Форум создан при веб-сайте, посвящённом творческому и идейному наследию И.А. Ефремова и выражающем взгляды неформального сообщества "Нооген". Форум открытый, поэтому в нём участвуют не только представители «Ноогена».
Отправлено: 31.12.06 02:32. Заголовок: Статья о Крапивине
Владислав Петрович Крапивин - фигура в отечественной литературе уникальная. Он автор многих повестей и романов, посвящённых детям, и поэтому его часто называют детским писателем. Но книги его с пристальным вниманием читают и взрослые, находя в них ответы на волнующие их вопросы. Происходит так потому, что серьёзнейшие проблемы детства, а именно - взросление и взаимодействие с миром взрослых - раскрываются в крапивинских повестях с особенно пронзительной силой и точностью.
Не надо адаптироваться к реальности. Надо её менять. Это - основа крапивинского мировоззрения. Обращённое к детям, такое понимание жизни сталкивается с яростным сопротивлением тех взрослых, для которых дети - вечная помеха. ...
...Если кому-то необходимо со мной связаться - просьба оставить комментарий к этой записи и указать контактную информацию (e-mail) для обратной связи...
У-у... Как всё строго. Боюсь пока идёт «обмен явками да паролями» день рождения и кончится. Хотя понять Командора можно.
Пост N: 23
Зарегистрирован: 20.09.08
Откуда: Русский Мир, берег озера
Отправлено: 15.10.08 00:17. Заголовок: Александр Гор писал..
Александр Гор писал:
цитата:
Хотя понять Командора можно.
На форуме «Русской фантастики» на него жестко наезжали бывшие «крапивинские мальчики», обвиняя во всех смертных грехах. С тех пор он стал недоступнее.
Спасибо за хорошую статью, Сат-Ок! Обожаю Крапивина! Что мне в нем особенно нравится, так это то, что его поздние вещи совсем не хуже ранних! В отличие от Кира Булычева, например.
То есть Командор халтуру не гонит.
Жалко только, что он перестал писать вещи из цикла про Великий Кристалл.
Надеюсь, это временно. Хотя, 70 – это возраст! Дай бог ему здоровья и ещё столько же прожить!
Отправлено: 15.10.08 14:16. Заголовок: Джигар пишет: На фо..
Джигар пишет:
цитата:
На форуме «Русской фантастики» на него жестко наезжали бывшие «крапивинские мальчики», обвиняя во всех смертных грехах.
Джигар Глупости только говорить не надо а?! На русской фантастике у Крапивина был форум с очень старым движком, там и бан было ставить нельзя. А туда слетелись из сети голубки которые то же детей любят А командор к тому оказался не готов.
На русской фантастике у Крапивина был форум с очень старым движком, там и бан было ставить нельзя. А туда слетелись из сети голубки которые то же детей любят А командор к тому оказался не готов.
Там были разные люди. Но, на мой взгляд, достаточно большое число людей, споривших с Крапивиным составляли бывшие «крапивинские мальчики». Как они себя сами и характеризовали.
Между прочим небезызвестный Сергей Лукьяненко также причисляет себя к их числу и у него даже есть пародия в повести «Царь, царевич, король, королевич ...» на на крапивинскую «Глоубятню на Желтой Поляне».
Довольно злобная, надо сказать, пародия.
Александр Гор писал:
цитата:
Вы Джигар, заставили меня изобрести новый термин – «беорнова похвала».
Ну не хотите мягко - я расшифрую. Беорн – это персонаж Толкиена умевший превращаться в медведя. (Имя «Beorn» представляет собой древнеанглийское слово, означающее «воин». Первоначальный смысл этого слова — «медведь»; оно родственно древнескандинавскому слову «bjorn» («медведь»)
А если попросту - «Медвежья похвала». Как и «медвежья услуга». Не по-людски как-то, действительно.
Пост N: 5636
Зарегистрирован: 19.05.05
Откуда: Моя Родина - СССР, Москва
Отправлено: 25.02.15 16:22. Заголовок: Удивительная песня о..
Удивительная песня о Севастополе из новой повести ВПК "Переулок капитана Лухманова", которую он нам прислал в благодарность за ЖЗЛку. Уже запамятовал - может, я где-то её и публиковал уже? Заодно публикую своё письмо Командору, навеянное прочтением этой замечательной повести - фактически, духовным завещанием Владислава Петровича...
Писал от руки, так как в повести важную роль играет каллиграфический почерк одного героя :) Но сначала - песня!
Кажется, я сделался моложе И спешу на берег вместе с вами, Мальчики с коричневою кожей, С белыми от солнца головами.
