держать группу в боевой готовности, галпехи остались внутри. Капитан выпрыгнул на ульсицир взлётной площадки, пошёл докладывать Шефу Можно было связаться по видеофону, но Генерал требовал доклада «живьём» у всех и всегда, эта была его особенность. «Так до меня скорее доходит», — говаривал он.

УСС Сашу не пустило, пришлось посидеть несколько секунд, чтобы успокоить нервы. Это в ЗГП было допустимо. В конце концов галпехи не биороботы, а люди с присущими им эмоциями.
В зале оперативных решений было пусто, Шеф сосредоточенно рассматривал электрокарту, у кого-то запрашивал сведения, кому-то отдавал приказы, словом, работал.
— Разрешите?
Шеф отвлёкся, подозвал его рукой к карте,
- Двадцатый, почему молчите? — повторял он в экран. В видеофоне появилось разгорячённое лицо Родригеса, он подмигнул Саше и повернулся к Шефу.
- Был сильный бой, несколько кораблей противника. Локаторы нащупали только что ещё восемь, отбиваемся, но помощь нужна. У нас энергии на силовое поле хватит не больше чем на три часа, не больше, если не выйдем в обычное пространство и не застопорим движение, на это уйдёт полчаса.
— Куб? Скорее, Фернандо!
— Тринадцать – пятнадцать - ноль два.
— Жди, — бросил ему Шеф. Родригес исчез.
Генерал посмотрел на Рощина.
- Стал всепланетным героем, ваш бой все видели в прямом эфире новостей. У кристаллов новая система защиты, придётся перестраивать всю нашу радарную оборону. Потерь нет?
— Нет.
— Отлично, вылетай в указанный куб, на помощь Родригесу.
— Есть, разрешите идти?
— Да! Нет, стой... Только аккуратней там, Сашок... Иди!
Рощин взбежал по лестнице вверх, ворвался в зал управления полётами, отодви-нул одного из операторов и приник к видеофону. На экране появилась удивлённая Илота.
— Саша, ты?
Он не отвечал, он смотрел на неё. Вглядывался в каждую чёрточку её лица. Девушка изумлённо изогнула брови.
— Что с тобой, Саша?
— Ничего, я просто хотел сказать, что отпуск, кажется, накрылся.
Она глубоко вздохнула и подняла на него свои прекрасные глаза и Саше захотелось броситься в экран.
— Илота, ты меня очень будешь ждать?
Она согласно кивнула головой. Его тронули за плечо:
— Капитан, вас ждут.
Он дёрнулся, пошёл к выходу; на миг обернулся и ещё раз посмотрел в эти прекрасные вопросительные глаза. Он хотел что-то сказать ей ещё, но затем выключил связь и ушёл из зала, не оборачиваясь. Если бы кто-нибудь посмотрел тогда на его лицо, то не узнал бы капитана Рощина.

Со дня свадьбы в Саше произошли перемены. Он остался таким же решительным, смелым, находчивым и спокойным. По прежнему плевал на смерть, по прежнему не считался с опасностями. Но он впервые задумался над тем, что если его убьют, то его смерть заставит страдать любимого человека, у которого кроме него никого нет. Раньше мысли Саши сводились к такой формуле: убьют, значит, судьба такая, не убьют, значит тоже судьба, не вкладывая, впрочем, в понятие судьбы какого-то философского фатализма. Теперь же он представил Илоту, узнавшую, что он убит. Лишь на мгновение представил и сразу зажал в себе эту мысль, потому что его сердце пронзила острая боль. Нет, он просто обязан жить, для счастья Илоты, ведь она потеряла стольких любимых людей!..

Галпехи сидели на краях люков и на крыше БКП, подставляли солнцу лица, щурились, Алексей потягивал из баночки колу. Рощин выбежал, на ходу запихивая карту в набедренный карман.
— Ребята, по местам, взлетаем! Жерар, к пульту! — проговорил он скороговоркой.
Бойцы исчезли внутри корабля, Саша тоже втиснулся в проём входа. С шипением закрылись все люки. Земля косо перевернулась в иллюминаторах и ушла в сторону. Мелькнул Марсель, форт святого Николая, мыс Моржион. Звездолёт набирал высоту. Рощин вспомнил как любила Илота гулять по старому форту. Эта мысль промелькнула как город в иллюминаторе и ушла, его сознание переключилось на другое направление.

БКП мчался на предельной скорости. Только что Родригес доложил, что сбили их ещё в подпространстве, но он сумел дотянуть до ближайшей системы и сел на астероид, и что теперь его сжимает противник.
— Ясно. Жди, Фернандо, дорогой, я иду к тебе, — голос его походил больше на просящий, чем обещающий. Уж кто-кто, а Саша прекрасно знал, что значит остаться на астероиде против превосходящего в силе противника.

