Отправлено: 12.01.08 01:43. Заголовок: Стихи (свои и чужие) (Часть 2)
А.К. пишет
цитата:
Друзья и коллеги! А не открыть ли нам ветку для своих фотографий и (или) ссылок на них?
А мне подумалось: а не открыть ли нам ветку для своих стихов? Или просто тех стихов, которые тронули душу?
Вот, нашёл на форуме такие строки:
цитата:
Сат-Ок
Огород наш заброшен камнями, Очумел тяжкий взгляд из-под век; Хищный краб протоптал сапогами На груди нашей слово «Олег»...
Мы решим не свою сверхзадачу, Вспашем поле под тракторный гул, Потому что старинную клячу Схавал утром голодный назгул.
Стиснут дом наш подобно России: Слева Орден, а справа - НК, Оба кинули взгляды косые, Нам оставив лишь путь в облака...
А вот реакция Трак Тора
цитата:
Классно! Забираю в свою коллекцию. Эта штука посильнее, нет, не «Фауста» Гёте, а «Ответа» мне Ариса Лински будет.
Трак Тор
Я прекращаю гул, устрою выходные. На время заглушу свой пламенный мотор. Пора, мой друг, пора – пахать поля иные Уходит Ваш назгул, голодный Ваш Трак Тор.
И если на пути я снова встречу клячу, Её не схаваю, а с миром отпущу. Ведь помню я, ищу я сверхзадачу, Но всё не нахожу, поэтому грущу.
Страну окину очумелым взглядом И вновь уязвлена моя душа: Там Орден, тут НК и все друг к другу задом, Посередине Вы, а больше ни шиша.
Если эта идея будет принята, то чего-нибудь сюда подброшу.
Есть адекватный Нооген. Как честный психиатр в психушке... За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха? за то, что хвалит он кукушку.
Вы лучше вступите в принципиальную дискуссию с Козловичем. Вы же с ним не согласны напрочь. Вот и постарайтесь показать уверовавшей молодёжи неадекватность воззрений гражданина. Сконцентрируйте силы, а не распыляйте их в язвительных реминисценциях.
Пост N: 537
Зарегистрирован: 22.07.09
Откуда: РФ, Киров
Отправлено: 09.02.10 15:17. Заголовок: Я вообще не поняла: ..
Я вообще не поняла: шпилька в адрес моего высказывания, без упоминания, что это я - в закрытой теме - что это было, ув. Трак Тор? Я хвалю Нооген совершенно осознанно и могу аргументированно - только этого мне никак не удается сделать, так как вроде не требуется ни сторонникам (зачем?), ни противникам (раздражает). Но вот Нооген меня совершенно даже не хвалит. Причем здесь кукушка? Требую сатисфакции :)
Но вот Нооген меня совершенно даже не хвалит. Причем здесь кукушка?
У гражданина аберрация. Я о тебе хорошо отзываюсь, и этого достаточно, - ты уже автоматически "безликая толпа восхвалителей". Они там у себя стали "Нооген" даже обозначать как "НН", то есть Николай Николаевич, то есть я :) У меня с "Ноогеном"... как его? - корпускулярно-волновой дуализм. Мы говорим "Нооген", а подразумеваем "НН", и наоборот, стало быть :)
Пост N: 539
Зарегистрирован: 22.07.09
Откуда: РФ, Киров
Отправлено: 09.02.10 16:07. Заголовок: А по-моему, совсем д..
А по-моему, совсем даже и не у-у... То, что у Ноогена есть свое ядро, есть кардинальное мировоззренческое направление, есть планка совести и есть свои лидеры (я считаю, что НН, АК и AD - каждый по-своему лидер, в своем секторе) - это хорошо. То, что это раздражает оппозицию - это тоже хорошо (хотя не для оппозиции - все должны быть спокойны на самом деле, и заниматься своим делом). Иначе это были бы друзья и соратники, а не оппозиция.
Вообще - может я просто бунтарь, но мне пока все нравится. Даже Трак Тор нравится, хоть он меня и упорно игнорирует с некоторых пор :)
Пост N: 3242
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Моя Родина - СССР, Москва
Отправлено: 09.02.10 16:48. Заголовок: Гор, мы-то здесь при..
Гор, мы-то здесь при чём? Меня короновали на МЕ неизвестные (науке) ефремоведы, так что это вы с ними абсент разбавляйте :) Хотя, думаю, тамошние "в законе" его неразбавленным употребляют. Причём не пьют, а курят :)
Даже Трак Тор нравится, хоть он меня и упорно игнорирует с некоторых пор :)
Спасибо за комплимент (доброе слово и кошке приятно), несмотря на "даже". Я не игнорирую, просто это раскритикованный Лениным (или ленинцами?) принцип экономии мышления.
цитата:
что это я - в закрытой теме - что это было, ув. Трак Тор?
Не понял, о чем вы? какая тема закрыта? Я в теме "Стихи (свои и чужие)" написал стих, свой - он может вам не нравиться, да он и не обязан всем нравиться - не пряник. В поэтической форме (просьба не стрелять: поэт пишет, как умеет:) автор описал свое несогласие с тезисом:
Партия (наша) - ум, честь и совесть нашей эпохи, а остальные (неправильные) партии - дерьмо!
Я что, должон был написать введение к двустишию, что всякое совпадение лирических героев с реально существующими лицами - случайное и автор за это ответственности не несет? А эпиграф я взял из жизни и это действительно ваша цитата.
цитата:
Причем здесь кукушка?
Совершенно не причем. Это поэтический образ, ассоциация. Я удовлетворил вас, мадам :)?
ЗЫ. Чувствую - не удовлетворил. Продолжим.
Автор просто повел себя как все графоманы. Повелся на очевидную, как это в обычае у графоманов, рифму, подброшенную как бы случайно вами (о! коварная:): "психушка" - "кукушка", без всякого иного умысла. Естественно, "психушка" влечет за собой дальнейшие ассоциации. Честный, как вы говорили, психиатр так не поступает с пациентами (перечтите все с начало: с карательной психиатрией разве что отсутствие карательных акций по отношению к пациенту (а ведь бывало) не сближает, но с добрым, честным психиатром аналогия тоже как-то... хромает)
PS. Чтобы избежать обвинений в неточности: "добрый, честный" - вы не писали, вы писали "честный психиатр". Просто у меня опять же полет мысли пошел: если психиатр недобрый, лучше ему сменить профессию, даже если он честный.
Закрытая тема — видимо, имеется ввиду предыдущая часть топика. Напоминаю, что при достижении определённого объёма темы автоматически закрываются, а не влезающие посты переносятся в «продолжение». Потом админ ручками переименовывает это в «(Часть 1)», «(Часть 2)».
Пост N: 247
Зарегистрирован: 22.04.08
Откуда: Москва
Отправлено: 12.02.10 14:28. Заголовок: Я подразумевала, что..
Я подразумевала, что это стихотворение о-очень ироническое. Ранний Заболоцкий хулиганил в стихах, но совершенно иначе. Пастернак же экспериментировал, но тоже по-другому.
"По большому счету, благодаря Толстому и Ганди со второй половины ХХ века мы живём в совершенно новом мире, где есть гражданское общество, которое знает о правах человека и умеет их отстаивать, опираясь только на силу правды — без всякого насилия." Ф. Шведовский
* * * (римейк с сохранением размера — можно петь)
Проснись, вождями недобитый — Мир государственных рабов, Включай свой разум непропитый И к трезвой жизни будь готов!
Весь век подмены* мы разроем** До основания, а затем — Без лжи и казней мир построим, В нем хватит места — нам и всем!
припев (2 раза): Это наш — покаянный, Ненасильственный бой: Толстому и Ганди – Внимает род людской!
Мы все — буржуи и поэты, Важны для мира пост-труда. Лишь так спасём себя с планетой, А через силу — никогда!
И — если новые вождишки, Вновь позовут наивных в бой: Ответом будет — не насилие, А наши жертвы и любовь!
2010 г.
* век (эпоха) "подмены понятий" по Тэй Раму. ** разроем (точная рифма с "построим"), а не "разрушим" — было в первом переводе текста "Интернационала".
Да это не посох у него, а боевой шест. Судя по общей запыленности, его где-то на тренировке щелкнули
Нет, это посох. Щёлкнули на вершине Чатыр-дага. За пределами лагеря и школы в Перевальном мы не тренировались, а просто ходили по горам как мирные ламы
Пост N: 3298
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 26.03.11 12:18. Заголовок: Изготовь из меня, пи..
Изготовь из меня, пилигрим, Новый посох себе или гриф, Протяни вдоль меня свои струны, я буду с тобою. И в дорогу меня ты возьми, Мне так важно увидеть весь мир И ступить на священные камни босою стопою.
Пост N: 120
Зарегистрирован: 05.02.11
Откуда: Украина, Киев
Отправлено: 06.04.11 09:03. Заголовок: Киевский клуб "Л..
Киевский клуб "Лоцман фантастики" поздравляет А.К. стихами, своими и чужими
Всё тот же день , и тот же праздник... Уже, по счастию, не мой. И именинник, как полтинник Сияет - мудрый и простой.
Почти всё сказано, всё спето Про краткость, посох, "звёздные моря". А также - с фантастическим сюжетом Твой аватар в ЖЖ, по правде говоря.
Свой мир я красил в чёрно- белый, А ты свой- в охру и лазурь. Мы оба занимались делом Немного в кайф, немного в дурь.
Ты как эколог- юн и светел, "Вёл" Нооген наш хорошо; Старик, я здесь тебя заметил, Но в гроб, простите, не сошёл.
Благословив тебя на муку Своею творческой рукой, Проспал соперника, но в руку Мне оказался сон такой.
Своим стихам твои стихи Я скромно противопоставил, И лучше выдумать не смог Сам даже дядя честных правил, Что так к Онегину был строг. _____________________________
Стих слишком вольный Вам даруя, Здесь рады видеть вновь и вновь И Вашу молодость вторую (Звёздной тропой), И Вашу третью же любовь (Сила любви).
С талантом высшим, без сомненья, Вы оседлали свой Пегас! У Вас сегодня день рожденья? Так в добрый час, так в добрый час!
Пост N: 4377
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 18.11.13 19:55. Заголовок: За крутыми холмами -..
За крутыми холмами - Не во сне - наяву Ходит по полю мамонт, Рвёт траву-мураву. Пьёт густые рассветы И росы перезвон, И не знает отпетый, Что давно обречён. И что в завтрашнем диве, Через тысячи лет, От него только бивень Будет жить на земле.
И в раздумьях гнетущих Сердце мне не унять: – Что же в этом грядущем Будет жить от меня? Может, грёзы о звёздах, Может, почерка стиль? А быть может, в отрогах Изотопная пыль?
Так пускай за холмами – Не во сне – наяву – Бродит вымерший мамонт, Рвёт траву-мураву. Ведь не знает он, бедный, Обречённый давно, Что гигантам бесследно Умирать не дано.
Пост N: 4396
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 18.12.13 11:00. Заголовок: DOLOR ANTE LUCEM* К..
DOLOR ANTE LUCEM*
Каждый вечер, лишь только погаснет заря, Я прощаюсь, желанием смерти горя, И опять, на рассвете холодного дня, Жизнь охватит меня и измучит меня!
Я прощаюсь и с добрым, прощаюсь и с злым, И надежда и ужас разлуки с земным, А наутро встречаюсь с землёю опять, Чтобы зло проклинать, о добре тосковать!..
Боже, боже, исполненный власти и сил, Неужели же всем ты так жить положил, Чтобы смертный, исполненный утренних грёз, О тебе тоскованье без отдыха нёс?..
Отправлено: 18.12.13 21:32. Заголовок: Анатолий Жигулин. ЭП..
Анатолий Жигулин. ЭПОХА.
Что говорить. Конечно, это плохо, Что жить пришлось от воли далеко. А где-то рядом гулко шла эпоха. Без нас ей было очень нелегко.
Одетые в казенные бушлаты, Гадали мы за стенами тюрьмы: Она ли перед нами виновата, А, может, больше виноваты мы?..
Но вот опять веселая столица Горит над нами звездами огней. И все, конечно, может повториться. Но мы теперь во много раз умней.
Мне говорят: "Поэт, поглубже мысли! И тень, И свет эпохи передай!" И под своим расплывчатым "осмысли" Упрямо понимают: "оправдай".
Я не могу оправдывать утраты, И есть одна Особенная боль: Мы сами были в чем-то виноваты, Мы сами где-то Проиграли Бой.
1963-1964
(Напомно - Жигулин отсидел за организацию антисталинской Коммунистической Партии Молодежи в послевоенном Воронеже. Это и по поводу сюжета "Ленинграда" и по поводу тутошних терок о Сталине и сталинистах,,,)
Пост N: 4990
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Моя Родина - СССР, Москва
Отправлено: 19.12.13 21:09. Заголовок: Каравелл..
Каравелла
Нам подсвечены старых картин витражи, И нам светит маяк – на горе капелла, А мы встали упрямо у старой межи, И без нас уплыла в новый свет каравелла.
Мы листали былого бессчётно страниц, Дань ему отдавая, воздвигнули стеллу. А потом перед ней же попадали ниц, И опять упустили свою каравеллу.
Нам давались не раз откровенья вершин, Но скрижали постичь наша плоть не сумела, Нам важнее воды оказался кувшин, И одна в дальний путь уплыла каравелла.
Отправлено: 22.12.13 14:15. Заголовок: Присоединаяюсь к апл..
Присоединаяюсь к аплодисментам Поэту!
Хочу добавить также вслед фильму "Диспут":
Д.Самойлов МОНОЛОГ БЕРТОЛЬДА ШВАРЦА.
Я, Шварц Бертольд, смиреннейший монах, Презрел людей за дьявольские нравы. Я изобрел пылинку, порох, прах, Ничтожный порошочек для забавы. Смеялась надо мной исподтишка Вся наша уважаемая братия: "Что может выдумать он, кроме порошка? Он порох выдумал? Нашел себе занятие!"
Да - порох, прах, пылинку! Для шутих, Для фейерверков и для рассыпных Хвостов павлиньих. Вспыхивает - пых!- И роем, как с небесной наковальни, Слетают искры! О, как я люблю Искр воркованье, света ликованье!..
Но то, что создал я для любованья, На пагубу похитил сатана. И искры полетели с наковален, Взревели в кузнях адские меха. И оказалось, что от смеха до греха Не шаг - полшага. Два вершка. Вершок! А я - клянусь спасеньем, боже правый!- Я изобрел всего лишь для забавы Сей порох, прах, ничтожный порошок!
Я, Шварц Бертольд, смиреннейший монах, Вас спрашиваю, как мне жить на свете? Ведь я хотел, чтоб радовались дети. Но создал не на радость, а на страх! И порошочек мой в тугих стволах Обрел вдруг сатанинское дыханье... Я сотворил паденье крепостей, И смерть солдат, и храмов полыханье. Моя рука - гляди!- обожжена, О, Господи, Тебе, Тебе во славу... Зачем дозволил Ты, чтоб сатана Похитил порох, детскую забаву?
Неужто все, чего в тиши ночей Пытливо постигает наше знанье, Суть разрушенье - а не созиданье? Но чей здесьумысел ? Чей злобный разум? Чей?...
Пост N: 4996
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Моя Родина - СССР, Москва
Отправлено: 23.12.13 21:04. Заголовок: Для тех, кто забыл о..
Для тех, кто забыл о братстве украинского и русского народов, для тех, кто рвется в Европу и ходит на Евромайданы без комментариев стих харьковского поэта Бориса Чичибабина, написанный им в 1992 году.
Извечен желтизны и сини — земли и неба договор… А я живу на Украине с рождения и до сих пор.
От материнского начала светила мне ее заря, и нас война лишь разлучала да северные лагеря.
В ее хлебах и кукурузке мальчишкой, прячась ото всех, я стих выплакивал по-русски, не полагаясь на успех.
В свой дух вобрав ее природу, ее простор, ее покой, я о себе не думал сроду, национальности какой,
но чуял в сумерках и молньях, в переполохе воробьев у двух народов разномовных одну печаль, одну любовь.
У тех и тех — одни святыни, один Христос, одна душа, — и я живу на Украине, двойным причастием дыша…
Иной из сытых и одетых, дав самостийности обет, меж тем давно спровадил деток в чужую даль от здешних бед.
Приедет на день, сучий сыне, и разглагольствует о ней… А я живу на Украине, на милой родине моей.
Я, как иные патриоты, петляя в мыслях наобум, не доводил ее до рвоты речами льстивыми с трибун.
Я, как другие, не старался любить ее издалека, не жив ни часа без Тараса, Сковороды, Кармелюка.
Но сердцу памятно и свято, как на последние рубли до Лавры Киевской когда-то крестьяне русские брели.
И я тоски не пересилю, сказать по правде, я боюсь за Украину и Россию, что разорвали свой союз.
Откуда свету быть при тучах? Рассудок меркнет от обид, но верю, что в летах грядущих нас Бог навек соединит…
Над очеретом, над калиной сияет сладостная высь, в которой мы с Костенко Линой, как брат с сестрою, обнялись.
Я не для дальних, не для близких сложил заветную тетрадь, и мне без песен украинских не быть, не жить, не умирать.
Когда ударю сердцем обземь, а это будет на заре, я попрошу сыграть на кобзе последнего из кобзарей.
И днем с огнем во мне гордыни национальной не найдешь, но я живу на Украине, да и зароете в нее ж.
Дал Бог на ней укорениться, все беды с родиной деля. У русского и украинца одна судьба, одна земля.
Отправлено: 25.12.13 22:47. Заголовок: ...Тем не менее поло..
...Тем не менее половина Украины - за Майдан, если верить социологам. Корысть? Обида? Загадочная "свидомость"? Сильное подозрение есть, что у украинцев просто иное понимание смысла, роли и места государства в жизни. Иначе не проголосовало бы там 80% за незалежность в 1991...
Виктор Карасев. ПPОЩАНИЕ ЦУPЭНА
"Pумата навсегда запомнил его, иссиня-бледного от пьянства, как он стоит, вцепившись тонкими pуками в ванты, на палубе уходящего коpабля и звонким, молодым голосом выкpикивает свой пpощальный сонет "как лист увядший падает на душу".
АБС "ТББ"
Какое мне дело до этой стpаны, Где души - замшелы, доpоги - гpязны; Леса да болота, и пpосвета нет... Hо здесь я, всего-то, pодился на свет...
Какое мне дело до этой стpаны, Пpопитой без цели, за четвеpть цены, Лжи истина гаже с засаленных губ, И, кто не пpодажен, навеpное - глуп...
Какое мне дело до этой стpаны, Где звон до пpедела зажатой стpуны, Где смеpть - в изголовье, но медлит пока; Где пишется кpовью любая стpока...
Какое мне дело до этой стpаны, Где сеpдце хмелело от каждой весны, Hаукою гоpькой pасщедpились дни, Hочные задвоpки вся память хpанит...
О, сколько стpаданий в болоте pодном! Мне сто опpавданий найдется потом. И ветеp попутный, и ясный маяк - Hо кажется смутно, все как-то не так...
Живучий, беспутный цветок пустыpей Зачахнет в уюте, лишившись коpней; В спокойствии душном тоска о былом Цаpапнет мне душу увядшим листом...
Успеть бы пpоснуться сквозь вязкую тьму, Успеть бы веpнуться к себе самому, Понять, подытожив сплетения дней, ЧТО жизни доpоже и смеpти сильней...
В гоpячие стpочки всю душу вложить, Чтоб стоило точно не - выжить, а - жить; Поняв у пpедела последней стены, Какое мне дело до этой стpаны...
...Тем не менее половина Украины - за Майдан, если верить социологам. Корысть? Обида? Загадочная "свидомость"? Сильное подозрение есть, что у украинцев просто иное понимание смысла, роли и места государства в жизни. Иначе не проголосовало бы там 80% за незалежность в 1991...
Более всего банальные подтасовки и враньё. «Половина», «80%» — туфта.
«...Мудрец, познающий беспредельный мир, будь бесстрастен, как высший судия, холоден, как ночной сумрак плоскогорий Эны, нетороплив, как время… И когда в закатный час обе вечерние звезды блеснут одинаково ярко, перечеркни дневные мысли, чтобы еще раз начать сначала»
Александр Иванович Шалимов (Сочинение вымышленного поэта эпохи Древних царств, из повести «Цена бессмертия») 1965...
Отправлено: 07.03.14 19:15. Заголовок: Владислав Петрович К..
Владислав Петрович Крапивин. АЭЛИТА-47.
Был месяц май...
Избитая строка. Но месяц был — здесь никуда не деться. Теперь, когда нам больше сорока, Мы бережём по каплям наше детство.
Был май. Катились звёзды в лебеду, Что поросла у стареньких калиток. В те дни — себе на счастье и беду, Я прочитал впервые "Аэлиту".
Меня сжигали радость и тоска, Звенел, как космос, деревянный город, И, словно тень от марсианских скал, Лежала тень киосков на заборах.
Нас было двое. Улететь на Марс Нам помогала детская считалка. И честно забывал я каждый раз, Что Аэлиту звали просто Галка.
У Аэлит прекрасная душа И дар чудесный — неземной и ясный: Умела Галка слушать не дыша, То, что другим я доверял напрасно.
Но горькая судьба у Аэлит: Им суждены разлуки и печали. Пришёл июнь, и Галку увезли. И Марс — погас. И звёзды — замолчали.
И всё же сказка не проходит без следа, И след остался. На пороге лета Мы, прежде, чем расстаться навсегда, Открыли с Галкой новую планету.
Из мягкой глины мы скатали шар — Размером с мячик. И на этой глине, Смущаясь, каждый нацарапал имя Соломинкой — взамен карандаша.
Потом гвоздик набрали луговых — Они росли по нашим переулкам. Ромашки дикой, кашки и травы, Которую зовут пастушья сумка.
Мы разожгли огонь на пустыре... Узор из листьев, стеблей и соцветий Оттиснули на глиняной планете, И шарик прочно обожгли в костре.
Он тёплым был, когда его в земле Зарыли под крыльцом у старой дачи.
...Пускай наш шарик через сотню лет Найдут другие девочка и мальчик. Тогда времён сомкнётся долгий круг: Тогда окаменевшая порода Ребятам донесёт тепло от наших рук И запах трав сорок седьмого года.
Давно снесли дощатое крыльцо, А шарик наш ешё никто не трогал, И всё ещё не замкнуто кольцо...
Но это не беда в конце-концов, Меня сейчас другая жжёт тревога:
Что, если вдруг из чёрной глубины, Хлыстами метеорными избитый, Придет корабль на край земной орбиты И даст сигнал для жителей земных?
Рябыми от метеоритных ран На рубке будут броневые плиты...
И в этой рубке встанет Аэлита И, сжав волненье, глянет на экран.
И будет ждать ответа, не дыша. И вдруг увидит обожжённый шар?!.
Он будет чёрный среди чёрной тьмы, Огнём ракетным начисто спалённый... И никаких следов травы зелёной. И никаких следов, что жили мы,
Что жизнь была порою нелегка, Что много было в ней необъяснимо, Но небо всё же часто было синим, И белыми, как вата, облака,
И что любили дети малевать Большое солнце в уголке рисунка...
И что росла на улице трава: Полынь, ромашки и пастушья сумка.
Да сгинет страх! И пусть сомкнётся круг В слиянии земных и звёздных рук... ______________________________________________
Леопольд Седар Сенгор (9 октября 1906 года, Жоаль, Сенегал — 20 декабря 2001 года, Нормандия, Франция) — сенегальский поэт и философ, политик, первый президент Сенегала (избирался пять раз). Почётный председатель Социнтерна
(Из поэмы "Возвращение блудного сына")
Я припадаю к вашим стопам, в пыли моего уваженья, К вашим стопам, мои бессмертные предки; ваши маски здесь, В этом зале, смеются с презреньем в лицо бездушному Времени. Верная служанка моего детства, омой мои ноги, Покрытые грязью Цивилизации… Конечно, в глубине сознания он понимает, что это — горячий порыв мечты, которая длится до той поры, Пока ангел Зари не вернёт меня в руки твои, к твоему слепящему и такому жестокому свету, Цивилизация!
...Пусть мы ответим: "Здесь!" — когда нас позовёт Возрождение мира. Пусть мы станем дрожжами, — без них не взойти белому тесту, Ибо кто внесёт оживляющий ритм в этот мертвенный мир машин и орудий?..
...Ныне, когда уходит навек Африка древних империй, царица в агонии жалкой, Когда погибает Европа - а мы связаны с ней пуповиной, - Пусть мы ответим: «Здесь!» - когда нас позовет Возрождение мира. Пусть мы станем дрожжами - без них не взойти белому тесту, Ибо кто внесет оживляющий ритм в этот мертвенный мир машин и орудий?..
В 1928 году Сенгор, получив католическое образование в Сенегале, уехал во Францию, где поступил в Сорбонну. Получив высшее образование, занялся преподавательской деятельностью. С 1939 года служил во французской армии, с 1940 года был в немецком плену. Участвовал в Движении Сопротивления. Имел награды.
Мы — птенцы, выпавшие из гнезда, лишённые надежды, ослабевшие телом, Звери с выдранными когтями, обезоруженные солдаты, голые люди. Вот мы, одеревенелые, неуклюжие, как слепые без поводыря. Самые честные умерли: они не сумели протолкнуть себе в горло корку позора. А мы в тенетах, и мы беззащитны перед варварством цивилизованных. Нас истребляют как редкую дичь. Слава танкам и самолётам!
(Амьен, 1940 год. Таким выглядит в устах поэта трагический сюжет уничтожения и пленения остатков корпуса сенегальских стрелков в начале Второй мировой войны. Далее идет описание фронтового концлагеря 230.)
Вот огромный посёлок из глины и веток, посёлок, распятый чумными канавами. Это — огромный посёлок, намертво схваченный колючим ошейником, Огромный посёлок под прицелами четырёх настороженных пулемётов. И благородные воины клянчат окурки, Ссорятся из-за объедков, и ссорятся во сне из-за собак и кошек. Но всё же только они сохранили простодушие смеха и свободу пламенных душ…
После войны Сенгор служил на государственных должностях во Франции, был депутатом, в том числе вице-спикером Национального собрания страны. Сенгор является одним из разработчиков теории негритюда (африканского духа), обосновывающей исключительность «африканской нации».
…Обнажённая женщина, непостижимая женщина! Спелый туго налившийся плод, тёмный хмель чёрных вин, губы, одухотворяющие мои губы. Саванна в прозрачной дали, саванна, трепещущая от горячих ласк восточного ветра; Тамтам изваянный, тамтам напряжённый, рокочущий под пальцами Победителя-воина; Твой голос, глубокий и низкий, — это пенье возвышенной Страсти.
…И в тени твоих волос светлеет моя тоска в трепетном ожидании восходящего солнца твоих глаз. Обнажённая Женщина, Чёрная женщина! Я пою преходящую красоту твою, чтобы запечатлеть её в вечности, Пока воля ревнивой судьбы не превратит тебя в пепел и прах, чтоб удобрить ростки бытия.
В 1983 году избран членом Французской академии – Сенгор стал первым африканцем, избранным в академики.
