Отправлено: 14.03.10 00:47. Заголовок: НФ-пособие. В. Д. Звягинцев

В. Д. Звягинцев

«Одиссей покидает Итаку»

Смещённая композиция

Завязка в тамбуре

цитата:

...Спасательные средства - вещь, безусловно, полезная. Беда лишь в том, что иногда они вместо смерти лёгкой и незаметной предлагают конец долгий и мучительный. Как в своё время, например, надувной жилет в полярных водах. Через триста лет в этом смысле мало что изменилось. Хотя виноваты, конечно, не сами средства, а всегда и только - не соответствующие средствам обстоятельства.

Исключительно многоплановый, энциклопедический по охвату описываемых реалий роман известного писателя начинается с трюизма, больше подошедшего бы перу незабвенного Козьмы Пруткова. Вся книга выстроена нелинейно, словно пуля со смещённым центром тяжести, – уже кажется, что удачный выстрел совершён и мишень поражена, но тут же становится ясно, что внутри мишени идёт движение, ничуть не напоминающее предыдущую реальность. А пуля оказывается зашифрованным посланием, которое необходимо понять в контексте новой ситуации.

Итак, ХХIII век. Звездолёт «Кальмар» терпит аварию в глубоком космосе. По счастливой случайности нескольким членам экипажа удаётся спастись на планете земного типа. Чем не завязка для напряжённого сюжета?
Попробуйте угадать продолжение, не читая последующего текста.

цитата:

- И откуда вы, земляки, свалились? - не умолкал спаситель. - Я так понимаю что никакой корабль здесь не садился, да и не похожи вы на нормальных путешественников. "Клуб самоубийц" какой-то, если Стивенсона вспомнить. Или его же "Потерпевшие кораблекрушение". Только каким образом вы его потерпеть могли, это мне пока не понять, надеюсь - разъясните... Кибернетик с трудом улавливал смысл его речи, потому что многих слов вообще не понимал, а другие хоть и звучали знакомо, но туземец вкладывал в них какое-то иное значение. Словно говорил он не на русском, а на неведомом, хоть и славянском языке. - Ну как, отогрелись? - сменил тему туземец. - Или всё никак в себя не придёте? Тогда могу противошоковое предложить... - и протянул обтянутую грубой серой тканью флягу с резьбовой зелёной крышкой на короткой цепочке. Кибернетик машинально взял посудину и поднёс к губам, но в нос ударил отвратительный спиртовый запах. - Не привыкли, что ли? Не употребляете? Оно, конечно, на морозе не рекомендуется, но для успокоения нервной системы - можно. Способствует. Особенно - взамен безвременной кончины... Но кибернетик вернул флягу. - Нет, не надо. Скажите, наконец, кто вы и откуда появились здесь? Это разве Земля? - Что вы! Какая может быть Земля? Это гораздо дальше. А вот вы, вы сами какими судьбами здесь? - Звёздная экспедиция… Корабль "Кальмар"... Взрыв двигателя... - всё ещё непослушными губами выговорил штурман, взял из рук спасителя сосуд и решительно глотнул. Горло и рот ему опалило огнём, он задохнулся, но глотнул ещё и ещё. - Хорош, хорош, хватит... - Абориген отнял у него флягу. - Глотку спалишь. Давай вот, снегом закуси... А век у вас какой, ребята? - Двадцать третий век, планета Земля, отряд дальней галактической разведки, крейсер "Кальмар", - давясь снегом, отрапортовал штурман. - Ему стало вдруг тепло и спокойно. - Так. Вполне увлекательно, - медленно сказал спаситель. Кибернетик, кажется, понял, почему таким странным показался ему русский язык этого загадочного человека. В такой манере - замедленно, вычурно, со многими словами и оборотами, смысл которых отличался от обычных значений, писали и, очевидно, говорили очень-очень давно, лет, может быть, пятьсот назад. И девушка это тоже поняла или просто ощутила интуитивно. Своими ярко-голубыми, обычно насмешливыми, а сейчас удивлёнными глазами она посмотрела в глаза их спасителя. - А вы сами откуда? - Конечно, с Земли. Я как раз с Земли. Но немного раньше. Двадцатый век. Слышали о таком?

В такой нетривиальной ситуации мы знакомимся с одним из главных героев романа, который неожиданно оказывается из нашего времени. Вернее сказать, почти из нашего – из 1984 года.

цитата:

Оказалось, ко всему прочему, что предок владел ещё и легендарным искусством застольной беседы. Он поднимал бокалы, произносил цветистые речи, смысл которых в общем-то ускользал от космонавтов, но говорилось в них нечто лестное каждому из гостей в отдельности и всем вместе. Попутно Новиков пророчествовал и изрекал заклинания. Звучало это таинственно и увлекательно и восходило прямо к временам Византии. Люди двадцать третьего века, тем более космонавты, к гастрономическим вопросам относятся достаточно сдержанно. Но под массированным давлением Новикова, которое подкреплялось голодом, зрительно-обонятельными эффектами и обычным любопытством, наелись так, как не ели, может быть, никогда в жизни. Утомлённые, осоловевшие от сытости и тепла, звездоплаватели уже начали терять нить реальности. А Новиков был бодр и свеж, только раскраснелся слегка и говорил ещё громче. - Ребята, бросьте грустить... Всё понимаю, конечно, но что сделаешь? Я же говорю - вечная память! А разве у вас не умирают больше? И вы не представляете, что чувствуют люди, когда после боя взводом приходится пить водку, отпущенную на батальон? Я тоже не представляю. И не дай нам бог...

Зачем Новиков это делает? Постарайтесь найти не только объективную, но и субъективную причину.

цитата:

- Знаете, давайте обо всём - завтра, - как бы даже просительно сказал Новиков, отрывая взгляд от девушки. - А сейчас я предлагаю - в баню. Очень способствует. - Он уже не в первый раз употребил это бессмысленное, но какое-то очень многозначительное выражение. - Кстати, вы знаете, что такое настоящая русская баня без всяких новомодных тенденций? - Я знаю, - сказал Герард. - Это гигиенический ритуал, основанный на древнескандинавских философских и религиозных воззрениях. Имеет отношение также к культам богов огня и воды... - Здорово! - восхитился Новиков и посмотрел на Корнеева, словно приглашая его принять участие в весёлом розыгрыше. - Только, по-моему, ваша формулировка страдает известным академизмом, что ли... Похоже, на практике вы с этим ритуалом не сталкивались. Новиков поставил перед каждым по чарке какой-то крепкой спиртовой настойки ароматических трав, сославшись при этом на авторитет великого русского полководца эпохи позднего феодализма, якобы говорившего: "После бани портки продай, а чарку выпей". - Я вот что хочу, чтоб вы поняли, - медленно сказал он. - Вы начинайте постепенно перенастраиваться. Это ведь не экзотика, и не экскурсия в заповедник. Скорее всего, вам теперь в этом времени жить. Обратной дороги, по-моему, нет. Все затихли, осмысливая его слова. До них постепенно доходила и эта истина. Они не только потеряли корабль и друзей, но и свое время. Навсегда.

Спонтанное общение с потомками всецело складывается по сценарию Новикова. Создаётся впечатление, что Звягинцев настолько не доверяет будущему, что при встрече с ним однозначно отдаёт предпочтение человеку, сформировавшемуся в третьей четверти ХХ века. Вот, продолжая отвлекать внимание гостей, хозяин спел несколько песен под гитару. Как реагирует на его игру Альба:

цитата:

- Какие слова, - со слезами на глазах сказала Альба, когда Новиков замолчал. - А мы ничего этого не помним... - Да и странно было бы, если б помнили. Библию почитывать не приходилось? - спросил Андрей. - Нет. - Так там написано: довлеет дневи злоба его. Или, если изложить доступнее - каждому хватит своих забот. Много ли я, к слову сказать, помню и понимаю из времён Бориса Годунова? А у нас с вами как раз такой разнос получается. И о чём там пели или разговаривали ратники Минина?

Трудно представить, сколь примитивным оказывается представление о прошлом у людей из времени, когда научились летать к звёздам, не спать по несколько суток, усваивая новую информацию. У космолётчиков (по идее людей специально отобранных и специально тренированных на восприятие неожиданного) не обнаруживается ни единого качества, которое могло бы поставить их хотя бы на один уровень с Новиковым. Даже если учесть всю необычность и трагизм произошедшего с ними.
Смоделируйте ситуацию, когда в аналогичную ситуацию попадают члены экипажей «Тёмного Пламени», «Теллура» или «Тантры».

цитата:

Все помолчали, и слышно было, как за окном набирает силу ветер, гудит в дымоходах и бросает в стёкла пригоршни жёсткого, как песок, снега. - Скажите, - нарушил молчание Корнеев, - как это сочетается - космическая эра, вы ведь уже далеко выходили в космос в конце века, и такая примитивность быта? - А вы что, воспринимаете наш век блоком? Как одно целое? Какой двадцатый век вы себе представляете? Он ведь ох какой длинный... Начался сорокасекундным полётом братьев Райт, а через шестьдесят шесть лет люди уже высадились на Луне. Более противоречивого века, по-моему, не было в истории. Триллионы тратили на вооружение, никому в принципе так и не пригодившееся, а две трети населения Земли ни разу в жизни не ело досыта. Я сам видел людей, которые не вышли из каменного века, а другие люди в это же время создавали гениальные произведения искусства, делали сверхминиатюрные компьютеры и газовые душегубки, десяткам умирающих пересаживали сердца, а миллионам здоровых сбрасывали на голову бомбы и напалм... Это вам, наверное, тоже предстоит увидеть и жить на такой вот забавной планете.

А как вы воспринимаете Россию XVII века? Без предварительной подготовки совместно запишите всё, что вы знаете об этом времени. Подготовьте его краткое резюме аналогично новиковскому.
То, как Новиков характеризует своих отсутствующих товарищей, настраивает на вполне определённый лад:

цитата:

- Ну что бы я тут делал один? Нас тут довольно много, когда четыре, а когда и все шесть... Отличные, между прочим, ребята. Знают, что делать по любую сторону от мушки...

Какие выводы можно сделать на основании этих двух строчек?
Естественно, что Альба – самая молодая из космолётчиков – оказалась психологически ближе к ХХ веку. Тем более, как справедливо заметил автор, общение между мужчинами, как правило, менее душевно, в нём меньше личной заинтересованности. Недаром на Тормансе особое впечатление производили именно женщины Земли.
Представьте на месте Альбы Чеди Даан.
Звягинцев очень мало пишет о будущем, но нескольких фраз ему хватает, чтобы устами героини сделать достоверный прогноз. ХХI век только начался. И если озеленение Сахары пока вряд ли осуществимо, то о восстановлении мамонтов активно говорят уже сейчас.

Однако не переносите всё своё внимание на разворачивающуюся и пока не слишком ясную картину со странным аборигеном Новиковым на неизвестной науке планете. Вы уже знаете, что композиция романа имеет смещённый центр тяжести. И твёрдая почва сейчас уедет из-под ног…

Мир Берестина

Алексей Берестин – бывший десантник, а ныне (в 1984 году) относительно преуспевающий художник, романтик, склонный к ностальгии. Последнее всегда есть показатель ощущения собственной ненужности в мире и невозможности действительной самореализации.

цитата:

В <…> многочасовых, безо всякой цели и плана прогулках иногда возникает пронзительное ощущение, что вот-вот произойдёт нечто, для меня очень важное, или даже происходит уже, но не здесь, а в другом месте, может быть - за ближайшим углом. Я охотно поддаюсь этой иллюзии и начинаю кружить по улицам, беспорядочно меняя маршрут, напряжённо всматриваясь и вслушиваясь, чтобы не пропустить, выражаясь высоким слогом, знака судьбы.

Во время одной из таких прогулок с Берестиным знакомится женщина небывалой, по признанию самого героя, - «ефремовской» красоты. Не успев возблагодарить судьбу за нежданный подарок, художник обнаруживает, что всё гораздо сложнее, нежели первоначально предполагалось. А именно: Ирина - инопланетянка, представляющая своего рода «хронопатруль» могущественной цивилизации, заинтересованной в коррекции земной истории.

цитата:

Конечно, проще и приятнее всего было бы перевести наше слишком уж сложное общение в совсем иную плоскость. С любой другой женщиной я бы и не стал колебаться, ведь тот факт, что она здесь, уже сам по себе подразумевает всё остальное.

Берестин этой репликой представляет авторскую позицию. Позже мы не раз станем свидетелями аналогичного подхода со стороны других персонажей. Вопрос отношений между мужчиной и женщиной нами уже не раз поднимался.
Как вы оцените подобное отношение? Разошлись ли оценки со стороны ребят и девушек вашего класса? Попробуйте отыскать критерий объективного взгляда на этот вопрос.
Нельзя сказать, что Берестин туповат или нацелен исключительно на земное. Скорее, он подпал под действие выражения Козьмы Пруткова: «Многие вещи нам непонятны не от того, что наши понятия слабы, а от того, что сии вещи не входят в круг наших понятий». И, что делает ему честь, понимал это без подсказок. Однако красивая женщина действительно сама по себе привлекает внимание, если же она убедительно говорит о столь необычных вещах, то одновременно пугает и завораживает.

цитата:

Наша история, говорила она, и наша цивилизация выглядят такими, как есть, оттого что в силу неведомых причин, в ограниченном регионе Земли, а именно в Европе, вдруг изменился стиль и способ человеческого мышления. Люди стали по-иному смотреть на мир, иначе оценивать связь явлений. Возникла европейская психология и философия, вызвавшие развитие науки в нашем понимании, прогресс, научно-техническую революцию и так далее. Нигде больше ничего подобного не произошло. Ни в Индии, ни в Китае, ни на американском континенте самые гениальные открытия и озарения не стыковались, не воздействовали друг на друга, не подкреплялись хоть какой-то общей теорией. Те же китайцы сотни лет жгли порох в фейерверках, но так и не догадались засыпать его в подходящую трубу, вложить какой-нибудь снаряд, хоть камень, и поджечь с другого конца... Ну, и так далее. Значит, без европейского поворота в способе мышления мир был бы совсем другой, на наш никаким образом не похожий. Всё было бы другим - и культура, и уровень материального производства, и психология. Лучше это было бы или хуже - совсем другой вопрос. Все остальные народы жили по-своему тысячи лет и не испытывали потребности в чём-то ином. Кстати, для наших пришельцев сама концепция так называемой истории - вещь совершенно чуждая. Да и на Земле история, как цепь взаимосвязанных событий, определяемых объективными законами, тоже чисто европейское понятие, в других местах имели место совсем другие мнения на этот счёт. Вот и у тех (тут Ирина махнула рукой куда-то вверх и в сторону) и логика совершенно иная, и взгляд на то, что важно и что нет в жизни разумных существ, и даже представление о том, что это такое вообще - событие. И какие из этого события воспоследуют причинно-следственные связи...

Попытайтесь пересказать этот отрывок своими словами. Или написать его изложение.

цитата:

- …Мы, к примеру, думаем, что цель постройки электростанции - снабдить энергией промышленность и граждан, а с их точки зрения гораздо важнее, что в освещённом городе ночью не видны звёзды, следовательно, мышление его обитателей будет совершенно иным, нежели при регулярном тех же звёзд созерцании... - Так как же! - возмутился я, уже захваченный правилами предложенной ею игры. - Как же они в таком случае могут понимать что-то в нас, в нашей жизни, определять, что и как нам делать? Они могут решить, что главная цель появления на свет, скажем, Лермонтова - в том, чтобы он принял участие в сражении при Валерике и убил там кого-то, кто мог стать основателем новой религии. Или создать великую мусульманскую империю. А стихи - так, побочное... Ирина тихо рассмеялась. - А вы действительно непоколебимо уверены, что это не так?

Каково ваше первое впечатление от такой теории? Найдите вероятные «скрытые смыслы» в известных событиях прошлого.

цитата:

- …Вообразите, что вам предстоит роль Штирлица, но не в Германии, а при дворе царя Хаммурапи. Справитесь, если вашу психику не изменять, моральный порог до безопасного уровня не занизить? Боюсь, дня вы там не продержитесь. А до того царя нет и четырёх тысяч лет, и культура близкая, и общественный строй известен... Что же сказать о существе совсем иной биологической, социальной, психической организации, которое мы даже и вообразить не можем?

Мы уже пытались представить относительно близкий нам XVII век.
Когда и в связи с чем вы впервые столкнулись с идеей путешествия во времени? Насколько она вас привлекает? Как вы оцениваете её осуществимость? Какую практическую пользу можно было бы извлечь? Что такое «занижение морального порога до безопасного уровня»? Постарайтесь наиболее полно перечислить отличие какой-либо эпохи от современности, чтобы точно составить план подготовки к путешествию на машине времени.
Берестин получает задание гораздо более простое. Фактически выполняется его тайное желание – возвращение в мир собственной молодости. Для вас этот мир отстоит в два раза дальше, чем для героя. Но жизнь с тех пор изменилась не только количественно, но и качественно, и ваше отличие от сверстников в далёких 60-х будет принципиально.
Что принципиально изменилось за это время? Можно ли сказать про прошлые века, что тогда подобных резких изменений не было? Сравните жизнь москвичей времени Ивана Грозного с жизнью в период царствования первого Романова – Михаила.