— Приготовиться к десанту! Парни, нацепите скафандры, — Саша переключил управление на автоматическое и сам облачился в «Хамелеон-302-1-Х». Вставил в гнёзда скафандра тепловые гранаты, проверил в пластиковом футляре бластер, поставил меж колен станнер. Потом быстро проверил экстремальное снаряжение, портативные райдо, имитаторы, лучевые кинжалы, парализатор и таймер с радарным разведчиком.

Они шли уже в обычном пространстве, слева висело в непроглядной черноте космоса местное светило — красный карлик класса М, источая во все стороны тёмно-кровавый слепящий свет. БКП был от него не больше чем в тридцати миллионах километров. На носовом экране из пустоты вынырнул ребристый, розово-чёрный астероид — цель их полёта. В чуткие бортовые компьютеры уже понеслись данные о наличии на планетке органической и кристаллической высокоорганизованной жизни, высчитывался курс на посадку рядом с белковыми.

— Жерар, ты остаёшься на БКП, поддерживаешь с воздуха, справишься?
Жepap посмотрел на Рощина и тот понял: справится!
Саша прошёл в десантный отсек. Все ребята были уже готовы и смотрели выжидательно на командира. Гастону можно было спокойно сниматься в фильмах ужасов, негр весь был увешан оружием, а со суперстаннером наперевес напоминал супермена из древних боевиков.
— Проверить защитную систему! — Саша задвинул лицо прозрачным пластиком шлема. — Так, поприседали, попрыгали, всё хорошо?
Снаряжение на всех было подогнано профессионально. Прозвучал голос Жерара:
— Приготовились, есть касание... Пошёл десант!
Люки разъехались, и Рощин выпрыгнул первый, приземлился на мрачную поверх-ность в полуприсеве, поводил по сторонам оружием и махнул другим. По данным разведчика Саша понял, что все звездолёты против него сели, а их экипажи обкладывают Родригеса.
— Жерар, громи сначала корабли, в упор бей, чтобы ни один не взлетел!
— Есть!
БКП ушёл вперёд.
Галпехи бежали в быстром темпе, растянувшись в цепочку. Первым шёл Рощин, замыкал группу Алексей. Вдали показались кристаллоиды, они сжимали группу ЗГП капитана Родригеса тесным кругом, радиусом не более пятидесяти метров. Было видно, что у испанца есть потери.
— Фернандо, живой? Это я, Саша, я здесь, я иду!
— Быстрей, Рощин, задавят! — просипел неузнаваемый голос, Саша уже оценил картину боя и имел точный план действий.
— Гастон, дави теплогранатомёты и широкорадиусные огневые средства, остальные за мной!
Галпехи бросились на врага. Из заметили слишком поздно, «Хамелеон» был отличной штукой, они бежали, будучи почти невидимы. Наперерез группе бросился бы-ло редкий отряд кристаллоидов, но Алексей, с перекошенным от злобы лицом, не дал им пробежать и десяти метров, скосил всех. Сам даже не уворачивался от лучей, и они, как заколдованные, пролетали мимо. Саша видел краем глаза как Лай избивал у кратера четырёх инопланетян, как остальные в порыве атаки громили позиции кристаллоидов. Видел огонь за гребнем и понял, что ни один звездолёт противника уже не взлетит. Он перепрыгивал через камни и валуны, маленькие кратеры. Бежал туда, где оборонялись остатки группы Родригеса. Путь ему преградил высокий кселон с лицом, попеременно принимающим выражение испуга и злобы. Но Рощин не любил тратить время на разговоры в таких ситуациях. Он воткнул во врага луч станнера и сразу побежал дальше, не обращая внимания на извивающееся в пыли тело. Наконец он перепрыгнул через очередной кратер и увидел там Фернандо со его ребятами. Саша крепко обнял испанца. Перед ним предстали три солдата в обгорелых скафандрах, с замазанными трансплантационной биомассой ранами. Родригес выглядел до ужаса усталым, но глаза его как всегда возбуждённо блестели.
Галпехи Рощина довершали разгром. Собрались вместе, подняли на руки тела трёх убитых товарищей, понесли к БКП. Жерар, как-то неуклюже отвернувшись, ушёл внутрь корабля. Сделав прощальный круг, звездолёт взял курс на Землю…

БКП с бортовым номером 124 опустился на залитый солнцем квадрат перед штабом.

Саша сидел на ульсицире посадочной площадки, в тени звездолёта. Рядом переговаривались галпехи; было жарко, но на это мало кто обращал внимание. Группа ждала боевого вылета, приказа. Рощин даже не мог сбегать домой, так как их могли каждую секунду бросить в космос. Было где-то пятнадцать минут седьмого и день шёл к вечеру. Всего тринадцать-четырнадцать часов назад капитан разговаривал с Зубовым, десять часов назад принимал воздушный бой над Землёй, пять часов назад выручал Родригеса, а два с половиной часа назад эвакуировал пассажиров со сбитого звездолёта. Этот день тянулся бесконечно долго, наверное, так казалось потому, что слишком много событий произошло, группа не вылезала из космоса.