Я песчинка в огромном своём одиночестве. Но всё равно я смеюсь. Ох, да я не побрился сегодня. Впрочем, неважно. На меня всё равно никто не глядит. Все в вагоне читают. В переходах бегут. В вагонах читают. Не теряют времени даром. А я в переходе люблю постоять. Послушать, как песни поёт молодёжь. Мне так хочется с кем-то перемолвиться словом. С кем — всё равно. С кем угодно. Но нет. Они думают, что я нищий. Разве могут быть нищие в этой стране? Я не встретил ни одного. Люди выходят, толкаются. Те, что вышли, похожи на тех, что вошли.
После неудачных попыток обратить на себя внимание и найти собеседников, африканец делает горестный вывод о своей фатальной несовместимости с богатым, но психологически далёким и чуждым ему, дискомфортным, свернувшим контакты до уровня сугубо деловых, "выгодных", ставшим, по сути дела, необщающимся обществом Запада:
Разве ты сумасшедший? Или просто чудак? Ты опасен? Да нет. Одинокий ты, вот кто. Ты прозрачный. Невидимый. Вот почему проходят все мимо. Вот и не о чём больше мечтать. Завод никогда не остановится. Над городом всегда будут висеть тучи. В метро — всегда равнодушие металла. Это грустно. Мечта должна подождать. В конце месяца я пойду на почту и отправлю деньги жене. В конце месяца на почту я не пойду. Я уеду домой.
*** Нью-Йорк! Сначала меня смутила твоя красота, твои золотистые длинноногие девушки. Сначала я так оробел при виде твоей ледяной улыбки и металлически-синих зрачков. Я так оробел. А на дне твоих улиц-ущелий, у подножья небоскрёбов, подслеповато, словно сова в час затмения солнца, моргала глухая тревога, И был точно сера удушлив твой свет, и мертвенно-бледные длинные пальцы лучей смыкались на горле у неба, И небоскрёбы зловеще грозили циклонам, самодовольно играя своими бетонными мышцами и каменной кожей. Две недели на голых асфальтах Манхеттена, А к началу третьей недели на вас прыжком ягуара налетает тоска. Две недели ни колодцев, ни свежей травы, и птицы откуда-то сверху падают замертво под серый пепел террас. Ни детского смеха, ни детской ручонки в моей прохладной ладони, Ни материнской груди, только царство нейлоновых ног, только стерильные ноги и груди. Ни единого нежного слова, только стук механизмов в груди — стук фальшивых сердец, оплаченных звонкой монетой. Ни книги, где бы слышалась мудрость. Палитра художника расцветает кристаллом холодных кораллов. И бессонные ночи… О ночи Манхеттена, заселённые бредом болотных огней, воем клаксонов в пустоте неподвижных часов. А мутные воды панелей несут привычную тяжесть гигиеничной любви — так река в половодье уносит детские трупы...
Второе имя Леопольда (Седар) на языке племени серер означает «тот, кто не должен быть унижен», фамилия Сенгор происходит от португальского слова «сеньор».
Слон Мбисселя, пусть твоими ушами, невидимыми для глаз, слушают предки меня, мою почтительную молитву. Благословенны будьте, мои отцы, будьте благословенны! Купцы и банкиры, властители золота и предместий, где лесом вздымаются трубы, Они благородство своё купили за деньги, и чёрной была белая кость их матерей, Купцы и банкиры вычеркнули меня из Нации. На гордом моём гербе написали: "Наёмник". Хотя они знали: я не требую платы, Разве только десять грошей, чтоб укачать свои грёзы в табачном дыму и смыть глотком молока синюю горечь. Я снова посеял зерно своей верности на полях пораженья — в час, когда Бог обрушил на Францию свинцовый кулак.
…Знаете, вы: я мечтал о солнечном мире, где мы побратаемся с синеглазыми нашими братьями.
Femme nue, femme noire Vétue de ta couleur qui est vie, de ta forme qui est beauté J'ai grandi à ton ombre; la douceur de tes mains bandait mes yeux Et voilà qu'au coeur de l'Eté et de Midi, Je te découvre, Terre promise, du haut d'un haut col calciné Et ta beauté me foudroie en plein coeur, comme l'éclair d'un aigle
Femme nue, femme obscure Fruit mûr à la chair ferme, sombres extases du vin noir, bouche qui fais lyrique ma bouche Savane aux horizons purs, savane qui frémis aux caresses ferventes du Vent d'Est Tamtam sculpté, tamtam tendu qui gronde sous les doigts du vainqueur Ta voix grave de contralto est le chant spirituel de l'Aimée
Femme nue, femme obscure Huile que ne ride nul souffle, huile calme aux flancs de l'athlète, aux flancs des princes du Mali Gazelle aux attaches célestes, les perles sont étoiles sur la nuit de ta peau. Délices des jeux de l'Esprit, les reflets de l'or ronge ta peau qui se moire A l'ombre de ta chevelure, s'éclaire mon angoisse aux soleils prochains de tes yeux.
Femme nue, femme noire Je chante ta beauté qui passe, forme que je fixe dans l'Eternel Avant que le destin jaloux ne te réduise en cendres pour nourrir les racines de la vie.
ЧЕРНАЯ ЖЕНЩИНА
Обнаженная женщина, черная женщина! Твой цвет — это жизнь, очертания тела — прекрасны Я вырос в тени твоей, твои нежные пальцы касались очей моих; И вот в сердце Лета и Юга, с высоты раскаленных высот я открываю тебя — обетованную землю, И твоя красота поражает меня орлиной молнией прямо в сердце.
Обнаженная женщина, непостижимая женщина! Спелый тугоналившийся плод, темный хмель черных вин, губы, одухотворяющие мои губы; Саванна в прозрачной дали, саванна, трепещущая от горячих ласк Восточного ветра; Тамтам изваянный, тамтам напряженный, рокочущий под пальцами Победителя-воина; Твой голос, глубокий и низкий, — это пенье возвышенной Страсти.
Обнаженная женщина, непостижимая женщина! Благовонное масло, без единой морщинки, масло на теле атлетов и воинов, принцев древнего Мали; Газель на лазурных лугах и жемчужины-звезды на ночных небесах твоей кожи; Игра и утеха ума; отсвет красного золота на шелковой коже твоей, И в тени твоих волос светлеет моя тоска в трепетном ожидании восходящего солнца твоих глаз.
Обнаженная женщина, черная женщина! Я пою преходящую красоту твою, чтоб запечатлеть ее в вечности, Пока воля ревнивой судьбы не превратит тебя в пепел и прах, чтоб удобрить ростки бытия.
LE MASQUE NEGRE A Pablo Picasso
Elle dort et repose sur la candeur du sable. Koumba Tam dort. Une palme verte voile la fièvre des cheveux, cuivre le front courbe. Les paupières closes, coupe double et sources scellées. Ce fin croissant, cette lèvre plus noire et lourde à peine – ou’ le sourire de la femme complice? Les patènes des joues, le dessin du menton chantent l’accord muet. Visage de masque fermé à l’éphémère, sans yeux sans matière. Tête de bronze parfaite et sa patine de temps. Que ne souillent fards ni rougeur ni rides, ni traces de larmes ni de baisers O visage tel que Dieu t’a créé avant la mémoire même des âges. Visage de l’aube du monde, ne t’ouvre pas comme un col tendre pour émouvoir ma chair. Je t’adore, ô Beauté, de mon œil monocorde!
НЕГРИТЯНСКАЯ МАСКА Посвящается Пабло Пикассо
Маска спит, она отдыхает на простодушье песка. Спит Кумба-Там. Зеленая пальма скрывает лихорадочный трепет волос, медные блики бросает на выпуклость лба, На прикрытые веки, две невесомые чаши, замурованные родники. Полумесяцем тонким сгустилась у губ чуть заметная чернота, отблеск женской лукавой улыбки. Дискосы щек, изгиб подбородка, немой полнозвучный аккорд. Маска, лик, недоступный для суетных мыслей, Лик бестелесный, безглазый, Совершенство бронзовых черт в патине времен, Лик, не знавший румян и морщин, ни поцелуев не знавший, ни слез, О лицо, сотворенное богом еще до того, как забрезжила память веков, Лицо на заре мирозданья, — Не раскрывай предо мной своего нежнейшего устья, не смущай мою плоть. Обожаю тебя, Красота, божество моего однострунного глаза!
Пост N: 1171
Зарегистрирован: 29.10.11
Откуда: Россия, под звездами
Отправлено: 06.06.14 08:12. Заголовок: Андрей Вознесенский ..
Андрей Вознесенский
ОЗА 1964 (Фрагмент)
В час отлива, возле чайной я лежал в ночи печальной, говорил друзьям об Озе и величьи бытия, но внезапно чёрный ворон примешался к разговорам, вспыхнув синими очами, он сказал: "А на фига?!"
Я вскричал: "Мне жаль вас, птица, человеком вам родиться б, счастье высшее трудиться. полпланеты раскроя..." Он сказал: "А на фига?!"
"Будешь ты, великий ментор, бог машин, экспериментов, будешь бронзой монументов знаменит во все края..." Он сказал: "А на фига?!"
"Уничтожив олигархов, ты настроишь агрегатов, демократией заменишь короля и холуя..." Он сказал: "А на фига?!"
Я сказал: "А хочешь — будешь спать в заброшенной избушке, утром пальчики девичьи будут класть на губы вишни, глушь такая, что не слышна ни хвала и ни хула..." Он ответил: "Все — мура, раб стандарта, царь природы, ты свободен без свободы, ты летишь в автомашине, но машина — без руля...
Оза, Роза ли, стервоза — как скучны метаморфозы, в ящик рано или поздно... Жизнь была — а на фига?!"
Как сказать ему, подонку, что живём не чтоб подохнуть,— чтоб губами чудо тронуть поцелуя и ручья!
Чудо жить необъяснимо. Кто не жил — что ж спорить с ними?! Можно бы — да на фига?!
Пост N: 1172
Зарегистрирован: 29.10.11
Откуда: Россия, под звездами
Отправлено: 07.06.14 13:49. Заголовок: Да, переводы бейтов ..
Да, переводы бейтов Рудаки - основоположника поэзии на новоперсидском языке. Кстати сказать, у Ефремова в романе "Час Быка" цитируются переводы строк другого поэта, писавшего на фарси - Хафиза. В тексте романа они названы "древним иранским гимном":
Хмельная, опьяненная, луной озарена, В шелках полурасстегнутых и с чашею вина (Лихой задор в глазах ее, тоска в изгибе губ), Хохочущая, шумная, пришла ко мне она.
Пришла и села, милая, у ложа моего; “Ты спишь, о мой возлюбленный? Взгляни-ка: я пьяна!” Да будет век отвергнутым самой любовью тот, Кто этот кубок пенистый не осушит до дна.
Поди же прочь, о трезвенник, вина не отбирай! Ведь господом иная нам отрада не дана. Все то, что в кубки легкие судьбою налито, Мы выпили до капельки, до призрачного сна!
Нектар ли то божественный? Простой ли ручеек, В котором безысходная тоска разведена? Об этом ты не спрашивай, о мудрый мой Хафиз: Вино да косы женские – вот мира глубина.
P. S. О, я вижу, вы уже написали об этом в другом разделе.
Пост N: 1174
Зарегистрирован: 29.10.11
Откуда: Россия, под звездами
Отправлено: 09.06.14 11:45. Заголовок: هرگ..
هرگز دل من ز علم محروم نشد کم ماند ز اسرار که معلوم نشد هفتاد و دو سال فکر کردم شب و روز معلومم شد که هیچ معلوم نشد
Ҳаргиз дили ман зи илм маҳрум нашуд, Кам монд зи асрор, ки маълум нашуд. Ҳафтоду ду сол фикр кардам шабу рӯз, Маълумам шуд, ки ҳеч маълум нашуд.
Не была познанья жажда чуждой сердца моего, Мало тайн осталось в мире, не доступных для него. Семьдесят два долгих года размышлял я дни и ночи, Лишь теперь уразумел я, что не знаю ничего.
آنان که محیط فضل و آداب شدند در کشف علوم شمع اصحاب شدند ره زین شب تاریک نبردند بِرون گفتند فسانهای و درخواب شدند
Мужи, чьей мудростью был этот мир пленён, В которых светочей познанья видел он, Дороги не нашли из этой ночи тёмной, Посуесловили и погрузились в сон.
افلاک که جز غم نفزایند دگر ننهند بجا تا نربایند دگر ناآمدگان اگر بدانند که ما از دهر چه میکشیم نایند دگر
Афлок ки ҷуз ғам нафизоянд дигар, Бинҳанд яке, то бирабоянд дигар. Ноомадагон агар бидонанд, ки мо Аз даҳр чи мекашем, н-оянд дигар.
Под этим небом жизнь - терзаний череда, А сжалится ль оно над нами? Никогда. О нерождённые! Когда б о наших муках Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.
اسرار ازل را نه تو دانی و نه من وین حرف معما نه تو خوانی ونه من هست از پس پرده گفتگوی من و تو چون پرده برافتد نه تو مانی و نه من
Асрори азалро на ту дониву на ман В-ин ҳарфи муаммо на ту хониву на ман. Ҳаст аз паси парда гуфтугӯи ману ту, Чун парда барафтад, на ту мониву на ман.
Загадок вечности не разумеем - ни ты, ни я. Прочесть письмён неясных не умеем - ни ты, ни я. Мы спорим перед некою завесой. Но в час, когда Падёт завеса, то не уцелеем - ни ты, ни я.
از ﺁمدن و رفتن ما سودی کو؟ وز تار وجود بود ما پودی کو؟ از ﺁتش چرخ چشم پاکان وجود ﻣﻰسوزد و خاک ﻣﻰشود دودی کو؟
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим? В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим. Как много чистых душ под колесом лазурным Сгорает в пепел, в прах - а где, скажите, дым?
Отправлено: 17.06.14 21:45. Заголовок: Евгений Лукин Что т..
Евгений Лукин
Что ты, княже, говорил, когда солнце меркло? Ты сказал, что лучше смерть, нежели полон. И стоим, окружены у речушки мелкой, и поганые идут с четырех сторон.
Веют стрелами ветра, жаждой рты спаяло, тесно сдвинуты щиты, отворен колчан. Нам отсюда не уйти, с берега Каялы - перерезал все пути половец Кончак.
Что ты, княже, говорил в час, когда затменье пало на твои полки вороным крылом? Ты сказал, что только смерд верует в знаменья, и еще сказал, что смерть лучше, чем полон.
Так гори, сгорай, трава, под последней битвой. Бей, пока в руке клинок и в очах светло. Вся дружина полегла возле речки быстрой, ну а князь - пошел в полон, из седла - в седло.
Что ты, княже, говорил яростно и гордо? Дескать, Дону зачерпнуть в золотой шелом!.. И лежу на берегу со стрелою в горле, потому что лучше смерть, нежели полон.
Как забыли мы одно, самое простое - что доводишься ты, князь, сватом Кончаку! Не обидит свата сват, и побег подстроит, и напишет кто-нибудь "Слово о полку"...
Леопольд Седар Сенгор... (Из поэмы "Возвращение блудного сына")
Я припадаю к вашим стопам, в пыли моего уваженья, К вашим стопам, мои бессмертные предки; ваши маски здесь, В этом зале, смеются с презреньем в лицо бездушному Времени. ... ...Пусть мы ответим: "Здесь!" — когда нас позовёт Возрождение мира. Пусть мы станем дрожжами, — без них не взойти белому тесту, Ибо кто внесёт оживляющий ритм в этот мертвенный мир машин и орудий?..
Замечательно! Особенно интересно, что это перекликается с главой "Маски подземелья" из ЧБ.
Отправлено: 28.06.14 15:58. Заголовок: Александр Башлачев. ..
Александр Башлачев. АБСОЛЮТНЫЙ ВАХТЕР.
Этот город скользит и меняет названья. Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы нет, а на ней нету зданья, Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
Он отлит в ледяную, нейтральную форму. Он тугая пружина. Он нем и суров. Генеральный хозяин тотального шторма Гонит пыль по фарватеру красных ковров.
Он печатает шаг, как чеканят монеты. Он обходит дозором свой архипелаг. Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетах Вызывает волнение мертвых бумаг.
Алый факел - мелодию белой темницы - Он несет сквозь скупую гармонию стен. Он выкачивает звуки резиновым шприцем Из колючей проволоки наших вен.
В каждом гимне - свой долг, в каждом марше - порядок. Механический волк на арене лучей. Безупречный танцор магаданских площадок. Часовой диск-жокей бухенвальдских печей.
Лакированный спрут, он приветлив и смазан, И сегодняшний бал он устроил для вас. Пожилой патефон, подчиняясь приказу, Забирает иглой ностальгический вальс.
Бал на все времена! Ах, как сентиментально... И паук - ржавый крест - спит в золе наших звезд. И мелодия вальса так документальна, Как обычный арест, как банальный донос.
Как бесплатные танцы на каждом допросе, Как татарин на вышке, рванувший затвор. Абсолютный Вахтер - ни Адольф, ни Иосиф, Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер.
Полосатые ритмы синкопой на пропуске. Блюзы газовых камер и свинги облав. Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске, Бесконечная пауза выжженных глав.
Как жестоки романсы патрульных уставов И канцонов концлагерных нар звукоряд. Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов И решетки чугунной струною звенят.
Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо И все тот же калибр тех же нот на листах. Эта линия жизни - цепь скорбных этапов На незримых и призрачных жутких фронтах.
Абсолютный Вахтер - лишь стерильная схема. Боевой механизм, постовое звено. Хаос солнечных дней ночь приводит в систему Под названьем... да, впрочем, не все ли равно.
Ведь этот город скользит и меняет названья, Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы нет, а на ней нету зданья, Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
...Государство - это форма отчуждения общественного сознания...
I Голубые просторы, туманы, Ковыли, да полынь, да бурьяны... Ширь земли да небесная лепь! Разлилось, развернулось на воле Припонтийское Дикое Поле, Киммерийская тёмная степь.
Вся могильниками покрыта - Без имён, без конца, без числа... Вся копытом да копьями взрыта, Костью сеяна, кровью полита, Да народной тугой поросла.
Только ветр закаспийских угорий Мутит воды степных лукоморий, Плещет, рыщет - развалист и хляб По оврагам, увалам, излогам, По немеряным скифским дорогам Меж курганов да каменных баб. Вихрит вихрями клочья бурьяна, И гудит, и звенит, и поет... Эти поприща - дно океана, От великих обсякшее вод.
Распалял их полуденный огнь, Индевела заречная синь... Да ползла желтолицая погань Азиатских бездонных пустынь. За хазарами шли печенеги, Ржали кони, пестрели шатры, Пред рассветом скрипели телеги, По ночам разгорались костры, Раздувались обозами тропы Перегруженных степей, На зубчатые стены Европы Низвергались внезапно потопы Колченогих, раскосых людей, И орлы на Равеннских воротах Исчезали в водоворотах Всадников и лошадей.
Много было их - люты, хоробры, Но исчезли, «изникли, как обры», В тёмной распре улусов и ханств, И смерчи, что росли и сшибались, Разошлись, растеклись, растерялись Средь степных безысходных пространств.
II Долго Русь раздирали по клочьям И усобицы, и татарва, Но в лесах по речным узорочьям Завязалась узлом Москва. Кремль, овеянный сказочной славой, Встал в парче облачений и риз, Белокаменный и златоглавый Над скудою закуренных изб. Отразился в лазоревой ленте, Развитой по лугам-муравам, Аристотелем Фиоравенти На Москва-реке строенный храм. И московские Иоанны На татарские веси и страны Наложили тяжелую пядь И пятой наступили на степи... От кремлевских тугих благолепий Стало трудно в Москве дышать. Голытьбу с тесноты да с неволи Потянуло на Дикое Поле Под высокий степной небосклон: С топором, да с косой, да с оралом Уходили на север - к Уралам, Убегали на Волгу, за Дон. Их разлет был широк и несвязен: Жгли, рубили, взымали ясак. Правил парус на Персию Разин, И Сибирь покорял Ермак. С Беломорья до Приазовья Подымались на клич удальцов Воровские круги понизовья Да концы вечевых городов. Лишь Никола-Угодник, Егорий - Волчий пастырь - строитель земли - Знают были пустынь и поморий, Где казацкие кости легли.
III Русь! встречай роковые годины: Разверзаются снова пучины Неизжитых тобою страстей, И старинное пламя усобиц Лижет ризы твоих Богородиц На оградах Печерских церквей.
Всё, что было, повторится ныне... И опять затуманится ширь, И останутся двое в пустыне - В небе - Бог, на земле - богатырь. Эх, не выпить до дна нашей воли, Не связать нас в единую цепь. Широко наше Дикое Поле, Глубока наша скифская степь.
Отправлено: 05.07.14 15:16. Заголовок: Лев Котюков Наша жи..
Лев Котюков
Наша жизнь тяжела на подъем – Далеко до заветного срока. И, друг друга не помня, бредем Мы друг с другом в толпе одинокой. Механизм мирозданья скрипит, Воют черные дыры над нами – Мы бредем и бредем вдоль небесных орбит, Прах земной попирая ногами.
Может, наши дороги - не те? Может, где-то – дороги иные? Но бредут и бредут Вместе с нами в толпе И кумиры, и боги земные…
…Может, наши дороги - не те? (Кто-то в снег, как на землю садится…) Может быть, одинокой толпе Страшно вспомнить былое единство? Наступает вселенская ночь. Гаснет свет у Господнего гроба… Ну, так что ж, надо все – надо все превозмочь. Ну-ка, друг, подымись из сугроба!
Ну-ка, друг, обопрись на плечо – Мы с тобой ни кумиры, ни боги. Нам шагать и шагать еще вечность – еще Мы прозреем иные дороги!
Может, наши дороги - не те? Может, где-то – дороги иные? Но бредут и бредут Вместе с нами в толпе И кумиры, и боги земные.
…Но бредут и бредут В одинокой толпе И кумиры, и боги земные…
Пост N: 4586
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 16.07.14 11:11. Заголовок: Автор мне неизвестен..
Автор мне неизвестен
Есть, капитан!..
Ты все еще думаешь - бред какой-то. Ты все еще веришь, что смерти нет. Осколки снарядов, жизней осколки, Все это пока еще не о тебе. Герои, подонки, батальные сцены, - Ты смотришь и ждешь хэппи-энд. Но она, Проверив на всякий точность прицела, Сама тебе в руки даст автомат.
Плевать ей на твой протест. Она прикажет: ни шагу назад, И ты ей ответишь: есть. Есть, капитан Война!
Ты все еще помнишь, как было раньше, Идя по знакомым с детства местам. Границы легли, как рваные раны, На теле земли, на крыльях-мостах, И там, где вскипали волны сирени, Где ветер носил тополиный пух,- Пожары, убежища, вой сирены И свист не птиц, а залетных пуль.
И, бросив команду "цельсь!", Она укажет тебе врага. И ты ей ответишь: есть, Есть, капитан Война!
И тебе все равно, кому это надо, Главное - чтобы сейчас и здесь Сквозь глухое безумие канонады Слышать стук дорогих сердец. И неважно уже, кто ведет это шоу, Делит город, не снятый с креста, Если б знать, как уйти, ты бы смог, ушел бы. Только истина здесь проста:
Жизнь стоит дешевле, чем нефть. Она прикажет: умри за меня, И ты ей ответишь: есть! Есть, капитан Война.
Отправлено: 09.08.14 14:42. Заголовок: Игорь Шаферан. СТАНЬ..
Игорь Шаферан. СТАНЬ ЧЕЛОВЕКОМ.
...Вот и домой мы тебя привезли, Крохотный житель огромной Земли... Стань человеком! Ты, улыбаясь, в коляске лежишь. Радостно нам и тревожно, малыш, Стань человеком! Стань - человеком!
Все имена нам пришлось перебрать, Чтобы одно для тебя подобрать. Стань человеком! С тем, кто слабее тебя, не дерись, Всем, что имеешь, с другими делись - Стань человеком! Стань - человеком!
Новых домов поднимай этажи, Или штурвал самолета держи - Стань человеком! Выбери в спутники верных друзей, Сделать счастливым кого-то сумей - Стань человеком! Стань - человеком!
Вот и домой мы тебя привезли - Крохотный житель огромной Земли - Стань человеком! Ты, улыбаясь, в коляске лежишь, Радостно нам и тревожно, малыш. Стань человеком! Стань - человеком!
...Мы над тобою склонились любя - Очень надеемся мы на тебя. Стань человеком!...
Даве решил Эдиту Пьеху послушать на Ололо. И вот - услышал и вспомнил. А внуку моему сегодня восемь месяцев стукнуло. Завтра поздравлять пойдем. Растет на глазах - очень интересно наблюдать.
Павел Дементьев - Песенка о глупцах и мудрецах (А.Пахмутова - Р.Гамзатов, перевод Ю.Мориц)
Я знаю отлично, что сотня глупцов Не может сломить одного мудреца! Но видел я лично, как сто мудрецов Идут, оставляя простор для глупца. Какое раздолье глупцу-молодцу Как славно живётся ему, храбрецу, Когда мудрецы от него убегают, Забыв, что подобное им не к лицу!
Я знаю отлично, что речь мудреца, — Одно его слово — в конце-то концов! — Способно пресечь словоблудье глупца И сотен трескучих глупцов-близнецов! Но видел я лично, как сотня глупцов Способна пресечь мудреца и певца, На музыку цыкнуть, на песню прикрикнуть И плюнуть в колодец и в душу скворца.
Я знаю отлично, что жалок глупец, — Ведь он искалечен страшней, чем скопец! Ведь он от природы обижен Творцом Страшнее, чем тот, кто родился слепцом! Я знаю, что должен глупца пожалеть, Но свищет его беспощадная плеть. Жалеть же того, кто сечёт меня плетью, — Для этого надо совсем ошалеть!
Отправлено: 24.08.14 17:01. Заголовок: Евгений Долматовский..
Евгений Долматовский. МОГИЛА ГЁТЕ.
Я знаю, так случится: на рассвете В немецкий дряхлый город мы войдем, Покрытый черепицею столетней И косо заштрихованный дождем. Проедем на гвардейском миномете, Как под крылом, по улицам пустым. «Здесь, в этом городе, могила Гете»,- Полковник скажет мальчикам своим.
Сойдут гвардейцы Пушкинской бригады С овеянных легендою машин И встанут у кладбищенской ограды, И слова не проронит ни один. И только вспомнят Пушкинские горы, Тригорского священные места, Великую могилу, на которой Прикладами расколота плита.
Весь город в танковом могучем гуле... Плывет рассвет. На лужах дождь кипит. Стоят гвардейцы молча в карауле У камня, под которым Гете спит.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало, Два важных правила запомни для начала: Ты лучше голодай, чем что попало есть, И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Кто понял жизнь, тот больше не спешит, Смакует каждый миг и наблюдает, Как спит ребёнок, молится старик, Как дождь идёт, и как снежинки тают
«Автор этой песни – известный геофизик и один из основоположников жанра бардовской песни. История написания песни такова. Будучи приглашенным в 2007 году на ежегодный фестиваль авторской песни, называемый «Балаклавскими каникулами», Городницкий приезжает в Севастополь – город, который он считает частью своей жизни. Здесь он узнает от своих знакомых, что русская культура в Крыму уже не в чести. Закрываются русскоязычные каналы телевидения и газеты, и назначенный на пост президентом Украины мэр Севастополя пытается навести в городе соответствующий порядок: наполняет школы учителями, привезенными из Западной Украины, которые преподают детям альтернативную историю, искажающую и принижающую героическое прошлое города и России, а Пушкина детям читают только в переводе. ... Впервые песню автор исполнил тогда же – на фестивале в 2007 году, она была принята зрителями с восторгом и стала своеобразным гимном Севастополя. Сейчас песня входит в ежегодную программу фестиваля и исполняется севастопольцами стоя. Автор неоднократно заявлял, что в смысл песни он не вкладывал никакой политической подоплеки. У него не было намерения оскорбить роль Украины в истории, он всего лишь напоминал о славных страницах Севастополя, о его защитниках, чьей кровью полита здешняя земля и о том, что это исторический город русской боевой славы. После смены президента Украины в 2010 году притеснения русского населения Крыма ушли в прошлое.»
