форум

Завязка. В двух словах: обсуждение сборника статей «В защиту науки» привело к некоторым мыслям на тему личного отношения власть имущих к науке и её ими восприятия и понимания как индивидуумов, что в свою очередь приводит к размышлениям о психологии власти вообще. Цитирую по возможности основное, не копируя посты целиком.

Alex Dragon:

…Психология власти — вещь вообще тёмная, я не возьмусь утверждать, что на самом деле думают политики, каково их мышление, во что верят и т.п. Я думаю, по большей части они должны быть вульгарными материалистами-практиками с одним критерием пользы — удовлетворением их собственного эго, но в то же время дремуче суеверными.

На адекватном уровне понимать достижения науки они в массе своей скорее всего не способны, для них это разновидность колдовства. В течение 20 века наука была на подъёме, её достижения стали одним из факторов укрепления власти, так что отношение к учёным было, скорее всего, двойственным — с одной стороны обслуга, но с другой — колдуны, иди знай, чего они там выдумают. На глазах практически одного поколения людей общество прошло путь от конной тяги до атомной бомбы и космических полётов. Что неизбежно поднимало авторритет учёных в глазах любого цивилзованного общества, в частности в глазах его властей. Конец же 20-го — начало 21 века знаменовался некоторым застоем — ничего фундаментального, качественного и в то же время наглядного для масс не произошло: ну машины стали быстрее, ну появились мобильники — гибрид уже привычных рации и телефона, компьютеры — ну меньше стали и быстрее, космические корабли так вообще летают примерно так же и туда же, как и в начале космонавтики. Достижения биологии существенны, но кроме истерики по поводу клонирования ничего пока сенсационного не дали, и так, думаю, во всём. Достижения же гуманитарных наук наврядли могут сколько-нибудь заинтересовать ум, склонный только к неопосредованной конкретно-зримой пользе. С другой стороны, все эти полезняшки — авто, телефоны, телевизоры и пр. уже примелькались и вопринимаются как нечто само собой разумеющееся, не вызывающее особых эмоций.

В таком случае вчерашние шаманы и волшебники в глазах что широкой публики, что власть имущих должны были потерять сакральный статус.

В случае же нашей страны можно отметить и ещё одну деталь: советская наука и техника в области товаров широкого потребления, ассоциировавшихся с достатком и престижем, так толком не смогла создать ничего сопоставимого по потребительским качествам с западными образцами. Да и в сфере собственно промышленной наше отставание по многочисленным пунктам стало притчей во языцех. И хотя сама по себе наука в этом не виновата, а во многом виноват партхозактивный эстеблишмент, тем не менее, я думаю, это тоже подорвало доверие власти к учёным. Хреново, дескать, камлают. Полагаю, особенно значимой эта деталь должна была быть в среде чиновников среднего уровня, близких к спецраспределителям, блату и загранпоездкам, но в силу относительно невысокого статуса далёких от стратегических интересов государства и московского олимпа и не имевших возможность наглядно и более-менее в целом адекватно представить себе те области, где отечественная наука и техника была на уровне — а именно оборонку. Именно эти товарищи после краха СССР продвинулись в верхние эшелоны власти.

В тоже время в жизни любого человека всегда есть обстоятельства неодолимой силы, с трудом поддающиеся рациональной трактовке, особенно при поверхностном и прикладном образовании, не дающем умения обобщения (думаю, это касается в первую очередь всяких «крепких хозяйственников», ельциноидов черномырденского разлива), бывший партхозактив. Они достаточно приземлены, что бы всерьёз воспринимать действительно содержащиеся в различных религиозных и философских учениях этические посылы, но каким-то образом должны рефлексировать неподвластность их воле тех или иных вещей в мире. Что, как мне кажется, неизбежно должно рождать в их мозгах архаические способы мышления — атавизмы первобытно-магического сознания и тем самым — почву для суеверия.

Как было выше сказано, авторитет науки несколько поблёк, у здравомыслия замылился глаз — вчерашние чудеса стали привычными и более того, без них быт не представим, сравнивать не с чем, а следовательно ахать и восхищаться, зато «духовность» в моде, так что ничего удивительного в том, что профессиональные шаманы, имеющие тысячелетние традиции опудривания мозгов, вытесняют случайных дилетантов.

Александр Гор:

…«Психология власти»... господи... какие тонкие материи! Спецслужбы у власти, свалившие власть миллиардеров, закрывавшие по своему усмотрению телевизионные каналы... Да они заткнут рот любому академику, при желании... Вот и весь «яд, да челобитная».