В голове Рощина сидели слова Шефа: «Это война!» Саша знал, что этим всё кончится, подозревал, не раз делился подозрениями с Шефом. Уж слишком часто за последний год кристаллоиды мутили воду, словно примериваясь и проверяя тер пение белковых. То возведут военную базу на какой-нибудь планете вроде Торцеpa,то обстреляют пассажирский звездолёт, то совершат налёт на мирные планеты гуманоидов. Всё это не нравилось Рощину. Не потому, что ему приходилось из-за этого чаще рисковать; он чувствовал, что наступает нечто гораздо более серьёзное, чем простой конфликт и стычка. К тому же кристаллоиды и вели себя довольно странно: претензий по поводу своих убитых не предъявляли и от представленных доказательств их бандитской деятельности отказывались. И вот теперь пожалуйста слова Шефа: «Это война». Представители ухрофлонов, кселонов и других им подоб-ных уверяли в дружбе и союзе. Как могли сотрудники ИМО поверить этим прощелыгам?! Проморгали! У Рощина было своё, может быть, даже жестокое мнение: он считал что пока существуют кристаллоиды, мира в космосе не будет!

Конечно, сейчас приняты срочные меры на Земле по борьбе с кристаллообразными, объединяются силы всех белковых, строятся планы, проводятся советы, но ведь нельзя же верить на слово этим кристаллическим шутникам!..

— Капитан, на связь!
Шеф нетерпеливо смотрел с экрана, сходу засыпал информацией:
— В кубе сорок три ноль один двенадцать обстрелян мирный звездолёт с Альфы, их галпехи пытались помочь, но сами сели в ловушку, так что давай, Рощин, помогай!
— Да, Шеф! — и уже своим ребятам: — На вылет парни, по местам!
БКП спешно взвился в небо, пронзил его голубую плоть, исчез в синеве...

...Десять часов вечера. Домой, разумеется, никто не уходит. Застыли на площадке боевые корабли пехоты, возле них негромко переговариваются группы, слышен тихий смех, кто-то во всю ругает кристаллоидов. Раздаётся срывающийся голос:
— Понимаешь, я его за руку успел подхватить, а он пополам...
Резкий приказ, отрывистые команды и один из звездолётов уходит в звёздное небо; прибывает с орбиты БКП второстепенных групп. Выпрыгивают галпехи, идут к жилблоку отдыхать, положив на плечо оружие. Где-то играет музыка. Уже совсем тем но, только знаки различия на рукавах пехотинцев светятся. Топот ног, шипение лю-ков и ещё один корабль взмыл с площадки. Удары по противнику, операции ещё готовятся, а пока они, галпехи, будут драться за безопасность Мировой Бесконечности. Приземляется БКП, выходят бойцы, несут одного на руках. Скупые мужские слёзы. Мерная поступь идущих. Командир группы говорит сорванным сиплым голосом:
— Знаешь, сто раз пожалел, тысячу раз проклял себя, что не я на месте Игорька оказался.
Мужественные люди, они будут охранять покой, это их профессия, их призвание, они покажут врагу, что такое атаки ЗГП, а пока глотают подкатившие v горлу рыдания, заглушают боль. Ведь настоящие мужчины не плачут. Смерть друга, это очень тяжёлое испытание, они видели смерть, они её били, они её сеяли. Ребята иногда гибнут на заданиях, это всегда тяжело. Но это их работа, их долг и они знают, что кровь, пролитая за добро, не бывает напрасной...

— Шестьсот сорок седьмой, на вылет, нападение на планету Эми, помогите им! Куб десять-ноль-ноль-ноль-один, система Зе-Пи-Та. Действуйте!

 Отправлено: 20.01.07 23:09. Заголовок: Re:

Эпилог

Рощин задумчиво брёл по тихому марсельскому кладбищу. Полчаса назад похоронили Андрея Гольянова, а позавчера здесь же хоронили Жерара. Осиротела марсельская база ЗГП. Из пятидесяти человек осталось тридцать восемь. Пополнение уже прибыло, новые парни, которых надо теперь учить всему мастерству галпехов. И у него, Саши, тоже новый боец, Смит Керби. Хороший парень, вливается в коллектив. Но никогда уже не будет в группе весёлого вечновлюблённого красавца Жерара. И от этого больно сжимало сердце. Из четырёх командиров групп специального назначения осталось трое. Из шести командиров групп второстепенного назначения осталось двое. Невосполнимые потери, незабываемые.