цитата:

На старинной электричке, с забыто просторными тамбурами и вручную открывающимися дверьми, я доехал до Ярославского вокзала. Почти весь вагон занимали студенты МИСИ, ехавшие с полевых занятий, с теодолитами, нивелирами, полосатыми рейками. Отвернувшись к окну, я слушал их разговоры, древние шутки, непонятные уже намёки и забытый сленг. Это же были мои ровесники, мы, наверное, не раз встречались на улицах и институтских вечерах. И вот я вернулся после долгого отсутствия... Настороженный, как разведчик, только что перешедший через нейтралку на ту сторону, я почувствовал, что чем-то привлекаю внимание этих парней и девушек. Ощутил спиной, по взглядам, по неуловимо изменившейся атмосфере, по интонациям. И хорошо, что вскоре замелькали за окном красные закопчённые корпуса Москвы-Товарной, я вышел в тамбур и, как только поезд остановился, распахнул дверь и растворился в толпе на перроне. Хотя ерунда, конечно. Шпионский синдром. Причем шпиона плохого, трусливого, которому кажется, что все смотрят только на него. А студентов, скорее всего, заинтересовал мой наряд, всё-таки слишком броский для этих времён и для моего возраста. Перейдя площадь, я купил в ларьке возле гостиницы "Известия", взглянул на дату. Хоть с этим нормально. Ирина сумела удержать контроль за переходом. Как и намечалось, сегодня 6 июля 1966 года, среда. И я, таким образом, отныне являюсь первым лично мне известным путешественником по времени. Ни о каких других времяпроходцах сведений, так сказать, не поступало. Жаль только, что я так и останусь известен весьма ограниченному кругу лиц, и ни оркестров, ни красных дорожек, ни званий и наград не предвидится. В чём и заключается явное преимущество большинства литературных героев, что у них всё кончается благополучно и заслуги вознаграждаются. А мне... Мне хотелось одного - найти сейчас укромное место, где бы можно было спокойно все переосмыслить заново. С учётом вновь открывшихся обстоятельств. Поначалу Москва показалась мне незнакомой, недостаточно праздничной, что ли, запущенной, грязноватой, в общем - не соответствующей моим ностальгическим, романтизированным воспоминаниям. Но чем больше я привыкал и вживался, чем дольше дышал воздухом ушедших минут, подстраивался под другой, гораздо более медленный ритм жизни, тем ближе мне становился этот полузабытый, мило-провинциальный город моей юности. Спокойное уличное движение, гремящие трамваи в центре, целые кварталы ныне бесследно исчезнувших и довольно привлекательных на вид домов, девушки в юбках, которые через год стремительно укоротятся до самого некуда, а пока скромно прикрывают колени, ребята через одного в синих китайских брюках по пять рублей, лотки букинистов почти на каждом углу, с такими книгами, что если рассказать - не поверят; первая серия "Войны и мира" в "России" (все улицы заклеены афишами с Бондарчуком, Савельевой и Тихоновым), английская промышленная выставка в Сокольниках, выставка "Роден и его время" в Пушкинском музее, табачные ларьки с радугой сигаретных пачек давно исчезнувших марок, длиннейшая очередь возле "Детского мира" - продают новый сборник Асадова... <…> Но самое сильное ощущение в этом невероятном дне, жарком, даже душном, чуть пасмурном и безветренном - люди. Я смотрел на них, идущих по улицам, разговаривающих, стоящих в очередях, чему-то смеющихся или грустящих, и не мог не думать, что половина из них уже наверняка умерла и похоронена - любой почти человек, которому за пятьдесят, а сейчас - вот они, передо мной. Ни о чём не подозревают. Не догадываются, что прошли уже свой путь и существуют только потому, что сейчас я здесь. Не станет через несколько часов меня в этом пока что вполне реальном мире, и они тоже мгновенно переместятся с улиц и площадей туда, откуда вызваны чужой волей на краткий миг. Вот где истинный парадокс. Страшновато... А может, не стоит путаться и удивляться? Не менее ли это странно, чем обратное - когда ты сам умираешь, а всё вокруг остаётся совершенно, до ужаса по-прежнему. Все живут, смеются, грустят, любят - и никому нет дела, что тебя, именно тебя, единственного, вдруг не стало и не будет больше никогда. А так и есть, и ни одного человека в ХХI веке не волнует и не удивляет моё в нём отсутствие. А я сам? Где я сейчас, что делаю? И если бы мне встретиться сейчас с тем, молодым, о чём бы мы говорили? Что я хотел бы сказать себе сейчас, от чего предостеречь и что подсказать? Наверное, ничего. Потому что это просто незачем. Ничего бы я этим не изменил. В лучшую сторону, я имею в виду. В худшую - запросто. Ну, допустим, увидев меня, он уверовал бы, что в любом случае доживет до моих лет, и по молодой глупости что-нибудь такое выкинул опрометчивое. А благие советы - кто их в девятнадцать лет слушает? Я, по крайней мере, наверняка не слушал тогда и не стал бы слушать теперь. Даже от себя самого. Или тем более. Чтобы отвлечься, я стал думать, как бы мне отметиться тут, чтобы осталось доказательство, убедительное для меня самого, чтобы не мучиться потом всю жизнь, как герой Шекли, пытаясь понять - в свой мир вернулся или в какой-нибудь параллельный? Перебрал разные варианты, все они явно не подходили, а потом увидел вдруг вывеску и понял: вот это в самый раз. Зашёл в сберкассу и почти все свои деньги положил на срочный вклад. Риск, конечно, был, деньги последние, дома ни копейки и поступлений не предвидится, но настроение было такое, что не до мелочных счётов. А подтверждение выйдет самое стопроцентное, на гербовой бумаге и с казённой печатью. И осталось ещё одно желание, самое последнее и самое заветное, которое глубоко сидело у меня в подсознании с того ещё момента, когда Ирина впервые назвала дату моего десанта. Я сел в метро, доехал до "Студенческой", перешел через улицу, свернул под арку возле магазина товаров для слепых с довольно бестактным, на мой взгляд, названием "Рассвет" и нашел скамейку и тени старых лип, с которой хорошо был виден весь двор. Здесь жила девушка, та, может быть, единственная, которая была мне определена на всю оставшуюся жизнь, с которой когда-то всё так хорошо началось под новый, такой теперь давний год и внезапно, неожиданно, нелепо кончилось. Из-за неё, этой девушки, я и не женился потом, оттого что никакая другая не вызвала в душе ничего похожего. (Конечно, другие девушки впоследствии имели место, но...) Когда мы расстались, я начал даже писать стихи, и получалось вроде бы и неплохо. Что-то вроде: "Во сне увижу - буду плакать, проснусь, опомнюсь, улыбнусь..." Тогда мне хватило воли и характера уйти и больше никогда не искать встреч, не говорить жалких слов, а ведь было, было непреодолимое желание и год спустя, и два, и пять: разыскать, подойти - сильным, уверенным в себе, - взять за руку, предложить: "Давай с тобой так и условимся - тогдашний я умер, бог с ним, а с нынешним - остановимся и заново поговорим". Нет, не сделал этого. И вот теперь, через двадцать лет, когда и вспоминать бы уже не следовало, я снова здесь. За месяц с лишним до рокового вечера в Серебряном бору. Я помнил время, когда она должна была появиться, и не ошибся. Она шла с гордо вскинутой головой, на плече сумка на длинном ремешке, легкая юбка вьется вокруг загорелых ног, резко звенят каблуки по каменным плитам, и звон их долго висит в колодце двора. Все три или четыре минуты, пока она не скрылась в подъезде, я смотрел не отрываясь, подавляя невыносимое желание окликнуть, подойти, заговорить. Смешное, наверное, и жалкое было бы зрелище... Она исчезла в тёмном дверном проёме, моя первая, несчастливая, незабытая любовь, а я ещё долго сидел, и в голове прокручивалась ещё одна старая песня, которую тоже не вспоминал бог знает сколько лет: "На то она - и первая любовь, пойми, чтоб мы её всю жизнь не забывали..." А ведь жил же и вроде забыл.

Не появлялось ли у вас желание исправить что-то в прошлом? Представьте ситуацию, что к вам подходите вы сами, только гораздо старше. Или наоборот, вы хотите прийти к себе в детские годы.
Идея остаться в прошлом, однако, Берестина не прельщает, несмотря на сопутствующие благоприятные обстоятельства. Он чисто рассудочным путём доходит до простой истины, что возвращение никогда не достигает цели…

цитата:

Вернусь на Студенческую, найду способ познакомиться, и всё будет, что было и не было - ресторан "София", поездки на Истру и вокруг Европы, вечера на Воробьёвых горах, ночи у костра в Саянах... И она получит то необычное и несбыточное, чего так хотела и из-за чего мы, на самом деле, а не по придуманной ею причине, расстались. Подумаешь, разница в возрасте. И не такие примеры известны. Жить, правда, скучновато будет. Ох, как скучно! Знать всё наперёд, жить без мечты и надежд, без ощущения, что завтра вдруг случится нечто такое... По второму кругу читать газеты, журналы, книги, вновь смотреть те же фильмы. И ежедневно мудро-печально улыбаться, слушая чужие разговоры, планы и призывы... Вновь переживать бесконечную череду смертей, ходить на похороны, готовиться к ним за много месяцев. Неузнанным стоять в толпе на похоронах матери, потом отца, брата... Я же не смогу не пойти. Смотреть со стороны на себя... Нет, что-то здесь для меня не по характеру. Так что пусть, пожалуй, эта база-явка ждёт кого другого. А меня ждёт Ирина.

Когда рассудок успокоился, перестав изгибаться в попытках объяснить то, для чего нет достаточной информации, Берестин отдаёт последний реверанс прошлому, от которого отказался. И сделав это, освобождается от него и психологически, становясь способен на действительно адекватный прогноз:

цитата:

А может быть, всё и было затеяно только для того, чтобы я ещё раз бросил самый последний, прощальный взгляд вслед юной девушке в клетчатой юбке, с прической "конский хвост"... И временами появляется ещё одна мысль: вдруг всё случившееся совсем ничего не значит, не имеет самостоятельного смысла. А было это испытание, подготовка к чему-то.

Последнее предположение оказывается верным. Хотя второй пролог книги зримее, яснее и убедительнее первого.
Напишите сочинение на тему: «Путешествие на один день в советскую эпоху». Кстати, вспоминали ли вы при чтении второй части о заброшенных на неизвестную планету космолётчиках из будущего?

Гамбит Новикова

Пока Берестин предаётся ностальгии в 1966 году и решает сложные внутренние проблемы, Ирина, которая вовлекла его в эту историю, сама оказывается в положении непредсказуемом. И всё из-за Берестина, попытавшегося обнять её в момент перехода.

цитата:

Ситуация, конечно, сложилась совершенно отчаянная. …Своим неуместным порывом Берестин деформировал псевдовременное поле и её отбросило обратной реакцией на четыре с лишним месяца вперёд, так взбаламутив поток времени, что пока даже трудно представить, к чему это приведёт…

Оказавшись в нетривиальной ситуации, Ирина вынуждена просить о помощи ни кого иного, как… Андрея Новикова, которого, оказывается она знает давно и достаточно близко. Заодно и мы узнаём этого человека в нормальной земной ситуации. Его визитной карточкой может послужить поведение в момент знакомства с Ириной много лет назад:

цитата:

Так они несколько минут перебрасывались ничего не значащими фразами, потом парень замолчал, выдержал длинную паузу и сказал: - Конечно, нет. - Что - "нет"? - удивилась Ирина. - Я прокрутил до конца наш возможный диалог и ответил на вашу последнюю реплику. Вы должны были сказать: "Как я понимаю, нам сегодня не следует знакомиться..." Я с вами согласился.

Какие выводы можно сделать о человеке по этому краткому фрагменту?
Ирина рассказ ...

 Отправлено: 14.03.10 00:47. Заголовок: НФ-пособие. В. Д. Звягинцев

... ала о себе старому другу. Новикова убеждать долго не пришлось, но человеческие чувства, которые Ирина к нему испытывала, делали её землянкой в больше степени, нежели это было допустимо. Недаром позже мы узнаём, что примерно в это время самопроизвольно отключилось контролирующее её разум устройство, не выдержав наплыва эмоций высшего порядка. А пока…

цитата:

…Новиков лежал, глядя в потолок, и спать ему хотелось меньше всего на свете. Он поверил Ирине сразу. Просто ощутил, что, как бы невероятно её слова ни звучали, все они - чистая и абсолютная правда. И потрясён он был не невероятностью, а скорее обыденностью исторического момента. А ведь, если припомнить, так всегда и случалось. Взять ту же высадку на Луну. Что он особенного ощутил, когда, сидя за мороженым в кафе "Якорь", услышал сообщение по радио? Кажется, подумал: "Ну вот..." И тут же отвлёкся.

А что вы почувствовали, когда узнали о посадке марсохода «Спирит»? Что вы знаете о его находках?
Первая реакция Новикова – стремление получить максимум информации и одновременно превратить разговор в интеллектуальную дискуссию, увести в сторону от принятия конкретного решения. Дабы получить время на обдумывание сложившегося положения. А после атаковать на волне исследовательского сомнения по главному направлению. Обратите внимание на этот приём.

цитата:

- Заманчиво, дарлинг, даже очень... Но всё это так пока. Не очень впечатляет. А истинные чудеса чтоб? Левитация, трансгрессия, телепатия, трансмутация, тушение звёзд. Воскрешение покойников, наконец! - Тебе вредно читать низкопробную фантастику... - А что? По-твоему, выходит - миллионы лет развития и ничего такого этакого, грандиозного? Скучно... - Не замечала раньше за тобой некоторой туповатости. Обывательский уровень... - Это потому, что я всегда играл только на своём поле. - Объясняю на доступном уровне. Ты вот тоже очень могущественный человек, представитель великой цивилизации. Возьму я и телепортирую, как ты выражаешься, тебя в... Какое время ты предпочитаешь в прошлом? - Вас понял. Ты намекаешь, что без современной техники и ноосферы я ничто? Согласен. Но ты специально готовилась... - И ты готовься. К поездке в Древний Рим. Но с собой возьмёшь не больше того, что унесёшь в руках... Ну? - Надо прикинуть... Он думал километра три. - Выходит, туда вообще почти ничего не возьмёшь стоящего. Автомат с патронами, антибиотики, справочники какие-нибудь. Прожить можно и даже крупные беспорядки учинить. А больше ничего. Никакая техника работать не будет, не от чего... - Вот и я в той же ситуации. Пара специально сконструированных под ваше электричество приборов, кое-какая мелочь автономного питания, а остальное в голове. И после прибытия - кружок технического творчества на дому.

Постарайтесь смоделировать условия, при котором энерговооружённость развитого мира будет доступна.
В высший смысл причинно-следственных связей – закона кармы – герои Звягинцева не вдаются. Однако они достаточно чутки нравственно, показывая, что внутри каждого человека есть инстинктивное понимание меры того или иного поступка. Недаром Новиков так озвучивает своё кредо:

цитата:

Не всё даже то, что можно делать безнаказанно, следует делать. По крайней мере сразу.

Поэтому в ответ на искушение безраздельной властью и бессмертием искушённый непростой жизнью Новиков реагирует однозначно.

цитата:

- …Лично тебе я верю. Знаю тебя и в твоей честности не сомневаюсь. Но вот тем, кто тебя послал... Почему они не обратились к нам по-хорошему, в открытую? Значит, им есть для чего прятаться? Что это за мировые линии, куда они идут и как пересекаются - дело тёмное. Не для слабых умов. Может, их действительно надо разводить, сводить, менять историю и прочее? Допускаю, но согласиться не могу. У нас так не делается. В тёмную - в преферанс играть можно. Со своим ходом и семью взятками на руках. А быть слепым агентом не знамо у кого, играть под суфлёра, не читавши пьесы... Нет. Она поразилась твёрдости его тона. Пыталась его убедить, концентрируя все свои способности, но всё оказалось бесполезным. - Пойми, Ира, пусть ты во всё веришь и считаешь, что так и надо. В конце концов, это твоя работа. Но я вам помогать не могу. У Земли свой путь. И - наши принципы. Если даже мой отказ ничего не изменит, если ты найдёшь себе более покладистых, доверчивых или просто взыскующих благ помощников, для меня важно, что я в этом не участвовал... Я не считаю себя вправе решать за человечество, если даже поверю, что ему от моих действий будет лучше. <…> Давай пока оставим тему полуоткрытой. Смотри, Ирок, я с тобой честен до предела. Будь на твоем месте кто угодно другой, я бы считал своим долгом силой пресечь его деятельность. По законам военного времени.

Что сказали бы вы на месте Новикова?
Ирина поставлена перед вопросом о смысле собственного существования. Она пытается апеллировать к прежней картине мира, но обнаруживает, что все эти годы действовала, практически не задумываясь о своей родной планете. С точки зрения грамотного выполнения заданий это было правильно, но, когда накопилась критическая масса новой информации, которую необходимо было приводить в соответствие с картиной мира, то оказалось, что картина дробится и расплывается. Своей родины Ирина не помнила. Погружение в земную личность оказалось слишком глубоким, и психолог Новиков тут же обратил на это внимание.

цитата:

- Что ты себе про этот рай сейчас представляешь? Не выйдет так, как если бы у нас на Земле с разными раями ошибка вышла? Древнего скандинава - в библейский рай, с аллилуями и древними евреями в хитонах, христианского святого из печёрских пещер - в Валгаллу, чингизхановского монгола - в отель Хилтон на Гаваях. Понравится?

Чем объяснить, что у разных народов разное представление о рае? И почти одинаковые представления об аде?
Новиков не просто так ввергал небезразличную ему женщину в сомнения. У его действий был, так сказать, материальный базис. Его старинный друг и по совместительству гениальный изобретатель Левашов сконструировал телепортационное устройство. Он предложил Ирине помочь ему информацией, а заодно, если понадобится, перейти на сторону землян, ставших её верными друзьями. А роль агента влияния оставить. Таким образом друзья провели классическую перевербовку, воспользовавшись эффектом неожиданности.
Что сыграло главную роль в решении Ирины: противоречия собственной позиции или однозначность нравственного самоопределения близких ей людей?
Дальновидный Новиков угадывает продолжение: надо готовиться к худшему, а именно – к противостоянию с единоплеменниками любимой женщины, и собирает друзей. И тут мы становимся свидетелями того, как союз творческих личностей на порядок усложняет доступный уровень коллективно принимаемых решений. По принципу: 1+1 = 3, что является ярким примером диалектического перехода количества в качество. И одновременно доказывает неприложимость математических аксиом к гуманитарным объектам. Сами герои обозначают это весьма практически: «…мы, возможно, элементы некоей социальной конструкции, которая, как и пистолет, стреляет только в сборе».

Что же это за конструкция?


Что им всем надо?

Игра и жизнь

цитата:

- Предлагаю считать сумерки сгустившимися и перейти в дом, а то свежеет, да и комарики...

Серьёзное обсуждение сложившегося положения началось с такой ни к чему не обязывающей фразы, и это глубоко символично. Новиков со-товарищи – люди цепкие, скептические и пронзительно умные. Наделены определёнными нравственными принципами. В связи с чем «свой путь земной пройдя до половины», они так и не научились говорить и поступать «как положено» и «как принято», отчего преуспеть в жизни им не удалось. Поэтому нерастраченную энергию они используют на интеллектуально-психологические игры и бесконечную иронию, сохраняя лишь в глубине души возвышенность мечтаний и юношеский романтизм. В качестве диалектического полюса. Теперь все они почувствовали настоящее дело, будучи призваны Ириной в частности и призванные к такого рода деятельности вообще.

цитата:

Очень редко за последнее время им удавалось ощутить состояние такого полного психологического контакта. Давно привычной стала манера постоянной иронии по отношению к чему угодно, почти бессознательного ухода от любого проявления подлинно серьёзных и искренних чувств. Пришло это ещё с конца шестидесятых, когда в их кругах стало обычным доказывать друг другу: нет и не может быть в этой жизни проблем, заслуживающих того, чтобы терять из-за них присутствие духа и особого рода скептический оптимизм. В полном соответствии с заветами Марка Аврелия, императора-стоика. "Не теряйте мужества, худшее впереди..." <…> - Вся хитрость в том, - сказал Андрей задумчиво, - что для всего, что угодно, люди всегда найдутся, словно для этого только и родились. А вот для отдельных людей далеко не всегда находится подходящее дело. Зато если удается попасть в масть, происходит самое интересное. Во времена всяческих катаклизмов самые, казалось бы, непримечательные люди такое способны совершить... - Или натворить, - вставил Шульгин. - Именно. Вот, к примеру, хоть Ковпака взять. Так и дожил бы человек до пенсии в тихом своём городке, а тут война, и вот он уже выдающийся партизанский генерал, дважды Герой и так далее... Наполеоновских маршалов возьми, которые из трактирщиков и бондарей произошли... Или в науке и технике. Изобретают телевидение, и соседский дядя Миша с восемью классами вечерней школы оказывается талантливейшим наладчиком цветных телевизоров и видеомагов. Сам знаю такого, а я, при всех своих достоинствах во всём этом - ни уха ни рыла... И спрашивается, не придумай кто-то это самое ТВ, что бы дядя Миша делал? Так и помер бы в дворниках или сантехниках. Вот, может, и мы с Сашкой - прирождённые ксеноконтрразведчики или какие-нибудь прогрессоры... - А говоря попросту, на нашем месте так поступил бы каждый, - вмешался Шульгин. - Так у нас принято.

Новиков говорит об идее огромной творческой приспособляемости человека к новым ситуациям. Как мы помним из «Гусей…» Крапивина, даже унылый обыватель может кардинально изменить свою жизнь, попав в полосу соответствующих обстоятельств. Отличие же человека творческого и пассионарного в том, что он изначально стремится к таким обстоятельствам сознательно и принимает их с радостью. Другое дело, что жизнь в инферно максимально затрудняет подобный творческий поиск и пытается спрямить все узоры необычных способностей. Новиков – блестящий журналист и психолог-практик, но… «не отвечает критериям. Нам умные не надобны, нам надобны верные...». Сам Берестин вроде бы занимается любимым делом, но… вынужден писать коммерческие картины, чтобы заработать и получить возможность персональной выставки. Герой, который появится позднее, – Воронцов – блестящий офицер, потенциально главком ВМФ, но… «судьбу его решают люди, в присутствии которых просто невежливо быть талантливым». Герои Звягинцева, мыслящие широко и раскованно, а, главное, последовательно, с трудом находили понимание коллег и начальства по одной простой причине:

цитата:

В обычной жизни люди предпочитают вполне бессознательно заменять логику эмоциями, стереотипами, так называемым здравым смыслом, и попытки кого-то к действительно логическому мышлению или, упаси бог, поведению, воспринимаются окружающими как странность и даже вызов. Стройные логически рассуждения любят также называть демагогией.

Вы сталкивались с подобным?
Отдельного описания достоин Александр Шульгин - старший научный сотрудник института судебной психиатрии и доморощённый ниндзя (следствие нетрадиционных увлечений молодости).