Alex Dragon:

Толстые, тонкие… Смотря как посмотреть. Во времена оны, что бы лишиться головы, иной раз достаточно было криво посмотреть на местного «большого человека». При самом усатом из всех усатых вождей в воронках увозили согласно определённым принципам. При этом удивляет не жестокость власти, а то что она устраивала как публичные цирки, так и в случае закрытых процессов по упрощённой схеме всё же считала необходимым вынесение формального приговора. То есть желала выглядеть «прилично». В наше время можно ожидать наёмного убийцы, но порки и смехотворных обвинений уже не увидишь и не услышишь, если таковые имеют место быть, то они обставляются по возможности правдоподобно. Вопрос: нафига такие сложности? Ведь очевидно, что случись установиться режиму, по стилю правления близкого какому-нить Чингисхану, ровно ничегошеньки не произойдёт. В советские времена бродил анекдот про верёвку, которую то ли профком выдаст, то ли самим покупать. Почему бы не издать указ «всем построится, ноги на ширине плеч, вывернуть карманы, с завтра все работают забесплатно»? Возражать будут? Кто? Десяток несогласных раздавят и не заметят. Остальные только одобрямс споют. Так нет, нужны китайские церемонии, всякие формальности. В этом я вижу проявление некоторого прогресса.

Александр Гор:

…Знаете честно говоря я больше верю отношению к Сталинской эпохи моих родных. А это была искренняя любовь. Безо всякого страха. Более того представления о чести и достоинстве у них были... Ни в какое сравнение в 80-ми... Странные люди для «диктатуры»... Не запуганные, не подавленные...

И кроме всего прочего напрашивается детский вопрос – а для чего, собственно, Иосифу Виссарионовичу надо было быть злодеем - диктатором? Купаться в золоте? Ну это отрицают и весьма антисоветские пропагандисты... Аппарат того же ГПУ-НКВД давил? А им для чего? Выше вождя в плане роскоши они никогда не «прыгали», а те привилегии что имели... Извините, они смехотворны с точки зрения любого современного лавочника.

Зачем?!
(Пока ответ на этот вопрос ни один самый «наиправдивейшей» «Правда_ницин» не дал. Одно жонглёрство ужасами)

Alex Dragon:

…А для чего Гитлеру, Франко, Наполеону, Чингисхану?

Кстати, мысли вслух по поводу. В книге Андрея Константинова «Журналист» есть такой эпизод, в котором речь идёт о некоторых нерадивых перводчиках из братских республик, попавших в загранкомандировки больше благодаря хорошей смазке родными московских начальников, нежели за умения:

«Но встречались и настоящие уроды типа Вагифа Караева, которого переводяги звали не иначе как Бахлюль. /Клоун — арабск./ Вагиф хоть и получил диплом востоковеда, но знал только те арабские слова, которые вошли в азербайджанский (точнее, турецкий) язык. Для всех было загадкой, как Бахлюль попал в загранкомандировку: парень откровенно валял дурака, ничего не делал, но зарплату получал исправно, мечтая накопить денег на „мерседес“.

— Куплю „мерседес“ — сделаю люк на капоте, да… — говорил он своим коллегам, степенно покуривая очередную сигарету.

— Может, не на капоте, а на крыше, а, Бахлюль?

— Э-э… нет, на капоте. На крыше у всех есть. А у меня будет — на капоте. Это значит, что я всех в рот имел, да… Ни у кого нет, а у меня будет.

— Бахлюль, а ты понимаешь, что ты полный мудак? — не выдержал однажды и спросил у Караева Вихренко.

— Зачем мудак? Мудак в горах коз пасет, а я — здесь сижу, — ничуть не обиделся Вагиф и нагло улыбнулся Сереге в лицо так, что Шварц еле удержался, чтобы не дать ему по толстой сытой харе».

Иосиф Виссарионович — это advanced Бахлюль. Эволюционировавший вирус.

Сат-Ок:

…Вопрос "зачем?" совершенно недетский, с этого вопроса и начинается любая психология аномальных состояний. Поговорите с грамотными психологами, они вам разъяснят многие частности - например, роль деструктивного патлогического характера во власти, структура всякой социальной революции. Сказано об этих вещах уйма. Если вы хотите непременно получить ответы от меня - могу и я постараться объяснить, просто хочется избежать лишней писанины. Помните, я про эпоху Ивана Грозного писал, а вы всё удивлялись - как можно было всерьёз верить в скорый Страшный Суд до потери инстинкта самосохранения?