В результате знаменитого Корилонского конфликта войска кристаллоидов были полностью разбиты и истреблены. Остатки кристаллических народов оставлены на своих планетах, на которые были введены войска ООЦ. В космосе установился покой. Но в конце 2406 года появилась новая беда: мафия по размену оружия на наркотики и бактерии болезней. И опять с ними в единоборство вступила ЗГП.

Рощин служил командиром группы до 2410 года, потом был направлен комендантом гарнизона в Австралию. В 2417 году он назначен Начальником Штаба Общей Безопасности Планеты. Проработав на этой должности год, Александр получил назначение на Коменданта ЗГП. И, наконец, с 2423 года генерал Рощин взял командование всей ЗГП. По всему его жизненному пути шла с ним его Илота, помогая, воодушевляя в трудные минуты. Он будет любить её до конца жизни. У него родится двое сыновей. Старший пойдёт по стопам отца, младший займётся исследованием океана. Но это всё в будущем. А пока Саша бредёт по дорожкам кладбища, вспоминает боевых друзей, которые больше не выйдут с ним на задание. Жизнь продолжается...

Он услышал из таймера сигналы, поднёс его к глазам. На экранчике возник дежурный:
— Капитан, срочно к Генералу, общая тревога!..

 Отправлено: 20.01.07 23:10. Заголовок: Re:

Всё.

 Отправлено: 23.01.07 01:37. Заголовок: Re:

Вот ещё зарисовка и рассказ...

Ю. В. Коноплёв 14.3.89г.

НОЧЬ (Зарисовка)

Тишина кругом стояла такая, что, казалось, звенит воздух, наполняя всё вокруг нежным хрустальным ароматом. Тишину нарушало только гудение самолёта, идущего чёрной тенью над лесом, омываемом облаками и звёздами. Вскоре он скрылся из виду, только гул был ещё слышен. Над деревьями парили только что появившиеся белые мягкие купола, как будто опускались облака, сорванные крыльями самолёта. Они всё ниже, ниже, и вот наконец нырнули в листву. Опять воцарилась тишина, только мерцают звёзды и шумит, играя листьями, ветер.
— Иванов, Гуридзе, Приходько, Круглов, Серов, Ксарц!..
— Я!..
— Я!..
- Я!..
- Внимание! Попрыгали, всё нормально? Старшина, подтяни ремешок АКС! Следуете за мной, замыкает Круглов. Главное не шуметь. Парашюты все уничтожили? Хорошо, за мной марш!..

Ночной лес. Ветки ещё хранят остатки тепла заходящего Солнца. Трещит сверчок, неугомонная тварь. Шумят деревья, переговариваются между собой, обсуждают. Спят звери и птицы, но не все. Вот ухнула сова, готовится к ночной серенаде соловей. Луна заглядывает сквозь ветви, выкрашивает в свой цвет землю и стволы, превращает лес в сказку. Тихий, неуловимый шелест травы, лунные дорожки пересекаются длинными тенями. Недовольно поскрипывают деревья, тревожится лес, его покой нарушен. Но человек на этот раз настроен, кажется, миролюбиво. Он даже ищет помощи у него. Ну что ж, пусть войдёт в его объятия. Лес надёжно укрывает людей.

— Привал! — лейтенант остановился, сел в траву, развернул карту, посветил офицерским фонариком. Рядом наклонился прапорщик Приходько. Солдаты повалились в траву, расслабившись, используя на отдых каждую секунду. Послышался щелчок затвора, скрежет отворачиваемой пробки от фляги. Кто-то курил, закрывая огонёк свободной рукой.
— Слушай, Зера, кончал бы ты смолить...
- М-м…
— Курить, говорю, хватит, уже, наверное, кислород твои лёгкие не воспринимают, только никотин.
— Да пошёл ты!
Куривший, крупный парень со здоровенными плечами, он то и дело щурил глаза как от солнца. Сидел, поставив между колен автомат, голубой берет чудом держался на затылке.
Лейтенант пружинисто поднялся:
— Встали, все поправили снаряжение, так, отдохнули? Ладно, бегом, марш!..

Первые серебристые трели соловья наполняют лес. Ночной певец любви свистит печально и радостно. Всё умолкает. Даже ветер перестаёт шуметь и, обняв молодую берёзку, покачивается в такт пению. Перестают скрипеть стволы деревьев, не ухает сова, сверчок замолк, признав поражение. Лишь облака продолжают ле-теть, им нет дела до любви, они холодны и безрадостны. А соловей поёт, набирает силу, его голос разносится всё дальше... Лес слушает.

— Товарищ лейтенант, впереди «синие»!
— Ложись!
Десантники попадали на землю, напрягая зрение, сквозь стебли трав старались рассмотреть, что там впереди.
Горячий шёпот старшины:
— Кажется, лес прочёсывают.
— Попробуем обойти… Короткими перебежками, за прапорщиком, я замыкаю, давай, марш!..