цитата:

Шульгин был, пожалуй, единственный человек, которого Новиков никогда до конца не понимал, невзирая на многолетнюю дружбу. Он не мог с уверенностью определить, когда Сашка говорит серьёзно, а когда валяет дурака. И причина была до удивления простая. Не интересуясь психологией специально, Шульгин как-то, от нечего делать, проштудировал взятый у Новикова трактат о логических связях высших порядков, и эта отрасль схоластики настолько его увлекла, что с тех пор он неумеренно ею злоупотреблял. А общеизвестно, что если один из собеседников умеет строить вторые, третьи и так далее связи, а другой об этом его умении знает, то из замкнутого круга антиномий им уже не выбраться никогда.

Выясните, что такое «логические связи высших порядков».
Вот пример его манеры изъясняться. Подключённый к общему делу Берестин, поначалу плохо понимающий троих друзей, предположил, что те хотят разыскивающих Ирину пришельцев убить.

цитата:

- Что за манеры, где тебя воспитывали? - Шульгин пренебрежительно скривил губы в усмешке. - Говорить на такие темы надо деликатно и неопределённо. Ниндзя моего круга любят употреблять выражение "гасить облики". Если б только за этим дело стало... - в голосе его появилась мечтательность. - Но мы люди крайне гуманные. Мы считаем, что даже комара убивать безнравственно, ибо такое убийство не несёт воспитательного значения ни для покойного, ни для его единомышленников.

Левашов доходчиво объясняет Берестину причины странного поведения новых приятелей:

цитата:

- …Андрей всю жизнь для нас всякие вводные придумывает, а потом решает. Вроде как шахматные задачи сочиняет. И сейчас он из старых заготовок новую схему слепил. На мой взгляд - вполне убедительную...

В начавшейся борьбе разумов тактический перевес оказывается на стороне ситуативной человеческой смекалки и знания психологии момента.
Внимательно рассмотрите сцену первого «знакомства» друзей с пришельцами. Проследите за её развитием и отметьте ключевые микроэпизоды.

цитата:

За порогом стояли двое мужчин, прилично, даже респектабельно одетых. Один - лет пятидесяти, плотный, коренастый, очень похожий на Баниониса в "Мёртвом сезоне", второй, что помоложе, больше напоминал Ланового. Андрей сразу отметил это странное двойное сходство, раньше даже, чем произнёс отразивший его недоумение вопрос: - Чем обязаны? Младший сделал шаг вперёд, как бы стараясь оттеснить Новикова и войти в прихожую, но Андрей инстинктивно заслонил ему путь и повторил вопрос, но уже в более простой форме. Тогда вперёд выдвинулся старший и, делая любезную улыбку, отчётливо, как диктор телевидения, произнёс: - Простите, пожалуйста, здесь проживает Седова Ирина Владимировна? Новиков обычно играл в преферанс, а не в покер, но лицом, тем не менее, владеть умел. В долю секунды он, как водитель в аварийной ситуации, осознал и оценил обстановку. - Как вы сказали? Седова? Вроде есть что-то такое... - И крикнул в глубину квартиры: - Олег! Тут твоей соседкой интересуются... - А когда появился Левашов с картами в руках, торопясь его предупредить, повторил: - Вот ребята твою соседку спрашивают. Она же Седова, да? Левашов, привыкший на лету подхватывать предложенные обстоятельства, подыграл точно. - Есть такая. Седова. Вон в той комнате живёт. Подселили, чтоб их, а я себе думал комнату оттяпать... Посетители словно бы растерялись. - А она дома? Можно её увидеть? - И снова попробовали мимо Новикова проникнуть в квартиру. - Не, ребята, - ответил Олег, становясь рядом с Новиковым. - Нету её. С утра умелась. А куда - она не докладывает... Гости растерялись ещё больше, стали переглядываться, молодой зачем-то полез в карман, потом, словно спохватившись, вытащил руку. - Она какая из себя? Высокая, лет двадцати семи, красивая светлая шатенка, правильно? - спросил старший. - Правильно, правильно, только нету её, я же сказал. Может, что передать? - Нет, спасибо, не надо. Мы лучше позже зайдём... - А куда позже, первый час, - показал часы Новиков. - Она уже где-то в другом месте ночует, - и усмехнулся соответственно. - Если завтра только, после работы... - А где она работает? - А кто ж её знает? Мы с ней и не разговариваем почти. Гордая... Так, поздороваемся, если на кухне встретимся, и всё. По науке где-то трудится. А может, вовсе и не по науке, может, официанткой в "Национале"... Дома редко ночует. Ладно, ребята, если у вас всё - привет. А то дела стоят... - Левашов показал карты и подмигнул. Новиков развел руками и невежливо захлопнул дверь. Секунду или больше друзья молча смотрели друг на друга. - Ходят... хрен их носит... - громко и зло сказал Новиков, в надежде, что за дверью его услышат. - То грузины, теперь ещё эти... - и медленно, разборчиво выругался.

Основа любого словесного кода в разведке – игра ассоциациями по правилам, которые известны только ограниченному кругу лиц. В сложившейся ситуации стало необходимо принимать решение мгновенно. Друзья, используя весь предыдущий опыт общения многослойными намёками и только им знакомыми образами, такое решение принимают. Игра для них стала жизнью. Возникла необходимость перетянуть пришельцев на своё игровое поле, завести их в сложный психолингвистический лабиринт, где непосредственные носители языкового кода и культурной матрицы будут иметь несомненное преимущество; любые же открытые столкновения сводить к минимуму. Тактика ускользания и введения в заблуждение сработала. Для пришельцев возникла совершенно нештатная ситуация, к которой они не были подготовлены технически, а, самое главное, психологически. Земляне успешно реализовали принцип: «умеешь считать до десяти – остановись на восьми». Чтобы было с чего начать следующую партию

 Отправлено: 14.03.10 00:48. Заголовок: Конечно, Звягинцев с..

Конечно, Звягинцев сделал ряд технических допусков, позволивших людям захватить инициативу. Например, пеленгатор Ирины в виде портсигара, а не прямого улавливания биоизлучения, с помощью чего Ирина нашла Новикова. С другой стороны, суть происходящего, скорее, в противостоянии философско-социальном. Пришельцы давно уже не развиваются, они полны высокомерия к «отсталым» землянам, им необходимо в нестандартной ситуации запрашивать вышестоящее руководство, которое, в свою очередь, настолько привыкло к безопасности со стороны аборигенов, что не разработало нужные оперативные схемы. А прежде всего надо ещё понять, что появился реальный противник, потому что свои действия земляне до самого последнего момента маскируют под случайность.

Звягинцев стремится показать, насколько динамичное сообщество творческих людей, умеющих мобилизовывать нужные ресурсы и гибко реагировать на изменения ситуации, оказывается эффективнее статичной бюрократической системы. Ещё мы учимся видеть, как важна для точного расчёта адекватная оценка сил врага и своих собственных.
Постарайтесь обобщить и сформулировать методы, которые используют земляне. Используйте аналогии из практики боевых искусств и игровых видов спорта.
Если проанализировать механизм эмоциональных реакций на конфликты на предмет диалектических закономерностей, то мы обнаружим, что деструктивными крайностями окажутся панический страх и пренебрежение, а между ними пролегает единственно верный путь – бесстрашие на основе знания и продуманной осторожности в действиях. Когда же не хватает прямого знания, необходим хороший игровой кураж. Только это позволяет землянам одержать победу. Которую они, впрочем, отнюдь не рассматривают как великое достижение, нарисовав перед собой на основе последующих контрмер пришельцев поучительную картинку:

цитата:

Словно папуасы какие-нибудь развивающиеся, заманили белого колонизатора в яму, замаскированную сучьями и травой, стукнули по голове бамбуковой оглоблей и в полном восторге от своей лихости начали веселиться, пить пальмовое вино и закусывать малосольными ананасами. В то время как другие колонизаторы, которые в яму не попали, похватали автоматы, погрузились в вертолёт - и вот они! Прилетели наводить порядок.

По совету нового знакомого – морского офицера Воронцова – друзья делают неожиданный ход.

цитата:

- …Бывают такие случаи в природе, когда дальнейший ход какого-нибудь процесса невозможно предугадать по его предыдущим состояниям. То есть всё вроде бы вполне очевидно, а результаты получаются совсем даже неожиданными. - Не слишком понятно, - сказал Новиков. - Ну, если грубо - ты бьёшь по бильярдному шару, он катится, направление известно, траектория тоже, через секунду он должен пойти от двух бортов в середину, а вместо этого шар взлетает в воздух, делает три круга, потом врезается тебе в лоб. Причем на строго научном основании...

Левашов называет такое явление «странным аттрактором».
Что вы знаете о синергетике?
Случайно открытый Левашовым внепространственный туннель на планету земного типа, названную Валгаллой, стал материальной базой для воплощения такого процесса. Земляне как бы выпали из реальности, оставив прибывших «колонизаторов с автоматами» в полном недоумении. Сами же принялись обустраиваться на новом месте, используя полученный через Воронцова инопланетный прибор для снятия молекулярных копий. Таким образом, из привычной, строго регламентированной жизни с ограниченными правами и возможностями они попали в царство абсолютного достатка.
Какие проблемы могут возникнуть в такой ситуации и как их преодолеть? Что вы знаете о нанотехнологиях?
Составьте рассуждение на тему: «Вся наша жизнь – игра».

Колония на Валгалле

цитата:

Гирлянды проводов, наскоро припаянные контуры, пакеты печатных плат, какие-то неизвестные Воронцову блоки, выкорчеванные из цветного телевизора, новиковского компьютера "Филипс" и даже принадлежавшего Берестину двухкассетного "Шарпа". Работать это устройство могло бы, наверное, только в фильме о сумасшедшем изобретателе.

Такой фильм есть, и называется он «Иван Васильевич меняет профессию». Цитата же относится к процессу создания аппарата Левашова для создания внепространственного туннеля. Обратим внимание на тонкость: научность фантастики Звягинцева не в технике или философии, а в социологии и исторической психологии. Технические тонкости, психологию людей будущего и собственно инопланетян он изображает неохотно, мимоходом. Главное в его книге – люди Земли в столкновении с непредвиденными обстоятельствами.

Помимо этого, автор, в лучших традициях отечественной литературы, не боится делать лирические отступления с массой мелких второстепенных деталей и сюжетных линий. Но как раз эта тематическая избыточность создаёт ощущение настоящей жизни. Потому что в жизни ничего не разыгрывается с искусственно обрезанной лаконичностью. Жизнь течёт полноводной рекой, рождая множество наплывов, отступлений и передислокаций энергии. Каждая ситуация имеет свой центр, но эти центры, словно капли ртути, перетекают по сложным траекториям. Звягинцев даёт героям время подумать. Даёт его и читателям.

Итак, герои переместились на планету, которую нарекли Валгаллой…

цитата:

Дмитрий вышел на площадку под туго натянутым тентом, разминая сигарету, хотя не единожды зарекался до завтрака не курить. И замер, настолько неожиданно прекрасным показалось ему это раннее утро. Солнце не встало, но уже достаточно рассвело, чтобы видеть стволы деревьев на фоне серовато-сизого облачного неба, туман, поднимающийся над оловянной гладью реки, пузыри на лужах, седую от водяной пыли траву. И над всем этим - неутихающий, мерный, умиротворяющий шум никуда не спешащего дождя. Ясно, что он может идти так и сутки, и двое, и трое... И недоумённая мысль - если на Валгалле нет своей разумной жизни, то неужели до их появления здесь всё равно вставало и садилось солнце, шли дожди, вспыхивали радуги - ни для кого? А вообще существует ли красота, если на неё некому смотреть? Он простоял так, наверное, не меньше получаса, ни о чем специально не думая, вдыхая пахнущий сырой землёй и мокрой зеленью воздух, потом замёрз и вернулся в палатку, так и не закурив приготовленную сигарету.

Обратите внимание, с каким вкусом Звягинцев описывает процесс создания дома и его внутреннего обустройства, насколько сочувствует людям, впервые за многие годы работающим для зримого благополучия себя и своих близких. Дело не в том, конечно, что личное счастье его герои ставят превыше всего. Жизнь в брежневском СССР формировала лицемерное отношение к материальным благам, позволяя их иметь лишь избранным; прочих же настойчиво убеждали, что без этих благ надо обходиться. Причём убеждали их в этом те самые избранные. Конечно, как мыслящие люди, герои книги видели несоответствие. Не желая быть винтиками бюрократической машины, Новиков и его друзья стремились быть независимыми хозяевами собственных жизней. Они были убеждены, что любой жизненный стандарт должен быть достижим хотя бы в принципе. Иначе вместо желания достичь появляются желания противоположного. Но неограниченное удовлетворение всех желаний тоже не может быть путём к счастью или даже получению максимума удовольствия.

Есть ещё одна тонкость. Предприятие друзей – это реализация извечного детского стремления иметь свой дом, где всё будет. Потому и трудятся Новиков, Воронцов и прочие с азартом и облегчающим раскрепощением, освобождаясь от довлеющей ранее полубессознательной детской мечты.

цитата:

Наука плотницкая тоже куда как непростой оказалась. Простую клеть срубить, четырехстёнок - и то, а если сложные хоромы, составные, из нескольких клетей, связанных переходами, да с потайными углами, крыльцо на стояке, гульбище на выпусках, с вырезными сенями, шатёр с повалами, терем и горницы... Колонисты Валгаллы и слов таких не слышали в своей жизни, а тут пришлось узнать. Наконец - закончили. Центральный терем вышел аж в тридцать восемь венцов. Стропила положили, коня и всё что положено. <…> Хоромина получилась на удивление. Внизу - большой холл, сени, кухня, ещё четыре комнаты под библиотеку, и наверху - холл поменьше, две горницы, шесть спален. И ещё застеклённая веранда в сторону реки, и открытая галерея поверху с навесом на резных балясинах. Заодно срубили и отличную баню, соединили с теремом крытым переходом, чтоб по холоду не бегать, потому что, согласно расчётам Воронцова, зимой в этих широтах вполне можно ожидать морозов градусов до пятидесяти. Так что не очень и набегаешься.

Наступило время заслуженного отдыха, чтения книг, до которых не успевали или не могли (по причине их отсутствия) добраться в прежней жизни, неторопливого исследования окрестностей и дружеских застолий с беседами. У героев выстаиваются новые ощущения полученной свободы «от» (от грустной советской действительности начала 80-х), но их лидеры не забывают, что в конечном итоге оказались на Валгалле из-за стремления к свободе «для» (для принципиальной помощи Ирине и защиты от пришельцев).

цитата:

Отдых хорош лишь как краткая передышка между более-менее длительными периодами осмысленной трудовой деятельности, неважно, физической или интеллектуальной. А вечный отдых... Наверное, его не будет даже в раю.

Спустя несколько месяцев сытой спокойной жизни возникает естественный вопрос самоопределения:

цитата:

Что для нас Валгалла и кто мы на Валгалле? Туристы, первопроходцы-исследователи, политэмигранты или, скажем, латифундисты-землевладельцы?

А кем бы в таком месте были вы?
Немедленно разгорается нешуточная дискуссия, закончившаяся расколом маленького сообщества и возвращением части команды на Землю. Естественно, во всеоружии новых возможностей.

цитата:

- Если ты предлагаешь объявить официально о нашем открытии - резон в этом есть, - сказал Левашов. - Тут уж нам не смогут не поверить... Представляете, что будет? - Что будет? Я тебе скажу, что, - с неожиданной угрозой в голосе вновь вмешался Шульгин. - Поверить-то нам поверят, когда мы им покажем твою... дырку в заборе. - Это сравнение ему так понравилось, что он помолчал и повторил: - Дырка в заборе. А за ней - прекрасный новый мир. Целая нетронутая планета. Только кому она нужна, если мы и России половину ещё не освоили, а вторую уже загадили!.. Что здесь будет? Вторая целина? Виноват - третья, вторая уже есть. Или неуязвимый тыл на случай атомной войны? А то можно каторгу открыть - неограниченной вместимости... - Ну-ну, Сашка, не заводись, - остановил Шульгина Андрей. - Хотя, пожалуй, в чём-то ты прав. И психологический аспект не стоит забывать. Созрели люди для всего этого? Как сия новость на них повлияет? А внешнеполитический резонанс? Конвенция какая-то существует насчет интернациональных прав на небесные тела... Нет, тут думать и думать надо, и не один день. - Это ты верно говоришь - думать. Однако и снобизм из тебя прёт... Люди, значит, не созрели. А ты, наоборот, созрел, и оставляешь за собой право единолично определять судьбы миров... - Левашов, пусть и редко, но всё же мог иногда настроиться на такую вот ортодоксальную волну, и тогда спорить с ним становилось трудно. - Не в снобизме дело. Спешить не надо. Поживём, посмотрим.. Если хочешь - можешь на компьютере все варианты проиграть. Обстановка самая располагающая. А то ведь потом не получится: не пустят нас сюда. Объект особой важности тут будет, а не приют эскапистов... - Например, каторга, - опять вставил Шульгин. - Как бы и вообще куда-нибудь не деться, - кивнул Берестин. - Олег ладно, он ценный научный кадр, без него не обойдутся, а прочие для чего? Пользы от нас в государственном смысле ноль, а тайну хранить надо. И куда нас в этих целях пристроят? - Ребята, бросьте, - наконец подал голос и Воронцов - Не та проблема, чтобы за чаем решать. Толку не будет, а переругаемся вполне свободно. - А что значит - эскаписты? - спросила Наташа. - Если я правильно понял, Андрей имеет в виду принципиальный уход от действительности. Одни уходят в религию, другие в наркотики, а мы - в буквальном смысле - в мир иной. - Да, в этом роде, - согласился Новиков, в очередной раз удивившись схожести их с Воронцовым мышления. - Эскапизм, конечно, дело забавное, даже приятное, одна беда - из него очень трудно возвращаться в нормальный мир.

Ключевое слово – эскапизм – сказано. Любому человеку необходимо настоящее реальное дело, связанное с судьбой остального общества, иначе человек провалится в омут мелких, никому, кроме него не интересных мыслишек и делишек. И будет жить придуманной жизнью, избегая любого веяния подлинной реальности.
Оправданы ли опасения героев? О каких двух половинах России говорит Шульгин?
Приведите примеры эскапизма в современной жизни.
Уже после того, как часть колонистов возвратилась на Землю, Новиков спасает землян из будущего (вспомните начало романа), а Берестин вступает в пограничный конфликт с аборигенами. Спокойная жизнь первопроходцев а-ля Джек Лондон закончилась. Впереди маячил новый этап их жизней, по-настоящему замкнувший их персональные судьбы на судьбе всей Земли и её исторического развития.

Иные цивилизации

Несмотря на то, что в романе присутствуют три внеземные цивилизации плюс земляне будущего, все они служат лишь фоном к деятельности главных героев. На примере инопланетян писатель рисует модели различных сообществ и способов отношения к миру.

Аггры, представителем которых являлась Ирина, консервативны и склонны к диктаторским методам управления. Научно-технический прогресс у них фактически завершился – это свидетельство начальной стадии вымирания. Научное движение может происходить медленно, но сознательное равнодушие к развитию науки для цивилизации, которая вышла глубоко в космос и продолжает преследовать цели космического порядка, губительно. Следующей стадией регресса должно стать капсулирование цивилизации и сворачивание космических программ. Или их вырождение, потеря чёткого понимания целей той или иной деятельности, что аналогично старческому маразму у пожилого человека. Генетическое обновление невозможно в виду крайнего высокомерия расы. По сути, мы наблюдаем неизмеримо расширенный вариант вырождения марсиан в «Аэлите», только в своей начальной стадии.

Их соперники форзейли, представителем которых является Антон, – гуманоидная цивилизация земного типа. Настолько земного, что непосредственный руководитель Антона носит имя Бандар-Бегаван, что есть сокращённое название столицы государства Бутан. О них мы знаем тоже недостаточно для тщательного анализа, но главное видится следующим образом. Форзейли ещё не прошли пик своего развития, но близки к нему, если не изменят внутреннюю ситуацию кардинальным образом.