Будто бы я с вами одинаков, В тонком теле ни капли веса, Мчимся мы среди пунцовых маков, Средь камней и солнца Херсонеса.
А у скал на каменные груды Море плещет синеву и ласку, Мальчики, храните это чудо – Вам судьбой подаренную сказку.
Встрёпанный котёнок ловит храбро Клочья разлетающейся пены. Мальчики охотятся на крабов, Забегая в море по колено.
А вдали белеют равелины, Крепости, горячие от зноя. Будет день безоблачный и длинный С ясной беззаботной тишиною.
Только камни в тишину не верят, Прячется в них сжатая тревога. Мальчики, храните этот берег: За него заплачено так много.
Здесь в легендах краткость телеграфа, Потому что лишних слов не надо. Рыжие осколки древних амфор Смешаны с осколками снарядов.
Солнца луч на херсонесском храме, На ресницах – радуги от влаги. Ветер над стальными крейсерами Вытянул Андреевские флаги.
В погребах спрессован старый порох, Пусть он никогда не пригодится. Мальчики, храните белый город, Помните, что вы его частица.
Дорогой Владислав Петрович! Читал я Вашу книгу, и вставала рядом со мной светлая тень вихрастого смешливого пацана с вечным подорожником у коленки, разодранными от неуёмности носочками да горой книг, по которым блуждал его восхищённый и восхищающий взор. Тень меня самого из блаженной памяти 80-х… С нашими играми в индейцев, викингов и партизан, Алисой и Вертером, сотнями солдатиков, экспедициями в лес и подвал с попыткой их тщательной картографии и… с особенным отношением к каллиграфии!
Много позже, когда написал свою персональную «Балладу о детстве», вывел в числе прочих такие строки:
…Било солнце, весной пронизая, Нет, казалось, важнее основ: В алом галстуке честь отдавая, Прошептать про себя: «Будь готов!» Во все игры сражался азартно И с таким же азартом читал; Рисовал после схемы и карты, О Руси о былинной мечтал.
Я хотел быть индейцем суровым, Спартаком, Робин Гудом, и так Я объят был таинственным зовом Приключений, интриг и атак.
И когда засыпал, как в тумане, Под подушкою книгу держа, Снились мне абордажи, тараны, Стрелы с пулями вились, визжа.
Проклинал, восхищался попутно Урфин Джюсом, тевтонской «свиньёй»… Мысли взрослые зрели подспудно, - Как Том Сойер, скучал я с семьёй.
А потом затопила рекою Перестройки слепая волна, Я взрослел, и взрослела со мною Утомлённая спячкой страна…
Ваши книги всегда таковы, больше двадцати их стоит на полках; что же нового? Может, это я меняюсь и понимаю невысказанное явно, а на деле звонко выкрикнутое из глубин Вашей души: люди не должны уходить так быстро и вообще не должны уходить! А уж если уходить – то лишь для того, чтобы возвратиться! Люди не должны бить в спину! Это же так просто – осознать непредставимую краткость, словно вспышка сверхновой, человеческой жизни – и самозабвенно творить, поддерживая друг друга… Откуда же берутся в нас, таких хрупких и одиноких, болезенные потуги разрушения, равнодушия и эгоизма? Было бы слишком просто махнуть рукой: не я такой, жисть такая!
Эх… как охота радоваться беспримесно и чисто, как жаждал Иван Ефремов – преодолев свою шерстяную анимальную природу безграничьем вселенской ноосферы. Быть людьми-звёздами, людьми-кристаллами (вспоминается сразу «Белый шарик матроса Вильсона» и старания мадам Валентины). Быть в резонансе – недаром ансамбль в повести назван именно так! – со вселенной, со всем Великим Кристаллом. А ведь человек, что стоит напротив тебя в данный момент, – тоже вселенная, и, испугавшись её инаковости, пожелав исчезнуть, схлопнуться этой непонятной чужой вселенной, мы самозаколачиваемся в кандалы и прячемся в бетонные казематы отчуждения от самих себя и своего внутреннего солнца. Которое ждёт – не дождётся рассвета, в коем мы все жили когда-то, а теперь вспоминаем его как самую чистую хрустальную пору. Истинно: дети – вестники высшего мира…
Ну хорошо. О конкретном в повести. Я в детстве обожал писать чернилами и тушью (отец был технолог-чертёжник с каллиграфическим почерком, да и маме приходилось постоянно работать в этой области, и я играл в подражание им). Для меня поэтому понятия «нажим» и «наклон» имеют самое практическое наполнение. Именно с любования ровными рядами тесных строчек начинались мои первые литературные опыты – стало быть, и в этом мелком нюансе правда жизни.