Начинает сереть небо. Смолк сверчок. Крепким предутренним сном спят все обитатели леса. Ночь не хочет отпускать их, ей нравится отдыхать среди деревьев, она крепко держится, не отдаёт завоёванное утру.

— Раз, два, раз, два! Засыханием смотреть! Гуридзе, перевесь автомат, он у тебя об котелок, как в колокол бьёт... Раз, два! Не отставать, гвардейцы, ещё чуть-чуть! Рядовой Круглов, возьмите у Иванова АКС и противогаз, а то он рухнет.
— Я сам!
— Приказы, товарищ рядовой, не обсуждаются! На выходе впервые?
— Так точно.
— Отдайте Круглову снаряжение. Мягко, мягко бежим, не топать. Раз-з, два-а!.. Вперёд!

Бледнеют звёзды. Контуры веток отчётливее вырисовываются на фоне неба. Первые капли росы появляются на стеблях и листьях. Ночь отступает, но блики её ещё остаются, власть ночи не кончена.

— Значит так, берём аккуратно. Старшина, Ксарц, Круглов — на вас охрана. Остальные со мной, только без шума! — лейтенант встал, подтянул на шее автомат, положил на него руки.
Десантники приготовились к броску. Поправили немного сбившееся снаряжение, помогая друг другу.

Сливаясь с кустарником и травой, солдаты перебежками вышли из леса. Тот зашумел, провожая их, зашелестел. Один из людей повернулся, махнул благодарно рукой и нырнул в кусты. Утро вступало в свои права...

— Роза-13, я ольха-15, задание выполнил, потерь нет, «синие» уничтожены, объект наш, я Ольха-15, приём...

ОБЫКНОВЕННЫЙ ПОДВИГ

Душная летняя ночь. Край света. Приморский край. Возвратились корабли. Сошла на берег морская пехота. Закончен поход. Теперь они будут смывать тропическую соль, оставляя только загар и белёсые выцветшие волосы, да память об этом подходе. Офицеры возвращаются по домам, солдаты по казармам. И те и другие, пропотевшие и продублённые ветрами, сроднились, стали ближе и дороже на железном острове, напичканном оружием и аппаратурой разных систем.

Лейтенант морской пехоты Дмитрий Тарасов устало толкнул дверь своей «конуры». Бросил в коридоре вещмешок, полевую сумку и гитару; стуча сапогами, прошёл в комнату. Свет зажигать не хотелось. Открыл нараспашку окно и начал расстёгивать ремни формы.

Край света. Тихоокеанский флот. Уже полтора года он служит командиром взвода разведки. Всего полтора года... Уже полтора года.

Комвзвода стянул полинявшую до невозможности тельняшку и завалился на железную солдатскую кровать. Спать он не собирался, лежал и смотрел в потолок. Было одиноко и радость возвращения заглушалась пустотой. Хлопнул оконной рая мой ветер, на улице тявкнула собака, наверное, такая же одинокая, как и он. Было много друзей, была любимая служба, но сейчас ни того, ни другого не было рядом, а ему очень хотелось, чтобы рядом с ним сейчас кто-нибудь был.

За время похода лейтенант настолько привык к каюте, что своя комната теперь казалась чужой. Всё: и пустые бутылки, и сваленные на полу книги, всё напоминало об одиночестве. На корабле, в тропиках, он никогда не чувствовал себя одиноким, всегда был кто-то рядом. Может быть поэтому чувство одиночества сейчас обострилось.

Тарасов встал, скрипнув пружинами кровати. Босой, подошёл к окну, сел на подоконник. Всё показалось чужим, неродным и далёким. Захотелось домой, в Москву, к родителям или хотя бы обратно на корабль и в океан.
— Скорее бы уж завтра, — сказал он вслух и направился обратно к кровати. Под горькие раздумья лейтенант незаметно уснул...

Утром он встал и сразу начал наводить «марафет» в своей холостяцкой комнате. Сначала перестирал всё, что только было можно, затем уничтожил пыль и паутину, вымыл полы, чуть, чуть переставил мебель, если, конечно, можно было так наз-вать солдатскую кровать, шкаф, стол и четыре стула.

К полудню комната засверкала как отдраенная палуба. Дмитрий пересчитал все деньги, что были и сделал заход в магазин. Накупив массу долгопортящихся продуктов, он наполнил ими холодильник и, наконец, решил отдохнуть.

Тарасов никогда не питался в столовой, принципиально всё готовил сам и за это его уважали все холостяки полка.

В дверь постучали. Прибежал посыльный и сказал, что вызывает командир роты. Лейтенант нехотя оделся и пошёл к казармам.

Командир разведывательной роты капитан Сотников был в общем-то неплохой мужик. Но у него был один ужасный порок — когда капитан ссорился со своей женой, то приходил в казарму и сидел там, но так как одному было там скучно, то он вызывал к себе офицеров роты и вместе с ними делал никому не нужный ревизионный обход казармы. Или просто сидел в каптёрке и составлял план работы на неделю.