Коллекционирование чужих достижений, увлечение эстетическими спекуляциями в науке (по крайней мере, в социологии и политике), рафинированная стильность ответственных представителей власти – это те штрихи, из которых можно сделать выводы о начинающейся пресыщенности. Характерно то, что главные герои максимально подходит к такому же типу, будучи только злее и агрессивнее своих несколько отяжелевших и потерявших оперативную хватку собратьев. Команда Новикова также склонна к утончённой игре и эстетству. Это отнюдь не доминирующее их качество, но оно несомненно присутствует. Цель команды Новикова – не игра, игра выступает как системно подходящее средство достижения, но при известном увлечении таким соблазнительным и самодовлеющим средством возможна утеря первоначальных целей.

Гуманоидная цивилизация квангов, обнаруженная на Валгалле, являет собой пример преждевременного вырождения. Стагнация и замкнутый характер культуры квангов ярче всего проявился в отсутствии фундаментальной науки, заменённой на технологические усовершенствования когда-то открытого парового двигателя, а также в сложной, но при этом весьма жёсткой кастовой системе общества. Над планетой по неизвестным причинам несколько столетий назад захлопнулась крышка инферно. Произошло преждевременное (с точки зрения развития науки, могущей вмешаться в процесс) погружение в дурную бесконечность – тупое наращивание количества смертельно. Кастовость общества мешает циркулированию энергии – идейной и наследственной. Отсутствие идей дальнейшего развития в сложившейся монокультуре антиэволюционно. У общества, в котором отсутствуют цели, нет шансов на выживание. Цель формирует смысл, а жизнь без смысла невозможна.

Если у аггров происходящие процессы разложения заретушированы и о них можно лишь догадываться по косвенным признакам, - велика инерция прошлого развития и внушительны его результаты, то цивилизация квангов вся на ладони. По застою энергии она напоминает планету Торманс, закрытую от протекающих во вселенной процессов и от этого неизбежно коллапсирующую.

Альтернативная история

Парадоксы времени

Чтобы определить нечто, необходимо выйти за его пределы, увидеть это нечто со стороны, в связи с другими явлениями. Время – самое сложноопределимое понятие. За его пределы вырваться тяжело даже в воображении. Если пространство легко обратимо, то время если и обратимо, то со многими оговорками и пока лишь в фантастических романах. Идея путешествий во времени сама по себе предполагает ряд парадоксов. Герои Звягинцева на практике сталкиваются с ними и пытаются разобраться. По большей части, правда, безуспешно. Ирина, найдя Новикова после того, как её отбросило на четыре месяца в будущее, должна решить проблему возвращения.

цитата:

- И этого я не знаю. Сейчас всё вообще перепуталось немыслимо. Алексей, если вернулся, попал туда же, в октябрь, но меня-то там нет, я уже в феврале... - Ну и что? Вернулся, прожил разницу и всё равно теперь здесь. Ты его искала? - Нет, ты не понимаешь. Он до сих пор в октябре. Вот, смотри... - Она быстро нарисовала на салфетке ось времени, отметила точки, соединила дугами. - Он здесь, а я сразу здесь. Ты всё время жил по оси нормального времени, Алексей вернулся в точку отправления, а я сразу сюда. Понимаешь? - Мало, но смутно. Ну а не чёрт ли с ними? Пусть тот парень остаётся там, где он есть, и живёт, как жил. А для тебя непрожитые четыре месяца не такая уж потеря, думаю? <…> - …Если я сумею вернуться в эту точку, то ликвидируется главный парадокс. Ты не представляешь, в каком мы сейчас живем мире. Его как бы и не существует даже. И я не понимаю, как он возник. Такое раздвоение теория не предусматривает. Со вчерашнего дня существует два вероятностных мира, и ни один из них не устойчив. Ты сидишь сейчас со мной и одновременно что-то делаешь в том октябре. И все остальные тоже. Эти миры отличаются только тем, что в одном из них нет меня. Если я вернусь туда, все должно совместиться. - И как это будет? На моём примере. Я где окажусь? Опять в октябре? А как с воспоминаниями? - Нет. Если все получится, время совместится в эту сторону, по вектору. Я ещё раз проживу и догоню вас всех, здешних. - И будешь помнить, как всё было? Как мы сейчас сидим? - Наверное... Новиков тряхнул головой. - Нет, не понимаю. Давай ещё раз. Мы организуем тебе переход туда, ты исчезаешь из этого мира и снова в нём возникаешь. Прошив четыре месяца. В этой же квартире, где ты не жила. А я, если останусь здесь же? Ты доживёшь до данной секунды, и я появлюсь? Допустим, ты сдвинешь диван месяц назад, тогда я рухну на пол? Но вот этот прошедший час мы с тобой проговорили, а ты придёшь сюда не одна, а с твоим Берестиным, и значит, разговора этого уже не будет. Или не было?

Техника пришельцев достигла такого уровня, когда возможно локальное вмешательство во временной поток и создание автономного времени с полной обратимостью процессов. То есть: как на видеоплёнке - отмотать назад, стереть и записать новое изображение.

Но глобальные изменения таким образом аннулировать оказалось невозможно. В конце книги все герои попали в зону вне пространственно-временных координат, из которой можно открывать выход в реальный мир в любом месте пространства и в любом времени. Однако оказалось, что:

цитата:

- Вашего мира, в котором вы жили, в данный момент физически не существует. Это понятно? Он не более чем одна из вероятностей. Если вы туда вернётесь, вероятность зафиксируется. Именно в том виде, как вы её помните. Но в вашем мире отсутствовала информация о тех событиях, что происходят на Земле сейчас. Значит, их быть не должно. И тогда вашим товарищам, - Антон широким жестом показал на всех нас, - возвращаться будет некуда. Они смогут после вашего ухода попасть лишь в ту единственную реальность, которая определяет необходимость и возможность вашего существования в вашем варианте ХХIII века... А она сильно отличается от привычной для них... Как вы на это смотрите? Удар получился сокрушительный. Однако Борис сохранил самообладание. - А если наоборот? - спросил он. - Сначала они возвращаются домой, а потом мы? - Та же история. Зафиксировав нынешний вариант реальности, мы получим в ХХIII веке ситуацию, в которой земляне знают о существовании Галактического союза, поддерживают с ним постоянные дружеские отношения, имеют колонию на Валгалле и так далее. Согласны вы вернуться в такой мир? <…> Совместными усилиями всех здесь присутствующих, - Антон позволил себе слегка усмехнуться, имея в виду и себя, и нас, и Ирину, как представительницу третьей стороны конфликта, - в районе Валгаллы все причинно-следственные и пространственно-временные связи настолько деформировались, что флюктуации задели и ваш маршрутный тоннель. Он ведь вневременной... - Обычное дело, - вдруг вставил Воронцов, - во время войны нейтральные корабли нередко налетают на мины, поставленные не для них. - Нам от этого не легче, - огрызнулся Айер. Он, кажется, всерьёз решил, что мы перед ним виноваты. А может, он и прав. Кого должен винить человек, на своем дачном участке подорвавшийся на гранате, оставшейся с гражданской войны? Белых, красных, Октябрьскую революцию или сразу Карла Маркса? В ходе разгоревшейся многочасовой дискуссии, перешедшей, к счастью, в общетеоретический план, выяснились многие интересные вещи. Поскольку и в "обычных" условиях количество причинно-следственных связей так велико, что их невозможно просчитать ни на одном компьютере сколь угодно большой мощности, а в нашем случае естественный ход событий нарушался слишком уж грубо и по многим векторам сразу, теперь уже никто не в состоянии достоверно определить, что из случившегося и в какой мере является артефактом. То есть, вполне возможно, что первый поход Берестина в 1966 год создал условия для моего знакомства с Ириной, деятельность Воронцова в 1941 году спровоцировала её появление на Земле, наше проникновение на Валгаллу предопределило полёт в тот район "Кальмара" и так далее.

Напишите сочинение-рассуждение о природе времени и законе причин и следствий.

Точка ветвления

цитата:

…Мы здесь все привыкли считать, что от каждого может зависеть всё. Исторические поступки совершаются каждым, и без мыслей о том, как бы не нарушить какие-то инструкции и табели о рангах...

А что по этому поводу думаете вы? Вы думали о том, что можете быть поставлены перед необходимостью принимать общественно важные решения? Что необходимо для этого?
Появление в компании героев Воронцова тесно увязано с расширением представления о действительном положении вещей. Внутри романа начинается уже четвёртая новелла.

Согласившись поучаствовать в психологическом эксперименте, который предложил знакомый журналист Антон, он оказывается в странном Замке. Там его бывшая возлюбленная, которую он не видел много лет, пытается уговорить его помочь сверхцивилизации неких форзейлей спасти артефакт, содержащий бесценные сведения из истории Земли и отчёт об экспедиции самих форзейлей.

цитата:

- Известно, что любая цивилизация создает огромное количество всевозможной духовной продукции, - говорила Наташа, - от философских систем до шлягеров Резника и Пугачевой, но ценность всего созданного, сам понимаешь, разная. Не только в масштабах Галактики, но и на местном рынке. Девяносто процентов становится ненужным уже следующему поколению, а в веках остается совсем уже мало... - …Когда мы с тобой танцевали под "Маленький цветок" или какой-нибудь "Твист эгейн", нас мало волновало, на века эта музыка или на ближайший сезон. И детективы Чейза занимали меня куда больше трактатов Спинозы... - Не буду спорить. Но ведь есть и абсолютные ценности. Они и интересуют форзейлей.

Поразмыслите над тем, что можно отнести к вечным ценностям и высшим достижениям человеческой культуры. Для начала постарайтесь выяснить критерии отбора.

цитата:

- …Почему они не возьмут Книгу сами... Тут сложности и технического, и, главное, этического свойства. Прежде всего, в настоящее время они избегают предпринимать активное вмешательство в потенциально конфликтные ситуации. После гибели своей экспедиции и ещё некоторых эксцессов. Считают, что цель не оправдывает средств. То есть ценность жизней исследователей несопоставима с ценой материального объекта... <…> Без крайней, исключительной необходимости они в земное прошлое ещё раз вмешиваться не хотят. Кроме того - и это очень важно - сами форзейли взять у людей ничего не могут. Книгу должен взять обязательно человек, и уже потом - добровольно, заметь, - передать им. Передать здесь, в Замке. "Сложно, - подумал Воронцов. - Но ведь, честно говоря, не сложнее наших обычаев. Цивилизованное государство в мирное время тоже не может силой или тайно отнять у соседей понравившуюся вещь. И члены официальной правительственной делегации вряд ли рискнут ночью проникнуть в Лувр и спереть ту же Джоконду, хотя бы и хотелось... А вот к услугам наёмников и прочих гангстеров прибегают часто и без лишних терзаний. Вот такую роль они мне и предлагают..."

Как вы думаете, прав ли Воронцов? Можно любые побуждения сводить на такой уровень?

цитата:

- …Книга дошла невредимой почти до наших дней и вдруг исчезла. Очевидно, навсегда. Сложность в том, что исчезла она в июле 1941 года. В районе северо-западнее Киева... Воронцов тихо начал насвистывать сквозь зубы старую английскую солдатскую песню "Лонг вей ту Типперери", популярную среди мальчишек в пятидесятые годы. - Намёк понял, - сказал он, обрывая свист. - Пойти и взять, только и всего... - Именно так. Не сочти за лесть, но ты один из немногих, кто может это сделать. - Да уж конечно. Дураков мало. А ты, случайно, не помнишь, что имело место как раз в июле-августе сорок первого года нашего века северо-западнее Киева? Как, впрочем, и западнее, южнее и юго-западнее тоже?

А вы, случайно, не помните?
Подготовка к заданию такого рода требует немалого.

цитата:

Несколько дней он добросовестно изучал исторические документы и материалы, относящиеся к начальному периоду войны, и наши и немецкие. Читал газеты, журналы, дневники и письма, пересмотрел километры кинохроники и тысячи фотографий, чтобы вжиться в обстановку, усвоить манеры поведения, стиль и обороты речи, даже способ мышления людей, среди которых придётся жить и которых предстоит имитировать. Оказалось, что отличия тут были гораздо значительнее, чем ему казалось раньше. Воронцов заучивал наизусть сотни фамилий более-менее известных работников наркомата обороны и главного политуправления, командующих фронтами и армиями, командиров корпусов и дивизий, комиссаров и членов военных советов, популярных тогда писателей, журналистов, актёров театра и кино, вспомнил или узнал впервые названия тогдашних московских улиц и площадей, уточнил маршруты и номера трамваев, троллейбусов, автобусов и метро. <…> - Ты там поосторожней, Дим, - попросила она. - Как-нибудь... Кое-чему меня тоже учили. Восемь лет подряд. А ты повторяй про себя стихи Симонова. Те самые. А я отбыл... - Щёлкнул каблуками, поднёс руку к козырьку и вышел.

О каких стихах речь?
Война поначалу показалась Воронцову медлительной и не слишком опасной.
[quote]
Самолёт здесь оповещает о своём приближении характерным и издалека слышным гулом, скорость у него совсем игрушечная, пятьсот максимум, да и то для истребителей. А бомбардировщик ползёт по небу так медленно, что можно перекурить, увидев его, дождаться, пока долетит, рассмотреть и посчитать сброшенные бомбы, прикинуть, куда они упадут, и лишь потом начинать прятаться.

Танк - тем более. Скорость около тридцати, обзора почти не имеет, пушка не стабилизирована, самонаведение снарядов - про такое здесь и не слышали.

Стрелковое оружие - простая, честная пуля, которая даже попав, чаще всего не убивает насмерть, не то что гидродинамические пули, оперённые иглы и прочая гадость.

А самое главное, сознание того, что если тебя нельзя увидеть в полевой цейссовский бинокль по открытой прямой директриссе - значит и вообще нельзя. Какие там фотографии со спутников ночью при свете твоей же горящей сигареты...

И ещё - темп жизни и способ реагирования. У людей сороковых и восьмидесятых годов они настолько отличаются, что даже трудно сравнивать. Кто желает, может посмотреть таблицы спортивных рекордов и ...

 Отправлено: 14.03.10 00:48. Заголовок: Конечно, Звягинцев с..

... ли средние скорости движения автотранспорта. Еще в пятидесятые годы машины по улицам ездили километров по тридцать в час. Кто жил тогда - помнит, как катались на коньках, зацепившись крюком за идущую полуторку. Сейчас получится?

Неспешно жили люди и воевали также. `
Расспросите родителей или учителей о жизни в те самые 80-е годы. Составьте список изобретений, вошедших в повседневную жизнь за это время.
Но столкнувшись на практике с жуткой безнадёжностью первых недель войны и ощутив её всеохватность, Воронцов не удержался на уровне философского отстранения и решил помочь окружённым частям. Не в ущерб основной задаче, естественно. Поначалу отдельным людям, а после, когда столкнулся с крупным подразделением, в голове у него созрел раскованный изящный план, план способного командира конца ХХ века. Однако оказалось, что информация о расположении противника, о возможности победы, даже прямое распоряжение высшего руководства – всего этого недостаточно, чтобы начать действовать соответственно вновь открывшимся обстоятельствам (как всегда старался поступать что сам Воронцов, что группа Новикова). История на самом деле оказалась весьма упругой, причём даже в мелочах. Первый, зримый слой этой упругости – в глубинах человеческой психики, настроенной согласно существующей системе… И беда, если система жёстко охраняет себя от посягательств, потому что тогда она порождает такую же жёсткость и неподатливость ко всем проявлениям жизни, что лежат за пределами представлений, обозначенных должными.

цитата:

- Я всё понимаю, - будто с усилием начал генерал. - Не понимаю только одного. Откуда у вас такая карта? Это невозможно в принципе... - Фёдор Андреевич... - Воронцов посмотрел на генерала в упор, будто бы даже с сожалением. - Где вас учили ставить такие вопросы? Этак можно зайти далековато... Того и гляди, вы захотите узнать, почему мы с вами сейчас на пятьсот километров восточнее госграницы, а не настолько же западнее. И так далее... Давайте лучше займёмся конкретным делом. В пределах нашей компетенции и реальных возможностей. Вот наше место. - Дмитрий показал карандашом. - В этом районе можно собрать ещё пару тысяч человек, вполне боеспособных, даже с артиллерией. Они сейчас только и ждут, кто бы их объединил и поставил задачу. Мы это и сделаем. А с такой силой уже можно попытаться хоть немного, но изменить ход событий. Смотрите - вот штаб немецкого корпуса, здесь штабы дивизий. Понятно? - Воронцов тонкими штрихами изобразил несколько стрел, направленных остриями под основание ударной группировки. - Я думаю, после такой нашей диверсии они два дня точно наступать не будут. А мы утром отойдём в леса и к вечеру ещё раз, теперь уже сюда... За три дня и штаб фронта сориентируется, может, сумеет закрыть прорыв... Москалёв смотрел на карту, не поднимая глаз. - Не сочтите меня скептиком, но я вашего энтузиазма не разделяю. Что могут сделать случайно собранные люди там, где потерпели поражение регулярные воинские части? - Могут, ещё как могут... Следите за моей мыслью. Вы, не только вы лично, но и вся ваша дивизия были заведомо обречены на поражение с первых дней боев... - Отчего это? - вскинулся генерал. - Не могу с вами согласиться. Вы бы видели, как сражались и погибали мои люди... - Вот поэтому, генерал. Поэтому - тоже. Один иностранный полководец сказал как-то своим войскам: "Ваша задача не в том, чтобы умереть за свою родину. Вы должны заставить мерзавцев с той стороны умереть за свою родину". Довольно тонкая мысль, не правда ли? А вы были не готовы к настоящей войне, оттого и погибли практически зря. Не возражайте, я поясню. Ваша дивизия, двести танков, могла нанести немцам огромный урон, если бы вы просто сообразовывали свои решения и действия с обстановкой. А вы? Вы дали себя уничтожить... - Как вы можете так говорить? Мы выполняли приказ... - возмутился Москалёв, словно и не он только что сетовал на свои огромные и напрасные потери. - Бросьте, Фёдор Андреевич. Что такое для них сейчас два-три десятка танков, даже пусть сотня! Смотрите на карту. Вот: Житомир прикрывает один железнодорожный батальон. А была бы тут ваша дивизия? Если бы вы вовремя думали, вовремя маневрировали силами... - Нарушая приказы? - А что такое приказы в нынешней обстановке? Кто их отдавал? Те люди, которые намного хуже вас представляли обстановку, руководствовались или довоенными разработками, или тем, что видели на позавчерашних картах! - Но всё равно, приказ есть приказ... - С тех, кто вам приказал, уже не спросишь... А вы свой долг примитивно понимаете. Наш с вами долг сейчас, я уверен, нанести врагу максимальный урон, задержать его насколько можно. Представьте: имея в руках дивизию, хоть половинного состава, вы сейчас могли бы, действуя из засад, маневренными группами перерезать все основные магистрали, фланговым ударом заставить немцев остановить движение, развернуть фронт на юг и хоть на сутки перейти к обороне. Потом вы смогли бы отойти. Но в порядке, и готовым к выполнению следующей задачи... Впрочем, мои слова, я вижу, для вас пока неубедительны. Значит, перейдем к практике, которая единственный критерий истины. Сейчас у вас первый, а может, и единственный шанс сыграть с Клейстом на равных, - попробовал подзадорить генерала Воронцов. - Под Луцком вы тоже могли, но не сумели, так хоть здесь... - Так точно, - дёрнул головой генерал. - На равных. У него пятьсот танков, у меня восемь... Воронцов встал, протянул Москалёву коробку папирос. - Не мне вам объяснять. Пятьсот - это на сто километров по фронту и двадцать в глубину. Причем вы о них всё знаете, они о вас - ничего. Да и вообще - восемь танков в нужном месте, ночью, внезапно, прямо по расположению штаба корпуса... Артиллерия у нас тоже есть. Очень неплохо может получиться... Да что это я вас уговариваю? - с изумлением спросил Воронцов. - Вот цель, вот задача... Мои указания для вас обязательны. Принимайте решение и готовьте приказ. Времени у нас очень мало... <…> Интересно бы, вернувшись, прочесть во вновь написанных исторических трудах: "В период оборонительных боёв на Киевском направлении важную роль сыграла опергруппа дивизионного комиссара Воронцова, действовавшая на коммуникациях группы армий "Юг". И так далее... Да нет, не напишут. По крайней мере, в известном ему мире не напишут. И, значит, не суждено ему вести в бой этих людей, и никого из тех, кто мог бы доложить о его участии и роли в Киевском сражении, в живых не останется. Или, если кто и остался, то за всем последующим просто забыл об этом кратком эпизоде. Не мог же знать Воронцов, что после его отъезда генерал, так и не избавившийся от своих сомнений, решил не ввязываться в авантюру, в успех которой не верил, и предпочёл с остатками своей дивизии и группой майора Карпова прорываться по кратчайшему направлению на Житомир. И уж совсем непредставима для Воронцова была такая повлиявшая на Москалёва причина, как обнаруженное генералом сходство между дивкомиссаром из Ставки и теми, ныне исчезнувшими комдивами и комкорами, которые читали в академии лекции о тактике глубоких операций и перспективах грядущей мировой войны, командовали округами и армиями, считались гордостью и надеждой РККА, и вдруг... Ради своих бонапартистских замыслов предавшие дело Ленина-Сталина, пошедшие в услужение троцкистам, фашистам, японским милитаристам, и понесшие справедливую кару, они ведь предали и лично его, генерала Москалёва. Хотя бы тем, что оставили его один на один со страшной немецкой военной машиной. Он, генерал Москалёв, готов был идти в бой под командой прославленных полководцев, а они его бросили... Возложили на него огромной тяжести груз, вынудили играть роль, к которой он совсем не был готов, а сами ушли... Они и виноваты в его сегодняшнем поражении. И вдруг появляется дивизионный комиссар, который говорит, думает и держится очень похоже на тех, бывших... Вновь требует от него самостоятельных, ни с кем не согласованных решений, пытается подорвать веру в слова, сказанные товарищем Сталиным в речи от третьего июля... Нет, хорошо, что дивкомиссар уехал, избавив его от необходимости обращаться в особый отдел фронта. Как только Воронцов покинул КП, генерал начал действовать по-своему. Отчаянным рывком он пробился через слабое ещё кольцо окружения, вывел свою группу в расположение наших войск и тут же оказался в самом центре сражения, развернувшегося на южном фланге фронта. И судьбы его и его людей неразличимо слились с судьбами всех тех, кто сражался и умирал в жестоких, трагических боях лета сорок первого года. Кто знает, не вспомнил ли в свой последний час Москалёв, погибая в новом окружении под Уманью, странного дивизионного комиссара с его непонятными речами, со смелым до безрассудства и всё же реальным планом, не подумал ли, что всё могло повернуться иначе, и не он бы сейчас расстреливал последние патроны из самозарядной винтовки, готовясь к смерти, а немецкий генерал, застигнутый врасплох со всем своим штабом, поднимал бы перед ним руки, сдаваясь в плен...