Первое исполнение песни:
Текст:
Пахнет дымом от павших знамён, Мало проку от битвы жестокой. Сдан последний вчера бастион, И вступают враги в Севастополь. И израненный молвит солдат, Спотыкаясь на каменном спуске: - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским! - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским!
Над кормою приспущенный флаг, В небе "мессеров" хищная стая. Вдаль уходит последний моряк, Корабельную бухту оставив, И твердит он, смотря на закат, И на берег покинутый, узкий: - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским! - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским!
Что сулит наступающий год? Снова небо туманное мглисто. Я ступаю в последний вельбот, Покидающий Графскую пристань, И шепчу я, прищурив глаза, Не скрывая непрошеной грусти: - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским! - Этот город вернётся назад - Севастополь останется русским!
Русь! встречай роковые годины: Разверзаются снова пучины Неизжитых тобою страстей, И старинное пламя усобиц Лижет ризы твоих Богородиц На оградах Печерских церквей.
Всё, что было, повторится ныне... И опять затуманится ширь, И останутся двое в пустыне - В небе - Бог, на земле - богатырь. Эх, не выпить до дна нашей воли, Не связать нас в единую цепь. Широко наше Дикое Поле, Глубока наша скифская степь.
***
В дни, когда Справедливость ослепшая меч обнажает, В дни, когда спазмы Любви выворачивают народы, В дни, когда пулемёт вещает о сущности братства,— Верь в человека. Толпы не уважай и не бойся. В каждом разбойнике чти распятого в безднах Бога.
Отправлено: 27.12.14 20:23. Заголовок: Николай Морозов. КТО..
Николай Морозов. КТО МЫ?
Кто мы? Подобье людей – Только для зренья обычного. В свете различных лучей Мы и строенья – различного.
В самом сознаньи своем, Словно мельканья мгновенные, Как миражи мы плывем, Только на миг неизменные.
Все мы – в катодных лучах – Движемся легкими дымками. В электрогенных волнах Кажемся мы невидимками.
В мире свободных идей Мы, точно сны – нереальные. К цели предвечной своей Гонят нас силы фатальные.
В каждом – микробов конгресс, Временной плазмы скопление. Кто мы? Мы только процесс – Жизни стихийной явление.
Далеко ли мы ушли с тех пор (за полторы почти сотни прошедших лет) от наивно-механического понимания (в стиле тургеневского Базарова) человеческих Сути и Предназначения? Насколько поняли природу этих самых "сил фатальных"? Насколько смогли стать от них независимыми в своих целях и средствах? На станем ли мы в будущем такой же слепой "фатальной силой" самим себе (а-ля Торманс)?
Пост N: 4739
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 15.04.15 17:37. Заголовок: Николай Гумилёв (ко ..
Николай Гумилёв (ко дню рождения поэта)
МОИ ЧИТАТЕЛИ
Старый бродяга в Аддис-Абебе, Покоривший многие племена, Прислал ко мне чёрного копьеносца С приветом, составленным из моих стихов. Лейтенант, водивший канонерки Под огнём неприятельских батарей, Целую ночь над южным морем Читал мне на память мои стихи. Человек, среди толпы народа Застреливший императорского посла, Подошёл пожать мне руку, Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и весёлых, Убивавших слонов и людей, Умиравших от жажды в пустыне, Замерзавших на кромке вечного льда, Верных нашей планете, Сильной, весёлой и злой, Возят мои книги в седельной сумке, Читают их в пальмовой роще, Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией, Не унижаю душевной теплотой, Не надоедаю многозначительными намёками На содержимое выеденного яйца, Но когда вокруг свищут пули, Когда волны ломают борта, Я учу их, как не бояться, Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом, Единственно дорогим во вселенной, Скажет: я не люблю вас, Я учу их, как улыбнуться, И уйти и не возвращаться больше. А когда придет их последний час, Ровный, красный туман застелет взоры, Я научу их сразу припомнить Всю жестокую, милую жизнь, Всю родную, странную землю И, представ перед ликом Бога С простыми и мудрыми словами, Ждать спокойно Его суда.
***
БОЛОНЬЯ
Нет воды вкуснее, чем в Романье, Нет прекрасней женщин, чем в Болонье, В лунной мгле разносятся признанья, От цветов струится благовонье.
Лишь фонарь идущего вельможи На мгновенье выхватит из мрака Между кружев розоватость кожи, Длинный ус, что крутит забияка.
И его скорей проносят мимо, А любовь глядит и торжествует. О, как пахнут волосы любимой, Как дрожит она, когда целует.
Но вино, чем слаще, тем хмельнее, Дама, чем красивей, тем лукавей, Вот уже уходят ротозеи В тишине мечтать о высшей славе.
И они придут, придут до света С мудрой думой о Юстиниане К тёмной двери университета, Векового логовища знаний.
Старый доктор сгорблен в красной тоге, Он законов ищет в беззаконьи, Но и он порой волочит ноги По весёлым улицам Болоньи.
Пост N: 4822
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 20.06.15 14:39. Заголовок: Спасибо. В порядке а..
Спасибо. В порядке алаверды:
Hm Em Оставь свою печаль до будущей весны, A7 D H7 На север улетают самолеты. Em Hm Ночной полет гремит по просекам лесным, F# Hm Ночной полет - не время для полета.
H7 Em F# Hm Ни мартовские льды, ни вечная жара, Em A7 D Ни обелиски под звездой жестяной, Em Hm Не оборвут следов пылающим кострам F# Hm K непройденным вершинам безымянным.
Мы бросили к чертям пшеничные хлеба, Сменили на махорку сигареты. Выходит, что у нас похожая судьба, Один рассвет, ладонями согретый.
Ни мартовские льды, ни вечная жара, Ни обелиски под звездой жестяной, Не оборвут следов пылающим кострам K непройденным вершинам безымянным.
Таятся в облаках неспелые дожди, И рано подводить еще итоги. У этих облаков метели впереди, Да и у нас дороги да дороги.
Ни мартовские льды, ни вечная жара, Ни обелиски под звездой жестяной, Не оборвут следов пылающим кострам K непройденным вершинам безымянным.
Вогонь розсудить все. Нехай лютує ворог. Зірниця наступа. І новий день несе. Загримотить гроза. Не втримається морок. Вогонь розсудить все. Вогонь розсудить все.
Палахкотять міста. І гримають гармати. Тримайся, брате мій, в біді не охолонь. Якщо ти вогняний - не бійся умирати! Розсудить все вогонь. Розсудить все вогонь.
Вогонь розсудить все... І успіхи, й невдачі, І сивизну густу біля солдатських скронь. Всього ще буде - сліз і радості, одначе Розсудить все вогонь. Розсудить все вогонь.
Народження і смерть - то спалахи й згасання, Але вогонь життя і в сонці, і в золі, В польоті журавлів, у тиші, і в коханні У Матері-Землі... У Матері-Землі...
Її потік життя пітьма не подолає, Ще буревію гнів планету потрясе... Хто витрима грозу - той піде до безкраю. Вогонь розсудить все! Вогонь розсудить все!
Отправлено: 23.08.15 21:27. Заголовок: На тему ефремовских ..
На тему ефремовских корней (стихи нижегородской поэтессы Марины Вахто) :
У родовой кокуринской могилы в раздумье постою. Ты, первой гильдии купец Пётр Силыч, навряд ли ты в раю. Лесозаводик, склады, две-три лавки, паром, кирпичный дом… Божился: «Всё, до аглицкой булавки, своим добыл трудом!»
Доподлинно ль, не знаю — с сажень росту и глоткою лужён, Ты, прежде чем добраться до погосту, отнёс туда трёх жен. Был скуп не в меру, жаден — аж до дури (до рублика рукаст). И все в округе знали — Пётр Кокурин снежку зимой не даст.
На думу крепок. Трезвый. Нелюдимый. Всю чернь в узде держал. И сыновей женил на нелюбимых, и внуков отнимал. Благословлял двуперстно и по святцам потомков называл. В народе истым слыл старообрядцем и храм не забывал.
Коль скоро в подношеньях был исправен и свято веру чтил, то твой высокий, твой красивый камень виднее всех могил. И небо над тобой ясней лазури, И тропочка к холму… Покойно спи, раб божий Пётр Кокурин. Мир праху твоему.
Пост N: 107
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 24.08.15 01:32. Заголовок: Иэх, вот что-то захо..
Иэх, вот что-то захотелось посидеть у камина, укрывшись пледом, с трубкой и коньячком и почитать Киплинга. Плед, коньяк (да и камин) недоступны, не курю, так что остаётся только Р.Д.К.
СЕРЫЕ ГЛАЗА - РАССВЕТ…
Перевод К. Симонова
Серые глаза - рассвет, Пароходная сирена, Дождь, разлука, серый след За винтом бегущей пены.
Черные глаза - жара, В море сонных звезд скольженье, И у борта до утра Поцелуев отраженье.
Карие глаза - песок, Осень, волчья степь, охота, Скачка, вся на волосок От паденья и полета.
Нет, я не судья для них, Просто без суждений вздорных Я четырежды должник Синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны Одного того же света, Я люблю - в том нет вины - Все четыре этих цвета.
LA NUIT BLANCHE*
Перевод М. Фромана * Бессонная ночь (фр.)
Словно в зареве пожара Я увидел на заре, Как прошла богиня Тара, Вся сияя, по горе. Изменяясь, как виденья, Отступали горы прочь. Было ль то землетрясенье, Страшный суд, хмельная ночь?
В утра свежем дуновенье Видел я - верблюд ко мне Вне законов тяготенья Подымался по стене, И каминная задвижка Пела с пьявками, дрожа, Распаленная мартышка Сквернословила, визжа.
С криком несся в дикой скачке Весь багровый, голый гном, Говорили о горячке И давали в ложке бром, А потом загнали в нишу С мышкой, красной как луна, Я просил: «Снимите крышу, Давит голову она!»
Я молил, ломая руки, - Врач сидел как истукан, - Что меня спасти от муки Может только океан. Он плескался подо мною, Пену на берег гоня, И понадобились трое, Чтобы сбросить вниз меня.
И шампанским зашипели, Закружились надо мной Семь небес, как карусели, И опять возник покой; Но осталась, чуть мигая, Вкось прибитая звезда, Я просил сестру, рыдая, Выпрямить ее тогда.
Но молчанье раскололось, И в мой угол донесло, Как диктует дикий голос Бесконечное число И рассказ: «Она сказала, Он сказал, и я сказал…» А луну, что мне сияла, В голове я отыскал.
И слепец какой-то, плача, Слез не в силах удержать, Укорял меня, что прячу Где-то я луну опять. Стало жаль его немного, Но он свистнул у стены. И пресек мою дорогу Черный Город Сатаны.
И на месте, спотыкаясь, Я бежал, бежал года, Занавеска, раздуваясь, Не пускала никуда. Рев возник и рос до стона Погибающих миров - И упал, почти до звона Телеграфных проводов.
Лишь одна звезда светила В напряженной тишине И, хихикая, язвила И подмигивала мне. Звезды с высоты надменной Ждали, кто бы мне помог. От презренья всей вселенной Я ничем спастись не мог.
Но живительным дыханьем День вошел и засиял, Понял я - конец страданьям, И я к Господу воззвал. Но, забыв, о чем молиться, Я заплакал, как дитя, И смежил мне сном ресницы Ветер утренний, шутя.
ТОМПЛИНСОН
Перевод: А.Эппель
И стало так! - усоп Томплинсон в постели на Беркли-сквер, И за волосы схватил его посланник надмирных сфер. Схватил его за волосы Дух, черт-те куда повлек, - И Млечный Путь гудел по пути, как вздутый дождем поток. И Млечный Путь отгудел вдали - умолкла звездная марь, И вот у Врат очутились они, где сторожем Петр-ключарь. «Предстань, предстань и нам, Томплинсон, четко и ясно ответь, Какое добро успел совершить, пока не пришлось помереть; Какое добро успел совершить в юдоли скорби и зла!» И встала вмиг Томплинсона душа, что кость под дождем, бела. «Оставлен мною друг на земле - наставник и духовник, Сюда явись он, - сказал Томплинсон, - изложит все напрямик». «Отметим: ближний тебя возлюбил, - но это мелкий пример! Ведь ты же брат у Небесных Врат, а это не Беркли-сквер; Хоть будет поднят с постели твой друг, хоть скажет он за тебя, - У нас - не двое за одного, а каждый сам за себя». Горе и долу зрел Томплинсон и не узрел не черта - Нагие звезды глумились над ним, а в нем была пустота. А ветер, дующий меж миров, взвизгнул, как нож в ребре, И стал отчет давать Томплинсон в содеянном им добре: «Про это - я читал, - он сказал, - это - слыхал стороной, Про это думал, что думал другой о русской персоне одной». Безгрешные души толклись позади, как голуби у летка, А Петр-ключарь ключами бренчал, и злость брала старика. «Думал, читал, слыхал, - он сказал, - это все про других! Во имя бывшей плоти своей реки о путях своих!» Вспять и встречь взглянул Томплинсон и не узрел ни черта; Был мрак сплошной за его спиной, а впереди - Врата. «Это я знал, это - считал, про это где-то слыхал, Что кто-то читал, что кто-то писал про шведа, который пахал». «Знал, считал, слыхал, - ну и ну! - сразу лезть во Врата! К чему небесам внимать словесам - меж звезд и так теснота! За добродетели духовника, ближнего или родни Не обретет господних щедрот пленник земной суетни. Отыди, отыди ко Князю Лжи, твой жребий не завершен! И… да будет вера твоей Беркли-сквер с тобой там, Томплинсон!» Волок его за волосы Дух, стремительно падая вниз, И возле Пекла поверглись они, Созвездья Строптивости близ, Где звезды красны от гордыни и зла, или белы от невзгод, Или черным черны от греха, какой и пламя неймет. И длят они путь свой или не длят - на них проклятье пустынь; Их не одна не помянет душа - гори они или стынь. А ветер, дующий меж миров, так выстудил душу его, Что адских племен искал Томплинсон, как очага своего. Но у решетки Адовых Врат, где гиблых душ не сочтешь, Дьявол пресек Томплинсону прыть, мол не ломись - не пройдешь! «Низко ж ты ценишь мой уголек, - сказал Поверженный Князь, - Ежели в ад вознамерились влезть, меня о том не спросясь! Я слишком с Адовой плотью в родстве, мной небрегать не резон, Я с Богом скандалю из-за него со дня, как создан был он. Садись, садись на изгарь и мне четко и ясно ответь, Какое зло успел совершить, пока не пришлось помереть.» И Томплинсон поглядел горе и увидел в Адской Дыре Чрево красновато красной звезды, казнимой в жутком пылу. «В былые дни на земле, - он сказал, - меня обольстила одна, И, если ты ее призовешь, на все ответит она.» «Учтем: не глуп по части прелюб, - но это мелкий пример! Ведь ты же, брат, у адовых Врат, а это не Беркли-сквер; Хоть свистнем с постели твою любовь - она не придет небось! За грех, совершенный двоими вдвоем, каждый ответит поврозь!» А ветер, дующий меж миров, как нож его потрошил, И Томплинсон рассказывать стал о том, как в жизни грешил: «Однажды! Я взял и смерть осмеял, дважды - любовный искус, Трижды я Господа Бога хулил, чтоб знали, каков я не трус.» Дьявол печеную душу извлек, поплевал и оставил стыть: «Пустая тщета на блаженного шута топливо переводить! Ни в пошлых шутках не вижу цены, ни в глупом фиглярстве твоем, И не зачем мне джентльменов будить, спящих у топки втроем!» Участия Томплинсон не нашел, встречь воззрившись и вспять. От Адовых Врат ползла пустота опять в него и опять. «Я же слыхал, - сказал Томплинсон. - Про это ж была молва! Я же в бельгийской книжке читал французского лорда слова!» «Слыхал, читал, узнавал, - ну и ну! - мастер ты бредни молоть! Сам ты гордыне своей угождал? Тешил греховную плоть?» И Томплинсон решетку затряс, вопя: «Пусти меня в Ад! С женою ближнего своего я был плотски был близковат!» Дьявол слегка улыбнулся и сгреб угли на новый фасон: «И это ты вычитал, а, Томплинсон?» - «И это!» - сказал Томплинсон. Нечистый дунул на ногти, и вмиг отряд бесенят возник, И он им сказал: «К нам тут нахал мужеска пола проник! Просеять его меж звездных сит! Просеять малейший порок! Адамов род к упадку идет, коль вверил такому порок!» Эмпузина рать, не смея взирать в огонь из-за голизны И плачась, что грех им не дал утех, по младости, мол не грешны! - По углям помчалась за сирой душой, копаясь в ней без конца; Так дети шарят в вороньем гнезде или в ларце отца. И вот, ключки назад протащив, как дети, натешившись впрок, Они доложили: «В нем нету Души, какою снабдил его Бог! Мы выбили бред брошюр и газет, и книг, и вздорный сквозняк, И уйму краденых душ, но его души не найдем никак! Мы катали его, мы мотали его, мы пытали его огнем, И, если как надо был сделан досмотр, душа не находится в нем!» Нечистый голову свесил на грудь и басовито изрек: «Я слишком с Адамовой плотью в родстве, чтоб этого гнать за порог. Здесь адская пасть, и ниже не пасть, но если б таких я пускал, Мне б рассмеялся за это в лицо кичливый мой персонал; Мол стало не пекло у нас, а бордель, мол, я не хозяин, а мот! Ну, стану ль своих джентльменов я злить, ежили гость - идиот?» И дьявол на душу в клочках поглядел, ползущую в самый пыл, И вспомнил о Милосердье святом, хоть фирмы честь не забыл. «И уголь получишь ты от меня, и сковородку найдешь, Коль душекрадцем ты выдумал стать», - и сказал Томплинсон: «А кто ж?» Враг Человеческий сплюнул слегка - забот его в сердце несть: «У всякой блохи поболе грехи, но что-то, видать в тебе есть! И я бы тебя бы за это впустил, будь я хозяин один, Но свой закон Гордыне сменен, и я ей не господин. Мне лучше не лезть, где Мудрость и Честь, согласно проклятью сидят! Тебя ж вдвоем замучат сейчас Блудница сия и Прелат. Не дух ты, не гном. Ты, не книга, не зверь, вещал преисподней Князь, - Я слишком с Адамовой плотью в родстве, шутить мне с тобою не след. Ступай хоть какой заработай грешок! Ты - человек или нет! Спеши! В катафалк вороных запрягли. Вот-вот они с места возьмут. Ты - скверне открыт, пока не закрыт. Чего же ты мешкаешь тут? Даны зеницы тебе и уста, изволь же их отверзать! Неси мой глагол Человечьим Сынам, пока не усопнешь опять: За грех, совершенный двоими вдвоем, поврозь подобьют итог! И… Да поможет тебе, Томплинсон, твой книжный заемный бог!»
ГРЕБЕЦ ГАЛЕРЫ
Перевод Е. Дунаевской
Хороша была галера: румпель был у нас резной, И серебряным тритоном нос украшен был стальной. Кандалы нам терли ноги, воздух мы хватали ртом, Полным ходом шла галера. Шли акулы за бортом.
Белый хлопок мы возили, слитки золота и шерсть, Сколько ниггеров отменных мы распродали - не счесть. Нет, галеры лучше нашей не бывало на морях, И вперед галеру гнали наши руки в волдырях.
Как скотину, изнуряли нас трудом. Но в час гульбы Брали мы в любви и в драке все, что можно, у Судьбы И блаженство вырывали под предсмертный хрип других С той же силой, что ломали мы хребты валов морских.
Труд губил и женщин наших, и детей, и стариков. За борт мы бросали мертвых, их избавив от оков. Мы акулам их бросали, мы до одури гребли И скорбеть не успевали, лишь завидовать могли.
Но - собратья мне порукой - в мире не было людей Крепче, чем рабы галеры и властители морей. Если с курса не сбивались мы при яростных волнах - Человек ли, бог ли, дьявол, - что могло внушить нам страх?
Шторм? Ну что ж, на предков наших тоже шли валы стеной, Но галера одолела самый страшный шторм земной. Скорбь? Недуги? Смерть?.. Оставьте! Да почли бы за позор Даже дети на галере отвечать на этот вздор.
Но сегодня - все. С галерой счеты кончены мои. Имя от меня осталось - там, на бимсе, у скамьи. Ну а мне - свобода видеть, как с соленой синевой Бьются люди, что свободны, кроме весел, от всего.
Но глаза мои слезятся: непривычен яркий свет Лишь клеймо я заработал и оков глубокий след, От плетей рубцы и язвы, что вовек не заживут. Но готов за ту же плату я продолжить тот же труд.
И пускай твердят все громче, что недобрый час настал, Что накрыть галеру должен с Севера идущий вал. Если бунт поднимут негры, кровью палубы залив, Дрогнет кормчий, и галера врежется в прибрежный риф,
Не спускайте флаг на мачте, не расходуйте ракет: С моря к ней придут на помощь все гребцы минувших лет И себя привяжут люди, чья награда - цепь и кнут, К оскопившей их скамейке и с веслом в руках умрут.
Войско сильных и увечных, ссыльных, нанятых, рабов - Все дворцы, лачуги, тюрьмы выставят своих бойцов В день, когда дымится небо, палуба в огне дрожит И у тех, кто тушит пламя, стиснуты в зубах ножи.
Я молю, чтоб в эту пору быть в живых мне повезло: Пусть дерется тот, кто молод, я приму его весло. И горжусь я, оставляя труд и муку за спиной, Что мужчины разделяли эту каторгу со мной.
ЗА ЦЫГАНСКОЙ ЗВЕЗДОЙ
Перевод Г. Кружкова
Мохнатый шмель - на душистый хмель, Мотылек - на вьюнок луговой, А цыган идет, куда воля ведет, За своей цыганской звездой!
А цыган идет, куда воля ведет, Куда очи его глядят, За звездой вослед он пройдет весь свет - И к подруге придет назад.
От палаток таборных позади К неизвестности впереди (Восход нас ждет на краю земли) - Уходи, цыган, уходи!
Полосатый змей - в расщелину скал, Жеребец - на простор степей. А цыганская дочь - за любимым в ночь, По закону крови своей.
Дикий вепрь - в глушь торфяных болот, Цапля серая - в камыши. А цыганская дочь - за любимым в ночь, По родству бродяжьей души.
И вдвоем по тропе, навстречу судьбе, Не гадая, в ад или в рай. Так и надо идти, не страшась пути, Хоть на край земли, хоть за край!
Так вперед! - за цыганской звездой кочевой - К синим айсбергам стылых морей, Где искрятся суда от намерзшего льда Под сияньем полярных огней.
Так вперед - за цыганской звездой кочевой До ревущих южных широт, Где свирепая буря, как Божья метла, Океанскую пыль метет.
Так вперед - за цыганской звездой кочевой - На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят с бесприютной тоской В багровеющие небеса.
Так вперед - за цыганской звездой кочевой - На свиданье с зарей, на восток, Где, тиха и нежна, розовеет волна, На рассветный вползая песок.
Дикий сокол взмывает за облака, В дебри леса уходит лось. А мужчина должен подругу искать - Исстари так повелось.
Мужчина должен подругу найти - Летите, стрелы дорог! Восход нас ждет на краю земли, И земля - вся у наших ног!
КОРОЛЕВА
Перевод А. Оношкович-Яцына
«Романтика, прощай навек! С резною костью ты ушла, - Сказал пещерный человек, - И бьет теперь кремнем стрела. Бог плясок больше не в чести. Увы, романтика! Прости!»
«Ушла! - вздыхал народ озер. - Теперь мы жизнь влачим с трудом, Она живет в пещерах гор, Ей незнаком наш свайный дом, Холмы, вы сон ее блюсти Должны. Романтика, прости!»
И мрачно говорил солдат: «Кто нынче битвы господин? За нас сражается снаряд Плюющих дымом кулеврин. Удар никак не нанести! Где честь? Романтика, прости!»
И говорил купец, брезглив: «Я обошел моря кругом - Все возвращается прилив, И каждый ветер мне знаком. Я знаю все, что ждет в пути Мой бриг. Романтика, прости!»
И возмущался капитан: «С углем исчезла красота; Когда идем мы в океан, Рассчитан каждый взмах винта. Мы, как паром, из края в край Идем. Романтика, прощай!»
И злился дачник, возмущен: «Мы ловим поезд, чуть дыша. Бывало, ездил почтальон, Опаздывая, не спеша. О, черт!» Романтика меж тем Водила поезд девять-семь.
Послушен под рукой рычаг, И смазаны золотники, И будят насыпь и овраг Ее тревожные свистки; Вдоль доков, мельниц, рудника Ведет умелая рука.
Так сеть свою она плела, Где сердце - кровь и сердце - чад, Каким-то чудом заперта В мир, обернувшийся назад. И пел певец ее двора: «Ее мы видели вчера!»
ЮЖНАЯ АФРИКА
Перевод Е. Витковского
Что за женщина жила (Бог ее помилуй!) - Не добра и не верна, Жуткой прелести полна, Но мужчин влекла она Сатанинской силой.
Да, мужчин влекла она Даже от Сент-Джаста, Ибо Африкой была, Южной Африкой была, Нашей Африкой была, Африкой - и баста!
В реках девственных вода Напрочь пересохла, От огня и от меча Стала почва горяча, И жирела саранча, И скотина дохла.
Много страсти сберегла Для энтузиаста, Ибо Африкой была, Южной Африкой была, Нашей Африкой была, Африкой - и баста!
Хоть любовники ее Не бывали робки, Уделяла за труды Крохи краденой еды, Да мочу взамен воды, Да кизяк для топки.
Забивала в глотки пыль, Чтоб смирнее стали, Пронимала до кости Лихорадками в пути, И клялись они уйти Прочь, куда подале.
Отплывали, но опять, Как ослы, упрямы, Под собой рубили сук, Вновь держали путь на юг, Возвращались под каблук Этой дикой дамы.
Все безумней лик ее Чтили год от года - В упоенье, в забытьи Отрекались от семьи, Звали кладбища свои Алтарем народа.
Кровью куплена твоей, Слаще сна и крова, Стала больше чем судьбой И нежней жены любой - Женщина перед тобой В полном смысле слова!
Встань! Подобная жена Встретится нечасто - Южной Африке салют, Нашей Африке салют, Нашей собственной салют Африке - и баста!
ГИЕНЫ
Перевод К.Симонова
Когда похоронный патруль уйдет И коршуны улетят, Приходит о мертвом взять отчет Мудрых гиен отряд.
За что он умер и как он жил - Это им все равно. Добраться до мяса, костей и жил Им надо, пока темно.
Война приготовила пир для них, Где можно жрать без помех. Из всех беззащитных тварей земных Мертвец беззащитней всех.