Как близка Ваша боль от разлагающего просачивания, а кое-где уже и вторжения в жизнь ювеналки… Много возмущались введением ЕГЭ 7-8 лет назад, а сейчас все смирились. Беда не приходит одна, воистину. Но нынешнее много хуже, просто несопоставимо ни с чем. Нет ничего уничтожительнее для формирующегося сознания ребёнка, нежели постоянный страх родителей, что даже не их – а детей их заберут биороботы-инокробы со смещённым центром нравственности. Сейчас представители РПЦ выступают против ювеналки, но в итоге будут её активно использовать для увода детей из «неблагонадёжных», не «окормленных духовно» семей злостных вольнодумцев. А в официальном списке сект уже лет 12 фигурируют поклонники Ефремова…
И тут вопрос недалёкого персонажа повести: «Ты сектант?» - приобретает особое звучание. Мы уже сталкивались с этим, в том числе и когда препятствовали тому, чтобы в детский садик приходили попы и «освящали» там что-то.
Это лишь закономерные проявления реального массового помешательства среди чиновников, громадная проблема для современной психологии. Когда люди на полном серьёзе по телевизору заявляют, что будут бороться с одуванчиками до победного конца, возникает ощущения реального дурдома. А у нас в Москве это проводится в жизнь с маниакальным безумием. Я не верю в идиотизм тех, кто это придумывает изначально. Ведь любой вменяемый человек понимает, что аллергию стократно больше вызывают тополя, а не одуванчики, но и те – лишь краткий период. Полагаю, это часть плана по запутыванию и запугиванию населения, вызыванию в нём чувства униженности и беспомощности. Ибо такими управлять легче. Ведь как там министр образования и науки проговорился? – им нужны не учёные, а потребители.
Вот уж воистину – скажешь слово, а размотаешь в итоге всю цепь.
По отдельным ярким впечатлениям.
Как Вы правы насчёт гениального аутиста Перельмана! Человек настолько не хочет иметь ничего общего с людьми, что даже возможность огромной помощи, которая лично ему не будет стоить ничего, его не сподвигла вылезти из раковины.
ТЭК как идея, да ещё и при жизни самого Лухманова, – так это просто моя личная история. В 1982 году я прочёл «Таинственные следы» Сат-Ока, и с тех пор это мой вербальный экслибрис, если угодно. Во дворе царил культ Гойко Митича и Чингачгука, а я серьёзно потеснил его непридуманной историей реального человека. До сих пор это имеет для меня огромное значение, и до сих пор я жалею, что не написал Сат-Оку – а это можно было сделать аж до 2003 года. С другом, который в наших играх был как раз Чингачгуком, мы с двенадцати до пятнадцати лет писали роман про нас-индейцев, освобождающих сначала Москву, а после и всю страну от захвативших власть «ментов». Писали поочерёдно, по главе от первого лица, с нетерепением, буквально заглядывали через плечо: ну скоро ты? как там сейчас у нас дела? Работали с картами, старались живописать по мере сил. Ваше «шея, будто кусок анаконды» - это самое оно в плане отображения получивших власть бруталов в погонах. А мы описывали мужское товарищество, военную доблесть и любовь – всё, к чему так тянется пацанская душа, но что с досады на несовершенство мира перерождается зачастую в половой цинизм, жестокость и «понятия».
В 33 года я закончил этот детский роман последней главой, своеобразным Рагнарёком детства. Никому это не нужно, кроме меня (тот мой друг давно уже не друг и безучастен к прошлому), но Вам с Вашим пониманием экзистенции взросления, жизни и смерти, коими особо насыщена последняя повесть, это будет близко.
К слову, фамилия Рощин для меня имеет особое значение. Тот самый Чингачгук – Юрка Коноплёв, друг детства, обладал замечательным литературным талантом, который был уничтожен на филфаке и в ранней женитьбе. И он на моих глазах за февраль-март в 1989 году (нам только-только исполнилось по пятнадцать) написал НФ-повесть про 25 век: далёкий космос, цветущий Марсель, машина времени и галактический спецназовец Саша Рощин. Очень светлая акварельная картина космической (и земной, что важно!) романтики с «отдельными проблемами» типа космических пиратов. Изящно, благородно и в духе всепроникающего мужественного добра.