Так случилось и сейчас. Ротный скучающе взирал на собравшихся и придумывал повод для вызова.
— Сегодня воскресенье, — вдруг сообщил он.
— Да? Федя, друг, спасибо! Родной, ведь так и жили б, а? Ничего не зная... — Тарасов скорчил благодарную рожу.
Сотников вяло улыбнулся и сказал многообещающе короткое: «Отвянь!» А потом вдруг начал нудную лекцию о плохой политической подготовке в полку, а особенно у них в роте. Офицеры роты сочувственно смотрели на него. Почти у каждого дома была жена, а у некоторых и дети. Тарасов был среди них единственным холостяком. Наконец встал, не выдержав, командир взвода, начальник физической подготовки Стёпа Круглов и, натянув берет, бросил в сторону Сотникова:
— Да пошёл бы ты, Федя!

Ротный открыл, было рот возразить, но потом опустил голову и неуклюже махнул рукой, отпуская всех. Сотникова уважали, он всегда умел посмотреть на себя со стороны и дать себе оценку.

Поскольку форма была надета, настроение не домашнее, Тарасов домой не пошёл. Поболтался по казарме, зашёл в спортзал. Но вскоре понял, что в части ему делать нечего. Дмитрий направился в городок.

Неделя прошла незаметно. Офицеры и солдаты окончательно привыкли к тому, что опора под ногами не качается. Вся жизнь вливалась в привычное русло.

В следующее воскресенье Тарасов отправился в город. Шумные улицы, пёстрые одежды — он так отвык от всего этого за шесть месяцев похода! Дмитрий бесцельно бродил по площадям, заходил в магазины, толкался в транспорте. Душный автобус, толкотня, людей перебрасывает на поворотах как картофель в ящике.
Неожиданно лейтенант увидел у выхода девушку и что-то было в ней такое, что заставило его начать протискиваться к дверям. Он успел выпрыгнуть, автобус ушёл, а вместе с ним исчез и путь к отступлению.
Он шёл за ней, боясь приблизиться и не желая потерять её из виду. Шёл, совершенно забывшись, как во сне. Она заметила его и через некоторое время поверну-лась и резко спросила:
— Молодой человек, что вы ходите за мной как привязанный?
— Не знаю.
— Что вам от меня нужно?
— Не знав.
— Что вы вообще знаете?
Тарасов понял как глупо он выглядит, хотел взять себя в руки, но не смог и тогда просто сказал:
— Я познакомиться хотел.
— Развелось здесь пьяни!
— Ну зачем вы так. Я ведь действительно позна...
— Я ведь могу позвать на помощь.
— Зовите! — лейтенант задорно улыбнулся.
Девушка помолчала, потом вдруг заявила:
— У меня парень есть. — Неправда, я же вижу, я разведчик, — парировал Дмитрий.
Она отвернулась и быстро пошла, Тарасов догнал её, забежал вперёд и попро-сил, заглядывая ей в лицо:
— Девушка, умоляю, не уходите так быстро.
Та остановилась и тяжело посмотрела на него.
— Только не смотрите на меня так, я боюсь. И что вам от меня надо?
— Вы очень торопитесь?
- Очень.
- Опя-а-ать неправда! Вы не спешите.
— Ну если даже и так, что...
— Давайте пойдём в кафе.
Она слабо улыбнулась:
—Ну что мне с вами делать?
— Значит да?
— Не обольщайтесь, я хочу лишь, чтобы вы отстали.
— Хорошо. Итак, мы идём?
— Да, успокойтесь.

…Вечером Дмитрий провожал Лену домой. Остановились у её подъезда.
— Мы встретимся ещё? — он вопросительно посмотрел на неё.
— Да, конечно, — та смущённо потупилась.
— Я буду в городе через неделю. Может быть, раньше.
— Встретимся на той остановки, где ты сошёл за мной.
— Хорошо.
Всю ночь лейтенант не спал. Он был счастлив. В душе у него всё пело, теперь главным было дождаться воскресенья.
— Неделя, как назло, потянулась невыносимо медленно. Во вторник Тарасов отрабатывал со взводом полосу препятствий. В этот день он хотел, чтобы первая половина дня тянулась вечно. После обеда он должен был проводить политзанятие, чего терпеть не мог ещё с училища. Но как ни оттягивал мысленно он время, полдень неумолимо приближался.