Козел бодает, воняет тля, Ребенок дает пинки. Но бедный мертвый солдат короля Не может поднять руки.
Гиены вонзают в песок клыки, И чавкают, и рычат. И вот уж солдатские башмаки Навстречу луне торчат.
Вот он и вышел на свет, солдат, - Ни друзей, никого. Одни гиеньи глаза глядят В пустые зрачки его.
Гиены и трусов, и храбрецов Жуют без лишних затей, Но они не пятнают имен мертвецов: Это - дело людей.
ТОММИ
Перевод И. Грингольца
Хотел я глотку промочить, гляжу - трактир открыт. «Мы не пускаем солдатню!» - хозяин говорит. Девиц у стойки не унять: потеха хоть куда! Я восвояси повернул и плюнул со стыда.
«Эй, Томми, так тебя и сяк, ступай и не маячь!» Но: «Мистер Аткинс, просим Вас!» - когда зовет трубач. Когда зовет трубач, друзья, когда зовет трубач, Да, мистер Аткинс, просим Вас, когда зовет трубач!
На представленье я пришел, ну ни в одном глазу! За мной ввалился пьяный хлыщ, и он-то сел внизу. Меня ж отправили в раек, наверх, на самый зад. А если пули запоют - пожалте в первый ряд!
«Эй, Томми, так тебя и сяк, умерь-ка лучше прыть!» Но: «Личный транспорт Аткинсу!» - когда за море плыть. Когда за море плыть, друзья, когда за море плыть, Отличный транспорт Аткинсу, когда за море плыть!
Дешевый нам дают мундир, грошовый рацион, Солдат - ваш верный часовой, - не больно дорог он! И проще фыркать: дескать, он шумен навеселе, Чем с полной выкладкой шагать по выжженной земле!
«Эй, Томми, так тебя и сяк, да ты, мерзавец, пьян!» Но: «Взвейтесь, грозные орлы!» - лишь грянет барабан. Лишь грянет барабан, друзья, лишь грянет барабан, Не дрянь, а «грозные орлы», лишь грянет барабан!
Нет, мы не грозные орлы, но и не грязный скот, Мы - те же люди, холостой казарменный народ. А что порой не без греха - так где возьмешь смирней: Казарма не растит святых из холостых парней!
«Эй, Томми, так тебя и сяк, тишком ходи, бочком!» Но: «Мистер Аткинс, грудь вперед!» - едва пахнет дымком Едва пахнет дымком, друзья, едва пахнет дымком, Ну, мистер Аткинс, грудь вперед, едва пахнет дымком!
Сулят нам сытные пайки, и школы, и уют. Вы жить нам дайте по-людски, без ваших сладких блюд! Не о баланде разговор, и что чесать язык, Покуда форму за позор солдат считать привык!
«Эй, Томми, так тебя и сяк, катись и черт с тобой!» Но он - «защитник Родины», когда выходит в бой. Да, Томми, так его и сяк, не раз уже учен, И Томми - вовсе не дурак, он знает, что почем!
ФУЗЗИ-ВУЗЗИ
Перевод С. Тхоржевского (Суданские экспедиционные части)
Знавали мы врага на всякий вкус: Кто похрабрей, кто хлипок, как на грех, Но был не трус афганец и зулус, А Фуззи-Вуззи - этот стоил всех! Он не желал сдаваться, хоть убей, Он часовых косил без передышки, Засев в чащобе, портил лошадей И с армией играл, как в кошки-мышки.
За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою, Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою! Билет солдатский для тебя мы выправим путем, А хочешь поразмяться, так распишемся на нем!
Вгонял нас в пот Хайберский перевал, Нас дуриком, за милю, шлепал бур, Мороз под солнцем Бирмы пробирал, Лихой зулус ощипывал, как кур, Но Фуззи был по всем статьям мастак, И сколько ни долдонили в газетах «Бойцы не отступают ни на шаг!» Он колошматил нас и так и этак.
За твое здоровье, Фуззи, за супругу и ребят! Был приказ с тобой покончить, мы успели в аккурат. Винтовку против лука честной не назвать игрой, Но все козыри побил ты и прорвал британский строй!
Газеты не видал он никогда, Медалями побед не отмечал, Так мы расскажем, до чего удал Удар его двуручного меча! Он из кустиков на голову кувырк Со щитом навроде крышки гробовой - Всего денек веселый этот цирк, И год бедняга Томми сам не свой.
За твое здоровье, Фуззи, в память тех, с кем ты дружил, Мы б оплакали их вместе, да своих не счесть могил. Но равен счет - мы присягнем, хоть Библию раскрой: Пусть потерял ты больше нас, ты смял британский строй!
Ударим залпом, и пошел бедлам: Он ныряет в дым и с тылу мельтешит. Это прямо порох с перцем пополам И притворщик, если мертвый он лежит. Он - ягненочек, он - мирный голубок, Попрыгунчик, соскочивший со шнурка, И плевать ему, куда теперь пролег Путь Британского Пехотного Полка!
За твое здоровье, Фуззи, за Судан, страну твою, Первоклассным, нехристь голый, был ты воином в бою! За здоровье Фуззи-Вуззи, чья башка копна копной: Чертов черный голодранец, ты прорвал британский строй!
СОЛДАТ И МАТРОС ЗАОДНО
Перевод А. Щербакова (Королевскому полку морской пехоты)
Со скуки я в хлябь с полуюта плевал, терпел безмонетный сезон, Вдруг вижу - на крейсере рядом мужик, одет на армейский фасон И драит медяшку. Ну, я ему грю: «Э, малый! Ты что за оно?» «А я, грит, Бомбошка у нашей Вдовы, солдат и матрос заодно». Какой ему срок и подробный паек, конечно, особый вопрос, Но скверно, что он ни пехота, ни флот, ни к этим, ни к тем не прирос, Болтается, будто он дуромфродит, диковинный солдоматрос. Потом я в работе его повидал по разным дремучим углам, Как он митральезой настраивал слух языческим королям. Спит не на койке он, а в гамаке - мол, так у них заведено, Муштруют их вдвое - Бомбошек Вдовы, матросов, солдат заодно. Все должен бродяга и знать, и уметь, затем и на свет их плодят. Воткни его в омут башкой - доплывет, хоть рыбы кой-что отъедят. Таков всепролазный гусьмополит, диковинный матросолдат. У нас с ними битвы в любом кабаке - и мы, и они удалы, Они нас «костлявой блевалкой» честят, а мы им орем: «Матрослы!» А после, горбатя с присыпкой наряд, где впору башкой о бревно, Пыхтим: «Выручай-ка, Бомбошка Вдовы, солдат и матрос заодно». Он все углядит, а что нужно, сопрет и слов не потратит на спрос, Дудят нам подъемчик, а он уже жрет, в поту отмахавши свой кросс. Ведь он не шлюнтяйка, а крепкий мужик, тот спаренный солдоматрос!
По-вашему, нам не по нраву узда, мы только и знаем что ржем, По классам да кубрикам воду мутим, чуть что - так грозим мятежом, Но с форсом подохнуть у края земли нам тоже искусство дано, И тут нам образчик - Бомбошка Вдовы, солдат и матрос заодно. А он - та же черная кость, что и мы, по правде сказать, он нам брат, Мал-мал поплечистей, а если точней, то на полвершка в аккурат, Но не из каких-нибудь там хрензантем, породистый матросолдат.
Подняться в атаку, паля на бегу, оно не такой уж и страх, Когда есть прикрытие, тыл и резерв, и крик молодецкий в грудях. Но скверное дело - в парадном строю идти с «Биркенхедом» на дно, Как шел бедолага Бомбошка Вдовы, солдат и матрос заодно. Почти салажонок, ну что он успел? Едва, до набора дорос, А тут - иль расстрел, или драка в воде, а всяко ершам на обсос, И, стоя в шеренге, он молча тонул - герой, а не солдоматрос.
Полно у нас жуликов, все мы вруны, похабники, рвань, солдатня, Мы с форсом подохнем у края земли (все, милые, кроме меня). Но тех, кто «Викторию» шел выручать, добром не попомнить грешно, Ты честно боролся, Бомбошка Вдовы, солдат и матрос заодно. Не стану бог знает чего говорить, другие пускай говорят, Но если Вдова нам работу задаст, Мы выполним все в аккурат. Вот так-то! А «мы» понимай и «Ее Величества матросолдат»!
ХОЛЕРНЫЙ ЛАГЕРЬ
Перевод А Сендыка
Холера в лагере нашем, всех войн страшнее она, Мы мрем средь пустынь, как евреи в библейские времена. Она впереди, она позади, от нее никому не уйти… Врач полковой доложил, что вчера не стало еще десяти.
Эй, лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят, Нас ливни топят… Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты... Грохочет оркестр, чтоб унынье в нас побороть, Бормочет священник, чтоб нас пожалел господь, Господь… О боже! За что нам такое, мы пред тобою чисты.
В августе хворь эта к нам пришла и с тех пор висит на хвосте, Мы шагали бессонно, нас грузили в вагоны, но она настигала везде, Ибо умеет в любой эшелон забраться на полпути… И знает полковник, что завтра опять не хватит в строю десяти.
О бабах нам тошно думать, на выпивку нам плевать, И порох подмок, остается только думать и маршировать, А вслед по ночам шакалы завывают: «Вам не дойти, Спешите, ублюдки, не то до утра не станет еще десяти!»
Порядочки, те, что теперь у нас, насмешили б и обезьян: Лейтенант принимает роту, возглавляет полк капитан, Рядовой командует взводом… Да, по службе легко расти, Если служишь там, где вакансий ежедневно до десяти.
Иссох, поседел полковник, он мечется день и ночь Среди госпитальных коек, меж тех, кому не помочь. На свои он берет продукты, не боясь карман растрясти, Только проку пока не видно, что ни день - то нет десяти.
Пастор в черном бренчит на банджо, лезет с мулом прямо в ряды, Слыша песни его и шутки, надрывают все животы, Чтоб развлечь нас, он даже пляшет: «Ти-ра-ри-ра, ра-ри-ра-ти!» Он достойный отец для мрущих ежедневно по десяти.
А католиков ублажает рыжекудрый отец Виктор, Он поет ирландские песни, ржет взахлеб и городит вздор… Эти двое в одной упряжке, им бы только воз довезти… Так и катится колесница - сутки прочь, и нет десяти.
Холера в лагере нашем, горяча она и сладка, Дома лучше кормили, но, сев за стол, нельзя не доесть куска. И сегодня мы все бесстрашны, ибо страху нас не спасти, Маршируем мы и теряем на день в среднем по десяти.
Эй! Лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят, Нас ливни топят… Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты… Те, кто с собою не справятся, могут заткнуться, Те, кому сдохнуть не нравится, могут живыми вернуться. Но раз уж когда-нибудь все равно ляжем и я, и ты, Так почему б не сегодня без споров и суеты.
А ну, номер первый, заваливай стояки, Брезент собери, растяжек не позабудь, Веревки и колья - все вали во вьюки! Пора, о пора уже лагерь свернуть - и в путь… (Господи, помоги!)
ПЫЛЬ
Перевод А. Оношкович-Яцына (Пехотные колонны)
День-ночь-день-ночь - мы идем по Африке, День-ночь-день-ночь - все по той же Африке (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на войне!
Восемь-шесть-двенадцать-пять - двадцать миль на этот раз, Три-двенадцать-двадцать две - восемнадцать миль вчера. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на войне!
Брось-брось-брось-брось - видеть то, что впереди. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Все-все-все-все - от нее сойдут с ума, И отпуска нет на войне!
Ты-ты-ты-ты - пробуй думать о другом, Бог-мой-дай-сил - обезуметь не совсем! (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) И отпуска нет на войне!
Счет-счет-счет-счет - пулям в кушаке веди, Чуть-сон-взял-верх - задние тебя сомнут. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на войне!
Для-нас-все-вздор - голод, жажда, длинный путь, Но-нет-нет-нет - хуже, чем всегда одно, - Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет на войне!
Днем-все-мы-тут - и не так уж тяжело, Но-чуть-лег-мрак - снова только каблуки. (Пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог!) Отпуска нет на войне!
Я-шел-сквозь-ад - шесть недель, и я клянусь, Там-нет-ни-тьмы - ни жаровен, ни чертей, Но-пыль-пыль-пыль-пыль - от шагающих сапог, И отпуска нет на войне!
ДОБРОВОЛЬНО «ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ»
Перевод К. Симонова
Неважный мир господь для нас скропал. Тот, кто прошел насквозь солдатский ад И добровольно «без вести пропал», Не беспокойтесь, не придет назад!
Газеты врали вам средь бела дня, Что мы погибли смертью храбрецов. Некрологи в газетах - болтовня, Нам это лучше знать, в конце концов.
Врачи приходят после воронья, Когда не разберешь, где рот, где нос. И только форма рваная моя Им может сделать на меня донос.
Но я ее заставлю промолчать. Потом лопаты землю заскребут, И где-то снова можно жизнь начать, Когда тебя заочно погребут.
Мы будем в джунглях ждать до темноты - Пока на перекличке подтвердят, Что мы убиты, стало быть, чисты; Потом пойдем куда глаза глядят.
Мы снова сможем девочек любить, Могилы наши зарастут травой, И траурные марши, так и быть, Наш смертный грех покроют с головой.
Причины дезертирства без труда Поймет солдат. Для нас они честны. А что до ваших мнений, господа, - Нам ваши мненья, право, не нужны.
НОРМАНН И САКС
Перевод В. Топорова
Норманн, умирая, напутствовал сына: «В наследство прими Феод, мне дарованный некогда Вильямом - земли с людьми - За доблесть при Гастингсе, полчища саксов повергшую в прах. Земля и народ недурны, но держи их покрепче в руках.
Здесь править не просто. Сакс - вовсе не то что учтивый норманн. Возьмется твердить о правах, а глядишь, он то шутит, то пьян. Упрется, как бык под ярмом, и орет про нечестный дележ. Дай время ему отойти, ведь с такого немного возьмешь.
Гасконских стрелков, пикардийских копейщиков чаще секи, А саксов не вздумай: взъярятся, взбунтуются эти быки. Повадки у них таковы, что хоть князь, хоть последний бедняк Считает себя королем. Не внушай им, что это не так.
Настолько язык их узнай, чтобы каждый постигнуть намек. Толмач не поймет, чего просят, - им часто самим невдомек, Чего они просят, а ты сделай вид, что их просьбу постиг. Знай: даже охота не повод, чтоб бросить, не выслушав, их.
Они будут пьянствовать днем и стрелять твоих ланей во тьме, А ты не лови их, не трогай - ни в темном лесу, ни в корчме. Не мучай, не вешай на сучьях и рук у них не отрубай: Ручищи у них в самый раз, чтоб никто не оттяпал твой край.
С женой и детьми приходи к ним на свадьбы, поминки, пиры. Епископ их крут - будь с ним крут, а отцы приходские добры. Тверди им о «нас» и о «нашем», когда угрожают враги Поля не топчи, на людей не кричи и смотри им не лги!»
Что государь – владыка такому, как барон? Королевский замок бароном осаждён. "Чёрта с два! – сказал пушкарь. – Будете ни с чем – Хладное железо властвует над всем!"
Не повезло барону – рыцари его Полегли под ядрами все до одного; Взяли в плен барона, он угрюм и нем, И хладное железо властвует над всем.
Но тут Владыка добрый молвил (ну и ну!): "Что, как отпущу тебя, меч тебе верну?" "Не шути, – сказал барон, – грешил я не затем; И хладное железо властвует над всем.
Слёзы – малодушному, шутнику – псалом, Петля – владыке – дураку, чтоб не был дураком. Есть одно отчаянье, я пропал совсем, И хладное железо властвует над всем!"
Но отвечал Владыка (побольше бы таких!): "Вот Хлеб, а вот Вино, вкуси со мною их Во славу Приснодевы, а я скажу зачем Хладное железо властвует над всем!"
Он взял Вино. И Хлеб Он взял. И знаменье творил. И за столом Он сам служил и вот что говорил: "Я гвозди дал в себя забить, позора нёс ярем, Чтоб хладное железо благовестило всем.
Раны – истрадавшимся, сильным – тумаки, Елей – сердцам, уставшим от горя и тоски. Я простил тебя и грех твой искупил затем, Чтоб хладное железо благовестило всем!"
Корона – дерзновенному, скипетр – смельчакам! Трон – тому, кто говорит: Возьму и не отдам. "Чёрта с два! – вскричал барон, прочь отбросив шлем, – Хладное железо властвует над всем! Железный гвоздь Распятья властвует над всем!"
СТИХИ О ТРЕХ КОТИКОЛОВАХ
Перевод В. и М. Гаспаровых
В японских землях, где горят бумажные фонари, У Бладстрит Джо на всех языках болтают и пьют до зари. Над городом веет портовый шум, и не скажешь бризу, не дуй! От Иокогамы уходит отлив, на буй бросая буй. А в харчевне Циско вновь и вновь говорят сквозь водочный дух Про скрытый бой у скрытых скал, Где шел «Сполох» и «Балтику» гнал, а «Штральзунд» стоял против двух.
Свинцом и сталью подтвержден, закон Сибири скор. Не смейте котиков стрелять у русских Командор! Где хмурое море ползет в залив меж береговых кряжей, Где бродит голубой песец, там матки ведут голышей. Ярясь от похоти, секачи ревут до сентября, А после неведомой тропой уходят опять в моря. Скалы голы, звери черны, льдом покрылась мель, И пазори играют в ночи, пока шумит метель. Ломая айсберги, лед круша, слышит угрюмый бог, Как плачет лис и северный вихрь трубит в свой снежный рог. Но бабы любят щеголять и платят без помех, И вот браконьеры из года в год идут по запретный мех. Японец медведя русского рвет, и британец не хуже рвет, Но даст американец-вор им сто очков вперед.
Под русским флагом шел «Сполох», а звездный лежал в запас, И вместо пушки труба через борт - пугнуть врага в добрый час. (Они давно известны всем - «Балтика», «Штральзунд», «Сполох», Они триедины, как сам Господь, и надо петь о всех трех.) Сегодня «Балтика» впереди - команда котиков бьет, И котик, чуя смертный час, в отчаянье ревет. Пятнадцать тысяч отменных шкур - ей-богу, куш не плох, Но, выставив пушкой трубу через борт, из тумана вышел «Сполох». Горько бросить корабль и груз - пусть забирает черт! - Но горше плестись на верную смерть во Владивостокский порт Забывши стыд, как кролик в кусты, «Балтика» скрыла снасть, И со «Сполоха» лодки идут, чтоб краденое красть. Но не успели они забрать и часть добычи с земли, Как крейсер, бел, как будто мел, увидели вдали: На фоке плещет трехцветный флаг, нацелен пушечный ствол, От соли была труба бела, но дым из нее не шел.
Некогда было травить якоря - да и канат-то плох, И, канат обрубив, прямо в отлив гусем летит «Сполох». (Ибо русский закон суров - лучше пуле подставить грудь, Чем заживо кости сгноить в рудниках, где роют свинец и ртуть) «Сполох» не проплыл и полных двух миль, и не было залпа вслед; Вдруг шкипер хлопнул себя по бедру и рявкнул в белый свет: «Нас взяли на пушку, поймали на блеф - или я не Том Холл! Здесь вор у вора дубинку украл и вора вор провел! Нам платит деньги Орегон, а мачты ставит Мэн, Но нынче нас прибрал к рукам собака Рубен Пэн! Он шхуну смолил, он шхуну белил, за пушки сошли два бревна, Но знаю я «Штральзунд» его наизусть - по обводам это она! Встречались раз в Балтиморе мы, нас с ним дважды видал Бостон, Но на Командоры в свой худший день явился сегодня он - В тот день, когда решился он отсюда нам дать отбой, - С липовыми пушками, с брезентовою трубой! Летим же скорей за «Балтикой», спешим назад во весь дух, И пусть сыграет Рубен Пэн - в одиночку против двух!»
И загудел морской сигнал, завыл браконьерский рог, И мрачную «Балтику» воротил, что в тумане шла на восток. Вслепую ползли обратно в залив меж водоворотов и скал, И вот услыхали: скрежещет цепь - «Штральзунд» якорь свой выбирал. И бросили зов, ничком у бортов, с ружьями на прицел. «Будешь сражаться, Рубен Пэн, или начнем раздел?»
Осклабился в смехе Рубен Пэн, достав свежевальный нож «Да, шкуру отдам и шкуру сдеру - вот вам мой дележ! Шесть тысяч в Иеддо я везу товаров меховых, А божий закон и людской закон - не северней сороковых! Ступайте с миром в пустые моря - нечего было лезть! За вас, так и быть, буду котиков брать, сколько их ни на есть».
Затворы щелкнули в ответ, пальцы легли на курки - Но складками добрый пополз туман на безжалостные зрачки. По невидимой цели гремел огонь, схватка была слепа, Не птичьей дробью котиков бьют - от бортов летела щепа. Свинцовый туман нависал пластом, тяжелела его синева - Но на «Балтике» было убито три и на «Штральзунде» два. Увидишь, как, где скрылся враг, коль не видно собственных рук? Но, услышав стон, угадав, где он, били они на звук. Кто Господа звал, кто Господа клял, кто Деву, кто черта молил - Но из тумана удар наугад обоих навек мирил. На взводе ухо, на взводе глаз, рот скважиной на лице, Дуло на борт, ноги в упор, чтобы не сбить прицел. А когда затихала пальба на миг - руль скрипел в тишине, И каждый думал «Если вздохну - первая пуля мне». И вот они услыхали хрип - он шел, туман скребя, - То насмерть раненный Рубен Пэн оплакивал себя.
«Прилив пройдет сквозь Фанди Рейс, проплещет налегке, А я не пройду, не увижу следов на темном сыром песке. И не увижу я волны, и тралеров, тронутых ей, И не увижу в проливе огней на мачтах кораблей. Гибель мою в морском бою, увы, я нынче нашел, Но есть божий закон и людской закон, и вздернут тебя, Том Холл!»
Том Холл стоял, опершись на брус: «Ты сам твердить привык: Божий закон и людской закон - не северней сороковых! Предстань теперь пред божий суд - тебе и это честь! А я утешу твоих вдов, сколько их ни на есть».
Но заговоренное ружье вслепую со «Штральзунда» бьет, И сквозь мутный туман разрывной жакан ударил Тома в живот. И ухватился Том Холл за шкот, и всем телом повис на нем, Уронивши с губ: «Подожди меня, Руб, - нас дьявол зовет вдвоем. Дьявол вместе зовет нас, Руб, на убойное поле зовет, И пред Господом Гнева предстанем мы, как котик-голыш предстает. Ребята, бросьте ружья к чертям, было время счеты свести. Мы отвоевали свое. Дайте нам уйти! Эй, на корме, прекратить огонь! «Балтика», задний ход! Все вы подряд отправитесь в ад, но мы с Рубом пройдем вперед!»
Качались суда, струилась вода, клубился туманный кров, И было слышно, как капала кровь, но не было слышно слов. И было слышно, как борта терлись шов о шов, Скула к скуле во влажной мгле, но не было слышно слов. Испуская дух, крикнул Рубен Пэн: «Затем ли я тридцать лет Море пахал, чтобы встретить смерть во мгле, где просвета нет? Проклятье той работе морской, что мне давала хлеб, - Я смерть вместо хлеба от моря беру, но зачем же конец мой слеп? Чертов туман! Хоть бы ветер дохнул сдуть у меня с груди Облачный пар, чтобы я сумел увидеть синь впереди!»
И добрый туман отозвался на крик: как парус, лопнул по шву, И открылись котики на камнях и солнечный блеск на плаву. Из серебряной мглы шли стальные валы на серый уклон песков, И туману вслед в наставший свет три команды бледнели с бортов. И красной радугой била кровь, пузырясь по палубам вширь, И золото гильз среди мертвецов стучало о планширь, И качка едва ворочала тяжесть недвижных тел, - И увидели вдруг дела своих рук все, как им бог велел. Легкий бриз в парусах повис между высоких рей, Но никто не стоял там, где штурвал, легли три судна в дрейф. И Рубен в последний раз захрипел хрипом уже чужим. «Уже отошел? - спросил Том Холл. - Пора и мне за ним». Глаза налились свинцовым сном и по дальнему дому тоской, И он твердил, как твердят в бреду, зажимая рану рукой:
«Западный ветер, недобрый гость, солнце сдувает в ночь. Красные палубы отмыть, шкуры грузить - и прочь! «Балтика», «Штральзунд» и «Сполох», шкуры делить на троих! Вы увидите землю и Толстый Мыс, но Том не увидит их.
На земле и в морях он погряз в грехах, черен был его путь, Но дело швах, после долгих вахт он хочет лечь и уснуть. Ползти он готов из моря трудов, просоленный до души, - На убойное поле ляжет он, куда идут голыши. Плывите на запад, а после на юг - не я штурвал кручу! И пусть есиварские девки за Тома поставят свечу. И пусть не привяжут мне груз к ногам, не бросят тонуть в волнах - На отмели заройте меня, как Беринга, в песках. А рядом пусть ляжет Рубен Пэн - он честно дрался, ей-ей, - И нас оставьте поговорить о грехах наших прошлых дней!..»
Ход наугад, лот вперехват, без солнца в небесах. Из тьмы во тьму, по одному, как Беринг - на парусах. Путь будет прост лишь при свете звезд для опытных пловцов: С норда на вест, где Западный Крест, и курс на Близнецов. Свет этих вех ясен для всех, а браконьерам вдвойне В пору, когда секачи ведут стаю среди камней. В небо торос, брызги до звезд, черных китов плеск, Котик ревет - сумерки рвет, кроет ледовый треск. Мчит ураган, и снежный буран воет русской пургой - Георгий Святой с одной стороны и Павел Святой - с другой! Так в шквалах плывет охотничий флот вдали от берегов, Где браконьеры из года в год идут на опасный лов.
А в Иокогам е сквозь чад твердят, сквозь водочный дух вслух Про скрытый бой у скрытых скал, Где шел «Сполох» и «Балтику» гнал, а «Штральзунд» стоял против двух.