«Погладил щекой воротник шубы» - я с маминым пальто поступал именно таким образом, и особенно любил это делать, когда с улицы он был чуть влажный…
Севастополь… В Севастополе воевал мой отец-моряк, с первого до последнего дня оборонял город. В июле 1942 на мысе Херсонес в последней рукопашной он был оглушён и попал в плен, прошёл через концлагеря, бежал четыре раза, и только последний раз – в марте 1945 – удачно. После чего штурмовал Берлин и Рейхстаг, а в 54 года дал жизнь мне… Поэтому тема Севастополя для меня священна и интимна, был там неоднократно и считаю его самым русским городом – а мне есть с чем сравнивать – объездил и Алтай, и русский Север, и массу других исторических мест. Тот стих, что поётся в повести, воспринят мной очень лично, почти визионерски. Благодарю Вас за него!
Странные болезни… Двойники… Для кого-то виньетки и гиперболы, но я, пристально интересуясь своей собственной жизнью, вижу волны странных соответствий, судьбоносных касаний, вижу в этом метафорику высшего, которое пытается давать нам сигналы. Нахожу немало такого и в биографии Ефремова. А тема двойников, близнецов – одна из самых глубинных, ибо, согласно Платону, весь наш очезримый мир есть кривое отражение мира истинного. И в людях оно выявляется особенно ярко, учитывая, что человек сам творит вторую реальность – культуру, искусство, слово. Здесь и предвосхищение возможности быть иным. Диалектика движения, сметающая поверхностные оценки «хорошо-плохо». А синхронистичности, квантовые сцепления – в этом и есть подлинная загадка жизни, нечто, выглядывающее за плоский лист с линейными письменами, напротив – протягивающее нити соответствий в дополнительном измерении – нуль-пространстве, Дороге Великого Кристалла…
В этом ключе Ваша повесть и наша книга – тоже двойники, неразгаданная метафора вечно улыбающейся жизни в лучшем стиле знака инь-ян. В одно время и совершенно самостоятельно мы пишем про Ефремова, упоминая про Лухманова, а вы – про Лухманова, упоминая Ефремова. Конечно, не зеркальное отражение, но асимметрия такого рода не снимает главного – важности времени и темы.
Судьба самого Лухманова (о которой мы ничего не знали!) – грустная судьба целой страны, и теперь повисает вопрос в пространство по поводу отношений его с Ефремовым за пределами середины 20-х. Будем искать. Вроде бы где тут найти! – но столько раз совершенно неуловимым жестом из рукавов судьбы сыпались джокеры, что будем надеяться и прислушиваться.
Как правильно, что двенадцатилетнему парню не понравилась «Туманность Андромеды»! так и должно быть, и меня немного пугают люди, которые такие книги прочли с удовольствием в столь нежном возрасте. Мне в шестнадцать было читать её непросто, а много позже я понял, что и тогда ухватил самую кроху. Конечно, это не сказки про Алису Селезнёву.
Но перекличка Вашей повести с книгами Ефремова весьма обширна! Вот навскидку просто торкнувшие меня места:
Вы используете поразительный образ: кровь из пшеницы (!). А вот «Час Быка»: «Когда мы поймём, что васильки и пшеница составляют единство, тогда мы возьмём наследие природы в добрые, понимающие ладони».
«Длинные цепи событий», приводящие к квантовому сцеплению. «Лезвие бритвы»: «И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь, влекущую за собой попавшие в её орбиту человеческие жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой».
Гумилёв в сундуке тёти Эли… А мне вот вспоминается аналогичный чемодан с архивом второй жены Ефремова – Елены Дометьевны Конжуковой. Закрытый чемодан [...] Уговорили дать для ознакомления одну папку – там уникальные фотографии, малоизвестные пьесы… Гумилёва. Мда-а…
Про космического пацана удивительные слова: «А, может, он и не будет помнить, что с другой планеты…» - да, так и мы ничего не помним. И в диком заблуждении страшимся квантового перехода…
Вот такие пироги. Пока живём – будем учиться и что-то созидать по этому поводу, ибо есть такая профессия – Родину просвещать.
...в дружбе нет устава и свода правил. Иногда друзья не выбирают выражений, и при этом у них прекрасные отношения. Все зависит от чувства, степени привязанности. А что до границ и корректности, наверное, о них так много говорят потому, что в дефиците чувство сострадания. Куда оно делось — не знаю. Видимо, такая жизнь. Люди зациклились на внешнем благополучии, комфортности существования. А комфорт и счастье — разные вещи.
Пост N: 6003
Зарегистрирован: 17.05.05
Откуда: Москва
Отправлено: 01.09.20 20:11. Заголовок: «Сегодня ушёл в вечн..