Внимательно перечитайте отрывок. Что для вас оказалось новым в психологии людей того времени? Какие выводы можно сделать на основании прочитанного о людях и эпохе?
Отношение Москалёва к идеям Воронцова не случайно. Воронцов предстал перед ним в качестве рационального авторитета, который имеет своим источником компетентность. Источником же иррационального авторитета всегда служит страх, насилие и авторитарная власть над людьми. Такая власть считает послушание главной добродетелью, а непослушание – главным грехом. Непростительный грех в авторитарной этике – это сомнение в праве авторитета на установление норм, сомнение в аксиоме, что установленные авторитетом нормы – самые лучшие. Воронцов предлагает Москалёву невыносимое – победить через сомнение в иррациональном авторитете и мудрости «великого вождя». Для Москалёва оказывается психологически проще проиграть и даже погибнуть, но не позволить себе следовать советам человека, в котором он ощутил опасную свободу.

Попав обратно в Замок, Воронцов, тихо взбешённый тем, что ему пришлось испытать, решает не отдавать Книгу форзейлям. За напряжённой и содержательной (ни смотря ни на что!) беседой, вести которую, по мнению автора, сейчас почти разучились, он вытягивает из Антона много нового.
Чем беседа отличается от «трёпа», а разговор от «базара»? Как предпочитаете общаться вы?

цитата:

Несколько десятилетий назад те, чужие пришельцы, до сих пор лишь пассивно наблюдавшие за Землёй, перешли к активным действиям. Причём настолько осторожно, что форзейли долго ничего не замечали. Но по ряду косвенных признаков, малозаметным, но постепенно нарастающим отклонениям происходящих на Земле событий от предсказанных теорией и статистически наиболее вероятных, стало очевидно, в чём причина, и главное - цель этих флюктуаций. Антон без ложной скромности поставил такое открытие себе в заслугу. Метод вмешательства был прост, эффективен, хотя и требовал для своей реализации достаточно продолжительного времени. Не более десятка специально подготовленных для работы в земных условиях агентов путём тщательно просчитанных микровоздействий на узловые точки ноосферы, причем разнесённые по времени и пространству, должны были в итоге настолько сместить мировые линии исторического процесса, что к некоему моменту Земля автоматически оказалась бы естественным союзником тех, враждебных Антону пришельцев. Битвы космических эскадр, бомбардировки планет, минирование волновых туннелей - это далёкая история. Сейчас уровень другой. Воздействие на закон причинности, блокада исторических последовательностей, создание ложных развилок времени, деформация мировых линий, информационный террор... Сам понимаешь, разница такая же, как между второй Пунической войной и четвёртой арабо-израильской. Но суть не в том, каким оружием стороны пользуются, а в том, что всегда пользуются они одинаковой тактикой. Разница - в стратегии и таланте...

Сравните битву при Каннах, бой на Чудском озере и битву на Курской дуге.
Земляне постепенно втягиваются в серьёзное противостояние аггров и форзейлей. Новиков и Берестин после сражения за местную цивилизацию квангов на Валгалле попадают к агграм в плен. И оказываются вынуждены принять предложение о сотрудничестве. А конкретно: помочь изменить историю.

цитата:

Суть же задачи была проста, но грандиозна. Те мелкие и деликатные воздействия на историю, а тем самым и на мировые линии земной цивилизации, на сей день себя исчерпали. Угроза нарастает, враги не дремлют, и необходимо основательное макровоздействие. Итогом которого станет решение всех проблем разом. Необходимо добиться, чтобы на Земле возникло единое правительство, или одна из держав стала настолько могучей, что могла бы диктовать свою волю остальным. В крайнем случае - чтобы все прочие державы не смогли воспрепятствовать её действиям. - Кажется, это называется мировое господство? - задумчиво спросил я. Даяна сказала, что она тоже так считает. А нужно это для того, чтобы от имени всей Земли заключить договор с нашими пришельцами, позволить им разместить на нашей планете установки для преобразования времени и тем самым спасти обе наши цивилизации и Вселенную в целом.

В натуре обмен разумов выглядел так. Личность "драйвера" … накладывается на личность "реципиента" так, что отключает у него высшие уровни сознания и получает в своё распоряжение его память, навыки, инстинкты. Для окружающих нет никаких способов распознать подмену, если только драйвер не станет вести себя слишком уж неадекватно. Но и тогда это будет проблема психиатров, не более. `
Итак, ещё один этап в жизни друзей завершён. Тихая жизнь на Валгалле завершилась катастрофически – разрушением столь любовно отделанного дома и потерей двух человек пленными. С одной стороны это доказало, что меры предосторожности принимались колонистами не напрасно, а отступление проведено по всем правилам военной науки, с другой – стало ясно, что надо идти за советом к форзейлю Антону, который теперь только один и может помочь.

Новиков же и Берестин, получив возможность выбора желаемой эпохи, которую нужно было переиграть заново, остановились на Великой Отечественной войне. Таким образом, короткая вылазка Воронцова в 1941 год стала в сюжете романа ещё одним переходным звеном перед мощным и длительным погружением в то трагическое и героические время. И то, чего мы уже фрагментарно коснулись, теперь занимает всё смысловое поле романа почти до самого горизонта…



Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин…

цитата:

Папки ложатся на стол, и к ним прикасаются, наконец, те руки, которые единственно и могут что-то изменить в судьбах, наглухо запертых внутри плотных картонных обложек. Секретарь ЦК ВКП (б), вождь и учитель, гениальный продолжатель дела Ленина, лучший друг физкультурников и прочая, и прочая, и прочая, развязывает ботиночные шнурки: "Марков Сергей Петрович, 1902 года рождения, русский, командарм 2-го ранга, член ВКП (б) с 1920 г., в Красной Армии с 1918 г..."

Нам предстоит глубокое погружение в предвоенное время. Это самая драматическая и самая реалистическая часть книги. Условности фантастического романа тут отступают на второй план. Чтобы понять и оценить масштаб задуманных героями преобразований, необходимо ясно представлять, что именно они должны были изменить. Нам придётся пристально вглядеться в людей того времени, внимательно проанализировать их поведение в условиях, которых никогда не было, но которые могли бы быть, не будь всё иначе. Учебники истории помогут вам только на самом первом этапе понимания. Конкретных людей эпохи мы можем увидеть только из рассказов старых людей, просмотра хроник или из чтения специальной литературы.

Опыт Звягинцева особенно ценен на фоне многочисленных произведений об альтернативной истории. Ценен точностью в деталях, широким показом, пусть и фрагментарным, разных слоёв общества, доскональным знанием вопросов военной стратегии и соответствующим анализом. Главное же, что по-настоящему подкупает, – это ощущение духа времени, достоверность тех психологических чёрточек и нюансов поведения, которые воссоздают неповторимый колорит сталинской эпохи. Чтобы понять это, придётся анализировать предложенные сцены, объяснять их для себя не только ситуативно, но и глобально-исторически. Отрывки подобраны таким образом, чтобы максимально полно проиллюстрировать характер эпохи.

Будем помнить, что конструирование нового прошлого – не просто интеллектуальная игра. Это поиск ответов на те вопросы, которые стояли перед родной страной и которые, согласно спиральности исторического развития, вполне могут ещё не раз встать в жизни страны и лично перед каждым из нас. Абстрактное знание школьного предмета истории и понимание живого пульса той жизни, из которой все мы вышли, – различные вещи. Попытаемся же перевоплотиться вслед за Берестиным и Новиковым в мир наших дедов и прадедов, кое-кто из которых ещё живёт вместе с нами, увидим его изнутри и поймём их жизнь, чтобы лучше понять самих себя и правильнее выстроить собственное будущее.

 Отправлено: 14.03.10 00:50. Заголовок: ...К апрелю 1941 го..

цитата:

...К апрелю 1941 года жизнь в лагерях уже устоялась, вошла в некие обыденные, регулярные рамки. Беспорядочное оживление, суета и неразбериха предыдущих годов сменилась угрюмым покоем, и не только во внешних проявлениях жизни, но и в душах людей. Все приговорённые к высшей мере давно расстреляны, слабые - умерли на этапах, замерзли в наскоро сколоченных холодных бараках, не выдержали смертельной тоски, непосильной работы, цинги и тифа. Писавшие апелляции или личные письма Сталину - либо освобождены, либо потеряли последнюю надежду. Все прочие как-то свыклись с обрушившимся на них. Как-никак, а жить-то всё равно надо. И тянули, и тянули лагерную тягомотную житуху - в меру сил и характера. Одни впали в глубокую депрессию, ни во что больше не веря и ни на что не надеясь. Другие, напротив, собрали волю в кулак, припомнив - вот уж довелось - ещё и дореволюционный опыт. Третьи сумели и там найти удобные, тёплые, хлебные места. А в общем и целом - жизнь текла. Хотя, конечно, какая это жизнь для человека, отдавшего всё борьбе за освобождение рабочего класса и всего угнетённого человечества, за дело Ленина-Сталина, успевшего увидеть за минувшую четверть века и мрак царизма, и две войны, две революции, дожившего до Конституции победившего социализма?! И вот тут-то - после ромбов в петлицах, орденов, служебных ЗИСов и "паккардов", квартир на улице Горького и Дворцовой набережной, после славы, власти, всенародного признания - арест, тюрьма, допросы, безумные обвинения, ужасное чувство отчаяния и бессилия, когда невозможно ничего доказать, объяснить, опровергнуть... А ещё чуть раньше - состояние, когда вдруг начинаешь понимать, что в стране, партии происходит явно не то, когда при всей преданности и убеждённости ощущаешь... нет, не неверие или протест, а пока только - сомнение. Затем - да и то не у всех, лишь у наиболее самостоятельно мыслящих - внезапное и страшное прозрение: то, что случилось с сотнями других, может случиться и с тобой. И приходит твой час. Комкор Марков Сергей Петрович, дважды краснознаменец, герой гражданской и боёв на КВЖД, арестован был уже в конце второй волны - летом тридцать восьмого года. Как раз тогда наступило вроде бы некоторое смягчение. Так показалось. Но в один из дней, придя в штаб, он увидел невыгоревший свежий прямоугольник от снятой таблички и дыры от шурупов на двери кабинета члена Военного совета округа, ярого обличителя и ортодокса, потом поймал ускользающий взгляд начальника Особого отдела - и всё стало пронзительно ясно. Он плотно закрыл дверь своего большого, с видом на море кабинета, наскоро перебрал бумаги, чтобы невзначай не подставить ещё кого-нибудь из немногих уцелевших друзей, и поехал домой. Сжёг письма, фотографии, брошюры с ныне запретными именами и фактами, сохранившиеся с прошлых времён, и стал ждать, пытаясь настроиться на то, что его ждёт. Приехали за ним сразу после полуночи. В отдельном купе тюремного вагона привезли в Москву. Во внутреннюю тюрьму на Лубянке. В камере сидели сначала вчетвером: он сам, знакомый по Дальнему Востоку комбриг, два крупных сотрудника НКИДа. Допрашивали Маркова не так долго - месяца три. По стандартной схеме. Раз служил в Народной Армии ДВР - японский шпион. В Белоруссии - польский... Да командировка в Италию в тридцать пятом году. Да бесчисленные связи с врагами народа.

Мужество человека, искренне считающего нормой авторитарные отношения, заключается в том, чтобы выдержать всё, что бы ни послала судьба или живой её представитель – вождь. Высшая добродетель тогда не в том, чтобы попытаться прекратить страдания или не допустить их, а в том, чтобы страдать безропотно. Не изменять судьбу, а подчиняться ей – в этом иррациональный героизм авторитарного характера.
Найдите в отрывке ключевое словосочетание, точнее всего отражающее психологию времени.
И вот теперь всё волшебным образом переменилось…

цитата:

Он оказался с глазу на глаз с человеком, который причинил так много горя и несчастий не только ему лично, но и всей армии, всему народу: масштабы репрессий в лагерях были известны гораздо точнее, чем на воле. Своим обращением "товарищ" Сталин дал понять, что все обвинения сняты, что, скорее всего, Маркова снова возвращают в строй. И тем самым ему возвращается право вновь быть самим собой и держать себя так, как он считает должным. - Спасибо, товарищ Сталин, здоровье пока в порядке. - Это хорошо, здоровье вам понадобится. Лечиться сейчас некогда. - И вдруг спросил без перехода: - Наверно, обижены на нас? Марков не захотел отвечать так, как хотел этого Сталин, но и не рискнул сказать правду. Уклонился от прямого ответа: - Я всегда верил, что недоразумение будет исправлено. Рад, что не ошибся. Сталин посмотрел на него пристально, с интересом даже, словно изучая экспонат из музея той давней истории, когда с ним ещё не боялись говорить вот так, и спорить, и голосовать против, и доказывать его неправоту. - Вы правильно делали, что верили, - тихо сказал Сталин. - Мы можем ошибаться. Мы тоже живые люди. Но ошибки надо уметь исправлять. Эту ошибку мы тоже исправляем. Надеюсь - почти вовремя. Вы посидели в тюрьме. Я тоже сидел в тюрьме. Но после тюрьмы я ещё многое успел... "Да уж", - подумал Марков, и ещё подумал, что был прав: война очень близка.

Марков – очень сильная личность, но даже он невольно оценивает положение так, что кто-то извне может распорядиться его правом быть самим собой. В то время как такое право – неотъемлемая часть каждого человека.

цитата:

Иосиф Виссарионович встретил Маркова почти по-дружески. И лицо его, и глаза выражали радушие, словно он был хозяином, принимающим дорогого гостя, а не главой партии и государства. - Садитесь, товарищ Марков. Я вижу, вы уже освоились в своем новом положении? - Очевидно, Сталин имел в виду новую форму Маркова и вообще весь его подтянутый, даже щеголеватый вид. - Стараюсь, товарищ Сталин, - ответил Марков, следя глазами за медленно прохаживающимся по кабинету хозяином. - Это хорошо. У вас крепкая нервная система. Некоторые товарищи с похожей биографией сломались и сейчас ни на что не годятся. Хотя и оправданы полностью. А нам, старым большевикам, приходилось сидеть в тюрьмах и подольше... Я же сказал, садитесь, - и показал на ближайший стул. - Что бы вы сказали, товарищ Марков, если бы мы предложили вам возглавить Генеральный штаб? Марков, хоть и был подготовлен вчерашними словами Погорелова, всё же несколько опешил. - Не знаю, товарищ Сталин, не думал об этом. Я, вообще говоря, войсковик. И кроме того... несколько отстал, по-моему. - Это не очень страшно. В курс дела вы войдёте быстро. А отсиживаться на маленькой и спокойной должности сейчас не время. Главное, чтобы у вас сохранились те качества, которые отмечали многие авторитетные товарищи. Сейчас это особенно важно. Армия перевооружается, меняются уставы, и способность нешаблонно мыслить, принимать быстрые и обоснованные решения важнее, чем многое другое. "Это он про тех, казнённых, говорит: авторитетные товарищи..." - подумал Марков и увидел, что перед Сталиным лежат его старые аттестации, среди них, конечно, и те, что подписывал и Уборевич, и Егоров, и Каширин... - Вы имели возможность следить за ходом войны в Европе? - продолжал Сталин. - В чём, на ваш взгляд, главная особенность немецкой стратегии сегодня? - Применение массированных подвижных соединений, быстрый прорыв обороны противника и развитие наступления на всю глубину стратегического развёртывания. - А как вы считаете, если Гитлер всё-таки нападёт на нас, сколько времени пройдёт от начала войны до ввода в действие его главных сил? - Я, товарищ Сталин, не имею необходимых данных... но могу предположить, что это произойдёт на первые-вторые сутки. - Значит, опыт первой мировой войны нам не пригодится? И мы не будем иметь времени на проведение мобилизации? - Считаю, что нет, товарищ Сталин... Наступила пауза. Сталин пристально смотрел на Маркова, прямо ему в глаза. И тому показалось, что его затягивает взгляд жёлтых, тигриных глаз. И вот Сталин медленно произнёс длинную непонятную фразу. ...Мгла перед глазами рассеялась. Совсем рядом с собой Берестин увидел Сталина. Такого же, как на фотографиях, портретах и в кинофильмах, но и не совсем такого. Живой человек всегда отличается от своих изображений массой подробностей. "Получилось, значит", - подумал он. И тут же осознал себя не только Алексеем Берестиным, но и Сергеем Марковым тоже. Вернее, не осознал, а вспомнил всё, что составляло личность Маркова, всё, что с ним было, вплоть до последних слов Сталина, которые были акустической формулой включения психоматрицы. - Ну здравствуй, товарищ Сталин... - произнёс он, прислушиваясь к звучанию чужого голоса. - Как ты тут обжился? - Нормально, - улыбнулся Сталин, и это выглядело довольно странно, если не сказать - дико: новиковская улыбка на совсем не приспособленном для неё лице. - Хоть и тоскливо, чёрт знает как... В город тянет выйти, по улицам походить, а нельзя.