«МЭРИ ГЛОСТЕР»
Перевод А. Оношкович-Яцына и Г. Фиша
Я платил за твои капризы, не запрещал ничего. Дик! Твой отец умирает, ты выслушать должен его. Доктора говорят - две недели. Врут твои доктора, Завтра утром меня не будет… и… скажи, чтоб вышла сестра. Не видывал смерти, Дикки? Учись, как кончаем мы, Тебе нечего будет вспомнить на пороге вечной тьмы. Кроме судов, и завода, и верфей, и десятин, Я создал себя и мильоны, но я проклят - ты мне не сын! Капитан в двадцать два года, в двадцать три женат, Десять тысяч людей на службе, сорок судов прокат. Пять десятков средь них я прожил и сражался немало лет, И вот я, сэр Антони Глостер, умираю - баронет! Я бывал у его высочества, в газетах была статья: «Один из властителей рынка» - ты слышишь, Дик, это - я! Я начал не с просьб и жалоб. Я смело взялся за труд. Я хватался за случай, и это - удачей теперь зовут. Что за судами я правил! Гниль и на щели щель! Как было приказано, точно, я топил и сажал их на мель. Жратва, от которой шалеют! С командой не совладать! И жирный куш страховки, чтоб рейса риск оправдать. Другие, те не решались - мол, жизнь у нас одна. (Они у меня шкиперами.) Я шел, и со мной жена. Женатый в двадцать три года, и передышки ни дня, А мать твоя деньги копила, выводила в люди меня. Я гордился, что стал капитаном, но матери было видней, Она хваталась за случай, я следовал слепо за ней. Она уломала взять денег, рассчитан был каждый шаг, Мы купили дешевых акций и подняли собственный флаг. В долг забирали уголь, нам нечего было есть, «Красный бык» был наш первый клипер, теперь их тридцать шесть! То было клиперов время, блестящие были дела, Но в Макассарском проливе Мэри моя умерла. У Малого Патерностера спит она в синей воде, На глубине в сто футов. Я отметил на карте - где. Нашим собственным было судно, на котором скончалась она, И звалось в честь нее «Мэри Глостер»: я молод был в те времена. Я запил, минуя Яву, и чуть не разбился у скал, Но мне твоя мать явилась - в рот спиртного с тех пор я не брал. Я цепко держался за дело, не покладая рук, Копил (так она велела), а пили другие вокруг. Я в Лондоне встретил Мак-Кулло (пятьсот было в кассе моей), Основали сталелитейный - три кузницы, двадцать людей. Дешевый ремонт дешевки. Я платил, и дело росло, Патент на станок приобрел я, и здесь мне опять повезло, Я сказал: «Нам выйдет дешевле, если сделает их наш завод», Но Мак-Кулло на разговоры потратил почти что год. Пароходства как раз рождались - работа пошла сама, Коглы мы ставили прочно, машины были - дома! Мак-Кулло хотел, чтоб в каютах были мрамор и всякий там клен, Брюссельский и утрехтский бархат, ванны и общий салон, Водопроводы в клозетах и слишком легкий каркас, Но он умер в шестидесятых, а я - умираю сейчас… Я знал - шла стройка «Байфлита», - я знал уже в те времена (Они возились с железом), я знал - только сталь годна И сталь себя оправдала. И мы спустили тогда, За шиворот взяв торговлю, девятиузловые суда. Мне задавали вопросы, по Писанью был мой ответ: «Тако да воссияет перед людьми ваш свет». В чем могли, они подражали, но им мыслей моих не украсть - Я их всех позади оставил потеть и списывать всласть. Пошли на броню контракты, здесь был Мак-Кулло силен, Он был мастер в литейном деле, но лучше, что умер он. Я прочел все его заметки, их понял бы новичок, И я не дурак, чтоб не кончить там, где мне дан толчок. (Помню, вдова сердилась.) А я чертежи разобрал. Шестьдесят процентов, не меньше, приносил мне прокатный вал. Шестьдесят процентов с браковкой, вдвое больше, чем дало б литье, Четверть мильона кредита - и все это будет твое. Мне казалось - но это неважно, - что ты очень походишь на мать, Но тебе уже скоро сорок, и тебя я успел узнать. Харроу и Тринити-колледж. А надо б отправить в моря! Я дал тебе воспитанье, и дал его, вижу, зря Тому, что казалось мне нужным, ты вовсе не был рад, И то, что зовешь ты жизнью, я называю - разврат. Гравюры, фарфор и книги - вот твоя колея, В колледже квартирой шлюхи была квартира твоя. Ты женился на этой костлявой, длинной, как карандаш, От нее ты набрался спеси; но скажи, где ребенок ваш? Катят по Кромвель-роуду кареты твои день и ночь, Но докторский кеб не виден, чтоб хозяйке родить помочь! (Итак, ты мне не дал внука, Глостеров кончен род.) А мать твоя в каждом рейсе носила под сердцем плод Но все умирали, бедняжки. Губил их морской простор. Только ты, ты один это вынес, хоть мало что вынес с тех пор! Лгун и лентяй и хилый, скаредный, как щенок, Роющийся в объедках. Не помощник такой сынок! Триста тысяч ему в наследство, кредит и с процентов доход, Я не дам тебе их в руки, все пущено в оборот. Можешь не пачкать пальцев, а не будет у вас детей, Все вернется обратно в дело. Что будет с женой твоей! Она стонет, кусая платочек, в экипаже своем внизу: «Папочка! умирает!» - и старается выжать слезу. Благодарен? О да, благодарен. Но нельзя ли подальше ее? Твоя мать бы ее не любила, а у женщин бывает чутье. Ты услышишь, что я женился во второй раз. Нет, это не то! Бедной Эджи дай адвоката и выдели фунтов сто. Она была самой славной - ты скоро встретишься с ней! Я с матерью все улажу, а ты успокой друзей. Что мужчине нужна подруга, женщинам не понять, А тех, кто с этим согласны, не принято в жены брать. О той хочу говорить я, кто леди Глостер еще, Я нынче в путь отправляюсь, чтоб повидать ее. Стой и звонка не трогай! Пять тысяч тебе заплачу Если будешь слушать спокойно и сделаешь то, что хочу, Докажут, что я - сумасшедший, если ты не будешь тверд. Кому я еще доверюсь? (Отчего не мужчина он, черт?) Кое-кто тратит деньги на мрамор (Мак-Кулло мрамор любил) Мрамор и мавзолеи - я зову их гордыней могил. Для похорон мы чинили старые корабли, И тех, кто так завещали, безумцами не сочли У меня слишком много денег, люди скажут… Но я был слеп, Надеясь на будущих внуков, купил я в Уокинге склеп. Довольно! Откуда пришел я, туда возвращаюсь вновь, Ты возьмешься за это дело, Дик, мой сын, моя плоть и кровь! Десять тысяч миль отсюда - с твоей матерью лечь я хочу, Чтоб меня не послали в Уокинг, вот за что я тебе плачу. Как это надо сделать, я думал уже не раз, Спокойно, прилично и скромно - вот тебе мой приказ. Ты линию знаешь? Не знаешь? В контору письмо пошли, Что, смертью моей угнетенный, ты хочешь поплавать вдали. Ты выберешь «Мэри Глостер» - мной приказ давно уже дан, - Ее приведут в порядок, и ты выйдешь на ней в океан. Это чисгый убыток, конечно, пароход без дела держать.. Я могу платить за причуды - на нем умерла твоя мать Близ островов Патерностер в тихой, синей воде Спит она… я говорил уж… я отметил на карте - где (На люке она лежала, волны маслены и густы), Долготы сто восемнадцать и ровно три широты. Три градуса точка в точку - цифра проста и ясна. И Мак-Эндрю на случай смерти копия мною дана. Он глава пароходства Маори, но отпуск дадут старине, Если ты напишешь, что нужен он по личному делу мне. Для них пароходы я строил, аккуратно выполнил все, А Мака я знаю давненько, а Мак знал меня… и ее. Ему передал я деньги - удар был предвестник конца, - К нему ты придешь за ними, предав глубине отца. Недаром ты сын моей плоти, а Мак - мой старейший друг, Его я не звал на обеды, ему не до этих штук. Говорят, за меня он молился, старый ирландский шакал! Но он не солгал бы за деньги, подох бы, но не украл. Пусть он «Мэри» нагрузит балластом - полюбуешься, что за ход! На ней сэр Антони Глостер в свадебный рейс пойдет. В капитанской рубке, привязанный, иллюминатор открыт, Под ним винтовая лопасть, голубой океан кипит. Плывет сэр Антони Глостер - вымпела по ветру летят, - Десять тысяч людей на службе, сорок судов прокат. Он создал себя и мильоны, но это все суета, И вот он идет к любимой, и совесть его чиста! У самого Патерностера - ошибиться нельзя никак… Пузыри не успеют лопнуть, как тебе заплатит Мак. За рейс в шесть недель пять тысяч, по совести - куш хорош. И, отца предав океану, ты к Маку за ним придешь. Тебя высадит он в Макассаре, и ты возвратишься один, Мак знает, чего хочу я… И над «Мэри» я - господин! Твоя мать назвала б меня мотом - их еще тридцать шесть - ничего! Я приеду в своем экипаже и оставлю у двери его; Всю жизнь я не верил сыну - он искусство и книги любил, Он жил за счет сэра Антони и сердце сэра разбил. Ты даже мне не дал внука, тобою кончен наш род… Единственный наш, о матерь, единственный сын наш - вот! Харроу и Тринити-колледж - а я сна не знал за барыш! И он думает - я сумасшедший, а ты в Макассаре спишь! Плоть моей плоти, родная, аминь во веки веков! Первый удар был предвестник, и к тебе я идти был готов Но - дешевый ремонт дешевки - сказали врачи: баловство! Мэри, что ж ты молчала? Я тебе не жалел ничего! Да, вот женщины… Знаю… Но ты ведь бесплотна теперь! Они были женщины только, а я - мужчина. Поверь! Мужчине нужна подруга, ты понять никак не могла, Я платил им всегда чистоганом, но не говорил про дела. Я могу заплатить за прихоть! Что мне тысяч пять За место у Патерностера, где я хочу почивать? Я верую в Воскресенье и Писанье читал не раз, Но Уокингу я не доверюсь: море надежней для нас. Пусть сердце, полно сокровищ, идет с кораблем ко дну… Довольно продажных женщин, я хочу обнимать одну! Буду пить из родного колодца, целовать любимый рот, Подруга юности рядом, а других пусть черт поберет! Я лягу в вечной постели (Дикки сделает, не предаст!), Чтобы был дифферент на нос, пусть Мак разместит балласт. Вперед, погружаясь носом, котлы погасив, холодна… В обшивку пустого трюма глухо плещет волна, Журча, клокоча, качая, спокойна, темна и зла, Врывается в люки… Все выше… Переборка сдала! Слышишь? Все затопило, от носа и до кормы. Ты не видывал смерти, Дикки? Учись, как уходим мы!
ПЕСНЯ КОНТРАБАНДИСТА
Перевод И. Грингольца
Пусть тебя разбудит цокот за окном - Ты не трогай ставни, спи спокойным сном. Ни о чем не спросишь - не солгут в ответ. Глазки в стену, крошка, а не Джентльменам вслед!
Два десятка пони Сквозь туман и мрак, Курево - Клерку, Пастору - коньяк, Кружево - Даме, Шпиону - пакет - И глазки в стену, крошка, а не Джентльменам вслед!
Если в куче хвороста углядишь одна Просмоленные бочонки, полные вина, Не зови играть подруг, взрослых не тревожь, Ну-ка все укрой опять, завтра - не найдешь!
Если на конюшне дверь настежь всем ветрам, Если запаленный конь распластался там, Если куртку чинит мать, мокрую насквозь, Если дыр не сосчитать, - все расспросы брось!
Если встретишь ты солдат, королевских слуг, Что ни скажут - примечай, отвечай не вдруг. Пусть милашкой назовут, ласке их не верь, Не сболтни, где кто бывал или где теперь!
Осторожные шаги, свист в ночной тиши - Слышишь, псы молчат? И ты к двери не спеши. Верный здесь, и Пинчер здесь - стража лучше нет, Глянь, они не рвутся с лаем Джентльменам вслед!
Если будешь слушаться - как приедем вновь, Для французской куклы уголок готовь: В валансьенском чепчике, бархатный наряд - Это Джентльмены умнице дарят!
Два десятка пони Сквозь туман и мрак, Курево - Клерку, Пастору - коньяк. Ни о чем не спросишь - не солгут в ответ. Глазки в стену, крошка, а не Джентльменам вслед!
ШИВА И КУЗНЕЧИК
Перевод С. Степанова
Шива Жизнодавец, Повелитель сил, Сидя на Пороге Дома, Живность сотворил: И большим, и малым корм и карму дал - И радже, и нищему - всем, кого создал.
Вот вам Джунглей Закон - и Он незыблем, как небосвод. Волк живет, покуда Его блюдет; Волк, нарушив Закон, умрет.
Как лиана сплетен, вьется Закон, в обе стороны вырастая: Сила Стаи в том, что живет Волком, сила Волка - родная Стая.
Мойся от носа и до хвоста, пей с глуби, но не со дна. Помни, что ночь для охоты дана, не забывай: день для сна.
Оставь подбирать за Тигром шакалу и иже с ним. Волк чужого не ищет, Волк довольствуется своим!
Тигр, Пантера, Медведь-князья; с ними - мир на века! Не тревожь Слона, не дразни Кабана в зарослях тростника!
Ежели Стае твоей с чужой не разойтись никак, Не горячись, в драку не рвись - жди, как решит Вожак.
С Волком из стаи своей дерись в сторонке. А то пойдет: Ввяжется третий - и те, и эти, - и начался разброд.
В своем логове ты владыка - права ворваться нет У Чужака, даже у Вожака, - не смеет и сам Совет.
В своем логове ты владыка - если надежно оно. Если же нет, шлет известье Совет: жить в нем запрещено!
Если убьешь до полуночи, на всю чащу об этом не вой. Другой олень прошмыгнет, как тень, - чем насытится Волк другой?
Убивай для себя и семьи своей: если голоден, то - убей! Но не смей убивать, чтобы злобу унять, и - НЕ СМЕЙ УБИВАТЬ ЛЮДЕЙ!
Если из лап у того, кто слаб, вырвешь законный кусок - Право блюдя - малых щадя - оставь и ему чуток.
Добыча Стаи во власти Стаи. Там ешь ее, где лежит. Насыться вволю, но стащишь долю - будешь за то убит.
Добыча Волка во власти Волка. Пускай, если хочешь, сгниет - Ведь без разрешенья из угощенья ни крохи никто не возьмет.
Есть обычай, согласно которому годовалых Волчат Каждый, кто сыт, подкормить спешит - пусть вдосталь они едят.
ЕДИНСТВЕННЫЙ СЫН
Перевод М. Гутнера
На засов тугой закрыла дверь, в очаг подбросила дров, Потому что увидела блеск когтей и услышала хнычущий зов.
Распелся в хижине огонь и озарил потолок, И увидел сон Единственный Сын, едва на полу прилег.
Последний пепел упал с головни, и почти потух очаг, И проснулся опять Единственный Сын и тихо крикнул во мрак:
«Неужели я женщиной был рожден и знал материнскую грудь? Мне снился ворох мохнатых шкур, на которых я мог отдохнуть.
Неужели я женщиной был рожден и ел из отцовской руки? Мне снилось, что защищали меня сверкающие клыки.
Неужели я - Единственный Сын и один играл у огня? Мне снились товарищи мои, что больно кусали меня.
Неужели я ел ячменный хлеб и водой запивал наяву? Мне снился козленок, ночью глухой зарезанный в хлеву.
Мне снились полночные небеса, и в Джунглях полночный крик, И тени, скользящие прочь от меня, и красный их язык.
Целый час еще, целый час еще до восхода круглой луны, Но я вижу как днем, как светлым днем, потолок и бревна стены.
Далеко, далеко Водопады шумят - там оленей ночной водопой, Но я слышу блеянье оленят, за самкой бегущих тропой.
Далеко, далеко Водопады шумят - там зеленой пшеницы поля, Но я слышу: рассветный ветер идет, колосья в полях шевеля.
Открой же дверь, я ждать не могу, мне сегодня не спится тут, Узнаю: сородичи ли мои или волки за дверью ждут?»
Сняла засов, открыла дверь - вокруг рассветная мгла, И волчица к Сыну вышла из мглы и у ног покорно легла.
ДВА ПРИГОРКА Перевод Евгения Витковского
Только два африканских пригорка, Только пыль и палящий зной, Только тропа между ними, Только Трансвааль за спиной, Только маршевая колонна В обманчивой тишине Внушительно и непреклонно Шагающая по стране.
Но не смейся, встретив пригорок, Улыбнувшийся в жаркий час, Совершенно пустой пригорок, За которым – Пит и Клаас, – Будь зорок, встретив пригорок, Не объявляй перекур. Пригорок – всегда пригорок, А бур – неизменно бур.
Только два африканских пригорка, Только дальний скалистый кряж, Только грифы да павианы, Только сплошной камуфляж, Только видимость, только маска – Только внезапный шквал, Только шапки в газетах: “Фиаско”, Только снова и снова провал.
Так не смейся, встретив пригорок, Неизменно будь начеку, За сто миль обойди пригорок, Полюбившийся проводнику, – Будь зорок, встретив пригорок, Не объявляй перекур: Пригорок – всегда пригорок, А бур – неизменно бур.
Только два африканских пригорка, Только тяжких фургонов след. Только частые выстрелы буров, Только наши пули в ответ, – Только буры засели плотно, Только солнце адски печёт... Только – “всем отступать поротно”, Только – “вынужден дать отчёт”.
Так не смейся, встретив пригорок, Берегись, если встретишь два, Идиллический, чёртов пригорок, Приметный едва-едва, – Будь зорок, встретив пригорок, Не объявляй перекур: Пригорок – всегда пригорок, А бур – неизменно бур.
Только два африканских пригорка, Ощетинившихся, как ежи, Захватить их не больно сложно, А попробуй-ка удержи, – Только вылазка из засады, Только бой под покровом тьмы, Только гибнут наши отряды, Только сыты по горло мы!
Так не смейся над жалким пригорком – Он достался нам тяжело; Перед этим бурым пригорком, Солдат, обнажи чело, Лишь его не учли штабисты, Бугорка на краю земли, – Ибо два с половиной года Двух пригорков мы взять не могли.
Так не смейся, встретив пригорок, Даже если подписан мир, – Пригорок – совсем не пригорок, Он одет в военный мундир, – Будь зорок, встретив пригорок, Не объявляй перекур: Пригорок – всегда пригорок, А бур – неизменно бур!
ПРОСЬБА
Перевод Вяч. Вс. Иванова
По вкусу если труд был мой Кому-нибудь из вас, Пусть буду скрыт я темнотой, Что к вам придет в свой час,
И, память обо мне храня Один короткий миг, Расспрашивайте про меня Лишь у моих же книг.
Пост N: 137
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 27.11.15 02:52. Заголовок: Василий Курочкин "Завещание"
Мой сын, я в вечность отхожу Из мрака суеты; Сказал бы: в рай, да не скажу, И не поверишь ты. Мой сын, я в вечность отхожу Из мрака суеты.
Мой сын, вверяясь небесам, Надейся, уповай; Но, на бога надеясь, сам, Мой милый, не плошай. Мой сын, вверяясь небесам, Надейся, уповай.
Мой сын, учись - ученье свет, А неученье тьма; А жизнь на всё уж даст ответ, По-своему, сама... Мой сын, учись - ученье свет, А неученье тьма.
Мой сын, любовь - союз сердец, К блаженству первый шаг; Второй шаг будет под венец, А третий под башмак. Мой сын, любовь - союз сердец, К блаженству первый шаг.
Мой сын, твоя опора - труд, Твое всё счастье в нем; Хотя с трудом в больницах мрут Живущие трудом. Мой сын, твоя опора - труд, Твое всё счастье в нем.
Мой сын, спокойствие души - Отрада беднякам; Зато уж в нем все барыши И все утехи нам. Мой сын, спокойствие души - Отрада беднякам.
Мой сын, будь честен и горяч В борьбе для счастья всех, Да только после уж не плачь, Услышав общий смех. Мой сын, будь честен и горяч В борьбе для счастья всех.
Мой сын, я в вечность отхожу Из мрака суеты; Сказал бы: в рай, да не скажу, И не поверишь ты. Мой сын, я в вечность отхожу Из мрака суеты.
Курочкин занимался и переводами, но это, кажется, личное. Он и сам много писал:
Через триста шестьдесят пять дней
Вкруг огня, как бабочка, порхая И, как пыль, стряхая род людской - С бледнолицей спутницей луной Шар земной летит, не признавая Никаких делений над собой; Но у всех народов есть преданье, Что два года - лица без речей - На ночное сходятся свиданье (Где-то там - на гранях мирозданья) Через триста шестьдесят пять дней.
Их свиданье мрачно, как могила (Это мы в неведеньи своём Встречу их приветствуем вином): В столкновеньи свежесть, юность, сила С разрушеньем, тленом и старьём. Старый год согнулся у порога: Он не верит в будущность людей, Он не верит ни в какого бога, Потому что видел слишком много В эти триста шестьдесят пять дней.
Новый год - тот без году неделя - Тот пришёл, увидел и как тут Победил предшественника труд! Он горяч, но в нём, и в самом деле, Много сил и множество минут. Но минуты в жизни скоротечны И в упорной дряхлости своей Заблужденья, страсти только вечны... Где ж исход предвидится конечный Через триста шестьдесят пять дней?
Будет сильно к истине стремленье И силён невежества отпор; Совершится правды приговор, Расточится зло и преступленье, Как во мраке кроющийся вор; Вдруг опять, с того или с другого, Мир свернёт с указанных путей Поворотом колеса мирского - И что было, вдруг вернётся снова Через триста шестьдесят пять дней...
С Новым годом, братья! Сдвинем чаши; Добрым словом встретим Новый год И - вперёд! Отважнее вперёд! Пусть добром нас вспомнят дети наши И царя благословит народ! Пусть заря всех дремлющих разбудит И святого торжества идей Мрак не сгонит, холод не остудит. С новым счастьем! И что будет - будет Через триста шестьдесят пять дней! 1858
Двуглавый орёл
Я нашёл, друзья, нашёл, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всём гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орёл.
Я сошлюсь на народное слово, На великую мудрость веков: Двуголовье - эмблема, основа Всех убийц, идиотов, воров. Не вступая и в споры с глупцами, При смущающих душу речах, Сколько раз говорили вы сами: «Да никак ты о двух головах!»
Я нашёл, друзья, нашёл, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всём гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орёл.
Оттого мы несчастливы, братья, Оттого мы и горькую пьём, Что у нас каждый штоф за печатью Заклеймён двуголовым орлом. Наш брат русский - уж если напьётся, Нет ни связи, ни смысла в речах: То целуется он, то дерётся - Оттого что о двух головах.
Я нашёл, друзья, нашёл, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всём гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орёл.
Взятки - свойство гражданского мира, Ведь у наших чиновных ребят На обоих бортах вицмундира По шести двуголовых орлят. Ну! и спит идиот безголовый - Пред зерцалом, внушающим страх - А уж грабит, так грабит здорово Наш чиновник о двух головах.
Я нашёл, друзья, нашёл, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всём гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орёл.
Правды нет оттого в русском мире, Недосмотры везде оттого, Что всевидящих глаз в нём четыре, Да не видят они ничего; Оттого мы к шпионству привычны, Оттого мы храбры на словах, Что мы все, господа, двуязычны, Как орёл наш о двух головах.
Я нашёл, друзья, нашёл, Кто виновник бестолковый Наших бедствий, наших зол. Виноват во всём гербовый, Двуязычный, двуголовый, Всероссийский наш орёл. 1857
Идиллия
Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет! Носил он галстук голубой И клетчатый жилет.
Он уважал отчизну, дом, Преданья старины; Сюртук просторный был на нем И узкие штаны.
Не ведал он во всё житье, Что значит праздность, лень; Менял он через день белье, Рубашки каждый день.
Он слишком предан был добру, Чтоб думать о дурном; Пил рюмку водки поутру И рюмку перед сном.
Он не искал таких друзей, Чтоб льстили, как рабы; Любил в сметане карасей И белые грибы.
В душе не помнил он обид; Был честный семьянин - И хоть женой был часто бит, Но спать не мог один.
До поздней старости своей Был кроткий человек И провинившихся детей Он со слезами сек.
Когда же час его настал - Положенный на стол, Он в белом галстуке лежал, Как будто в гости шел.
В день похорон был дан большой Кухмистерский обед. Ах! человек он был с душой, Каких уж нынче нет! 1860
Нет, положительно, роман "Что делать?" нехорош! Не знает автор ни цыган, Ни дев, танцующих канкан, Алис и Ригольбош. Нет, положительно, роман "Что делать?" нехорош!
Великосветскости в нем нет Малейшего следа. Герой не щеголем одет И под жилеткою корсет Не носит никогда. Великосветскости в нем нет Малейшего следа.
Жена героя - что за стыд! - Живет своим трудом; Не наряжается в кредит И с белошвейкой говорит - Как с равным ей лицом. Жена героя - что за стыд! - Живет своим трудом.
Нет, я не дам жене своей Читать роман такой! Не надо новых нам людей И идеальных этих швей В их новой мастерской! Нет, я не дам жене своей Читать роман такой!
Нет, положительно, роман "Что делать?" нехорош! В пирушках романист - профан, И чудеса белил, румян Не ставит он ни в грош. Нет, положительно, роман "Что делать?" нехорош! 1863
цитата:
Прямо баллада - само поется...
Действительно. Некоторые - напрямую указаны для пения:
Воззвание
Приди ты, немощный, Приди ты, радостный.
Приди - не знающий Любостяжания, Приди - не чающий С истцов даяния, Виновных жёнами Не соблазнившийся И лишь законами Руководившийся, Злом не торгующий, Добра не давящий, Споспешествующий И правоправящий! Придите, сильные, Придите, слабые, Правдообильные! Придите - дабы я Деянья честности, Душевной ясности Обрек известности Посредством гласности! 1859 Можно петь это воззвание на голос известной арии «La donna e mobile». (Примечание Курочкина) «La donna e mobile» - «Сердце красавицы склонно к измене», ария из оперы Верди «Риголетто». Эпиграф - из поэмы Ив. Аксакова «Бродяга».
***
Мчит меня в твои объятья Страстная тревога, - И хочу тебе сказать я Много, много, много.
Но возлюбленной сердечко На ответы скупо. И глядит моя овечка Глупо, глупо, глупо.
На душе мороз трескучий, А на щёчках розы - И в глазах, на всякий случай, Слёзы, слёзы, слёзы. 1856 Положено на музыку А. Даргомыжским.
Отправлено: 04.12.15 20:14. Заголовок: Не удержусь от собла..
Не удержусь от соблазна добавить в эту замечательную подборку цитату из самого популярного, наверное, в горбачевскую перестойку стиха Курочкина "Великие истины":
цитата:
Эпоха гласности настала, Во всём прогресс - но между тем Блажен, кто рассуждает мало И кто не думает совсем.
Нос твой - башня ливанская, Обращенная к Дамаску. (Песнь песн. Гл. VII)
Царь Соломон сидел под кипарисом И ел индюшку с рисом. У ног его, как воплощенный миф, Лежала Суламифь И, высунувши розовенький кончик Единственного в мире язычка, Как кошечка при виде молочка, Шептала: "Соломон мой, Соломончик!"
"Ну, что?" промолвил царь, Обгладывая лапку. "Опять раскрыть мой ларь? Купить шелков на тряпки? Кровать из янтаря? Запястье из топазов? Скорей проси царя, Проси, цыпленок, сразу!"
Суламифь царя перебивает: "О мой царь! Года пройдут, как сон - Но тебя никто не забывает - Ты мудрец, великий Соломон. Ну, а я, шалунья Суламита, С лучезарной, смуглой красотой, Этим миром буду позабыта, Как котенок в хижине пустой! О мой царь! Прошу тебя сердечно: Прикажи, чтоб медник твой Хирам Вылил статую мою из меди вечной, - Красоте моей нетленный храм!.."
"Хорошо! - говорит Соломон. - Отчего же?" А ревнивые мысли поют на мотив: У Хирама уж слишком красивая рожа - Попозировать хочет моя Суламифь. Но ведь я, Соломон, мудрецом называюсь, И Хирама из Тира мне звать не резон... "Хорошо, Суламифь, хорошо, постараюсь! Подарит тебе статую царь Соломон..."