Александр Гор:

…Зачёркиваем детерминированные социальные процессы, и воздвигаем в качестве вершителя судеб волюнтаризм немногих... Современная «История»...

Сат-Ок:

…Александр, пожалуйста, помогите мне не повторяться: почему мы что-то зачёркиваем, почему волюнтаризм? Я же не зря написал: "структура социальной революции". Вообще говоря, хороший анализ дал Троцкий: сначала Сталина выдвинула бюрократия, а после вступил личностный фактор. Принятый тоже многими "на ура" из-за той самой пресловутой детерминанты.

Alex Dragon:

И ещё о психологии и Сталине. Сат-Ок упомянул Ивана Грозного и мне вспомнилась «Введение» из книги Ильи Смирнова «Либерастия». Там как раз о нём шла речь. Если в двух словах, то царь искренне полагал себя десницей Божей, «последним благочестивым царём», «врачующим добрейше». Ко всему он был неплохим богословом. Что не мешало ему быть редкостной скотиной.
То есть я к чему: внешне, сознательно (на своей эволюционной ступени духовного развития) человек рационализирует свои страсти как необходимость, даже богоданность, свои интересы считает общественными (тут вспоминается высказывание другого монарха «государство — это я»; в школьных советских учебниках его толковали довольно однобоко и примитивно, сводя к банальному самовлюблённому фанфаронству, не вдаваясь в прочие смысловые оттенки). А подсознательно он удовлетворяет свои вполне низменные инстинкты (опять же, низменные для данного эволюционного уровня человека, Сталин людей не жарил, но последствия были вполне людоедские).

Кстати, там ещё интересное высказывание:

Юрганов подводит нас к парадоксальному выводу: поведение Ивана Грозного не воспринималось современниками как кощунство, эпатаж или вызов общепринятым нормам.

(Отдаленная аналогия из современной церковной жизни: доска с именами спонсоров, повешенная на церковной стене, явно (чтобы не сказать - издевательски) противоречит Евангелию: … Но в кощунстве обвинят не того, кто повесил доску, а того, кто попробует ее снять или разбить.)

Иван Грозный не сталкивался внутри страны со сколько-нибудь серьезным сопротивлением; он (как и его ученик Иосиф Сталин) умер в собственной постели от старческих недугов. Жертвы опричного террора (точно так же как “ленинская гвардия” в 1936 -39 гг.) безропотно шли на заклание, потому что их объединяла с палачами искренняя вера в те правила игры, по которым они становились жертвами. /Выделение моё — A.D./

Ну и напоследок:

Средневековое богословие в большой степени сводится к изобретению хитроумных конструкций, с помощью которых можно было бы освятить именем основателя учения нарушение любого из его заветов. Юрганов поправил бы меня: предки не воспринимали эти словесные конструкции как крючкотворство. Но, во-первых, если действительно не воспринимали, значит, старая советская формулировка о “мрачном средневековье” была не так уж далека от истины. Во-вторых, некоторые все же воспринимали. Их потом бросали в застенки, пытали и жгли. Проблески живого ума и движения души, которые преодолевают “естественные формы мировосприятия” - самое удивительное в книге Юрганова. Со страниц ее к нам обращаются подлинные герои. И это не опричники, и не монахи-инквизиторы, а например, сын боярский Матвей Башкин, порвавший кабальные грамоты и отпустивший своих холопов на волю: “Добро ему, и он живет, а недобро, и он куды хочет”, потому что “Христос всех называл братьями” (20) . На Матвея донес “духовный отец”, разгласив тайну исповеди. После страшных пыток арестованный признался, в чем требовалось - в связях с “Литвой”. Другой “еретик” - Феодосий Косой, сам из беглых холопов, поразительный мыслитель, отвергал всякое неравенство между людьми, как социальное, так и национальное, а источником спасения провозгласил не обряды, а “разум духовный”, побуждающий человека “делать правду”. “ Христос повелевает любити врагы и молитися о них, яко весть Бог что требует... Кто дни разделил на постные и не на постные? Дни изначала Богом единакы сътворены...” (21). Это “Новое учение”, которое специалисты по борьбе с еретиками презрительно именовали “рабьим”, тоже проповедовалось при Иване Грозном...