Новиков в обличье Сталина сразу принялся решать кардинальные вопросы государственной политики. Самая одиозная фигура в его окружении – Берия – должна была исчезнуть немедленно. И История стала выправляться…

цитата:

Значит, после обеда все разъехались, он остался. Мы ещё поговорили, на разные практические темы. Я ещё решения окончательного не принял, а Сталин мне уже подсказывает, как такие вещи делаются. Личности-то у него нет, а навыки остались, и раз я задачу себе задаю, его подкорка мне тут же автоматический ответ... Вышел я в кабинет, позвонил куда следует. А мы с ним в столовой сидели. "Давай, - говорю, - Лаврентий, выпьем ещё понемногу. Хванчкара больно удачная попалась. Кто знает, когда ещё попробовать придется". Чутьё у него, конечно, звериное. Опять же опыт. А поскольку голова у него только в одну сторону работать способна, начинает он мне закидывать, какая обстановка тяжёлая, враг, мол, не дремлет. Есть, говорит, у него материал ещё на одну большую группу военных - Смушкевич, Штерн и так далее, он уже начал меры принимать, через неделю-другую всё будет в порядке. Мне даже легче на душе стало. Слушаю, поддакиваю, смотрю в лицо его круглое, глазки за стеклами поросячьи, но словно поросёнок не просто так, а бешеный или вообще оборотень, и так мне интересно стало, как он себя поведёт, когда его - к стенке. Но понимаю, что это скорее Сталину интересно, а не мне... Снова я вышел из столовой. Ребята уже подъехали. Верные, сталинские ребята. Им что Берия, что Калинин с Будённым. Майор у них старший, такой, знаешь, паренёк сухощавый, симпатичный даже, но смотреть на него неприятно. Даже страшно вообразить, что есть у него нормальная жизнь, что с кем-то общается, выпивает или там с женщинами... Проще представить, что вне функции его просто выключают и ставят в шкаф до случая. Я его папиросой угостил, в двух словах объяснил задачу. В технические детали не вдавался, он их лучше меня знает. "Есть, - говорит, - товарищ Сталин". Честь отдал, повернулся и вышел, папиросу на улице докуривать. Ну и всё, в общем. Попрощался я с Лаврентием, по плечу похлопал, а потом стал у окна за шторку и смотрел, как его на крыльце под руки взяли. Он и не вырывался, только шею выворачивал, на окна смотрел - знал ведь, что я там где-то. Крикнуть хотел, но ему не дали.

Что вы знаете о Берии? Оправдан ли поступок Новикова?

цитата:

...В приёмной кремлёвского кабинета Сталина уже ждали вызванные Поскрёбышевым Тимошенко, Шапошников, Жуков. Все они были давно знакомы с Марковым, все знали, где Марков должен был сейчас находиться, и его появление рядом со Сталиным их поразило. Но только лишь более крепкие, чем обычно, рукопожатия выдали их реакцию. Впрочем, появление Маркова-командарма (а все его помнили комкором) вызвало у присутствующих не просто радость за товарища. Факт мгновенного возвращения и даже взлёта вычеркнутого из жизни Маркова, самого, кстати, молодого из них, наводил на размышления. Это могло быть, в особенности - на фоне скоропостижной кончины Берии, знаком меняющейся государственной и кадровой политики. Три дня назад Сталин дал им задание представить ему план действий на случай внезапной агрессии фашистской Германии, теоретически возможной в первой половине июня. С одной стороны, такое задание выглядело как дальнейшее развитие зимней военной игры, в которой Жуков, командуя синими, наголову разгромил красных во главе с Павловым. С другой - не стоило исключать вероятности, что Сталин изменил точку зрения на перспективы развития советско-германских отношений, и все предыдущие установки уже потеряли силу. Ошибаться тут было нельзя, ошибка в прогнозах могла обойтись дорого. А тут ещё Марков, раскованный, почти весёлый. - Есть мнение, - сказал Сталин, когда все заняли свои места, - назначить товарища Маркова командующим Западным военным округом. Такое выражение означало, что вопрос им решён и от присутствующих требуется принять его к сведению. Все трое обменялись мгновенными взглядами, означавшими одно и то же. Конечно, они знали Маркова как способного, даже талантливого командира, но три года в заключении чего-нибудь да значат. И менять командующего, хоть и не гения, конечно, на самом пороге большой войны - не самое лучшее решение. - А с Павловым что? - вырвалось у Тимошенко. - А товарищу Павлову мы дадим работу, более соответствующую его способностям, - усмехнулся Сталин. - Он же у нас танкист... - И тут же, без паузы, перешёл к делу, ради которого их собрал. - Я познакомился с планом. Мне кажется, товарищи не совсем поняли, что от них требуется. Я думал, три таких выдающихся военачальника создадут документ исключительной силы, чтобы ни прибавить, ни убавить было нечего. Нам не нужно повторять наши же благие пожелания. Ускорить, усилить, признать необходимым... Это не те слова. Вы писали для товарища Сталина. Как он к этому отнесётся, понравится ему, или нет. А сейчас нет времени играть в игры. Если мы думали, что оно у нас есть, мы ошибались. В устах Сталина такие слова звучали невероятно. По крайней мере, никто из присутствующих, исключая, конечно, Маркова, ничего подобного не слышал. - Да, это наш просчёт. Не будем сейчас вдаваться в анализ, кто больше виноват, это непринципиально. Сейчас следует искать путь, который нас выведет из очень... неприятного положения. У нас есть полтора месяца. До пятнадцатого июня максимум. Вы готовы к войне, товарищ Тимошенко? Нарком обороны Тимошенко под взглядом Сталина рывком поднялся. - Сидите, товарищ Тимошенко. Я вас слушаю. Маршал был поражён не столько критикой в адрес их плана и не тем даже, что война, по словам Сталина, так близка, а тем, словно говорил не Сталин, а совсем другой человек. Конечно, Тимошенко не мог и вообразить, как близок оказался к истине. - Товарищ Сталин! Вы знаете, что мы уже год делаем всё, чтобы подготовиться к отражению агрессии. - Он начал перечислять всё, что делалось и намечалось. - Не надо нам этого рассказывать. Мы это знаем не хуже вас. Скажите откровенно, как будто здесь нет товарища Сталина, как вы видите развитие событий, если немцы нанесут внезапный удар всеми силами? Сколько у них там сил? - По нашим данным - около восьмидесяти дивизий... - Рекомендую вам это число удвоить. Тем более, что немецкая дивизия полного состава на тридцать процентов больше нашей, а у нас далеко не все дивизии укомплектованы по штату... Правильно, товарищ Жуков? - Так точно, не все. - Вот товарищ Жуков однажды разгромил Павлова при равном соотношении сил. Возможно, Марков будет удачливее Павлова? Вы на это надеетесь? Не стоит. Марков действительно способнее Павлова, но этого мало. Мы с вами, кажется, готовимся ещё к одному Халхин-Голу. А будет совсем другая война. Короче... - прервал он сам себя, зажёг спичку и старательно раскурил трубку. - Короче, план нужно переписать. Весь. Пусть будет короткий и ясный документ. И перестаньте думать категориями мирного времени. Если мы сейчас начнём прикидывать, как о наших действиях подумают там-то и там-то, если станем считать, во сколько рублей обойдётся каждое мероприятие - позже придётся платить совсем другую цену. Кровью наших людей будем платить, землёй нашей будем платить... Берестин смотрел на говорящего эти слова и думал, что сейчас Сталин выглядит как раз таким, каким его воображали себе миллионы советских людей, искрение считавших его гением, мудрым и заботливым вождём, который во всё вникает и всегда знает единственно верное решение. Если бы он на самом деле был таким...

Объясните, почему были удивлены собравшиеся маршалы.
Берестин-Марков отнюдь не собирался вести жизнь угрюмого затворника. Напротив, он стремился больше общаться с людьми. В общем-то, этого его миссия и требовала. Было важно понять – что можно поменять в сознании людей наиболее безболезненно, увидеть те нравственные опоры, что, несмотря ни на что, позволили проявлять высочайшее самоотречение на полях недалёкой войны. И постараться наполнить их новым, более гуманистическим содержанием.

Так Берестин попадает на вечер, организованный прежним приятелем Маркова – главным редактором крупного издания.

цитата:

Людей собралось много. И хотя Толстой, к великому сожалению Берестина, не пришёл, но был тут юный Симонов с Серовой, Лапин и Хацревин, Москвин, ещё несколько актёров известных театров, и другие незнакомые люди, чьих имен история не сохранила, хотя в своём времени, они, похоже, пользовались определённой известностью. …Алексей вдруг осознал <…> - ничего он не знает. Пусть Симонов в его мире уцелел под Могилёвом и в Одессе, и в Заполярье тоже, в грядущей войне он будет в других местах, там его вполне свободно может достать смерть. В куда менее опасной ситуации, чем те, что он сумел пережить в предшествовавшей реальности. К примеру, его убьют под Минском, а Лапин с Хацревиным благополучно выйдут из окружения, из которого они не вышли на самом деле, да и окружения того просто не будет. И только что вошедший запоздавший Петров, редактор "Огонька", не полетит на самолёте, упавшем под Харьковом, вместо него убьют его брата Валентина Катаева, и мир никогда не прочитает "Кубик", "Траву забвения", "Алмазный мой венец", зато Петров допишет неоконченный фантастический роман о грядущей войне, который Берестин не так давно разыскал в томе "Литературного наследства". И так далее, и так далее, и так далее...

Что вы знаете о людях, которые здесь названы? В случае затруднения попросите помочь учителя литературы.

цитата:

- Товарищ командарм, вы гений! Вам бы модельером работать и романы писать, как Беляеву... Расскажите ещё что-нибудь про будущее. - Долго рассказывать, потом как-нибудь. Пойдём лучше шампанского выпьем, а потом я песню спою, тоже из будущего... С шутками и смехом, напрочь забыв про своё звание и положение, Алексей организовал у стола свой кружок, рассказал пару анекдотов якобы из жизни царских офицеров, делая вид, что не замечает предостерегающих жестов хозяина, потом потребовал гитару и в стиле Боярского и почти его голосом, что было несложно, спел: "Лишь о том, что всё пройдёт, вспоминать не надо". После короткой недоумённой тишины раздались бурные аплодисменты женщин. - Что это было? - привязался к нему крепко подвыпивший тот самый Головинский, друг и покровитель Елены. - Слегка коряво, но явно талантливо. Это что же, вы написали?

Привычка жизни с постоянной оглядкой столь велика, что хозяин вечера считает своим долгом тет-а-тет обратить внимание к о м а н д а р м а на его чересчур раскованное поведение.

цитата:

- Что с тобой происходит? Кровь играет? Так ты поосторожнее, Сергей, ты же в форме, и люди тут всякие... - Вот не думал, товарищ комиссар, что вы у себя всяких принимаете. - Всё же прими совет... будь осторожнее. - Не трусь, комиссар, ты же храбрый мужик, на Халхин-Голе говорят, геройствовал... Пока я живой - ничего не бойся. Теперь всё можно. Говори, что думаешь. Как Ленин писал, помнишь? Редактор дёрнул головой вверх и в сторону, знакомым жестом крайнего раздражения. Но предпочёл не связываться с пьяным, на его взгляд, человеком. - Тебе что, вправду понравилась Елена? - сменил он тему, но и тут поддел: - Как лейтенант перед ней перья распушил... - Перья - распушил! Стилист! Откуда в тебе занудливость взялась? Раньше не замечал. Ясность тебе во всём подавай. А она тебе нужна? Вот начнётся через месяц-другой большая заваруха, хоть вспомним, как развлекались на прощание... Семён Давидович, пойдём ещё, по-гусарски, пока оно всё есть - вино, женщины, музыка... А паренёк твой, этот Симонов, видать, зверский талант, ты его береги. Я слышал, как он сегодня стихи свои читал. Может, новый поручик Лермонтов созревает. - Я знаю. Но шалопай большой. Держать его надо железно и спуску не давать, тогда, может, толк и выйдет.

Лена Маркову-Берестину действительно понравилась. И он решил отпустить ситуацию, сполна удовлетворив наивный и восторженный интерес очарованной им актрисы. Расширение сознания – процесс неимоверно сложный, если человек принципиально к нему не готов. Если же готов, но не имеет знания – тогда возможны быстрые и «чудесные» преображения.

цитата:

- Вам бы, Лена, на телевидении работать. Как раз для вас: возможность крупных планов, непосредственный контакт со зрителями, синтез разных видов искусства. Здесь все ваши особенности играли бы на вас. А на обычной сцене, да на задних планах, вы, наверное, теряетесь... - Где же это на нём можно работать? Насколько я знаю, там уже три года одни картинки передают. Только в конце года обещают кино показать. Я, правда, сама не видела, но в газетах читала. - Э, Лена, это всё опыты. А представьте через несколько лет. Специальные студии, самые разные программы: развлекательные, политические, познавательные. "В мире животных", "Музыкальный киоск", "Утренняя почта"... И везде нужны ведущие - красивые, элегантные, остроумные. И всё в цвете и вот на таком экране. - Ну и воображение у вас! Вы это телевидение сами видели? Там, говорят, вот такой экранчик, как почтовая открытка, всё серое и расплывчатое. Почти ничего и не разобрать. - Мелочи, Лена. Раз идея воплощена, довести её до совершенства - дело простое. Чего далеко ходить, когда я попал на гражданскую, у нас на всю армию был один "Сопвич". Два пуда дерева и перкаля, сто вёрст в час, летал на смеси самогона с керосином. А сейчас? Я не говорю про высадку на полюс, я человек военный, и мне важнее, что эти бывшие этажерки всего через двадцать лет в щебень разнесли Гернику, Варшаву, Роттердам... Вот вам и темпы прогресса.

К слову: знаете ли вы, что современным учёным уже удалось телепортировать атом? И хотя количество атомов в человеческом организме исчисляется 28-значным числом, первый шаг к победе над пространством уже совершён.

цитата:

- Вы воевали в гражданскую? Так сколько же вам лет? Вот истинный парадокс времени. Девятнадцать лет, отделявшие окончание Гражданской войны от начала Отечественной, воспринимались всеми как огромный отрезок, и не так уж наивна была Лена, поразившаяся, что моложавый командарм воевал в легендарные времена, вместе с Будённым, Ворошиловым, Чапаевым. - Не пугайтесь, милая Элен! Не так уж и много. Всего лишь тридцать девять. Да и то не совсем. И три из них можно не считать. Лена замолчала и прижалась к его плечу щекой. - Сергей Петрович, а там очень страшно? У нас, я раньше в другом театре работала, худрук тоже врагом народа оказался... - "Тоже..." Хорошо сказано. - Ой, простите, я совсем не так хотела сказать... - Ничего, Лена, я понимаю. Запомните - не было никаких врагов народа и нет, да наверное, и быть не может. Никто не враг своего народа. Может быть разное понимание интересов народа, но все в принципе желают своему народу блага, а не вреда. Даже и белогвардейцы, а я на них в своё время насмотрелся. Нормальные люди, за родину головы клали... - Да что вы такое говорите! - Лена искренне возмутилась. - Они же царя вернуть хотели, за имения свои воевали, рабочих и крестьян вешали! Берестин вздохнул. Зря он затеял такой разговор. Но ведь надо как-то начинать восстановление исторической справедливости. Сейчас - так, а потом и в печати осторожно... - Надеюсь, вы меня монархистом не считаете? Воевал я с ними до последнего, а всё равно жалко. Какие там у армейских прапорщиков и подпоручиков имения? Которые с имениями, те в штыковые атаки не ходили и в Севастополе на пирсах не стрелялись... Беда тогда начинается, когда появляются люди, думающие, что только они знают, что народу нужно. И не согласных с ними без суда к стенке ставят. - Но как же? Ведь товарищ Сталин... - Оставим пока. Об этом надо говорить в другой обстановке. И подумал: вот взять бы и привезти девочку к товарищу Сталину на дачу...

Расскажите о своём восприятии Октябрьской революции 1917 года. Получив только что исторический опыт, как вы думаете: насколько объективно ваше мнение? Насколько оно зависимо от сегодняшней позиции государства в этом вопросе?

цитата:

Удивителен и неизъясним ход человеческой мысли, об этом Берестин задумывался уже давно. Одни озарения опережают своё время на тысячелетия, а вроде бы лежащие на поверхности идеи, для которых созрели и технические возможности, и социальная обстановка, не реализуются годами, а то и веками. Отечественные народовольцы с упорством, достойным удивления, но не поощрения, рыли тоннель под насыпь, чтобы взорвать царский поезд, и - опоздали, хотя трудились два месяца без отдыха, потом Степан Халтурин таскал за пазухой динамит в подвал Зимнего дворца, собрал три пуда, разнёс в щепки целое крыло здания, убил семнадцать солдат охраны, а царь уцелел. Невероятной сложности достигла тактика бомбометания, появилась и философия этого дела, а казалось бы, чего проще? Винтовка Бердана №2 имела прицельную дальность семьсот сажен, пятнадцатиграммовая пуля била весьма точно и надёжно, царь любил прогуливаться пешком и проводить разводы караула перед дворцом, и после двух недель тренировки хороший стрелок с подходящей крыши положил бы его без труда и риска... Но до такой простой мысли пришлось доходить целых восемьдесят два года, до шестьдесят третьего, когда застрелили Кеннеди. Ещё пример - все читали "Как закалялась сталь" и помнят трудности с прокладкой узкоколейки. Бандиты, ночёвки на голом цементе в полуразрушенном здании. А если бы положить первые двадцать метров, поставить на рельсы платформы и теплушки, и дальше класть путь с колёс? И спать есть где, и всё под руками, на крышу - пулемёт для отражения бандитов... Но - не нашлось рационализаторов.

Подумайте, какие самоочевидные вещи упускаются из вида уже в нашей жизни. Совершенно необязательно они должны иметь военную окраску. Что вы знаете об изобретениях Леонардо да Винчи и Ломоносова?
Приступив к своим непосредственным обязанностям и возглавив целую группу возвращённых из лагерей командиров, Берестин полностью переключился на вопросы военного планирования. На этом поприще его ждало много подводных камней, связанных в том числе и с тем, что каждый микроэпизод стремился развернуться в соответствии с принятыми ранее представлениями.

Читая диалог Берестина с генералом авиации Рычаговым, расстрелянным в нашей реальности уже после (!) начала войны и вызволённым в реальности изменённой, ясно видны мучения человека, вынужденного существовать в условиях массированного абсурда.
[quote]
Рычагов долго молчал, жевал мундштук папиросы. Видно было, что ему не хотелось отвечать. Но всё же он решился.

- Я, Сергей Петрович, вот что скажу. Завоевать превосходство в воздухе мы сейчас не в силах. Немцы сильнее нас качественно. Но я с ними воевал в Испании. Грамотные лётчики. Техника пилотирования хорошая и даже отличная у многих. Но умирать они не любят.
- Я, кстати, тоже не люблю, - вставил Берестин.
- Тут другой момент. Немец вообще, если есть явный шанс гробануться, в бой предпочитает не ввязываться. Если зажмёшь - да, дерётся, но как только сможет - из боя выскочит. Поэтому мы втроём с Серовым и Полыниным нападали на десять - пятнадцать немцев из "Кондора" и били их, как собак. Они чувствуют, что я на таран пойду, но не отступлю, и начинают не столько драться, как друг за друга прятаться, а если ведущего завалишь, остальные сразу врассыпную. Этим мы и держались три года.
- Так какой из твоих слов вывод?
- Самое главное - чтобы они нас врасплох не застали.
- События будут развиваться примерно так. Одним не слишком приятным летним утром, на самом рассвете, немцы поднимут всю свою авиацию и ударят. По тем самым бериевским аэродромам, где полки стоят крыло к крылу - без маскировки, без зенитного прикрытия, а то и без патронов. Лётчики - кто спит, а кто с барышнями догуливает. И через час от всей твоей авиации останется... Ну, сам придумай, что. Какой-нибудь генерал Захаров или полковник Копец на верном "ишаке" собьёт штук пять "юнкерсов" или "мессеров", его потом тоже приложат, и останется генерал Рычагов при полсотне самолётов против ...

 Отправлено: 14.03.10 00:50. Заголовок: ...К апрелю 1941 го..

... всего люфтваффе. И что ему делать? Стреляться от невыносимого отчаяния или гнать ТБ-3 днём без прикрытия, чтобы хоть как-то помочь избиваемой пехоте? Похоже я излагаю?
- Товарищ командующий! - почти со стоном выкрикнул Рычагов. - Почти то же самое я доказывал до последней минуты, даже там, на Лубянке... Или здесь самая настоящая измена, или настолько беспросветная глупость, что представить невозможно! А мне говорят: "Ты паникёр и провокатор". Я боюсь об этом говорить, но мне всё время кажется, что враги не мы с вами и подобные нам, а совсем другие люди. Которые притворяются коммунистами, но думают только об одном - о своих чинах, о благах, о том, чтобы, упаси бог, не ошибиться, угадывая мнение...
`
Человек в авторитарном обществе не имеет никакого права задавать вопросы и критиковать. Уже сам факт попытки критиковать является доказательством виновности. Вот причина нравственных мучений Рычагова и попытки преодоления им иррационального чувства вины.
Скажите: семья – это общество? Какие выводы можно сделать о русских и немцах по воспоминаниям Рычагова?