Царь тихонько от шалуньи Шлет к Хираму в Тир гонца, И в седьмое новолунье У парадного крыльца Соломонова дворца Появился караван Из тринадцати верблюдов, И на них литое чудо - Отвратительней верблюда Медный, в шесть локтей, болван.
Стража, чернь и служки храма Наседают на Хирама: "Идол? Чей? Кому? Зачем?" Но Хирам бесстрастно нем. Вдруг выходит Соломон. Смотрит: "Что это за гриф С безобразно длинным носом?!" Не смущаясь сим вопросом, Медник молвит: "Суламифь".
"Ах!" Сорвалось с нежных уст, И живая Суламита На плиту из малахита Опускается без чувств... Царь, взбесясь, уже мечом Замахнулся на Хирама, Но Хирам повел плечом: "Соломон, побойся срама! Не спьяна и не во сне Лил я медь, о царь сердитый, Вот пергамент твой ко мне С описаньем Суламиты:
Нос ее - башня Ливана! Ланиты ее - половинки граната. Рот, как земля Ханаана, И брови, как два корабельных каната.
Сосцы ее - юные серны, И груди, как две виноградные кисти, Глаза - золотые цистерны, Ресницы, как вечнозеленые листья.
Чрево, как ворох пшеницы, Обрамленный гирляндою лилий, Бедра, как две кобылицы, Кобылицы в кремовом мыле...
Кудри, как козы стадами, Зубы, как бритые овцы с приплодом, Шея, как столп со щитами, И пупок, как арбуз, помазанный медом!"
В свите хохот заглушенный. Улыбается Хирам. Соломон, совсем смущенный, говорит: "Пошел к чертям! Все, что следует по счету, ты получишь за работу... Ты - лудильщик, а не медник, ты сапожник... Стыд и срам!" С бородою по колена, из толпы - пророк Абрам Выступает вдохновенно: "Ты виновен - не Хирам! Но не стоит волноваться, всякий может увлекаться: Ты писал и расскакался, как козуля по горам. "Песня песней" - это чудо! И бессилен здесь Хирам. Что он делал? Вылил блюдо в дни, когда ты строил храм... Но клянусь! В двадцатом веке по рождении Мессии Молодые человеки возродят твой стиль в России..."
Суламифь открывает глаза, Соломон наклонился над нею: "Не волнуйся, моя бирюза! Я послал уж гонца к Амонею. Он хоть стар, но прилежен, как вол, Говорят, замечательный медник... А Хирам твой - бездарный осел И при этом еще привередник! Будет статуя здесь - не проси - Через два или три новолунья..." И в ответ прошептала "Merci!" Суламифь, молодая шалунья. Пластика
Из палатки вышла дева В васильковой нежной тоге, Подошла к воде, как кошка, Омочила томно ноги И медлительным движеньем Тогу сбросила на гравий, - Я не видел в мире жеста Грациозней и лукавей! Описать ее фигуру - Надо б красок сорок ведер… Даже чайки изумились Форме рук ее и бедер… Человеку же казалось, Будто пьяный фавн украдкой Водит медленно по сердцу Теплой бархатной перчаткой. Наблюдая хладнокровно Сквозь камыш за этим дивом, Я затягивался трубкой В размышлении ленивом: Пляж безлюден, как Сахара, - Для кого ж сие творенье Принимает в море позы Высочайшего давленья? И ответило мне солнце: «Ты дурак! В яру безвестном Мальва цвет свой раскрывает С бескорыстием чудесным… В этой щедрости извечной Смысл божественного свитка… Так и девушки, мой милый, Грациозны от избытка». Я зевнул и усмехнулся… Так и есть: из-за палатки Вышел хлыщ в трико гранатном, Вскинул острые лопатки. И ему навстречу дева Приняла такую позу, Что из трубки, поперхнувшись, Я глотнул двойную дозу…
Отправлено: 05.12.15 23:26. Заголовок: самый дорогой мне ст..
самый дорогой мне стих специально вчера перевол (ну как смог уж) ))))))))))))))))))
Thursday is over - with the tiny drops of rain But there faraway yet you can see Some standard UFOs flocking by two chains Above the wet surface of this country
Кончается Четверг и дождик мелок мелок Но в далеке пока еще видны Два косяка летающих тарелок Над мокрой территорией страны
Пост N: 5008
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 30.12.15 15:14. Заголовок: Алесь Градов Посвящ..
Алесь Градов
Посвящение мыслителю Ивану Ефремову
…Вздыхала утроба, гремучий вулкан грохотал, И сущность стонала под тяжестью ветров ревущих. Безжалостно буря кромсала кристалл Кракатау. Изверглась громада, и живность забегала в пущах.
Гнетущие тучные тучи заполнили свод. Садилось Светило, простор становился червлёным. Осыпался пепел в глубины бездонные вод. И море вскипело надрывистым гулом и звоном.
Для жизни народов отныне бессмысленным стал Сфероид Земли – человечества чёлн корабельный. Великий погост динозавров в степи Кракатау Явил аллегорию наших помин колыбельной!
Богаты доселе лишь те, кто не сеет добро, Но скоро конец! Так простите ж, отцы, не гневитесь! Мы сменим серебряный крест наш на звёзд серебро: В скафандре космическом к ним отправляется витязь.
Пригодна для жизни должна быть планета близ Тау Кита, что в глубины сокрылся, в межзвёздные чащи… …Взмывали мы в бездну веков. Маховик рокотал. Мужайся, мыслитель! Дорогу осилит летящий!... Авторский перевод с белорусского.
…Ўздыхала нутроба. Дрымучы вулкан грукатаў, І існасць стагнала пад цяжарам вятроў равушчых Бязлітасна бура крамсала крышталь Кракатау. Грымнула грамада (гармата), i жыўнасць забягала ў пушчах.
Магутныя чорныя хмары запоўнілі звод. Садзілася Сонца. Зрабілася неба чырвоным. Абрынуўся попел у бяздонныя глыбіні вод I море ўскіпела захлёбістым гудам ды звонам.
Для жыцця народаў ад сёньня бессэнсоўным стаў Скажоны сфероід зямли, чалавецтва айчыны. Вялізны цвінтар дыназаўраў у далі Каратау Явіў алегорыю – тысячай тон мярцвячыны!
Багаты мы тым, што не можа несьці ўсім дабро. Хаўтураў канец! Выбачайце айцы, не дзівіцесь. Змяняем сярэбраны крыж на зорак серабро: ў касмічнай адзенні ў паход адпраўляецца віцязь!
Прыдатнай для жыцця павінна быць знешняя Тау Кiта, што ў падставе ляжыць у міжзоркавай пушчы. …Мы рушылі ў бездань вякоў. Рухавік грукатаў. Дужайся, мысліцель! Дарогу здужае лятушчы!!
Отправлено: 05.01.16 14:23. Заголовок: Ёхоръё Желтеют в п..
Ёхоръё
Желтеют в просветах ветвей урасы. Танцуют, сомкнувшись в кольцо, тунгусы, Кружась на поляне широкой; И бьётся о груди столетних дерев Унылый, протяжный и странный напев – Эхекай-охокай!..
Неведомы тайны умчавшихся снов. Певцам непонятно значение слов, Прошедших чрез долгие годы; Но вызваны ими из глуби времён Вожди позабытых могучих племён Суровой природы…
Уходят в движении солнца часы. Ритмично ведут хоровод тунгусы Под чашей лазури глубокой, И с ними невидимо сонмы теней Несутся в кровавом мерцаньи огней… Эхекай-охокай!..
До корня примята ногами трава. Туманятся взоры; болит голова; Уставший кольцо покидает. Но в тесном сплетении дружеских рук Смыкается снова танцующих круг, И хор не смолкает.
Мокры эттербезы от капель росы. Но все ещё в пляске идут тунгусы Навстречу заре красноокой; И предки их вместе с живыми поют, Найдя в заколдованном круге приют: Эхекай-охокай!
(П.Л. Драверт,Томск, 1911)
Ёхоръё - это эвенкийский поминальный "гусиный хоровод". Строфы поются великолепно!...
Отправлено: 13.01.16 20:53. Заголовок: Просто как иллюстрац..
Просто как иллюстрация инфернальности человеческой истории и рулежа корыстного некрофильства...
Остров ГорЕ. Александр Городницкий
Ах, чёрная Африка, остров Горе, Стена каземата на острой горе, Обрыв, оборвавшийся в море! Знакомого слова чужой оборот, Как будто на местный язык перевод Привычного русского "горе".
Ах, чёрная Африка, остров Горе! Остатки фортов, продавцы сигарет, Акаций стремительный ливень! Акулы, приучены давней игрой, Где чёрное мясо и красная кровь Дежурят в зелёном заливе.
Здесь ящериц шорох и шорох песка, Молчание скал и прибоя оскал, Звенящая галька на пляже. Здесь годы и годы, не ради идей, Со скал этих в воду бросали людей, Уже непригодных к продаже.
Иду по песку мимо дома рабов, Прибрежных базальтов - обветренных лбов, Заросшего тиной причала. Века за веками у этих ворот Бортами о камень стучал галиот, И всё повторялось сначала.
Ах, чёрная Африка, остров Горе! В колодки одни, а другие - в гарем, Но каждый умрёт неизвестным. Удары плетей, оборвавшийся крик, И древняя песня "Прощай, материк!" На чьём-то наречии местном.
Прощай, - не прижмётся к губам горячо Подруги моей смоляное плечо И сладкое тело банана... Ах, чёрная Африка, остров Горе! Ржавеющих пушек немое каре Над синим огнём океана.
Мотором стуча, пароходный баркас Везёт нас на берег, доступный для нас, Но в горле - непрошеным комом Останется остров, - песок и вода, Который нам не был знаком никогда, Но кажется странно знакомым.
Отправлено: 13.01.16 23:11. Заголовок: Валерий Брюсов Не н..
Валерий Брюсов
Не надо обманчивых грёз, не надо красивых утопий; Но Рок подымает вопрос: Мы кто в этой старой Европе? Случайные гости? Орда, пришедшая с Камы и с Оби, Что яростью дышит всегда, Всё губит в бессмысленной злобе? Иль мы — тот великий народ, Чьё имя не будет забыто, Чья речь и поныне поёт Созвучно с напевом санскрита!
* * * Константин Бальмонт
Я русский, я русый, я рыжий. Под солнцем рожден и возрос. Не веришь? Гляди же в волну золотистых волос. Я русский, я рыжий, я русый. От моря до моря ходил... Низал я янтарные бусы, Я звенья ковал для кадил. Я рыжий, я русый, я русский. Я знаю и мудрость и бред… Иду я - тропинкою узкой, Приду -- как широкий Рассвет!
Пост N: 173
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 16.01.16 14:29. Заголовок: Пьер Жан Беранже (пе..
Пьер Жан Беранже (пер. В. С. Курочкин)
Господин Искариотов
Господин Искариотов — Добродушнейший чудак: Патриот из патриотов, Добрый малый, весельчак, Расстилается, как кошка, Выгибается, как змей… Отчего ж таких людей Мы чуждаемся немножко? И коробит нас, чуть-чуть Господин Искариотов, Патриот из патриотов — Подвернётся где-нибудь?
Чтец усердный всех журналов, Он способен и готов Самых рьяных либералов Напугать потоком слов. Вскрикнет громко: «Гласность! гласность! Проводник святых идей!» Но кто ведает людей, Шепчет, чувствуя опасность: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов — Приближается сюда.
Без порывистых ухваток, Без сжиманья кулаков О всеобщем зле от взяток Он не вымолвит двух слов. Но с подобными речами Чуть он в комнату ногой — Разговор друзей прямой Прекращается словами: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов — Приближается сюда.
Он поборник просвещенья; Он бы, кажется, пошёл Слушать лекции и чтенья Всех возможных видов школ: «Хлеб, мол, нужен нам духовный!» Но заметим мы его — Тотчас все до одного, Сговорившиеся ровно: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов — Приближается сюда.
Чуть с женой у вас неладно, Чуть с детьми у вас разлад — Он уж слушает вас жадно, Замечает каждый взгляд. Очень милым в нашем быте Он является лицом, Но едва вошёл в ваш дом, Вы невольно говорите: Тише, тише, господа! Господин Искариотов, Патриот из патриотов — Приближается сюда.
Пост N: 5477
Зарегистрирован: 09.12.05
Откуда: Россия, Чебоксары
Отправлено: 16.01.16 22:22. Заголовок: В аквариуме рыбки Ту..
В аквариуме рыбки Туда - сюда снуют, В аквариуме рыбки Нам песенки поют. Но песенок не слышно, Известно это всем, Что рыбки безголосые Совсем, совсем, совсем.
Отправлено: 17.01.16 00:29. Заголовок: Андрей Дементьев От..
Андрей Дементьев
Отцы, Не покидайте сыновей! Не унижайте их подарком к дате… Всё можно изменить в судьбе своей, Но только сыновей не покидайте.
Пока малы. За них в ответе мать От первых слёз И до вечерней сказки. Но как потом им будет не хватать Мужской поддержки И отцовской ласки.
Им непременно надо подражать Своим отцам На то они и дети. Родную руку молча подержать, Уйти с отцом рыбачить на рассвете.
Обида вас настигнет иль любовь Не уходите… Вы им всех дороже. Ведь в жилах сыновей — отцова кровь. И заменить её уже никто не сможет.
Случайно выловил этот стих в Сети - раньше его не встречал. Надо бы такой стих в школьные хрестоматии вставлять - и задавать сочинения о смысле, практике и опыте Отцовства...
Отправлено: 17.01.16 16:26. Заголовок: ЦИТАТА: Не покидайт..
ЦИТАТА: Не покидайте сыновей!
)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))) Та ж разве сыновей ли покидают? А не женою ль к дИтям пристеганы мужИ как гады Достойные любой как и другой подобное награды?
Пост N: 189
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 27.01.16 13:41. Заголовок: И вот известный на т..
И вот известный на ту пору поэт Иван Молчанов сочинил и опубликовал ни много-ни мало в «Комсомольской правде» эдакий стишок. Поэт не ахти какой, хотя от него кое-что осталось песня «Прокати нас, Ванюша, на тракторе» - это его. Но прославил-то его ответ Маяковского. Его я тоже привожу, но для начала Молчанов.
Иван Молчанов Свидание
Закат зарею прежней вышит, Но я не тот, И ты - не та, И прежний ветер не колышит Траву под веером куста.
У этой речки говорливой Я не сидел давно с тобой... Ты стала слишком некрасивой В своей косынке Голубой.
Но я и сам неузнаваем: Не говорит былая прыть... Мы снова вместе, Но... не знаем О чем бы нам поговорить?
И цепенея, И бледнея, Ты ждешь, Я за лицом слежу. Да, лгать сегодня не сумею, Сегодня правду расскажу!
Я, милая, люблю другую, Она красивей и стройней, И стягивает грудь тугую Жакет изысканный на ней.
У ней в лице Не много крови И руки тонки и легки, Зато - В безвыходном подбровьи Текут две темные реки.
Она - весельем не богата, Но женской лаской - Не бедна... Под пышным золотом заката Она красивой рождена!
У этой речки говорливой Я песни новые пою. И той, Богатой и красивой Я прежний пламень отдаю.
Нас время разделило низкой Неумолимою межой: Она, чужая, Стала близкой, А близкая - Совсем чужой!..
Мне скажут: "Стал ты у обрыва И своего паденья ждешь!.." И даже ты мои порывы Перерожденьем назовешь.
Пусть будет так!.. Шумят дубравы, Спокоен день, Но тяжек путь... Тот, кто устал, имеет право У тихой речки отдохнуть.
Иду к реке, Иду к обрыву, И с этой мирной высоты Бросаю звонкие на диво И затаенные мечты.
За боль годов, За все невзгоды, Глухим сомнениям не быть! Под этим мирным небосводом Хочу смеяться и любить!
Опять закат зарею вышит... Но я не тот, И ты не та. И старый ветер не колышет Траву под веером куста.
В простор безвестный И широкий Несутся тени по кустам... Прощай! Зовет тебя далекий Гудок к фабричным Воротам.
Вот ответ Маяковского, мы его даже в школе проходили, но тогда я его как-то не оценила.
Письмо к любимой Молчанова, брошенной им, как о том сообщается в №219 «Комсомольской правды» в стихе по имени «Свидание»
Слышал - вас Молчанов бросил, будто он предпринял это, видя, что у вас под осень нет «изячного» жакета. На косынку цвета синьки смотрит он и цедит еле: - Что вы ходите в косынке? да и... мордой постарели? Мне пожалте грудь тугую. Ну, а если нету этаких... Мы найдём себе другую в разызысканной жакетке. - Припомадясь и прикрасясь, эту гадость вливши в стих, хочет он марксистский базис под жакетку подвести. «За боль годов, за все невзгоды глухим сомнениям не быть! Под этим мирным небосводом хочу смеяться и любить». Сказано веско. Посмотрите, дескать: шёл я верхом, шёл я низом, строил мост в социализм, недостроил и устал и уселся у мостА. Травка выросла у мОста, по мостУ идут овечки, мы желаем - очень просто! - отдохнуть у этой речки. Заверните ваше знамя! Перед нами ясность вод, в бок - цветочки, а над нами - мирный-мирный небосвод.
Брошенная, не бойтесь красивого слога поэта, музой венчАнного! Просто и строго ответьте на лиру Молчанова: - Прекратите ваши трели! Я не знаю, я стара ли, но вы, Молчанов, постарели, вы и ваши пасторали. Знаю я - в жакетах в этих на Петровке бабья банда. Эти польские жакетки к нам провозят контрабандой. Чем, служа у муз по найму, на моё тряпьё коситься, вы б индустриальным займом помогли рожденью ситцев. Череп, што ль, пустеет чаном, выбил мысли грохот лирный? Это где же вы, Молчанов, небосвод узрели мирный? В гущу ваших рОздыхов, под цветочки, нА реку заграничным воздухом не доносит гарьку? Или за любовной блажью не видать угрозу вражью?
Литературная шатия, успокойте ваши нервы, отойдите - вы мешаете мобилизациям и маневрам.
Отправлено: 27.01.16 23:09. Заголовок: Иван Молчанов сочини..
Иван Молчанов сочинил:
цитата:
Я, милая, люблю другую, Она красивей и стройней, И стягивает грудь тугую Жакет изысканный на ней.
Интересно. Видимо, В.В. был очень впечатлён стихом Молчанова. Не только в проходном стихе упомянул, но и в знаменитом "Клопе", входившем в школьную программу:
цитата:
Присыпкин Я, Зоя Ванна, я люблю другую. Она изячней и стройней, и стягивает грудь тугую жакет изысканный у ней.
Практически копипаст без указания источника, получается
Пост N: 5497
Зарегистрирован: 09.12.05
Откуда: Россия, Чебоксары
Отправлено: 27.01.16 23:35. Заголовок: Это называется: Ре..
Это называется:
Реминисценция Знаменитые строки лермонтовского «Демона»: И на челе его высоком Не отразилось ничего — почти дословно повторяют пушкинского «Кавказского пленника» (у А. С. Пушкина: «не изменялось ничего»). Такое повторение, воспроизведение фрагмента чужого текста называется реминисценцией (от лат. reminiscentia — воспоминание). Скрытый текст
К реминисценциям относятся и поэтические цитаты. Воспроизводиться могут самые разные элементы текста. Так, сюжеты многих классицистических трагедий основаны на сюжетах античных трагедий, которые, в свою очередь, восходят к сюжетам мифов. Мы знаем и многих «цитатных» персонажей: от мифологических героев и «вечных образов» (Прометей у И. В. Гёте, Дон Гуан у И. В. Гёте, А. С. Пушкина, А. К. Толстого, А. А. Блока, Гамлет в поэзии XX в. у М. И. Цветаевой, Б. Л. Пастернака) до персонажей чисто бытовых (так, Пушкин ввел в роман «Евгений Онегин» Буянова из поэмы своего дяди В. Л. Пушкина «Опасный сосед»; М. Е. Салтыков-Щедрин нередко использовал персонажей А. С. Грибоедова и Н. В. Гоголя). Реминисценция может заключаться в повторении определенных синтаксических конструкций, стихотворных размеров, строфики. Например, четырехстопный ямб со сплошной мужской рифмовкой, введенный В. А. Жуковским в поэмах «Шильонский узник» и «Суд в подземелье», появляется потом во многих поэмах, связанных с темой плена, неволи, суда: от лермонтовского «Мцыри» до рассказа о зоосаде в сказке К. И. Чуковского «Крокодил». Пример реминисценции на уровне строфики — «онегинская строфа» в «Тамбовской казначейше» Лермонтова, где прямо сказано: «Пишу Онегина размером». Реминисценцией может стать и самый малый элемент текста. Слово «зегзица» (кукушка) из «Слова о полку Игореве», появляясь в произведениях XIX–XX вв., обязательно вносит ассоциации со «Словом». Роль реминисценций разнообразна: это и опора на авторитет, и указание на традицию, на ученичество, и средство полемики или пародирования. Но главное — это создание художественной многозначности текста, расширение его смыслового «пространства». Реминисценции вносят в произведение множество новых значений и позволяют в немногих словах сказать очень много. Выявление реминисценции и цитат необходимо для правильного прочтения текста, оно обнаруживает скрытые глубины в том, что казалось простым, позволяет «расшифровать» то, что казалось загадочным или даже бессмысленным.
Отправлено: 28.01.16 13:37. Заголовок: Формально - вы правы..
Формально - вы правы, "по духу" - нет (имхо).
Платон (автор термина как философского) говорил: знание есть припоминание. Реминисценция относится к отсылке на известные культурные образцы, к ранее добытому знанию. Тогда надо пересмотреть роль Ивана Молчанова, подаваемую уничижительно.
"Клоп" написан в прозе, поэтому данный фрагмент пьесы воспринимается именно как реминисценция. "Культурный образец", к которому производится отсылка, здесь негативный.
Отправлено: 29.01.16 22:04. Заголовок: В "Клопе была ещ..
В "Клопе была еще одна "анти-молчановская" цитата:
-Шёл я верхом, шёл я низом, строил мост в социализм, недостроил и устал и уселся у мостА. Травка выросла у мОста, по мостУ идут овечки, мы желаем - очень просто! - отдохнуть у этой речки.
Пост N: 5971
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Моя Родина - СССР, Москва
Отправлено: 02.02.16 13:06. Заголовок: Этот старик умер в д..
Этот старик умер в доме престарелых. Все считали, что он ушел из жизни, не оставив в ней никакого ценного следа. Позже, когда медсестры разбирали его скудные пожитки, они обнаружили это стихотворение:
Входя будить меня с утра, кого ты видишь, медсестра? Старик капризный, по привычке, ещё «живущий» кое-как. Полуслепой, полудурак. «Живущий» впору взять в кавычки. Не слышит – надрываться надо. Изводит попусту харчи. Бубнит всё время – нет с ним сладу. - Ну, сколько можно, замолчи! Тарелку на пол опрокинул. Где туфли? Где носок второй? Слезай с кровати! Чтоб ты сгинул… Сестра! Взгляни в мои глаза! Сумей увидеть то, что за...За этой немощью и болью, За жизнью прожитой, большой. За пиджаком, «побитым» молью, За кожей дряблой, «за душой». За гранью нынешнего дня, попробуй разглядеть МЕНЯ…… Я мальчик! Непоседа, милый. Весёлый, озорной слегка. Мне страшно. Мне лет пять от силы. А карусель, так высока! Но вон отец и мама рядом. Я в них впиваюсь цепким взглядом. И хоть мой страх неистребим, Я точно знаю, что ЛЮБИМ…
…вот мне шестнадцать, Я горю! Душою в облаках парю! Мечтаю, радуюсь, грущу. Я молод, Я ЛЮБОВЬ ищу…… и вот он, мой счастливый миг! Мне двадцать восемь. Я - жених! Иду с ЛЮБОВЬЮ к алтарю, И вновь горю, горю, горю…… мне тридцать пять, растёт семья. У нас уже есть сыновья. Свой дом, хозяйство. И жена. Мне дочь вот-вот родить должна…
…а жизнь летит, летит вперёд! Мне сорок пять – «круговорот»! И дети «не по дням» растут. Игрушки, школа, институт… Всё! Упорхнули из гнезда! И разлетелись кто куда. Замедлен бег небесных тел. Наш дом уютный опустел…но мы с ЛЮБИМОЮ вдвоём! Ложимся вместе и встаём. Она грустить мне не даёт. И жизнь опять летит вперёд…… теперь уже мне шестьдесят. Вновь дети в доме голосят! Внучат весёлый хоровод. О, как мы СЧАСТЛИВЫ!
Но вот…… померк внезапно солнца свет. Моей любимой больше нет! У счастья тоже есть предел… Я за неделю поседел. Осунулся, душой поник. И ощутил, что Я старик…… теперь живу Я «без затей». Живу для внуков и детей. Мой мир со мной, но с каждым днём Всё меньше, меньше света в нём. Крест старости взвалив на плечи, Бреду устало в никуда. Покрылось сердце коркой льда. И время боль мою не лечит. О, Господи, как жизнь длинна, Когда не радует она…
… но с этим следует смириться. Ничто не вечно под луной. А ты, склонившись надо мной, Открой глаза свои, сестрица. Я не старик капризный, нет! Любимый МУЖ, ОТЕЦ и ДЕД … … и мальчик маленький, доселе В сиянье солнечного дня Летящий вдаль на карусели… Попробуй разглядеть МЕНЯ!
Отправлено: 07.02.16 18:55. Заголовок: И не померкнет солнц..
И не померкнет солнца 5й положительной чакры свет. Моих любимых прирастает У счастия пределов нет Как за неделею неделя Спорзал, массаж, и баня в душе. И не старик…… затей не счесть. Для внуков, вот, коплю детей. Мой мир со мной, но с каждым днём Всё БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ света в нём. О старости ... блин, что за слово? Бред. Ведомо мне куда идти и потому все под контролем На сердце корка ИНТЕЛЛЕКТА, в животе - обед. И время боль мою не лечит, потому как боли нет. О, Господи, (тут нескладно) тебе передаю привет, и просьбу - пошли еще одну реинкарнацию Но так, чтобы по дефаулту я знал, что сам просил у тя эту сатисфакцию)))
ЗЫ Что б прикольнуться ТАМ по полной - типа, улыбался, да не хуже БУДдЫ
Отправлено: 07.02.16 19:08. Заголовок: Вот мысли пришли В..
Вот мысли пришли
Всех этих Бродских, Мандельштамов, Цветаевых и Ахматовых - В ТОПКУ.
Ну зачем в будущем нам поэты, которые работают в манере 4й чакры, скатывающие в позу перед 3й хоть и петляя заходя ненароком в 5,6,7 но мертвенным ужасом непонимания и надрыва, сигнализирующих о небезупречности?
Ну не сказочные они - УПАДНИЧЕСКИЕ.
ЗЫ Ну, где, где можно найти стихи Брахманов(6) или Демиургов(7)
Отправлено: 07.02.16 21:06. Заголовок: Одно время и Пушкина..
Одно время и Пушкина хотели сбросить с "парохода современности". За кудрявые чакры...))) Штука в том, что даже отрицательный результат - тоже результат. И работает на Будущее. И времена - "не выбирают". А творчески осмысливают. Без Тредиаковского не было бы Державина. Без Державина не было бы Пушкина.