Вечером он возвращался домой с прапорщиком Годковым. Они были ровесники и поэтому крепко сдружились, тем более, что служили в одном взводе. Их связывало так же и то, что оба были москвичи и оба обожали свой город.
Сначала шли молча. Потом Станислав вдруг спросил:
— Дим, тебе родители пишут?
— Конечно, — ответил комвзвода тоном, подчёркивающим недоумение, мол, а как же иначе?
— А мне не пишут.
— То есть как не пишут? – Дмитрий даже остановился.
— Я тебе раньше не хотел рассказывать, теперь расскажу. Сирота я, Дима, сирота.
— Но ведь…
— Да, да, — вяло улыбнулся Годков, — ты про письма... Письма — это от родных.
— Как же ты, один?
Они сели на лавку у дома.
— Так получилось, автокатастрофа.
Дмитрий неловко стянул берет, смял его в руке. Прапорщик сидел задумчиво, смотря на небо и жуя травинку.
— Дим, а у тебя девушка есть?
— Была, ещё когда в училище учился. Всё мечтала, как на Чёрное море поедем, а когда узнала, что на Тихий океан назначили, так сразу вспомнила о своих престарелых родителях, за которыми нужен уход да уход. А потом я узнал, что она вышла замуж за какого-то журналиста. Ты знаешь, может это и к лучшему всё, как представлю её в моей квартире. А она всё-таки создание нежное...
— Ненавидишь её?
— Да нет, мне кажется, я просто не вправе её осуждать, она, по крайней мере, счастлива, а что мог бы дать ей я?
— Дурачок, если бы любила, для неё было бы счастьем, что ты рядом.
— Может быть, но всё же...
— Ладно, замяли тему, ну их, этих баб.
Дмитрий понял, что у Годкова есть определённые причины не говорить о своей личной жизни. «Рассказать ему про Лену или нет? Нет, не буду пока, а в воскресенье он собирался в город, поедем вместе, познакомлю», — решил Тарасов.

Каждый вечер, когда он ложился спать, сквозь дрёму слышал, как отстукивали часы: «Скорее, скорее...» Так он дожил до субботы. И хотя в этот день положено работать до обеда, все вкалывали до вечера. Дмитрий был даже рад этому, так как была возможность чем-то заняться, отвлечься от времени. Наступила долгожданная ночь...
Утром они встретились с Годковым и поехали в город. Трепеща сердцем, Тарасов ждал заветной остановки.

Наконец друзья сошли, оставались минуты.
— Мороженого хочешь? — Станислав перебирал мелочь.
— Валяй три порции.
Прапорщик встал в очередь. Дмитрий ходил кругами вокруг киоска. Его внимание привлекла группа накаченных ребят, подстриженных под «ёжик». Они явно к кому-то приставали. Лейтенант подошёл поближе. Так и есть. Хрупкая запуганная девушка, наверное, ещё школьница, стояла испуганно глядя снизу вверх на тупоголовых жлобов. Дмитрий стиснул зубы и подошёл к, компании.
— Привет, Люда, — назвал он первое попавшееся на ум имя,—пошли, я тебя провожу, тебе явно не по душе эта компания.
Она посмотрела на него благодарным карими глазами и пошла за ним. Парни стояли молча. Дмитрий отвёл девушку к остановке и посадил в подошедший автобус.

...Его окружили. Лейтенант решил их сосчитать. Шестеро. На одного. «Не плохо, мальчики. Благородство вы потеряли в самом глубоком колодце», — подумал Дмитрий Он обвёл всех глазами: «Великовозрастные ублюдки, чувствуют силу в своём большинстве… Ну ладно».
— Ты чё, козёл, смелый тут что ли?
— Слушайте, парни, валите отсюда — народу полно кругом.
— Да они все умные, не в пример тебе, они не подойдут!
— Ладно, разойдёмся по хо...
Он успел нагнуться, рука в перчатке с шипами прошла мимо. Разгибаясь, лейтенант отбросил ногой другого, пытавшегося напасть сзади. Поймал на захват чью-то руку с цепью. Успел заметить как слева блеснуло на солнце лезвие ножа. Свет внезапно померк. Небо перевернулось. Он сказал зло, схватившись за грудь: «Дурак, в сердце!..»

И рухнул на горячий асфальт...

...Станислав Годков видел, уже покупая мороженое, как Дмитрия окружила компания, торопясь, взял сдачу и пошёл к нему. Он видел как началась драка, подбегая, заметил как упал лейтенант. Он приподнял тело друга, как-то неуместно сказал: «Дим, я же вот, мороженое принёс». Удивлённо посмотрел на свою, всю в крови, руку. Сжал её в кулак и бросился за убегавшими бритоголовыми. Видел впереди себя бегущую спину, потный затылок. Подпрыгнул, ударил ногой точно в основание головы. Тот упал, ото рта поползла красная струйка. Прапорщик настиг двух других. Ухватил за воротники, с нечеловеческой силой отдёрнул назад. Что-то кричал, бил обоих, не давая убежать. Один упал, он замахнулся, услышал хруст под ногой. Второго ударил по вискам, опрокинул на землю, подпрыгнул, ударил обеими ногами по спине. Потом отрешённо сел на бордюр у газона. Как во сне, видел двух бегущих милиционеров, почувствовал сталь наручников на запястьях...