цитата:

Невыносимо горько было думать, что совсем другая вышла бы война, если бы Красной Армией на самом деле руководили Марков, Тухачевский, Егоров, Уборевич, Блюхер, Кутяков, Каширин и ещё почти тысяча таких, как они, заслуженно носивших свои ромбы и маршальские звёзды, а не полуграмотные выдвиженцы, не то что не написавшие, а и не прочитавшие ни одного серьёзного теоретического труда, вроде Ворошилова с Будённым. Мало, чрезвычайно мало уцелело талантливых военачальников: Жуков, Василевский, ещё два-три... И всё? Остальные платили за науку миллионами солдатских жизней! Остановили врага горами тел, реками крови! И до самого конца войны несли потери в два, три, пять раз больше, чем немцы. А могло бы быть...

Что вы знаете о потерях во время Великой Отечественной войны?
И вот в жизнь двух генералов, едущих в поезде инкогнито, врывается унизительное насилие и произвол, обыкновенный для эпохи.

цитата:

В проходе вдруг появился вальяжный, несмотря на колёсный образ жизни, директор ресторана и хорошо поставленным голосом уважающего себя лакея попросил товарищей пассажиров рассчитаться и освободить помещение, так как сейчас состоится спецобслуживание. Почти тут же подошёл официант. Рычагов полез было в карман, но Берестин его остановил. - Вы, уважаемый, нам не мешайте, - сказал он официанту. - Мы ещё не поужинали. Принесите лучше ещё по сто коньячку к кофе. - Не могу, - сочувственно сказал официант. Клиенты ему нравились, хотя он, конечно, не мог знать, кто они такие: Берестин пришёл в ресторан в гимнастёрке без знаков различия, как тогда ходила тьма ответственных и полуответственных работников, а Рычагов поверх белой рубашки с галстуком надел лёгкую кожаную куртку, ещё испанскую, и тоже выглядел то ли гэвээфовцем, то ли вообще не поймёшь кем. - Прошу рассчитаться. - Пригласите директора. Директор явился. С лицом хотя и почтительным, но также и хамоватым, по причине той воли и власти, что сейчас стояла за ним. - Товарищи, попрошу. Не обостряйте. Если не догуляли, возьмите с собой. И приходите завтра. Рады будем обслужить. А сейчас попрошу. - Не свадьбу же вы тут собираетесь играть? У вас тридцать восемь мест, а нас двое. Как-нибудь поместимся. - Берестин старался говорить вежливо и даже изобразил некое заискивание. Но директор закаменел. - Попрошу, иначе могут быть серьёзные неприятности. - Ну-ну! - Берестину стало интересно, и он увидел, что и Рычагов заиграл желваками. Не понравилось ему, только что вдохнувшему свободы, вновь почувствовать некий аромат произвола. - В таком случае, уважаемый, оставьте нас. Мы свои права знаем... Слова о правах прозвучали дико для директора. Он резко повернулся и исчез. - Что тут они затевают? - спросил Рычагов. - Вот сейчас и посмотрим. Действительно, буквально через минуту по вагону словно пронёсся леденящий ветер. Скрипя заказными сапогами, отсвечивая рубином шпал, глядя сверляще, возле столика возник старший лейтенант госбезопасности. - Хотите больших неприятностей? - резким, жестяным голосом спросил он, явно привыкший, что сам факт его появления вселяет, как минимум, трепет. - Нет, - честно ответил Берестин. - А будут. - Отчего же? - Вам приказано! - Нам ничего не приказано. И не может быть приказано, потому что здесь ресторан, а не Лубянка. Это к слову. Нас попросили. Мы не снизошли. Что дальше? Чекист, похоже, обалдел от невиданной наглости. И, возможно, даже в чём-то усомнился. Но поскольку к тонким душевным движениям не привык, то быстро взял себя в руки. - Предъявите документы! - Знаете, лейтенант, не мешайте нам. Идите, займитесь делом. - Берестин отвернулся от него и взял за ножку бокал. Очевидно, чекист попал в ситуацию, выходящую за пределы его компетенции. И убыл - за консультацией или подкреплением. - Может, не стоит, товарищ командарм? - осторожно спросил Рычагов. - Ничего, сиди и не вмешивайся. События развивались. Вновь появился давешний старлей - в сопровождении капитана того же ведомства и ещё какого-то штатского. - Вот, - торжественно сообщил старлей, указывая на Берестина. Капитан был моложе, но строже. И либеральничать не намеревался. - Встать! Вы задержаны! - О? Это интересно. Ваши полномочия? Капитан положил руку на кобуру. - Остальное - у меня в купе. Прошу! Под конвоем Берестин с Рычаговым вышли в коридор, через гремящую площадку перешли в соседний вагон, и капитан довольно грубо втолкнул Алексея в полуоткрытую дверь. - А теперь - документы! Алексей спокойно протянул удостоверение. И с удовольствием смотрел, как капитан его раскрывает. Челюсть у него не отвисла, но глаза округлились. - Товарищ командарм... - Всем выйти! - резко сказал Берестин. Никто ничего не понял, но и тон его, и вид капитана словно вымел остальных из купе. - Товарищ командующий... Я не знал, меня не предупредили... - Фамилия, должность? - Капитан Лавров, старший уполномоченный при протокольном отделе НКВД. - Ну и что? Что за цирк вы устроили? - В поезде едет немецкая военная делегация. По программе у них ужин. - Сколько их? - Четыре человека. - И ради этого вы позволили себе?!.. - Товарищ командующий, я не знал... Мне приказано обеспечить условия и не допустить... - Для этого надо выгнать из ресторана больше двадцати советских людей? В том числе двух генералов, четырёх полковников? Да и остальные, наверное, не менее уважаемые товарищи! - Я не знал... - тупо повторил капитан. - Вы - кретин. Это даже не оскорбление, а диагноз. И должность участкового в Верхоянске - самое лучшее, на что вам следует рассчитывать. Причём с вашей точки зрения, я непростительно гуманен. Учтите это. Если у меня будет время, я о вас не забуду. Можете кормить своих немцев на общих основаниях. Или в купе им подавайте. Сам, раз такой заботливый! О нашем разговоре доложите по команде. И если вы ещё не в курсе, знайте, что с завтрашнего дня ваше ведомство распускается. Кончилась лафа с бериевскими цацками, - Берестин показал на полковничьи знаки различия капитана и нашивки на рукавах. - У меня всё. Он вышел в коридор, оставив окаменевшего капитана в купе. Рычагова до сих пор блокировали два сотрудника, хотя руками и не трогали. - Пошли, товарищ генерал, - благодушно сказал Берестин. - А то у нас кофе остынет. Если уже остыл - потребуем свежего за их счёт...

Только зрелая личность может полноценно пользоваться свободой. Обратите внимание на то, что Рычагов, даже будучи генералом, да ещё в компании с командармом, предпочёл бы не связываться с капитаном НКВД. Потому что НКВД был символом безраздельной власти.

Знакомство с реальным положением дел на местах невольно ведёт Берестина к горестным размышлениям относительно национальной психологии.

цитата:

Можно понять, когда страшно человеку оспорить высочайше утверждённую теорию - ведь это значит пойти вслед за тысячами других в лагеря и к стенке, умереть с клеймом врага народа. Но ведь молча, для себя, в своей дивизии можно же и нужно делать то, что требует долг и здравый смысл? Или уже и этого нельзя? Неужели русский человек неисправим и только смертельная опасность, грань национальной катастрофы в состоянии пробудить в людях героизм, талант, гражданское мужество? А во всех других случаях ему проще и приятнее без рассуждений, без попытки сохранить в себе здравый смысл и совесть выполнять указания любого, кто прорвался к кормилу власти, как бы преступны или просто глупы эти указания ни были? Разберутся ли когда-нибудь историки и психологи в этой загадке первой половины века? <…> Или, наконец, всё дело в том, что четыре года мировой и пять лет гражданской настолько повыбили всех наиболее честных и отважных с обеих сторон, что некому стало на практике воплощать нравственные императивы?

Что близко вам из этих рассуждений?

цитата:

После товарищеского ужина Берестин остался вдвоём с членом военного совета третьей армии, дивизионным комиссаром Кирилловым, с которым сейчас прогуливался по тёмному, освещённому лишь полной луной парку. Комиссар, мужчина лет тридцати пяти, попавший на свою должность год назад с поста завкафедрой истории партии ИФЛИ, показался Берестину мыслящим человеком, захотелось пообщаться с ним неофициально. Однако разговор не получался, Алексей уже чувствовал раздражение. - Вы тут, за последние годы, настолько перепугались сами и запугали всех окружающих, что я и не знаю, как теперь людей перевоспитывать. И вы, политработники, к этому руку приложили. - Как раз напротив, мы воспитываем людей в духе превосходства нашей идеи. - Бросьте. С одной стороны, вы внушаете людям, что вероятный противник не только слаб, но и готов рухнуть при первом ударе, а немецкий пролетариат непременно поднимет восстание, как только Гитлер на нас нападёт. А с другой - вы настолько этого же Гитлера боитесь, что готовы вообще у бойцов винтовки отобрать, только бы, боже упаси, не спровоцировать фашистов на нападение. И немцы всё отлично видят и смеются над нами! Разве так к большой войне готовятся? - А вы считаете, что нужно пропагандировать силу врага? - Безусловно. Солдат должен знать прежде всего сильные стороны неприятеля. Тогда он сможет мобилизовать для борьбы все свои силы и возможности. - А партия считает, что необходимо прежде всего внушить бойцам веру в несокрушимую мощь нашей армии и неминуемое поражение любого агрессора... Берестин резко повернулся, размалывая каблуками кирпичную крошку. Схватил комиссара за ремень портупеи и с яростью почти выкрикнул ему в лицо (вот когда, наконец, не выдержали нервы!): - Вы кто: идиот или провокатор? Какая партия так считает? Вспомните работы Ленина, перечитайте материалы ЦК времён гражданской войны! Или же убирайтесь лучше из армии к чёртовой матери! В партшколу для дефективных активистов! С немцами завтра воевать, двести дивизий и пять тысяч танков завтра начнут нас с вами в дерьмо растирать, а вы чему войска учите? - Товарищ командарм!.. - отшатнулся Кириллов. В голосе звучали возмущение и обида. - Что - командарм? - Берестин выпустил из руки портупею. Отступил на шаг и сел на подвернувшуюся скамейку. Закурил и затянулся, успокаиваясь. Потом даже улыбнулся. - Не понравилось? Интересные вы всё же люди. Когда в глаза правду сказал - возмутился комиссар. А когда не мою - ленинскую правду при вас чёрт знает во что превращают - это вы принимаете спокойно. Берестин увидел на лице комиссара прежде всего растерянность. Для него слова командующего выходили за пределы мыслимого. "Жаль, - подумал Алексей. - А вроде на вид ничего парень". - Закури, комиссар. И не бойся. Я же не боюсь. Большевики за свою правду и на каторгу, и в петлю шли, а ты чего испугался? Кириллов очевидно, сообразил, что от командарма не следует ждать непосредственной опасности, но продолжал гнуть своё: - В условиях капиталистического окружения любая дискуссия в партии... - Да хватит тебе... Редкий шанс теряешь - с командующим по душам поговорить. Насчёт этого трёпа я тоже мастер, почти кандидат философии, причем такой, что тебе и не снилось. - Как это так? - профессионально вскинулся Кириллов. - Я как раз кандидат и именно философии. - А много ли ты знаешь об экзистенциализме, бихевиоризме, неотомизме, прагматизме, о трудах Сартра, Адорно, Хайдеггера, Маркузе, Тойнби, Ростоу? О теории стадийного роста, постиндустриального общества, неоиндивидуализме и еврокоммунизме? Вижу, что мало... - Берестина опять понесло. Не потому, что он потерял над собой контроль, ему просто интересно было подбрасывать подходящим людям опережающую информацию. Кириллов показался ему подходящим. - Западной философией я мало занимался, и переводят у нас далеко не всё. Языков же я не знаю... - честно признался комиссар. - Я не в упрёк, а к тому, что есть многое на свете, друг Горацио... Ну а как историк партии, ты никогда не думал, что слепой догматизм опаснее любой оппозиции? - Обострение классовой борьбы требует монолитного единства. - Опять штампы. Если ты лично во всем этом так уверен - мне тебя жаль, Михаил Николаевич. А если думаешь одно, а пропагандируешь другое... - Сергей Петрович, - Кириллов вроде на что-то решился. - Неужели не страшно знать, что ты прав, и всё же умереть врагом? - Значит, всё же были и у тебя сомнения? Конечно, страшно. А как декабристам было? Уж тех вообще никто понять не мог, ни свои, ни чужие. Выходит, бывают моменты, когда следует решать, что тебе дороже, шкура или идея. Но я вижу, что к разговору ты не готов. Поэтому оставим. Библию читал? «Не вводи во искушение малых сих...» Об этом тоже подумай, как и о том, что я вот думал и делал, что считал правильным, отсидел, сколь пришлось, но сейчас - командующий, а ваш Павлов делал, что прикажут, и даже предвосхищал, а сейчас снят, и слава богу, а то мог кончить куда хуже и с собой в могилу ещё с полмиллиона прихватить. - Сергей Петрович, я вижу, что политическая линия поменялась, но прямых указаний ведь не было. Я не хочу в нашем теперешнем состоянии вдаваться в причины, я прошу сказать, что политсостав армии должен сейчас делать. И лучше бы в письменной форме. - Писать мне некогда. Вы внимательно меня слушали? Вот и директива. Пакт - это далёкая политика. Мы - солдаты. Наша задача - защита родины. Враг рядом, он силён, умён и коварен. Ежеминутная готовность и уверенность в конечной победе. Для рядового состава - убей врага! "Сколько раз ты встретишь его, столько раз его и убей!" У нас население двести миллионов, у них - восемьдесят. Если каждый боец убьёт своего противника - война кончится через неделю. Это для рядовых задача. Для командиров разъясняйте посерьёзнее и поподробнее. У немцев техника, опыт, организация, но нет объединяющей цели войны. За нами традиция дедов-прадедов и российская держава, которую нужно защитить. Про пролетарский интернационализм пока советую забыть. Для вас персонально, как для философа - линия водораздела проходит сегодня не по классовому признаку, а по национально-государственному. Против государства рабочих и крестьян идёт войною немецкий рабочий, которому сегодня глубоко наплевать на ваш интернационализм и идеи солидарности. Учтите это и не питайте иллюзий. Про свою классовую принадлежность они вспомнят, когда мы их в плен брать начнём десятками тысяч или Одер форсируем. Не раньше. Комиссар снова протестующе взмахнул рукой. - Я здесь не могу с вами согласиться. Классовое самосознание... Берестин ощутил злость, теперь уже холодную, прозрачную, не затуманивающую голову. - Вы бы, дивизионный, не сейчас спорили. А хоть пару месяцев назад, с Павловым и Мехлисом. А то поняли, что я вас в особый отдел не отправлю и за несогласие с должности не сниму, потому и осмелели, вспомнили о чистоте идеи и теории. А мне сейчас этого не требуется.

Найдите ключевые фразы в диалоге. Предельно кратко изложите позиции сторон.

цитата:

Берестин видел, как глубоко укоренилась привычка к бездумному подчинению директивам. Причем неоднократно он убеждался, что приказы глупые и вредные исполняются даже охотнее и эффективнее, чем умные и жизненно необходимые.

Происходило такое потому, что выполнение абсурдного приказа есть лишний повод подтвердить свою слепую веру в иррациональный авторитет и выслужиться перед ним. Любое же здравое распоряжение не нуждается в фанатичности. Напротив, иррациональное чувство становится тогда избыточным и даже вредным. В самой природе слепого подчинения заложено эмоциональное предпочтение бестолковым распоряжениям, потому они позволяют демонстрировать преданность в чистом виде, не замутнённом никакими разумными соображениями.
Приходилось ли вам слышать фразу: «Верю, ибо абсурдно»? Подумайте, как вера может сочетаться со знанием.
В итоге, несмотря на нежелание Новикова и Берестина воевать, подставляя свои части под смертельный удар, приходилось идти на это. Не спасал даже нововведённый критерий – «стратегическая внезапность обороны». Программное пожелание оставалось неутешительным: «Если полк в укрепрайоне на неделю-две свяжет полевую дивизию - вечная ему слава. И такая же память».

Диалог с комиссаром примечателен ещё и потому, что право выражать свои мысли имеет смысл только в том случае, если собственные мысли присутствуют; когда же человек даже мыслит штампами политической или религиозной пропаганды, свобода от внешней власти становится для него источником опасности, и он начинает эту власть защищать.
Приведите примеры современных штампов в сознании. Как вы думаете: что нужно для развития способности самостоятельного мышления?

цитата:

Проблемы возникали ежедневно и ежечасно. То звонил Карбышев и докладывал, что наличными силами не успевает привести в порядок старую границу и одновременно оборудовать предполье, и приходилось искать способы двинуть вперёд две армии Резервного фронта, на ходу меняя графики перевозок. Выяснилось, что не хватает средств связи, и я снова должен был лично приказывать, в каких областях и районах демонтировать гражданские телефонные и телеграфные линии. В формируемых моторизованных частях образовался острый дефицит механиков-водителей, и по всему Союзу приходилось выдёргивать шофёров и трактористов, да так, чтобы и это не слишком бросалось в глаза. Кто так уж сразу заметит, что вдруг в Ярославле, Тбилиси и Ленинграде почти невозможно стало поймать свободное такси? И так далее, и тому подобное. Да к тому же всё время надо напрягать память, соображая, какой ещё опыт грядущего может пригодиться, и какая ещё самоочевидная глупость осталась незамеченной и неисправленной. Нередко вспоминалось действительно важное, но тогда следовало ломать только-только налаженное и делать всё наоборот. Вот и решай каждый раз, что предпочесть...

Что вы знаете о Карбышеве?

 Отправлено: 14.03.10 00:50. Заголовок: Я спускался в глуху..

цитата:

Я спускался в глухую полночь с малого крыльца, проходил через Ивановскую площадь, по наклонным аллеям спускался к Тайницкому саду и медленно прогуливался по его аллеям, глядя через зубцы стен на мигающее тусклыми огнями Зарядье. А в уме набрасывал политическое завещание. Такое, чтоб вернуться к идеям свободы, чтоб никто больше не смог повторить сталинский вариант. Потом я изложил "Завещание" на бумаге для одновременного опубликования его во всех газетах, по радио, на съезде партии и сессии Верховного Совета, через персонально верных мне людей. ...После заседания Ставки я с Берестиным стоял у парапета Кремлёвской стены и говорил с ним так, будто не надеялся больше встретиться. - Старик, - отвечал мне Алексей. - Наверняка мы с тобой слишком хороши для этого мира. Ты бы знал, товарищ Сталин, какая огромная инерция. Я считал себя резким парнем, но, ей-богу, мне муторно жить. У меня уже не хватает воли. Я читал книги, но раньше не верил! Мне казалось, что можно убедить и увлечь любого, если всё правильно рассказать. Но я увидел, что нет. Что люди, которым положено быть умными и честными по положению, являются или идиотами, или саботажниками. Им лучше сталинская пуля и палка, чем моя свобода, демократия и ответственность. Я вызываю к себе первого секретаря обкома и говорю, что нужно делать. А он мне начинает плести санкционированные тобой благоглупости. Насчёт грядущего урожая, задач пятилетки и прочее... Я говорю: какая тебе пятилетка, через неделю немцы твой хлеб жрать будут, а он: товарищ Сталин не допустит. Я их не то что смещать, я их завтра пересажаю всех на окружную гауптвахту! - Ну и давай, - говорю я ему. - Трудно, - отвечает Алексей. - Они всё же наши люди. Смотрю я на него и знаю, что в тот раз он геройски погиб, отстреливаясь от танковой дивизии СС из именного «ТТ»... А другой, знаю, Власову пойдёт служить. И что с ним сейчас делать? Повесить в гараже или оставить, как есть, только отправить в глубокий тыл и, лишив возможности предать, позволить стать героем труда? - Да, - говорю, - достали они тебя. А мне, думаешь, легче? Как только сталинский террор закончился, все такие смелые стали, только и норовят спасти сталинизм от товарища Сталина.