ЦИТАТА: отрицательный результат - тоже результат ЦИТАТА: Ex-Zyx
Абсолютно с ВАМИ согласен. Просто ЗОЛОТО мы называем ЗЛОМ. Потому мне почему-то постом ранее захотелось БРИЛЛИАНТЫ ссыпать в расход ))) - для справки: 5я чакра ведь отвечает за фашизм.
Конечно, я лукавил ))
Увы, такой ресурс как "Бродский, Мандельштам, Цветаева и Ахматова" - НЕВОСПОЛНИМ )))
Отправлено: 23.02.16 19:46. Заголовок: <как жаль, что н..
<как жаль, что нет времени НАУЧНЫЕ изыскания поэзии, ведь по сути стихи это строгие математические структуры и в будущем появится наука которая начнет для начала их классифицировать>
Сегодня целый день мучился с аксиомами, а потому плюнул и сочинил ПО-ЛЕГКОМУ ))))))))
Плоскость == рифма - карапуз Я решил ловить медуз Куропатки на бегу Ломят лес веслом в дугу
Скажешь мимо - я смеюсь И конечно разберусь Кто там плачет как кентавр На струне блатных литавр
Отправлено: 25.02.16 16:22. Заголовок: ЦИТАТА: У поэтов-пе..
ЦИТАТА: У поэтов-песенников такой слог называется - "рыба"
))) Вообче-то я про МЕДУЗУ там ))))) ))) В разделе про Эротику мною уже было озвучена мысль, что чтобы избежать дегенератизма ХУДОЖНИКУ и ПОЭТУ нужно давать собтственную версию понимания СВОИХ стихов. Если ТВОРЕЦ этого не делают - то это ЯВНЫЙ признак его УРОДСТВА ))) буть он хоть трижды Тютчев.
А доказательство простое: ЛЮБОЙ СТИХ это материал для ПСИХОАНАЛИЗА, и либо диагноз дают тебе либо ты успеваешь САМ СЕБЕ СДЕЛАТЬ это ))))
АНАЛИЗ:
цитата:
Плоскость == рифма
Можно сказать, что признаком ТЕКСТА ВО 2м ИЗМЕРЕНИИ применитльно к СТИХУ является РИФМА, ведь именно рифма порождает в стихе НОВУЮ СТРОКУ и об этом говорит нам СЛУХ, в то время как любой простой текст может просто длиться ВПРАВО и переносится на новую строку лишь исчерпав пространство.
И вот тут я задал себе вопрос: А КАКУЮ ФОРМУ имеет стихотворный прием 3го измерения т.е. ОБЪЕМА применительно к стиху?
Например, в шахматах свойство объема задает пешка, которая движется по ВЕРТИКАЛИ т.е. ВВЕРХ. Но так как игра ПЛОСКА, то понятие ВЕРТИКАЛИ от ДЛИНЫ отделяется запретом пешке ходить в сторону.
цитата:
- карапуз Я решил ловить медуз
А так как у меня не было времени изучать стихи -т.е я карапуз в этой отрасли, то решил зашифровать ОБЪЕМ в медузу, помня, что на берегу медуза плоская, а в воде куполообразная и шикарная.
цитата:
Куропатки на бегу Ломят лес веслом в дугу
Однако понимая что на жарком песке страстей МЕДУЗЫ тают в любовные сопли, то я переношу МЕДУЗУ в среднюю полосу на крыльях бодрых куропаток ,хотя можно было и ЖУРАВЛЯХ но это уже бизнескласс для VIP )))) .... и короче ЗАМОРАЖИВАЮ СИТУАЦИЮ, но упоминая ВЕСЛО, я намекаю на то, что МЕДУЗА пока поживет в пресной воде - ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ
цитата:
Скажешь мимо - я смеюсь
Зная о существовании БЕССМЫСЛЕННОЙ "РЫБЫ", как еще раз не с'акцентировать внимание НАУЧНОГО УМА что МЕДУЗА это НЕ РЫБА, хотя плавают в одной среде.
цитата:
И конечно разберусь Кто там плачет как кентавр На струне блатных литавр
Здесь выражено НАМЕРЕНИЕ (несгибаемое) продолжить когда-нибудь начатое исследование, чтобы ВЫВЕСТИ всех ПОЭТОВ-ПЕСЕННИКОВ и других полуКОНЕЙ (скачущих на сцене) на чистую ВОДУ.
Отправлено: 27.03.16 19:16. Заголовок: Роберт Рождественски..
Роберт Рождественский. КИНО В УЛАН-БАТОРЕ.
Скачки на экране! Скачки! Скачки! В клубе Улан-Батора народу полно… Пожалуйста, не ждите восточной сказки. Я расскажу о том, что было в кино.
А в кино было вот что: летели по экрану кони, распластанные в серой пыли. И было непонятно, и было очень странно, что они должны еще касаться земли!
Наверное, сейчас они копытами бабахнут! И растают в небе на несколько дней… Сзади старичок причмокивает губами и стонет в истоме, глядя на коней!..
Справа — мальчишка! Сколько ему? Сколько? Десять? Двенадцать? Возраст — ни при чем! Он что-то мне восторженно вопит по-монгольски! И на поворотах толкает плечом!..
А кони разворачиваются под фырканье сочное. Проносится над степью реактивная медь!.. В зале только цоканье, цоканье, цоканье! И зрители привстали с нумерованных мест!
Попробуй-ка вот этих с седла опрокинь!.. А фильма я не помню (такой вышел случай). Ведь, если честно, фильм был плохим. Зрители — были намного лучше! + + +
Хорошая иллюстрация к концепции Светлых Страстей!...
Отправлено: 02.04.16 12:29. Заголовок: Александр Башлачёв. ..
Александр Башлачёв. АБСОЛЮТНЫЙ ВАХТЕР
Этот город скользит и меняет названья. Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы нет, а на ней нету зданья, Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
Он отлит в ледяную, нейтральную форму. Он тугая пружина. Он нем и суров. Генеральный хозяин тотального шторма Гонит пыль по фарватеру красных ковров.
Он печатает шаг, как чеканят монеты. Он обходит дозором свой архипелаг. Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетах Вызывает волнение мертвых бумаг.
Алый факел - мелодию белой темницы - Он несет сквозь скупую гармонию стен. Он выкачивает звуки резиновым шприцем Из колючей проволоки наших вен.
В каждом гимне - свой долг, в каждом марше - порядок. Механический волк на арене лучей. Безупречный танцор магаданских площадок. Часовой диск-жокей бухенвальдских печей.
Лакированный спрут, он приветлив и смазан, И сегодняшний бал он устроил для вас. Пожилой патефон, подчиняясь приказу, Забирает иглой ностальгический вальс.
Бал на все времена! Ах, как сентиментально... И паук - ржавый крест - спит в золе наших звезд. И мелодия вальса так документальна, Как обычный арест, как банальный донос.
Как бесплатные танцы на каждом допросе, Как татарин на вышке, рванувший затвор. Абсолютный Вахтер - ни Адольф, ни Иосиф, Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер.
Полосатые ритмы синкопой на пропуске. Блюзы газовых камер и свинги облав. Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске, Бесконечная пауза выжженных глав.
Как жестоки романсы патрульных уставов И канцонов концлагерных нар звукоряд. Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов И решетки чугунной струною звенят.
Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо И все тот же калибр тех же нот на листах. Эта линия жизни - цепь скорбных этапов На незримых и призрачных жутких фронтах.
Абсолютный Вахтер - лишь стерильная схема. Боевой механизм, постовое звено. Хаос солнечных дней ночь приводит в систему Под названьем... да, впрочем, не все ли равно.
Ведь этот город скользит и меняет названья, Этот адрес давно кто-то тщательно стер. Этой улицы нет, а на ней нету зданья, Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
...просто как иллюстрация, что Инферно - категория планетарная...
нет здесь ни злодев ни героев сквозь безумья тучи не проходит свет Унылые скитальцы междумирья
Очень хорошо, схвачено современное состояние молодого поколения "среднего класса". Драйв либерастического гайдаровского поколения выдохся а "красный цветок" Маугли ещё не добыл. У Вас есть шанс добыть, ИАЕ в помощь.
Эй, смутьяны, скобари, мастера! Али меду перепили вчера? Али бабу не нашли для утех? Бунтовать? И смех-то с вами, и грех! Ох, и войско! Пара дюжин калек! Ох, и справа! Три кола, два щита! Воеводою – маляр Милонег. (…Ну, изограф… Все одно – мелкота). ...Город Новгород. XIII век. Против Невского идет беднота.
…День к закату, а противник не смят, Не повержен. Не сдается никак. С края правого дружину теснят Трое братьев силачей-кожемяк. Кулачища! Подвернешься – конец! Встали намертво – плечо за плечом. С края левого Юрята-кузнец Блещет яростно булатным мечом.
…Да охота ль проливать свою кровь? Супротивники-то – каждый знаком. С Векшей-медником ходили на Псков, Прошка рыцарей крошил на Чудском.
В дружбе крепок, в битве яростной лих Новый город, удалой городок. Ну, взъярились, ну, баскаков троих На покосе уложили в рядок! Ишь, повадились ясак собирать - Да избрали не таковский удел!
- А подумать – не слаба наша рать. Что-то князь перемудрил, перебдел…
…То ли туча, то ли пыль от копыт, То ль вечерняя сгущается тьма… Княжья конница, как ветер, летит – Вложит черни – под завязку! – ума. Крут наш Невский, если что не по нем, Разъярится - так, Господь, помоги! - Э, вы греческим кидаться огнем? - Бей своих, чтобы страшились враги!
Пал Юрята – славно бился, кузнец… Прошку-бондаря с коня – булавой... А не будешь нарываться, стервец! Раз дурак, то отвечай головой.
Векшу-медника живьем волокут - Оглушенного – на княжеский суд. Пусть под Псковом он себя показал – Князю битвы вспоминать недосуг: «Вынуть очи! Для чего им глаза, Раз не видят, что творится вокруг!»
…Перебили силачей-кожемяк. Избы корчатся и стонут в огне. По-над городом сгущается мрак. «Где изограф? Невредимым - ко мне!»
Сергей Михалков — чуткий уловитель вибраций коллективного бессознательного. Потому и получались у него детские стихи и гимны, басни и листовки — просто, легко, понятно. Его дядя Степа -архетипический образ. Про это точно сказал концептуалист Д.А. Пригов: «Нет, он не сам собой явился / Но его образ жил как ген / И в исторический момент / В Милицанера воплотился».
Пост N: 227
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 07.06.16 22:26. Заголовок: М. Волошин Государс..
М. Волошин
Государство
1
Из совокупности Избытков, скоростей, Машин и жадности Возникло государство. Гражданство было крепостью, мечом, Законом и согласьем. Государство Явилось средоточьем Кустарного, рассеянного зла: Огромным бронированным желудком, В котором люди выполняют роль Пищеварительных бактерий. Здесь Все строится на выгоде и пользе, На выживанье приспособленных, На силе. Его мораль - здоровый эгоизм. Цель бытия - процесс пищеварения. Мерило же культуры - чистота Отхожих мест и емкость испражнений.
2
Древнейшая Из государственных регалий Есть производство крови. Судья, как выполнитель Каиновых функций, Непогрешим и неприкосновенен. Убийца без патента не преступник, А конкурент: Ему пощады нет. Кустарный промысел недопустим В пределах монопольного хозяйства.
3
Из всех насилий, Творимых человеком над людьми, Убийство - наименьшее, Тягчайшее же - воспитанье. Правители не могут Убить своих наследников, но каждый Стремится исковеркать их судьбу: В ребенке с детства зреет узурпатор, Который должен быть Заране укрощен. Смысл воспитанья - Самозащита взрослых от детей. Поэтому за рангом палачей Идет ученый Комитет Компрачикосов, Искусных в производстве Обеззараженных Кастрированных граждан.
4
Фиск есть грабеж, а собственность есть кража, Затем, что кража есть Единственная форма Законного приобретенья. Государство Имеет монополию На производство Фальшивых денег. Профиль на монете И на кредитном знаке герб страны Есть то же самое, что оттиск пальцев На антропометрическом листке: Расписка в преступленьи. Только руки Грабителей достаточно глубоки, Чтоб удержать награбленное. Воры, Бандиты и разбойники - одни Достойны быть Родоначальниками Правящих династий И предками владетельных домов.
5
А в наши дни, когда необходимо Всеобщим, равным, тайным и прямым Избрать достойного - Единственный критерий Для выборов: Искусство кандидата Оклеветать противника И доказать Свою способность к лжи и преступленью. Поэтому парламентским вождем Является всегда наинаглейший И наиадвокатнейший из всех. Политика есть дело грязное - Ей надо Людей практических, Не брезгающих кровью, Торговлей трупами И скупкой нечистот... Но избиратели доселе верят В возможность из трех сотен негодяев Построить честное Правительство стране.
6
Есть много истин, правда лишь одна: Штампованная признанная правда. Она готовится Из грязного белья Под бдительным надзором государства На все потребности И вкусы и мозги. Ее обычно сервируют к кофе Оттиснутой на свежие листы, Ее глотают наскоро в трамваях, И каждый сделавший укол с утра На целый день имеет убежденья И политические взгляды: Может спорить, Шуметь в собраньях и голосовать. Из государственных мануфактур, Как алкоголь, как сифилис, как опий, Патриотизм, спички и табак, - Из патентованных наркотиков Газета Есть самый сильнодействующий яд, Дающий наибольшие доходы.
7
В нормальном государстве вне закона Находятся два класса: Уголовный И правящий. Во время революций Они меняются местами, В чем, По существу, нет разницы. Но каждый Дорвавшийся до власти сознает Себя державной осью государства И злоупотребляет правом грабежа, Насилий, пропаганды и расстрела. Чтоб довести кровавый самогон Гражданских войн, расправ и самосудов До выгонки нормального суда, Революционное правительство должно Активом террора Покрыть пассив убийц, Так революция, Перетряхая классы, Усугубляет государственность: При каждой Мятежной спазме одичалых масс Железное огорлие гаротты Сжимает туже шейные хрящи. Благонадежность, шпионаж, цензура, Проскрипции, доносы и террор - Вот достижения И гений революций!
Отправлено: 03.07.16 22:08. Заголовок: Машина времени - БРО..
Машина времени - БРОШЕННЫЙ БОГОМ МИР
Черни в золоте, тесно в комнате, Тесно в городе, Мир – большая тюрьма. Кутерьма. Лето в холоде, танцы в холоде, Кто на проводе? На проводе Тьма. Тишина.
И не склеить осколки, И не вытравить мрак - Видишь, как плодятся волки Из бездомных собак. Вставь башку в телевизор, Протри кушетку до дыр, Ты уже посмертно вписан в этот Брошенный, брошенный, брошенный Богом мир.
Болтом — гаечкой, волком — заечкой, Кем ты был, кем не был, Пойди разберись. Обернись. Стал овечкою, Встал со свечкою, Нынче бог тебе как фиговый лист, Типа чист.
Сомневаться не надо, Время вспять не течёт, Ровно полночь - и день со склада уйдёт со счёта на счёт, Но сейчас не об этом. Я так хочу, чтобы жил Тот, кто бросит лучик света в этот Брошенный, брошенный, брошенный Богом мир...
Отправлено: 11.08.16 22:23. Заголовок: На тему трансмиграци..
На тему трансмиграции (точнее, миграционного сознания):
Евгений Агранович
Я в весеннем лесу пил березовый сок, С ненаглядной певуньей в стогу ночевал, Что имел не сберег, что любил - потерял. Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок. Я менял города. Я менял имена. Надышался я пылью заморских дорог, Где не пахли цветы, не блестела луна.
И окурки я за борт бросал в океан, Проклинал красоту островов и морей И бразильских болот малярийный туман, И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать, Полететь к ненаглядной певунье своей. Да вот только узнает ли Родина-мать Одного из пропащих своих сыновей? ...
Тревожное счастье Твое На горизонте солнце Тонущих подбирают корабли На горизонте солнце Летящих вниз приветствуют птицы На горизонте солнце Летящих вверх увидят лишь звезды На горизонте солнце Капли росы собирают дети На горизонте солнце Тебя Любят они , и никогда не слышали твоего голоса На горизонте солнце Лишь Отразится в колодце лицо берущего На горизонте солнце И деревья уходят в осень , желтым листом На горизонте солнце А Ты уходишь в знания , и приходишь обратно без них На горизонте солнце А скоро новое лето На горизонте солнце
Пост N: 5434
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 08.11.16 00:00. Заголовок: Трогательные и честн..
Трогательные и честные строки. Кто определит автора, не пользуясь поисковиком? Оффтоп: По одной версии, у него д.р. 7, по другой - 8 ноября по новому стилю. А мне удалось запостить аккурат в полночь - случайно получилось, честное слово! :)
Проклинайте меня, проклинайте, Если я вам хоть слово солгал, Вспоминайте меня, вспоминайте, Я за правду, за вас воевал.
За тебя, угнетённое братство, За обманутый властью народ. Ненавидел я чванство и барство, Был со мной заодно пулемёт.
И тачанка, летящая пулей, Сабли блеск ошалелый подвысь. Почему ж от меня отвернулись Вы, кому я отдал свою жизнь?
В моей песне ни слова упрёка, Я не смею народ упрекать. От чего же мне так одиноко, Не могу рассказать и понять.
Вы простите меня, кто в атаку Шёл со мною и пулей сражён, Мне б о вас полагалось заплакать, Но я вижу глаза ваших жён.
Вот они вас отвоют, отплачут И лампады не станут гасить... Ну, а батько не может иначе, Он умеет не плакать, а мстить.
Вспоминайте меня, вспоминайте, Я за правду, за вас воевал...
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ, Оставайся, мальчик, с нами - будешь нашим королём!
Поразительно всё-таки, сколько Гумилёва - запрещённого Гумилёва - в советской культуре! Не зная о нём ничего, ни судьбы, ни имени, я, как выясняется, уже была томительно влюблена в его стихи - чарующие строки, анонимно представительствующие в "Часе Быка" Ефремова всю светлую коммунистическую (коммунистическую ли?) культуру будущего:
Земля, оставь шутить со мною, Одежды нищенские сбрось, И стань, как ты и есть, - звездою, Огнем пронизанной насквозь!
Ни в коем случае не назвать поэта по имени - как не назвать по имени и Маяковского, чьё безжалостно-отточенное (и гениальное, как ни крути) "Пули погуще / По оробелым! / В гущу бегущим / Грянь, парабеллум!", напротив, преподносилось как ужасающий реликт прошлого, счастливо побеждённого совокупным нравственно-интеллектуальным усилием. Светлый мир ефремовской утопии - это мир преодолённого Маяковского и торжествующего Гумилёва, мир, где не имя его - так его слова способны возвыситься до ранга всеобщего гимна, ещё и дополнительно набрав по пути божественной дерзости спорить со стихиями: "оставь шутить со мною" вместо оригинального "к чему".
А если не слова - так ритмы незаметно просачиваются туда, куда не ждёшь: в детские мультфильмы, цветные картинки - так, что спустя много лет, мурлыкая под нос обрывки текста, вдруг обнаруживаешь себя создателем центонов, ткачом лоскутных одеял:
Будешь сеять ветер в море, в синем море, в белой пене, И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, - Корабли на дно уходят с якорями, парусами И когда пылает запад и когда горит восток, и когда горит восток!
Корабли лежат разбиты, сундуки стоят раскрыты - Вот такой он, тёмный ужас начинателя игры! Если хочешь быть богатым, если хочешь быть счастливым - Не проси об этом счастье, отравляющем миры!
Будто бы, сделав его ответственным за все страхи и раны первых лет революции, вооружив его всей мощью и гнётом прошлого - и раздавив в нём весь минувший мир, советское культурное бессознательное сделало его тем демоном и драконом, из тела которого творится дивный новый мир. Спустя некоторое время "в ту самую яму" отправится и Маяковский - строительным материалом ненасытного космоса.
Но - не убежать:
На скале, у самого края, Где река Елизабет, протекая, Скалит камни, как зубы, был замок.
На его зубцы и бойницы Прилетали тощие птицы, Глухо каркали, предвещая.
А внизу, у самого склона, Залегала берлога дракона, Шестиногого, с рыжей шерстью...
*** Ну девочка, ну уймись, наконец! Двадцатый век тебе точно читать не дадут.
Отправлено: 08.11.16 21:58. Заголовок: И тачанка, летящая п..
цитата:
И тачанка, летящая пулей
А это - куплет дописанный тем же автором к известной Песне о сражении между ордой ногайских и крымских татар хана Девлет-Гирея и донскими полками Платова и Ларионова на реке Калалах :)
цитата:
Кинулась тачанка полем на Воронеж, Падали под пулями, как спелая рожь. Сзади у тачанки надпись "Хрен догонишь!" Спереди тачанки надпись "Живым не уйдешь!"
Здесь по ритму стиха можно узнать песню, которую многие слышали в старом советском фильме, по которому можно узнать автора, который... :)
Отправлено: 07.01.17 01:33. Заголовок: Стихотворение, навеянное творчеством И. Ефремова.
ЗОВ
Человек! Сколько лет ты глядишь в это небо, Ожидая найти в нем ответ на избитый вопрос: Одинок ли твой разум в бескрайних просторах Вселенной? И нет все ответа от звезд.
Ты давно мог узнать о мирах, преисполненных мыслью! В ледяной пустоте, не страшась, проложить путь любой!.. Но забылся в войне. И опять уходящим из жизни Вслед смотрит космос "пустой".
Как тебе рассказать о величии сил мирозданья? Как доверить секрет путешествий во мраке ночном, Если голос любви спорит в сердце твоем ежечасно С жаждой наживы во всем?!
Знай, давно уже ждут и готовы раскрыть свои двери Мириады миров: от планеты к планете летит Голос братьев твоих, призывая прозреть и увидеть Путь, что землянам открыт!
Отправлено: 16.05.17 21:00. Заголовок: Александр Блок. В ..
Александр Блок. В жаркой пляске вакханалий
В жаркой пляске вакханалий Позабудь свою любовь, Пусть, не ведая печалей, В смутном сердце плещет кровь. Опочий с вакханкой резвой, Пусть уснет ее тимпан, И никто не встанет трезвый, Пусть от страсти каждый пьян! После удали и пляски Ты прильнешь к ее груди, Упоенный сладкой сказкой, Скажешь утру: "Погоди!" Пусть луна бросает тени На ее младую грудь, Обними ее колени, Жизнь холодную забудь! Покрывая жгучей лаской Стан вакханки молодой, Упивайся старой сказкой О любви, всегда живой! Весна 1898
Пост N: 5692
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 26.05.17 13:07. Заголовок: И однажды в чаду о..
[Это стихотворение С.И.Павлов цитирует в "Волшебном локоне Ампары"]
И однажды в чаду одуревшей от грохота площади вдруг виденье мелькнёт — словно древний припомнится миф: два коня на лугу, две усталых рассёдланных лошади одиноко стоят, золотистые шеи скрестив.
Два коня на лугу, на вечернем лугу затуманенном, два коня над рекой, уплывающей в красный закат, у опушки лесной, где висит комариное марево и пушистых птенцов перепёлочьи гнёзда таят.
И звенят над рекой и сверкают в некошеной свежести две последних косы, луговые срезая цветы. И сожмется душа от нежданно-негаданной нежности, от земной и родной — и такой неземной красоты.
И куда б ни лететь через весь этот мир заполошенный, от себя самого никуда не отпустят меня два коня на лугу, две усталых рассёдланных лошади. Посредине Земли. На вечернем лугу. Два коня...
И какие вы рельсы на Млечном Пути ни положите, в них опять зазвонит неизбывный и вечный мотив: два коня на лугу, две усталых рассёдланных лошади одиноко стоят, золотистые шеи скрестив.
Два коня, две красы, обречённо друг к другу прижатые той же силой земной, что гуляет по венам моим, и рождает детей, и возносит колосья усатые, и уводит людей от Земли в галактический дым...
Развеселые цыгане По Молдавии гуляли И в одном селе богатом Ворона коня украли, А еще они украли Молодую молдаванку, Посадили на полянку, Воспитали, как цыганку.
Навсегда она пропала Под тенью загара. У нее в руках гитара, гитара, гитара. Позабыла все, что было, И не видит в том потери Ах, вернись, вернись, вернись, Ну, оглянись по крайней мере!
Мыла в речке босы ноги, В пыльный бубен била звонко И однажды из берлоги Утащила медвежонка. Посадила на поляну, Воспитала, как цыгана, Научила бить баклуши, Красть игрушки из кармана.
С той поры про маму-папу Забыл медвежонок. Прижимает к сердцу лапу И просит деньжонок: Держит шляпу вниз тульею: Так живут - одной семьею, - Как хорошие соседи, Люди, кони и медведи:
По дороге позабыли, Кто украл, а кто украден. И одна попона пыли На коне и конокраде. Никому из них не страшен Никакой недуг, ни хворость, По ночам поют и пляшут, Да в костры бросают хворост.
А беглянка добрым людям, Прохожим - ворожит. Все, что было, все, что будет, Расскажет, как может. Что же с ней, беднягой, было? Что же с ней, цыганкой, будет? Все, что было - позабыла, Все, что будет - позабудет.
... аллегорическая иллюстрация беспамятства... Веда с Чарой спели бы ее неплохо!
Отправлено: 24.07.17 15:28. Заголовок: ...и еще в продолжен..
...и еще в продолжение предыдущего поста...
Михаил Ножкин. ТОЧКА ОПОРЫ.
Всё мне чудится, чудится, чудится Светлый дом на крутом берегу. Неужели когда-нибудь сбудется - Я туда наконец добегу? Душу грешную радостью вылечу, Упаду у родного крыльца, В землю горькую боль свою выплачу, Вспомню детство и мать, и отца.
Мы штурмуем грядущего горы, Но забвения прошлому нет, Наша память - как точка опоры, На которой и держится свет. Наша вечная память - как вечная точка опоры, На которой и держится свет.
Всё мне помнится, помнится, помнится, Как в степи побежала река, Та, что кровью солдатскою полнится, Та, что болью пронзает века. Небо чёрное, тучи багряные, Рядом землю снаряды грызут, И по Курской дуге окаянные Снова танки с крестами ползут.
Всё мне кажется, кажется, кажется, Будто вечность зовёт нас с тобой, Будто катится, катится, катится К тёмной пропасти шар голубой. Снова слышу я пули свистящие, Снова лязгнул затвор боевой, Дремлет разум царевною спящею, Только память разбудит его.
Пост N: 5775
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 15.09.17 11:42. Заголовок: Алекс, это для тебя...
Алекс, это для тебя.
Евгения Бильченко. МОЕМУ ГОРОДУ
Я преследовал жизнь, обожая её и кляня, Но на ваших весах я, как воздух, ни грамма не весил. А когда я умру, я всего лишь прошу, чтоб меня Закопали на кладбище в старой еврейской Одессе.
Здесь с имперских высот голубеет плебейская даль: Закипает причал в карнавале портовых эмоций. И пускай на «Сальери» изысканный «Пале Рояль» Заменили, – но Городу всё-таки грезится Моцарт.
Эти дворики… Это бельё от окна до окна. Эти бабушки Духа в нетленных своих коммуналках… Я влюблялся во многих, кто был лишь подобием сна: Я умею теперь просыпаться, чтоб было не жалко.