Приказом министра обороны СССР наградить Тарасова Дмитрия Ивановича медалью «За личное мужество». Посмертно.

 Отправлено: 02.01.10 23:05. Заголовок: Считаю, что тема ушл..

Считаю, что тема ушла на дно незаслуженно. Специально для новых посетителей, привычно реагирующих на верхние регистры :)

 Отправлено: 08.01.10 01:38. Заголовок: Прочёл на одном дыха..

Прочёл на одном дыхании. Прошу прощенья у дам – без отрыва з… от кресла. Очень, очень увлекательно. Думаю, что будет иметь и коммерческий успех.
Много мелких замечаний, но это потом. Одно из не-мелких хочется высказать сразу. Встреча с Зубовым просит сюжетного развития, даже такого, которое определит развязку. Ждёшь, например, того, что Рощин и Зубов вместе будут в бою и что дело повернётся так, что Зубову не останется ничего другого, кроме как откинуть Рощина в какой-нибудь 1985 год, на Саланг, к тем ребятам, с которыми он успел сродниться.

 Отправлено: 08.01.10 01:39. Заголовок: Это я о рассказе ..

Это я о рассказе "Десять дней из жизни капитана галактической пехоты ".

 Отправлено: 14.02.10 22:09. Заголовок: Спасибо! А я очень с..

Спасибо!
А я очень сроднился за 21 год с этим текстом, и мне он кажется вполне завершённым. Во встрече с Зубовым есть мимолётность, дыхание той большой - космической - жизни, зарисовкой коей, по существу названия, является повесть.

 Отправлено: 14.02.10 22:14. Заголовок: Честно говоря, повес..

Честно говоря, повесть прочел не до конца, только начал, ибо – дефицит времени. Но заинтересовался судьбой вашего друга детства, Сат-Ок. Где он сейчас, что с ним? Поддерживаете ли вы отношения по-прежнему?

 Отправлено: 14.02.10 22:52. Заголовок: Джигар, ответ здесь:..

Джигар, ответ здесь: http://noogen.borda.ru/?1-1-0-00000040-000-0-0#005
Тэй Рам, пишите все замечания, какие есть! Я, как ни странно, только сейчас обратил внимание на ваш отзыв, и с немалой охотой приму все соображения стороннего человека.

 Отправлено: 14.02.10 23:09. Заголовок: Сат-Ок, спасибо за ..

Сат-Ок, спасибо за ответ. Но все-таки там не написано, как он сейчас и как ваши с ним отношения.

 Отправлено: 14.02.10 23:32. Заголовок: Сейчас он директор м..

Сейчас он директор московской школы № 207, где и учился. Я ему неинтересен. Я его понимаю, потому что умею смотреть на себя со стороны и адекватно вспоминать себя в прошлом (в отличие от времени нашей подростковой дружбы), но мне всё равно жаль. Он много значил для меня.

Вот пару лет назад послал ему наш детский роман "Индейцы", который мы писали по очереди с 12 до 14 лет (я - как Сат-Ок, он - как Чингачгук). Роман о том, как власть в стране захватили менты, а пацаны, играющие в индейцев, стали с ними бороться. В общем, синтез "Неуловимых мстителей", "Стрел Робин Гуда" и исторических массовок а-ля походы АМ энд Пунические войны. Роман остался незавершённым, а мы только вошли на территорию ЗабВО. Я несколько лет назад написал на пике кризиса 30 лет завершающую главу с решающим сражением под Хабаровском, решил, что ему будет интересно. Он согласился принять тексты и ничего не ответил. Ну - вольному воля...

 Отправлено: 15.02.10 09:38. Заголовок: Сат-Ок, не могу пов..

Сат-Ок, не могу поверить, чтобы у вас был кризис! Мне кажется, вы, с вашим внутренним анализом не подпадаете под эти циклы.

 Отправлено: 15.02.10 12:44. Заголовок: Ну, это просто разли..

Ну, это просто различно проявляться может. Дело-то объективное. Кризис - не в смысле "всё плохо", просто накопление информации требует нового осмысления. Ну, как во время подъёма на гору периодически останавливаешься и оглядываешь пройденный путь.

Я, кстати, думаю интересна будет эта последняя глава. Антураж, конечно, совершенно фэнтезийный, но не антураж там главное.

 Отправлено: 15.04.14 13:54. Заголовок: Проводя в жизнь идею..

Проводя в жизнь идею "более длинной линии", хочется воскресить из полузабытья форума некоторые действительно достойные произведения. Например, вышеприведённое. Напоминаю, это НФ-повесть 15-летнего пацана, моего друга, написанная в 1989 году буквально у меня на глазах. Моё тех времён послабее, но надо тоже что-то выложить заради истории...