Как вы думаете, осталась ли в прошлом проблема, на которую жалуются герои? Что означают последние слова Новикова? Как бы вы поступили, зная преступное будущее того или иного человека?

цитата:

На границе двух эпох, двух миров, двух сильнейших вооружённых сил двадцатого века всё зависло в неустойчивом равновесии. И ближайшие двадцать четыре часа должны определить - куда качнётся чаша весов. К бесконечно тяжёлым четырём годам Отечественной войны? Победоносной, но до конца ничего не решившей, в самой своей победе несущей семена грядущих сорока лет бесконечных конфронтаций, многих маленьких локальных войн и одной большой холодной. Или?

И вот настал момент истины… Найдите возможность перед чтением этого отрывка прослушать песню «Священная война».

цитата:

Самое-самое раннее летнее утро. Когда небо на востоке уже сильно зарозовело, а на западе ещё тёмно-синяя мгла, когда просыпаются первые птицы и начинают что-то такое высвистывать и чирикать, а припоздавшие петухи торопятся докричать своё, когда густая роса насквозь пробивает модные брезентовые сапоги и, пересиливая запахи бензина, масла и нитролака, в кабины залетает ветер, пахнущий полевыми цветами и печным дымком из ближних сёл и хуторов. Не воевать бы в такое утро, а, к примеру, ждать первых поклёвок на Нарове или Припяти... Замолотили воздух винты, взревели на взлётном режиме моторы, прижалась к земле под тугими струями воздуха седая от росы трава. Началось! ...С трёхкилометровой высоты в утренней мгле на фоне сплошных лесов не сразу заметны плывущие внизу, километром ниже, ровные, как нарисованные на целлулоиде планшетов, девятки "Ю-88" и "Хе-111". А потом, как на загадочной картинке, где, когда присмотришься, ничего, кроме основного рисунка, уже не увидишь, всё поле зрения заполнили идущие, как на параде, бомбардировщики. Взблёскивают в восходящем солнце фонари кабин, туманятся круги винтов, за плитами бронестекла-флинтгласса сидят молодые, бравые, прославленные в кинохрониках "Ди Дойче вохеншау" герои сокрушительных ударов по Лондону, Нарвику, Варшаве, Афинам, Роттердаму, двадцати пяти- и тридцатилетние обер-лейтенанты, гауптманы и майоры, кавалеры бронзовых, железных и рыцарских крестов всех классов и категорий, готовые к новым победам и очередным наградам. Чётко идут, умело, красиво. И - без истребительного прикрытия. А зачем оно? Не курносых же "ишаков" бояться, что спят сейчас внизу и которым не суждено больше взлететь. Восемьсот должно их сгореть прямо на стоянках немногих действующих, давно разведанных, вдоль и поперёк заснятых аэродромов. Ещё четыреста будут сбиты в воздухе пятикратно превосходящим противником. Так всё и было. Поэтому, надо думать, первое, что испытали герои люфтваффе, успевшие увидеть пикирующие на них "И-шестнадцатые" и "Чайки", - удивление. Искреннее и даже возмущённое. Так ведь не договаривались! Ведущий полка свалился на крыло и, прибавляя тягу мотора к силе земного притяжения, обрушился вниз. Поймав в кольца прицела крутой купол пилотской кабины вражеского самолёта, откинув предохранительную скобу с гашетки, майор впервые в жизни ударил огнём четырёх стволов по живому, шевелящемуся там, внутри стеклянного яйца. "Юнкерс", с разнесённым фонарём и искромсанным пулями стабилизатором, нехотя накренился, медленно опрокинулся вверх брюхом, а потом, войдя в крутой штопор, посыпался вниз так стремительно и неудержимо, будто никогда и не умел летать. Может быть, эти три немца, уже готовившиеся, наверное, открыть бомболюки, оказались первыми жертвами последней гитлеровской авантюры. А уже через несколько секунд среди первых убитых в этой новой войне нельзя было определить, кто погиб раньше, кто позже. Сто шестьдесят первый авиаполк - шестьдесят два истребителя, сто шестьдесят второй - пятьдесят четыре, сто шестьдесят третий - пятьдесят девять, сто шестидесятый - шестьдесят: вся истребительная авиадивизия неслыханного после двадцать второго июня состава (в ходе войны дивизии были меньше, чем сейчас полки) обрушилась на бомбардировщики второго воздушного флота, нанося свой внезапный и страшный удар. И много, наверное, проклятий прозвучало в эти минуты в эфире в адрес своих авиационных генералов, господа бога и самого фюрера из сгорающих в пламени авиационного бензина и дюраля уст героев люфтваффе. Наверное, происходящее можно сравнить только с тем, что должно было произойти не с немецкими, а с советскими ВВС в это утро, когда пылали забитые рядами самолётов аэродромы, и те, кто не был убит сразу, ещё во сне, в отчаянии матерились, глотая слёзы бессильной ярости, или пытались взлететь под огнём, зачастую даже с незаряженными пулемётами. Наверное, первым ударом было сбито не менее полусотни бомбардировщиков. Но бой потерял стройность. Если бы на "ишаках" и "чайках" были рации, если бы лётчики имели боевой опыт... Но таких (испанских, халхингольских, китайских) бойцов были единицы: Строй полков и эскадрилий рассыпался, каждый начал свою личную войну, хорошо ещё, если ведомые не теряли ведущих. Гонялись, догоняли, сбивали, но и сами попадали под огонь кормовых, верхних, нижних блистеров, расположения которых на «юнкерсах» толком и не знали отчаянные лейтенанты. Постепенно немцы начали оправляться от растерянности. Сбиваясь в тесные группы, вывалив вниз бомбовый груз, бомбардировщики разворачивались на обратный курс, прибавляли газу, огрызаясь плотным организованным огнём. И, натыкаясь на густые потоки трасс, вспыхивали и падали вниз вёрткие лобастые машины - гроза испанского неба. Но свою задачу они выполнили до конца. Сокрушающего и внезапного удара по ничего не подозревающим аэродромам, военным городкам, местам и складам у немцев не получилось. Генерал Захаров докладывал Рычагову через час, что его дивизия, потеряв около сорока машин, уничтожила примерно сто пятьдесят - сто шестьдесят. Потери один к четырём. По сравнению с тем, что было - десять к одному, - успех блестящий. Примерно такое же соотношение выходило и по другим дивизиям. Даже как итог первого дня это было бы прекрасно, а на самом деле разыгрывался только дебют. Ещё садились опалённые огнём истребители первого эшелона, а навстречу им уже шли скоростные бомбардировщики "СБ" и пикировщики "Пе-2" под прикрытием "Чаек", на две тысячи метров выше - "Ил-4", а с превышением ещё в километр - три полка "ЛАГГов" и "МИГов". Всё дальнейшее происходило как на плохих учениях, где заранее расписаны победители и побеждённые. Взлетевшие на прикрытие своих избиваемых бомбардировщиков "мессеры" в упор наткнулись на волны "СБ" и ввязались в бой с "Чайками". Известно, что "Мессершмитт" превосходит "Чайку" в скорости на полтораста с лишним километров, но тут бой диктовался скоростями "СБ", и вёрткие бипланы, по манёвру явно переигрывая немцев, при необходимости легко уходили под защиту огня своих бомбардировщиков. И пока воздушная карусель, стреляющая, ревущая моторами и перечёркнутая сверху вниз дымом горящих машин над самой землёй медленно (триста пятьдесят километров в час) смещалась к западу, группы "Ил-4" и "ДБ-Зф" почти незамеченными проскочили выше и накрыли бомбовым ковром аэродромы, где только что приземлились остатки первой волны немцев. Всегдашней слабостью германского командования, что кайзеровского, что гитлеровского, оказывалось то, что оно легко впадало в состояние, близкое к панике, при резком, непредусмотренном изменении обстановки. Вот и сейчас торопливые команды снизу заставили повернуть свои истребители на парирование новой непосредственной опасности. Воздушное сражение происходило на весьма ограниченном театре, и манёвр силами не составлял труда. В иных обстоятельствах это могло быть и плюсом для немцев. Не исчерпав и половины своего запаса горючего, "Мессершмитты" повернули на запад, к своим базам, рассчитывая на значительный выигрыш в скорости. И успеть перехватить бомбящие с горизонта "ИЛы". Ловушка сработала. С высоты на немцев обрушились "МИГи" и "ЛАГГи", как раз те самолёты, которые превосходили "мессеров" по своим тактико-техническим данным, и вдобавок с полным боезапасом. Наконец-то, впервые за два года, люфтваффе почувствовали, что значит воевать хотя бы с равным противником. И, наконец, садиться выходящим из боя истребителям пришлось как раз в тот момент, когда к цели начали подходить приотставшие "СБ". В подобной ситуации, наверное, за всю мировую войну оказывались только японские лётчики во время сражения у атолла Мидуэй. Когда же ожесточение воздушных схваток на какое-то время стихло - все, кому было суждено, догорали на земле, а уцелевшие на последних литрах бензина садились, кто куда мог, - в очистившемся небе появились "ТБ-3", массивные, неуклюжие и медлительные, но несущие огромный по тем временам бомбовый груз. Десятки тысяч мелких осколочных бомб они стали вываливать на разворачивающиеся в боевые порядки, только что начавшие форсирование границы гитлеровские войска. Мотопехота на грузовиках и бронетранспортерах, забившая все прифронтовые дороги, огневые позиции открыто стоящей артиллерии, танковые колонны - такая цель, что лучше и не придумать. И потери сухопутных войск, ещё даже не успевших вступить в боевое соприкосновение с частями Красной Армии, оказались для немцев немыслимо большими. К исходу дня, судя по картам, немцам нигде не удалось захватить стратегическую инициативу, в отдельных местах они продвинулись на пятнадцать-двадцать километров, но это и предполагалось, зато в других точках фланги атакующих соединений подвергались непрерывным ударам и потери вражеских вторых эшелонов были тяжёлыми. Нигде наши войска не побежали и не были окружены, от самой границы немецкая пехота вынуждена была развернуть боевые порядки в полном соответствии со своими уставами, то и дело натыкаясь на плотный заградительный огонь артиллерии, залегая и местами даже окапываясь. Тем самым все графики выполнения ближайших и последующих задач оказались сорванными в самом начале. И если бы гитлеровский генштаб к вечеру первого дня боёв посчитал темпы продвижения и потери, соотнёс их с расстоянием до Москвы или хотя бы Смоленска, то, возможно, пришёл бы к оптимальному решению оттянуть, пока не поздно, армию вторжения назад, за линию границы и выдать всё случившееся за крупный пограничный конфликт. Как это сделали японцы при Халхин-Голе. Пожалуй, так было бы лучше для всех. Но такого вывода сделано не было. Напротив, решено было, наращивая усилия, всё же прорвать фронт, в надежде, что дальше всё пойдёт, как задумано. От Жукова и Петрова Берестин узнал, что на их фронтах положение дел тоже достаточно удовлетворительное. А в 22 часа поступило сообщение, что осуществилось и последнее важное предприятие первого дня. Немцы грамотно спланировали первый удар - с флангов своей группы армий "Центр" охватом на Минск. Но на вершине белостокского выступа войск у них практически не было, да они там были и не нужны по любым канонам. Это вполне подтвердилось прошлый раз. Но сейчас у них всё пошло не так, и пока наступление с флангов хоть как-то, но развивалось, в мягкое, как у развернувшегося ежа, подбрюшье группы армий вонзился клинок. С наступлением темноты через восточно-польские леса рванула вперёд конно-механизированная группа генерала Доватора: две кавдивизии усиленного состава, три польских полка и дивизия лёгких танков "БТ-7", самых новых, что были в округе. А от границы до Варшавы по мощёным дорогам всего сто километров.

Есть в психотерапии перспективное направление – трансперсональная психология. Суть заключается в том, что часто трудности, с которыми человек сталкивается в своей жизни, имеют корни в раннем возрасте, в далёком прошлом. Если погрузить человека в особое состояние сознания, он вспомнит критическую ситуацию и сможет мысленно прожить её заново. Найденное решение вызовет очищающий катарсис, устранив психологическую травму и высвободив этим закрепощённую энергию.

Одно из тяжелейших этнических воспоминаний всех жителей бывшего СССР связано с Великой Отечественной войной, особенно с её инфернальным началом. Звягинцев написал книгу, которая может смягчить эту этнопсихологическую травму.

Роман «Одиссей покидает Итаку» сейчас дополнен ещё полудюжиной книг продолжения, но… недаром Ефремов не стал писать сюжетное продолжение «Туманности Андромеды», а Крапивин считает цикл «В глубине Великого Кристалла» завершённым. Три части романа Звягинцева – цикл новелл со «шлюзовыми камерами» - вместили в себя главное.
Смотрели ли вы документальную киноэпопею «Неизвестная война»? Напишите сочинение на тему: «Великая Отечественная война в моей жизни до и после прочтения романа Звягинцева». Спрогнозируйте развитие ситуации в мире новой реальности после возвращения Новикова и Берестина. Сначала тактическое, касающееся личностей и гипотетического нового курса страны, а потом и стратегическое – на десятилетия вперёд. Помните о необходимости учитывать большое количество деталей. Хорошо, если работа будет коллективной.

Перечислите фантастические изобретения, использованные в романе. Составьте рассуждение, взяв темой одну из цитат романа: «Жизнь принуждает человека ко многим добровольным действиям», «Сотни маленьких неправд складываются в одну грандиозную неправду, и тогда достаточно незначительного удара, чтобы кривое зеркало разлетелось», «Иностранцу в России всё можно».

 Отправлено: 14.03.10 16:23. Заголовок: А я начал про Звягин..

А я начал про Звягинцева и забывать. Надо будет перечитать эту часть пособия.

 Отправлено: 18.03.10 10:31. Заголовок: Дружной команде твор..

Дружной команде творческих и жизнелюбивых людей подвластны самые невероятные свершения - вот как я бы кратко сформулировал то, что особенно привлекает в этом романе Звягинцева. Плюс - вкус жизни. На этом фоне не удивляют эстетические и идейные совпадения с автором.

 Отправлено: 18.03.10 11:59. Заголовок: Да, такую формулу хо..

Да, такую формулу хочется взять и перенести в текст!

 Отправлено: 18.03.10 12:31. Заголовок: Тем обиднее, во что ..

Тем обиднее, во что это в конечном итоге превратилось. Всё хотел весь сериал прочитать (я после «Одиссеи» всего пару книг читал), там уж что-то порядка одиннадцати названий накапало. Недавно послушал аудиокнигу «Одиссеи» (хорошо начитанную профессиональным актёром) и хотел было заново прочитать читанное, дабы освежить, и двинуться дальше. Но не смог — не только махровый антикоммунизм напрягает, но и вырождение в приключенческо-эротический боевик, этакий эскапизм-гедонизм, герои и дела которых всё площе и площе.

 Отправлено: 18.03.10 12:36. Заголовок: Ну, а в данной ветке..

Ну, а в данной ветке мы обсуждаем не 111 книгу сериала, а первую! :) Которая писалась сама по себе, вне привязок к будущим сиквелам и приквелам.

 Отправлено: 18.03.10 12:40. Заголовок: Сат-Ок пишет: сикве..

Сат-Ок пишет:

цитата:

сиквелам и приквелам.

...гиквелам, глюквелам и хрюквелам...

 Отправлено: 18.03.10 12:43. Заголовок: Ну, ребята, сейчас т..

Ну, ребята, сейчас такие времена, серийные — от телемыл до чикатил, так что если есть сериал — его не помянуть не получится.
Тем более что, допустим, подростка заинтересует книга. Что делает любопытный молодой человек? Правильно, читает дальше. Тем паче, что это легко — все книги Звягинцева лежат на фан-сайте. И что делать? Промолчать, постараться идейно предупредить или что-то ещё?

 Отправлено: 18.03.10 12:49. Заголовок: Нет, ребята. Обсужда..

Нет, ребята. Обсуждается конкретная книга. Очень большая и насыщенная. Хочется написать исследование продолжений - действуйте. А здесь - то, что есть. Никаких вокруг да около. Только о сути. Конкретный текст - конкретная на него реакция.

 Отправлено: 18.03.10 12:51. Заголовок: Я выше задал вопрос...

Я выше задал вопрос. Ты, как автор учебного курса, такой поворот событий должен как-то учитывать. Ты же фактически инициируешь такое развитие событий.

 Отправлено: 18.03.10 12:52. Заголовок: Alex Dragon пишет: ..

Alex Dragon пишет:

цитата:

Я выше задал вопрос. Ты, как автор учебного курса, такой поворот событий должен как-то учитывать. Ты же фактически инициируешь такое развитие событий.

Сат-Ок пишет:

цитата:

Роман «Одиссей покидает Итаку» сейчас дополнен ещё полудюжиной книг продолжения, но… недаром Ефремов не стал писать сюжетное продолжение «Туманности Андромеды», а Крапивин считает цикл «В глубине Великого Кристалла» завершённым. Три части романа Звягинцева – цикл новелл со «шлюзовыми камерами» - вместили в себя главное.

Этим вопрос закрывается.

 Отправлено: 28.04.10 20:48. Заголовок: Я думаю так, что над..

Я думаю так, что надо хорошо понимать, что творчество господина В.Д. Звягинцева, в т.ч. его бесконечный цикл "Одиссей покидает Итаку" - есть, так сказать, идейно-философский манифест интеллигенции позднесоветских времён, интеллигенции направления пробуржуазного антисоветского антикоммунистического либерального.
А потом, позже - больше коммерция.
Самым страшным наказанием для героев цикла, я думаю, было бы отобрать у них их инопланетянские машинки, дарующие сверхспособности, и поместить их в текущую капиталистическую реальность. "Чтоб ты жил на одну зарплату" (с) Для людей привыкших к такой халяве, это был бы удар.
А вот здесь можно ознакомиться с пародиями на творчество Звягинцева.

 Отправлено: 28.04.10 20:52. Заголовок: Эта реакция на имя а..

Эта реакция на имя автора или на мой анализ?

 Отправлено: 28.04.10 22:20. Заголовок: На имя автора. :sm3..

На имя автора.

 Отправлено: 28.04.10 23:04. Заголовок: Очень жаль...

Очень жаль.

 Отправлено: 28.04.10 23:14. Заголовок: Не так уж и жаль. По..

Не так уж и жаль. Полемика в альтернативном раскладе свелась бы к тому, что ты писал только о первой части сей многосерийной саги.

 Отправлено: 28.04.10 23:17. Заголовок: Я думаю, что написан..

Я думаю, что написанное мной вообще не прочитано.

 Отправлено: 28.04.10 23:31. Заголовок: А, так я ещё слишком..

А, так я ещё слишком хорошо думаю о сюда забредающих.

 Отправлено: 28.04.10 23:41. Заголовок: Сат-Ок Я думаю, что ..

Сат-Ок

цитата:

Я думаю, что написанное мной вообще не прочитано.

Прочитано.

 Отправлено: 01.05.10 02:08. Заголовок: Стас ранее был пишет..

Стас ранее был пишет:

цитата:

Самым страшным наказанием для героев цикла, я думаю, было бы отобрать у них их инопланетянские машинки, дарующие сверхспособности, и поместить их в текущую капиталистическую реальность. "Чтоб ты жил на одну зарплату" (с) Для людей привыкших к такой халяве, это был бы удар.

А при чём тут это? Отбери у любого современного человека "волшебную машинку" в виде паспорта (не бумажку а напрочь стереть из всех баз данных) - и ему будет гораздо хреновей - даже на приличную работу не возьмут

 Отправлено: 01.05.10 02:11. Заголовок: «А при чём тут это?»..

«А при чём тут это?» © Verr