«Сегодня ушёл в вечный звёздный путь Владислав Петрович Крапивин. Очень больно. Этот жестокий для планеты год забрал и его... Но есть книги, множество замечательных книг, которые читают и будут читать, будут перечитывать. Обязательно. Потому что равнодушно их прочесть нельзя и потому что они меняют людей, меняют в лучшую сторону. В этом особый дар Командора. И одна из этих книг сейчас вне Земли, на борту Международной космической станции. Спасибо всем тем, кто помог этому! И плывёт в вечных небесах малая планета № 407243. В этот печальный день, на грани ушедшего календарного лета, она в созвездии Телец, почти на линии, соединяющей Плеяды и Гиады. Единственное немного утешает, что Владислав Петрович получил свидетельство о наименовании малой планеты его именем лично в руки, что случалось далеко не с каждым, кто увековечен в Главном поясе астероидов. Фотография Командора со свидетельством побывала на борту МКС, была проштампована бортовой печатью и тоже была вручена ему.
Как-то он прислал очень тёплые стихи, которые сегодня стали пророческими... И сегодня они должны прозвучать.
Одиночество — очень поганая вещь, Никого не дозваться порою. Хорошо, что на свете он все-таки есть — Мой космический друг Астероид.
Мне его подарили читатели книг — Астрономы, хозяева неба. Откровенно скажу: никогда, как в тот миг, Я так сильно обрадован не был.
…Помнит он обо мне, я же помню о нём В общем, оба знакомству мы рады. И теперь мы друг с другом беседы ведём, Расстоянье для них не преграда.
Но преграда в другом – необъятность миров, Бесконечность вселенского круга. Не шагнуть просто так через звёздный порог, Не коснуться плечами друг друга.
Нас обоих глодала такая печаль — Невозможно с ней было смириться — И однажды мой друг произнёс, помолчав: «Помнишь притчу о Маленьком Принце?
Он летал среди звёзд. Вот попробуй и ты. Прилетай! Хоть на день, хоть на годы. Ты посеешь на мне полевые цветы. Заживём, позабыв про невзгоды…»
«Про такое и сам размышлял я не раз, И почти что готов я… но всё же… Держит, держит на месте прилипчивый страх. Кто его победить мне поможет?
Как вернусь я домой? Об обратном пути Слышал я: он совсем не изучен. Возвращается только один из пяти, Да и то, если очень везучий…»
Астероид как будто нажал тормоза (Даже стал чуть потише вращаться). Думал, думал и вдруг осторожно сказал: "А зачем тебе возвращаться?"
Вот и всё. Доброй Дороги, Командор! Будем помнить Вас всегда!»
...Мне доводилось встречать людей, прошедших этот отряд. В нём они стали романтиками, но не в облачно-витающем смысле, а скорее в героическом, в сопереживающем и сострадающем. И во многом мечта, рождённая в «Каравелле», несмотря на все приземлённые мерзости жизни, помогала им двигаться вперёд, воспаряя над обыденностью расчётливости и тоски.
И вот ещё что важно сказать. При всём великом наследии Владислава Петровича есть люди, которые относятся к нему совсем по-особенному – это севастопольцы. ...Ведь, с одной стороны, крапивинский Севастополь – могучий форпост, бастион, город-герой, выдержавший столько испытаний, а с другой - место сакральное и мистическое, прописанное в иной, почти магической реальности, вроде Макондо Гарсии Маркеса.
...Но всё-таки, я думаю, самый правильный инвариант творческой матрицы Владислава Крапивина, отправная точка его проблематики – это рассказ Дж. Олдриджа «Последний дюйм». Советская экранизация его, кстати, упоминается в «Ковре-самолете». Собственно, коллизию этого рассказа, если внимательно следить, Крапивин и воссоздает в каждой своей повести.
...Дальше все случилось в точности, как я запланировала (разве что кроме писательства): весь мой подростковый возраст и юность были связаны с "Каравеллой", моими лучшими друзьями стали ребята, которые, как и я, страстно любили книги Крапивина. Мы пронесли эту дружбу через всю свою жизнь (как бы высокопарно это ни звучало): нас связывает общая история взросления - и мы до сих пор друг другу - родные люди.
...Сам я на эти стихотворения смотрю не как на литературные произведения, а, скорее, как на страницы дневника — по ним можно вспомнить: что случалось в те или иные годы. Чем жил, какие книги писал, какие снимал фильмы и строил парусники с мальчишками и девчонками из флотилии «Каравелла». К сожалению, все найти и вспомнить не удалось. В этом стихотворном собрании навеки останется существенный пробел: в нем нет любовной лирики. Тетрадку с такими стихами я сжег в студенческие годы, очередной раз убедившись в непостоянности и вероломстве одной юной особы, которую считал дамой сердца. После этого поклялся стихов на такую тему больше не писать.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 13
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
А командор к тому оказался не готов.
- участник сейчас на форуме