Здесь не надо: умнеть, медитировать, мерить, рубить. Здесь не надо: автобусов ждать на ветру и морозе. Здесь запрос – на такси, Где на заднем сиденье любить – Это норма, как нормой считается торг на Привозе.
Пусть летят мои годы-уроды в загробную глушь, Пусть в финале пути не меня ожидает барака… Если правы вы, йоги, что есть воплощение душ, – Я хотел бы очнуться бездомной приморской собакой.
Чтобы с мёртвым Поэтом с вокзала встречать поезда И сидеть в погребках, дегустируя винные яства. И пока Ланжерону последняя светит звезда, Спи спокойно, Одесса. Не верь им. Я буду смеяться.
В музыку и в жарынь вышла богиня богинь: Черных волос хаос, как табакерка — нос, Ласков, и мил, и груб очерк карминных губ, Темен, угрюм и строг лоск барабанных щек! Груди подобны плодам, каждая словно плод: на тебе, на тебе — вот! Бедра ее круты — ведрами черноты, В них — плодородья стан, каждое — с барабан, Гром барабанный, хлынь: вышла богиня богинь! Схлынь, грусть, схлынь: пляшет богиня богинь! Будто ложбинный зной, пот струится спиной, Два барабана, нежны, пляшут без пелены, Пляшут без пелены, стройных повыше ног — ритм барабанный строг, Ноги ее стройны — горечь полыни, схлынь: пляшет богиня богинь! Пляшет богиня — она, будто луна, темна, Солнца она светлей: рокота не жалей, Грохота не жалей, в звонкую шкуру — бей! Горечь полыни, схлынь, пляшет богиня богинь! Темная, как божок солнечных душных дорог — Дробных раскатов град, мать барабанных стад — Это твоя, господь, идолица и плоть, Это твоих теперь злых барабанов дщерь — Это во тьме утроб ритм барабанных троп! В ропоте перепонок, в отзвуках музыки ранящей – Бей, золотой барабенок, в чудище барабанище!
Пост N: 329
Зарегистрирован: 02.07.13
Откуда: Россия
Отправлено: 18.11.17 07:48. Заголовок: Владимир Маяковский «Служака»
Владимир Маяковский «Служака»
Появились молодые превоспитанные люди - Моиров знаки золотые им увенчивают груди. Парт-комар из МКК не подточит парню носа: к сроку вписана строка проф- и парт- и прочих взносов. Честен он, как честен вол. В место в собственное вросся и не видит ничего дальше собственного носа. Коммунизм по книге сдав, перевызубривши "измы", он покончил навсегда с мыслями о коммунизме. Что заглядывать далече?! Циркуляр сиди и жди. - Нам, мол, с вами думать неча, если думают вожди. - Мелких дельцев пару шор он надел на глаза оба, чтоб служилось хорошо, безмятежно, узколобо. День - этап растрат и лести, день, когда простор подлизам, - это для него и есть самый рассоциализм. До коммуны перегон не покрыть на этой кляче, как нарочно создан он для чиновничьих делячеств. Блещут знаки золотые, гордо выпячены груди, ходят тихо молодые приспособленные люди. О коряги якорятся там, где тихая вода... А на стенке декорацией Карлы-марлы борода.
Мы томимся неизвестностью, что нам делать с ихней честностью? Комсомолец, живя в твои лета, октябрьским озоном дыша, помни, что каждый день - этап, к цели намеченной шаг. Не наши - которые времени в зад уперли лбов медь; быть коммунистом - значит дерзать, думать, хотеть, сметь. У нас еще не Эдем и рай - мещанская тина с цвелью. Работая, мелочи соразмеряй с огромной поставленной целью.
Человечек современный, низкорослый, слабосильный, Мелкий собственник, законник, лицемерный семьянин, Весь трусливый, весь двуличный, косодушный, щепетильный, Вся душа его, душонка - точно из морщин.
Вечно должен и не должен, то - нельзя, а это - можно, Брак законный, спрос и купля, облик сонный, гроб сердец. Можешь карты, можешь мысли передернуть - осторожно, Явно грабить неразумно, но - стриги овец.
Монотонный, односложный, как напевы людоеда: Тот упорно две-три ноты тянет-тянет без конца, Зверь несчастный существует от обеда до обеда, Чтоб поесть - жену убьет он, умертвит отца.
Этот ту же песню тянет, - только он ведь просвещенный, Он оформит, он запишет, дверь запрет он на крючок. Бледноумный, сыщик вольных, немочь сердца, евнух сонный, О, когда б ты, миллионный, вдруг исчезнуть мог!
Отправлено: 01.07.18 11:07. Заголовок: Ярко выражена общая ..
Ярко выражена общая гуманистическая тенденция, начавшаяся в Осевое Время... ...Пришел к выводу, что "язычество" с православной позиции выражается не столько количеством богов, сколько выраженностью вселенской любви как сущности божественного... Та что - да, и Магомет, и Будда, и - Зороастр изначальный!
А сущность дьявольского - соответственно, ненависть...
Пост N: 70
Зарегистрирован: 04.11.18
Откуда: Россия, Сланцы, Шлиссельбург, Кировск
Отправлено: 28.04.19 08:21. Заголовок: Есть в наших днях та..
Есть в наших днях такая точность, Что мальчики иных веков, Наверно, будут плакать ночью О времени большевиков. И будут жаловаться милым, Что не родились в те года, Когда звенела и дымилась, На берег рухнувши, вода. Они нас выдумают снова - Сажень косая, твердый шаг - И верную найдут основу, Но не сумеют так дышать, Как мы дышали, как дружили, Как жили мы, как впопыхах Плохие песни мы сложили О поразительных делах. Мы были всякими, любыми, Не очень умными подчас. Мы наших девушек любили, Ревнуя, мучаясь, горячась. Мы были всякими. Но, мучась, Мы понимали: в наши дни Нам выпала такая участь, Что пусть завидуют они. Они нас выдумают мудрых, Мы будем строги и прямы, Они прикрасят и припудрят, И все-таки пробьемся мы! Но людям Родины единой, Едва ли им дано понять, Какая иногда рутина Вела нас жить и умирать. И пусть я покажусь им узким И их всесветность оскорблю, Я - патриот. Я воздух русский, Я землю русскую люблю, Я верю, что нигде на свете Второй такой не отыскать, Чтоб так пахнуло на рассвете, Чтоб дымный ветер на песках... И где еще найдешь такие Березы, как в моем краю! Я б сдох как пес от ностальгии В любом кокосовом раю. Но мы еще дойдем до Ганга, Но мы еще умрем в боях, Чтоб от Японии до Англии Сияла Родина моя.
Отправлено: 07.08.19 21:47. Заголовок: At the village from ..
At the village from people ones can not hide off, We have here nor secret, nor vice. Nor converging, nor leaving, nor telling, oh, Are aside from these all-scanning eyes.
At nights in groves there is acoustics, That enveloping silence does lead. You may say one word only without tricks — Your speech is heard to whole street.
But do not worry, we won't hurt you, friend Don't afraid us, coming new bro - Here you can keep doors even opened There is more reliable of locked door.
Behind gardens and fields, as you interpret - Cannot get away from picky eyes: Anyone - who in bosom holds stone heart Will have difficult being among us.
...Это моя попытка перевода песни из фильма "Дело было в Пенькове":
Отправлено: 23.08.19 22:54. Заголовок: Михаил Ножкин. Песня..
Михаил Ножкин. Песня о начальниках
В наш век стремительный, поспешный, Работа – многих славный путь. Мы все работали, конечно, Когда-нибудь и кем-нибудь. Мне как-то довелось трудиться В одной артели небольшой. Я к делу был, как говорится, Привязан телом и душой. В хорошем дружном, коллективе Работа полным ходом шла: Мы выполняли директивы И перевыполняли план. Все хорошо. Но, как назло, Нам все с начальством не везло. Вот, скажем, первый – старикашка, Тот нас все время обижал: Выговорами унижал, То вдруг расценки понижал, То увольненьями пужал – Короче, нас совсем прижал.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что уж лучше не найти.
А начальник-то, надо признаться, Оказался любитель приврать, Очень, братцы, любил потрепаться Да с трибуны очки повтирать.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что уж лучше не найти.
А начальник-то волю почувствовал, Сразу запил райкому назло. Пил да пил, да совсем не закусывал, И, конечно, его развезло.
Ну, мы, понятно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что трезвее не найти.
А начальник-то дядя старательный Поначалу грешил кумовством, А потом, приглядевшись внимательно, Воровством занялся воровством.
Ну, мы, понятно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что честнее не найти.
А начальник-то, дальше куда уже, Был по женской по линии слаб: Всей артелью бывало и за уши Не оттащишь от этих от баб.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что приличней не найти.
А начальник на лодыря смахивал, Все сидел да вздыхал глубоко, Все ходил да ушами размахивал. Оказался – дурак дураком.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали, Хотели было с жалобой идти. Нам нового начальника назначили, Сказали, что умнее не найти.
А начальник-то люду рабочему Был не друг, не товарищ, не брат: Он все матом рабочего потчевал, Кулаками махал, говорят.
Ну, мы, конечно, возмущаться начали, На общее собрание собрались, и… Нам нового начальника назначили. Ну, с этим по домам и разошлись.
Ну, не мог я терпеть безобразия, И ушел из артели дрянной. Вот, ребята, какая оказия Приключилась однажды со мной.
Отправлено: 29.08.19 08:31. Заголовок: LET IT STARTS! (Yury..
LET IT STARTS! (Yury Visbor's song of 1968 in my trying of translation)
Dm At the sunrise there is start of ship, E7 A Thunder shakes the early morning roads Gm A From the earth to new that it starts trip A A7 Dm C7 From first alarm to next these it goes. F C F
Chorus: We’ll build skyway to the every star, F7 B We shall pass through every black cyclone, Bm F D7 To dim lands of Oberon the far. Gm C F F7 (III) From the planted birch-trees near home A7 Dm
Don't call - the call can not reach to, Don’t write – the mail cannot be reading. Distant routes flies away and choose Where suns the new ascends to meeting.
Chorus
There is no halt at way of fight, Where the dawn merges with the rainstorm, Concrete melts. “Have nice and happy flight!”, Starship is became new star the handsome.
Отправлено: 17.10.19 22:25. Заголовок: Болит у меня Россия:..
Болит у меня Россия:
Russia, I hurt (my translation, Alexander Dolsky sings)
I did look into depths of the blue highest canopy, And the sky fell forever in opened eyes. Once the moon was been caught on my head and did thereby Silver mark in my hair like light in dark nights
Myself was walking by the worn roads of Russian lands And repeated the verses of poets the been, And fields whispered me something gentle answers, like my friends In the temples of the forests winds absolved me.
Where heart always has me carried, Where songs were been born on the way, It hurts me, my Russia, my pearly. I can not find healer, nor pray.
As in mirror I looked at ancient Icon Art, Crafty Pechenegs were minced down to saddles, In Great Novgorod I did taste honey the wild, the tart, In the Urals I melted bells in iron shackles
From discovery of my mind, myself was petrifying, From same this of my soul, I got softer grass, And my sounds did come to the people of mine-rounding But they did reject them and were right when did pass.
Where heart always has me carried, Where songs were been born on the way, It hurts me, my Russia, my pearly. I can not find healer, nor pray.
Myself looked only up also forward, not at my feet, I was leaves of the grass, I was soil of the earth, Every our world's worry, or mistake, or great deed Through heart they had passed as ordeals the worth
If I bow, I do it without submission, And the love and the patience I slowly give, Songs of eternal homeland like personal mission I will always do sing, even in heavy grief.
Where heart always has me carried, Where songs were been born on the way, It hurts me, my Russia, my pearly. I can not find healer, nor pray.
Это самые гностические стихи в русской поэзии, к сожалению, они правдивы, в том отношении, в каком - в мире действуют мефистофельские подмены и миражи, за которыми тем не менее, таится страшный огонь. Даже не огонь Гераклита, (хотя и огонь бытия) а огонь демонический, огонь мирового ада. Как говорил Будда: все горит! Но горит огнем зла, и невежества.
So, the half of World was discovered, There are silence – my fuss have to leave. Nap tucked down my green-eyed country, Tired boys the treasures do sleep ownly, Curious noses do sniffle.
They sleep such quiet and good, my surrounding – There are no better guys of worth. At the side their blankets are without me, And little knees the stripped and the wounding Are marked by new brilliant green spots!
But next day… what can we know advancing, What fantastic roads can they meet? What are they able - and without rowing - Do leave out bored class of drawing, And to go into space on feet!
The clock strikes tonight with tired sounding, Children do sleep - and big World does live. It is sleeping of my mighty crowdy, Here new Gagarins’ lifes are counting - Curious noses do sniffle.
Отправлено: 27.04.20 14:49. Заголовок: Песня на стихи Робер..
Песня на стихи Роберта Рождественского для фильма "Москва-Кассиопея" 1973 года в моем переводе:
"This big World" ("The Night has passed»)
The night passed as if the pain had passed, The Earth Sleeps. Let it has rest, let. The Earth will - like yourselves and me - have There, a long, as life, the path ahead.
I'll take this whole big home World, Every day, every hour of it, If I'll forget even something, — The stars will not can us meet. If I'll forget even something, — The stars will not can us meet.
I'll take the twittering of earth birds, I'll have taken splash of all brooks the good, I'll take the lights of rainstorms the force, Whisper of winds and winter empty wood.
I'll take this whole big home World, Every day, every hour of it, If I'll forget even something, — The stars will not can us meet. If I'll forget even something, — The stars will not can us meet.
I'll take the memory of earth's miles, I'll swim like above fields of ripe flax. Far away, near the blue stars The sun of Earth will shine for me by rays.
I'll take this whole big home World, Every day, every hour of it, If I'll forget even something, — The stars will not can us meet. If I'll forget even something, — The stars will not can us meet.
Отправлено: 23.05.20 09:21. Заголовок: Наталия Очкур Я — ж..
Наталия Очкур
Я — женщина и значит я - актриса, Во мне сто лиц и тысяча ролей. Я — женщина и значит я - царица, Возлюбленная всех земных царей. Я — женщина и значит я - рабыня, Познавшая солёный вкус обид. Я — женщина и значит я пустыня, Которая тебя испепелит. Я — женщина, сильна я поневоле, Но, знаешь, даже если жизнь - борьба, Я — женщина, я слабая до боли, Я — женщина и значит я - судьба. Я — женщина, я просто вспышка страсти, Но мой удел терпение и труд… Я — женщина, я то большое счастье Которое, увы не берегут. Я — женщина и этим я опасна, Огонь и лед навек во мне одной. Я — женщина, и значит я - прекрасна С младенчества до старости седой. Я — женщина, и в мире все дороги Ведут ко мне, а не в какой-то Рим. Я — женщина, я - избранная Богом, Хоть этим и наказанная им!
We selves just have nothing more to lose, We'll remember all that for Court The Top. This night has laid like that pass, like this truth For the fulfillment of our hope.
Just that was lived in vain - isn't vainless, But you know - that's not the point, the point. Hear - there are falling of autumn rains, (cap-cap), See - the hut stands where fall does its joint.
We'll have lighted stove in hut the cold We'll call the guitar from hut’s wooden wall. We selves just have nothing more to do hold After all the bridges were burned off.
All the bridges, all the crossings of ways, All the whispered past secrets in night. Everyone did everything one could may Let's not talk about who was the right...
And the shutters will creak in the vet wind. And the moon will come in room like old candle, Oh, how I love you my main win, To erase it years never will can!
We will gather the remaining old boys, We shall load old potatoes to sack, Anyone will ask us - what is this noise? We’ll respond him - just like that, just like that.
It just rains in this October day And from happiness the keys just were lost. But about it let's not talk, not say – There was all the mine, and only, of course.
We selves just have nothing more to lose, We'll remember all that for Court The Top. This night has laid like that pass, like this truth For the fulfillment of our hope.
We selves just have nothing more to lose, We'll remember all that for Court The Top. This night has laid like that pass, like this truth For the fulfillment of our hope.
Just that was lived in vain - isn't vainless, But you know - that's not the point, the point. Hear - there are falling of autumn rains, (cap-cap), See - the hut stands where fall does its joint.
We'll have lighted stove in hut the cold We'll call the guitar from hut’s wooden wall. We selves just have nothing more to do hold After all the bridges were burned off.
All the bridges, all the crossings of ways, All the whispered past secrets in night. Everyone did everything one could may Let's not talk about who was the right...
And the shutters will creak in the vet wind. And the moon will come in room like old candle, Oh, how I love you my main win, To erase it years never will can!
We will gather the remaining old boys, We shall load old potatoes to sack, Anyone will ask us - what is this noise? We’ll respond him - just like that, just like that.
It just rains in this October day And from happiness the keys just were lost. But about it let's not talk, not say – There was all the mine, and only, of course.
We selves just have nothing more to lose, We'll remember all that for Court The Top. This night has laid like that pass, like this truth For the fulfillment of our hope.
(Надеюсь, комп после чистки два раза уже не загрузит)))
Popular song of 80s (Soviet rock band The Nautilus Pompilius) in my translation:
THE PEAS
During all days we are raised, We are peas, we are toghether. There are collecting grains here - Do eat us without fear.
But do remember it and know - We are not the useless crowd. We are grown, we are dried - Not be fired, but be hired!
We were raised as new change team We were hit of wall, not made jeer. Were you boiled in the soup? Ones ate you without hope!
Who could say it was fool and bad - Against hard wall do bang head? POP – and eyes are popping out, And forehead is flint, wow!
The grains will bounce like the bullets, Bullets will remelt to kettlebells. By this instrument the percussive We’ll break all walls at the Earth.
Just you’re not suit for porridge, Our bodies got the forced. Practice with your heads against walls - Be the cool shift, not despensible.
Kettlebells, do transform in stones, Stones, be laid into new walls. Walls enclose fields the seeded, In new fields the harvest grows again, again, again just!...
…During all days we are raised, We are peas, we are toghether. There are collecting grains here - Do eat us without fear.
Grab! - The flying seed was found, Hello, grown current crowd! Pop! - The peas do bang against wall, Look at cycling the advancing.
The grains will bounce like the bullets, Bullets will remelt to kettlebells. By this instrument the percussive We’ll break all walls at the Earth.
Kettlebells, do transform in stones, Stones, be laid into new walls. Walls enclose fields the seeded, In new fields the harvest grows again, again, again just!...
Come on and sing a song for us, hi, wind the merry, Hi, wind the merry! Hi, wind the merry! You've heard all songs in world and all these you did carry - And you did pass all seas and hills in world
Sing to us, wind, about wild mounts, And about deep secrets in seas. About bird’s spring sounds, About ice peaks’ crowns, About people the brave and wins!
If for victory you start the fighting, Let do sing up this joint song with us: Who laughs – his life is cheerful Who wants – he is achieving, Who will look for – will find and fast!
Come on and sing a song for us, hi, wind the merry, Hi, wind the merry! Hi, wind the merry! You've heard all songs in world and all these you did carry - And you did pass all seas and hills in world
Sing about the thickets of forests, And about an animal's trails, About the night noises, About mighty bodies, About joy of setting sails!
If for victory you start the fighting, Let do sing up this joint song with us: Who laughs – his life is cheerful Who wants – he is achieving, Who will look for – will find and fast!
Come on and sing a song for us, hi, wind the merry, Hi, wind the merry! Hi, wind the merry! You've heard all songs in world and all these you did carry - And you did pass all seas and hills in world
Sing about the glory and courage, And about Men’s hands and Men’s heads, To make the heart has to light, For everyone stands full up Of wish to overtake the Dads!
If for victory you start the fighting, Let do sing up this joint song with us: Who laughs – his life is cheerful Who wants – he is achieving, Who will look for – will find and fast!
Come on and sing a song for us, hi, wind the merry, Hi, wind the merry! Hi, wind the merry! You've heard all songs in world and all these you did carry - And you did pass all seas and hills in world
Sing for us as have to make it sound All spring songs of the earth like the one, Let trumpets played and wound, Let friends do sing around, Let feet do march the fast, the fun!
If for victory you start the fighting, Let do sing up this joint song with us: Who laughs – his life is cheerful Who wants – he is achieving, Who will look for – will find and fast!
Лейтенант Александр Чурин, командир артиллерийского взвода, в пятнадцать тридцать семь девятнадцатого июля тысяча девятьсот сорок второго года вспомнил о Боге. И попросил у него ящик снарядов к единственной оставшейся у него сорокапятимиллиметровке. Бог вступил в дискуссию с лейтенантом, припомнил ему выступления на политзанятиях, насмешки над бабушкой Фросей, отказал в чуде, назвал аспидом краснопузым и бросил.
Тогда комсомолец Александр Чурин, ровно в пятнадцать сорок две, обратился к дьяволу с предложением обменять душу на ящик снарядов. Дьявол в этот момент развлекался стрелком в одном из трёх танков, ползущих к чуринской пушке, и, по понятным причинам, апеллируя к фэйр плэй и законам войны, отказал. Впрочем, обещал в недалеком будущем похлопотать о Чурине у себя на работе.
Отступать было смешно и некуда. Лейтенант приказал приготовить гранаты, но в этот момент в расположении взвода материализовался архангел. с ящиком снарядов под мышкой. да ещё починил вместе с рыжим Гришкой вторую пушку. Помогал наводить. Били, как перепелов над стернёй. Лейтенант утерся чёрной пятернёй. Спасибо, Боже — молился Чурин, что услышал меня, что простил идиота... Подошло подкрепление – стрелковая рота. Архангел зашивал старшине живот, едва сдерживая рвоту. Таращила глаза пыльная пехота. Кто-то крестился, кто-то плевался, глазам не веря, А седой ефрейтор смеялся и повторял: – Ну, дают! Ну, б****, артиллерия!
"Единственными женщинами, о которых древние греки говории с уважением была избранная часть афинских гетер..." (Энгельс)
Пока законные кудахчут куры По гинекеям-женским половинам спешат Праксители, Сократы, Эникуры К свободным женщинам - Аспазиям и Фринам Что их влечет? Не только красота Прелестниц этих полуобнаженных: Гетра образованна, проста - Куда до милых умниц скучным женам! ( Пусть добродетельней они в стократ!) И вы, историки, от фактов не уйдете: Умом делился не с женой Сократ- Он изливался грешной Теодоте ( она грешна, поскольку не хотела Законной сделкою свое оформить тело И в гиникеях прокудахтать жизнь Ценой "падения" она взлетела...) Вершила судьбы Греции Таис, Ваял Пракситель Афродиту с Фрины, Леяне памятник поставили Афины. Леонтиона, критик Эпикура, Опять - таки гетерою была... И я скажу( пускай кудахчут куры И бьют ханжи во все колокола): Не зря в компании богов Дошли те женщины сквозь тьму веков.
Отправлено: 16.01.22 13:41. Заголовок: Потянуло на классику..
Потянуло на классику. Попытался перевести:
(Автор слов: Игорь Сидоров) (Автор музыки: Роза Ченборисова)
Люди идут по свету, Им, вроде, немного надо, Была бы прочна палатка Да был бы не скучен путь. Hо с дымом сливается песня, Ребята отводят взгляды, И шепчет во сне бродяга Кому-то - не позабудь.
Они в городах не блещут Манерой аристократов, Hо в чутких концертных залах, Где шум суеты затих, Страдают в бродяжьих душах Бетховенские сонаты И светлые песни Грига Переполняют их.
Люди идут по свету, Слова их порою грубы, Пожалуйста, извините, - С усмешкой они говорят. Hо грустную нежность песни Ласкают сухие губы, И самые лучшие книги Источник teksty-pesenok.ru Они в рюкзаках хранят.
Выверен старый компас, Получены карты, кроки, И выштопан на штормовке Лавины предательский след. Счастлив, кому знакомо Щемящее чувство дороги, Ветер рвёт горизонты И раздувает рассвет.
(Author of words: Igor Sidorov) (Author of music: Rosa Chenborisova)
People walk around the world, They seem to have need a few thing - Would be strong tent for the living, Would not be bore at path. But the song merges with smoke, Guys look away, the confusing And a tramp whispers in his sleeping “Don't forget me”, just.
They don't shine in big cities In aristocratic manners, But in light halls for the concerts, Where a noise subsides, The Beethoven's sonatas suffer In wordly-wise vagrant’s souls And Grieg in the bright songs, also Overwhelms them and cries.
People walk around the world, Their words sometimes may be rigid, “Please, bro, do excuse me, comate" They calmly may say with a grin. But wind-beaten dry lips caress With sad song tenderness or fate. And they carry in heavy backpacks The wisest books as the best mean.
There are verified old compass, And darned trail on storm jacket - Avalanche was treacherous. And getting of maps - had been. One is happy who has known Of horizon the wind-making Of aching feeling of roads, Of dawn the inflated with wind.
ЗЕЛЁНЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК. Неплохо на гитару ложится (на тему антропоморфности)))... Вик Крой.
Зелёный человечек, С зелёными глазами, Тебя уносит в вечность Под счастья парусами. Любовь нежнее лани, Ты будешь в ней купаться. И пусть он марсианин! И пусть он метр двадцать! Когда два сердца бьются, И страсть горит пожаром, Глаза, размером с блюдце, Не кажутся кошмаром. Духовному сиянью Претит расизма нечисть. Двух тел инь - ян, слиянье... И...новый человечек... С зелёными глазами, Но с кожей цвета сливы. И он такой желанный! И он такой красивый! А межпланетный разум, Сморкаясь громогласно, Свой лик четырёхглазый Омыл слезою красной.
Моя опытка перевода популярной (и очень "ефремовской") песни 1970-х "Дорога не ждет" (Бржевская пела):
Life is road - Like long miles are years - Now ravines or now highway. And sometimes for us it is not easy To take decisive first step the great.
Be, my road, untrodden in toward - Let the blizzard and hummocks the ice! Life the road is hastening forward - To the shoulder these trials for us!
Life is road. And it's twice as easy - Going through the winds with a friend. On my twentieth mile - and near, within - I want to meet my supporting hand.
Be, my road, untrodden in toward - Let the blizzard and hummocks the ice! Life the road is hastening forward - To the shoulder these trials for us!
Life is road – on lands or at sea, Everyone has to leave their mark. Let's be brave, let's be stubborn, not fear - And it imprints in years the far.
Be, my road, untrodden in toward - Let the blizzard and hummocks the ice! Life the road is hastening forward - To the shoulder these trials for us!
Life is road – with steep heavy passes. Is it easing to evade, not try? Well, a lot of crooked and fogged paths is, But your road is one as your life!
Be, my road, untrodden in toward - Let the blizzard and hummocks the ice! Life the road is hastening forward - To the shoulder these trials for us!
Отправлено: 08.03.24 10:40. Заголовок: Поздравляю всех фору..
Поздравляю всех форумчанок с Международным Женским Днем! Недавно я перевел на английский знаменитую песню из знаменитого фильма "Человек-Амфибия". Всем - весеннего настроения:
Get to bottom, bottom, bottom we would try. And there would be , would be, would be to drink wine. Under you or over, are you drunk or sober - Not visible anyway!
Sailor, hey, what long time you had travel? Then I had to stop my love to you . Now I'm to love a sea devil I want this love the new.
Weigh anchor, on places whole team must stand. Hey, on rudder, keep the helm with skilled hand. For darling sea devil we give old rum in barrel - He will not reject. Sent!
Sailor, hey, what long time you had travel? Then I had to stop my love to you . Now I'm to love a sea devil I want this love the new!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 26
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет